Быстрый. Умный. Твой! Хроники Новой Восточной Республики

–Вот именно, – сказал он, листая пожелтевшие страницы. – И я подозреваю, что там кое-какие старые, неоцифрованные аппаратные ошибки. Хочу глянуть спецификации. А то система сервисных уведомлений сегодня глючит, новые заявки не приходят.

Он сделал ударение на «глючит», имея в виду систему, но с горькой иронией думая о своём импланте.

– А, понятно, – Ольга потеряла интерес, вернувшись к монитору. – Дроны сегодня и правда тормозят. Ладно, копайся в своём хламе, звезда. А я отчёт доделаю.

Он кивнул, с облегчением чувствуя, что отвёл подозрения. Но в кармане его рука сжимала анализатор, который показывал «критические сбои». Ложь давалась легко – слишком легко. Страх быть «браком», «нестабильным элементом», заставил его инстинктивно найти оправдание, идеально вписавшееся в ситуацию.

Он был как пациент, скрывающий смертельную болезнь, боясь не самого диагноза, а того, что его объявят прокажённым. Система, частью которой он был, теперь видела в нём угрозу – и он это чувствовал на клеточном уровне.

Рабочий день подходил к концу. Ольга, собирая вещи, облокотилась на перегородку его кабинки.

–Слушай, Алан, раз ты сегодня такой… рассеянный, – она игриво улыбнулась, – может, заглянешь ко мне? У меня как раз новое вино от «АгроСинтеза», хвалят когнитивный эффект. Разгрузимся.

Мысль о том, чтобы провести вечер с Ольгой, ещё вчера показалась бы ему подарком судьбы. Сейчас же она вызывала лишь панический спазм. «А если имплант снова отключится? А если она заметит?»

–Спасибо, но… я не в форме, – он постарался, чтобы улыбка выглядела хоть сколько-то естественной. – Голова раскалывается. В другой раз, обязательно.

В её глазах мелькнула тень разочарования, но она мгновенно погасила его, выдав стандартную социальную улыбку.

–Конечно, выздоравливай.

Как только Ольга вышла, Алан глубоко вздохнул и направился в конец длинного стерильного коридора. Его шаги отдавались эхом по белому глянцевому полу. В конце его ждала матовая дверь с безымянной табличкой, на которой горела единственная надпись:

Супервайзер отдела «bug chasing» Дмитрий Сергеевич Каменев

Алан постучал и вошёл.

Пухлый, лысеющий мужчина с лицом, выражающим не столько злость, сколько хроническую озабоченность, смотрел на него с отеческой заботой. Пока Алан, тщательно подбирая слова, объяснял ситуацию, Каменев внимательно слушал, постукивая пальцем по столу.

– …так что, небольшая нестабильность в работе «Нейро-9». Фоновый анализ подтормаживает. Хочу съездить в Сервисный Центр, на профилактику.

– Нестабильность? У «Девятки»? – Каменев покачал головой с искренним удивлением. – Да там же все компоненты швейцарские, с тройной защитой! Ладно, бывает… Конечно, съезди. Отгул оформлю.

Он достал из стола пропуск и протянул Алану.

–Только ты там, в этом Центре, будь настороже, – его голос понизился, став доверительным. – Место, знаешь ли, специфическое. Полно этих… временно отключенных. «Аналогов». – Он произнёс это слово с лёгкой брезгливостью. – Они с виду безобидные, но чуть зазеваешься – и кошелёк твой уже не твой. Сам через их квартал каждый день хожу, так что знаю. На, – он сунул Алану в руку компактный электрошокер. – Возьми мой. Не стесняйся применить, если что. Лучше перебдеть.

Алан взял шокер. Холодный металл неприятно полежал в ладони. Он кивнул, сунул устройство в карман и вышел из кабинета, чувствуя его тяжесть на бедре.

Путь до Сервисного Центра лежал через кварталы, которые он обычно видел лишь мельком из окна скоростного экспресса. Теперь же ему предстояло пройти через них пешком.

Алан вышел из башни «НейроВижн». Вечерний воздух не принёс облегчения. Он шёл по сияющему проспекту, и ему казалось, что каждый прохожий видит его изъян. «Дефектный. Нестабильный элемент». Рациональная часть мозга пыталась успокоить: всё это временно, завтра заменят имплант, и жизнь вернётся в привычное русло. Но под рёв антигравитационных такси и гул голограмм клокотала первобытная, неконтролируемая тревога. Ему нужно было её заглушить.

Он свернул в ближайший магазин «АгроСинтез» – стерильное заведение с рядами идеально расставленных бутылок. Здесь пахло не алкоголем, а дезинфекцией. И тут он заметил его. Пожилой мужчина в поношенной, но чистой униформе с нашивкой «Консультант» методично протирал полки. На его виске не было цифры. Аналог.

Алан, движимый странным импульсом, подошёл.

–Эй, дружище! Можно тебя?

Мужчина медленно обернулся.Его взгляд был усталым, но проницательным.

–Неужели Вам что-то подсказать? – в его голосе не было подобострастия, лишь лёгкая, горькая ирония. – А как же Ваш «Нейро»? Всю винотеку мира в миллисекунду проанализирует.

– Да барахлит что-то он сегодня, – буркнул Алан, чувствуя себя неловко.

–Ну да, – старик усмехнулся, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на понимание. – Штука-то ненадёжная. Что будем пить? От стресса или для забытья?

– Для забытья, – честно ответил Алан.

«В прошлые времена он, наверное, работал бы каким-нибудь сомелье, – промелькнуло у Алана в голове. – А теперь вынужден за пару старых монет сидеть тут по 16 часов. И это ещё не самое плохое. Многие из его собратьев не удостаиваются даже этого. Неужели и я стану таким? Вздор! Это всё временно».

– Для забытья… – Консультант кивнул и провёл рукой по ряду с тёмными стеклянными колбами. – Тогда не неоклассический син-дзайбуру, он для медитации. И не амброзия с ноотропами – протрезвеете через час. Вот. – Он достал приземистую бутылку с тёмно-янтарной жидкостью. – «Тёмный риф». Синтетический ром старой рецептуры. Прогоняет любые мысли. Проверено.

Алан взял бутылку. Она была прохладной и неожиданно тяжёлой.

–Спасибо.

–На здоровье, – старик снова взялся за тряпку, уже глядя куда-то в пространство. – И удачи с… починкой.

Алан вышел на улицу, сжимая в руке «Тёмный риф». Бутылка казалась единственным твёрдым и реальным предметом в мире, который медленно расползался по швам. Он направлялся домой, но чувствовал, что пойдёт не туда.

ГЛАВА 3

Бутылка «Тёмного рифа» тянула карман пиджака вниз, словно свинцовая гиря. Алан вышел на центральную артерию города – проспект Стабильности. Днём это был поток света и блеска, но ночью город сбрасывал маску, обнажая свои язвы.

Неоновые отсветы реклам «Нейро-8» и «Омнипласта» дрожали в лужах на потрескавшемся полимерном асфальте, смешиваясь с алыми и сиреневыми вспышками вывесок «Био-Синтез Бургер» и «Клуб «Сингулярность». Голограммы намертво впивались в монументальные фасады бруталистских небоскрёбов эпохи Построения – наследие «ЭкоДома», покрытые слоями кричащих граффити. Где-то в вышине, словно светляки, парили личные аэротакси «интегрированных», спеша в закрытые клубы на верхних уровнях. А внизу, в узких проходах между колоссами, клубился живой, дышащий парами алкоголя и пота поток ночной жизни.

Воздух вибрировал от басов, доносившихся из подпольных дансингов, где тела с выцветшими цифрами «Нейро-6» и «Нейро-7» сливались в единый пульсирующий организм, пытаясь забыться. Шипели уличные жаровни с синтез-шашлыком «от АгроСинтеза», а зазывалы с пустыми висками наперебой кричали о «самом чистом дизайнерском допинге с Ноотроп-7».

Из тени арки вышла девушка в дешёвой светящейся накидке. Её висок был пуст.

–Скучаешь, красавчик? – её голос был хриплым от дешёвого табака. – У меня есть всё, что запрещает твой «Нейро». Настоящие эмоции. Ненадолго.

Алан, опьянённый уже не только ромом, но и всей этой хаотичной жизнью, покачал головой и двинулся дальше. Он присел на скамейку в замызганном скверике, открутил пробку и сделал глоток. «Тёмный риф» обжёг горло. Он наблюдал, как у киоска с запчастями для дронов спорят две девушки с мерцающими значками «Нейро-7». Одна, рыдая, кричала: «Он сказал, что я неэффективна!» Алан снова приложился к бутылке. Всё это – карьера, рейтинг, одобрение системы – вдруг показалось гигантским, абсурдным спектаклем для одиноких марионеток.

Он не помнил, как дошёл до своего жилого модуля. Не помнил, как сканировал имплантом дверь. Не помнил, как лёг.

ГЛАВА 4

Сознание вернулось к нему медленно, пробиваясь сквозь пульсирующую боль в висках и металлический привкус во рту. Он лежал лицом вниз на узком казённом диване, не снимая смятого делового костюма. Первый луч искусственного солнца пробивался сквозь окно-иллюминатор, выхватывая из полумрака знакомые очертания его капсулы.

Он был дома.

И это было самым странным. Последнее, что он отчётливо помнил, – это сквер, фонарь и две спорящие девушки. Всё, что было после, – сплошное мутное пятно.

Он с трудом поднял голову. Пустая бутылка из-под «Тёмного рифа» мирно стояла на полу, как свидетель, отказавшийся давать показания.

Как я здесь оказался?

Он сглотнул, и боль отдалась в основании черепа. И тогда, сквозь физический дискомфорт, до него дошло. Тишина.

Не оглушительная, как в кафе. Извне доносился привычный фоновый гул – гудение антигравитации, отдалённые гудки, чьи-то шаги. Но за этим не стояло ничего. Ни оценки, ни совета, ни простого «доброе утро». Его «Нейро-9» безмолвствовал. Не молчал – безмолвствовал. Как мёртвый.

Память услужливо подкидывала обрывки: неоновые вспышки, чужие голоса. Дальше – чёрный провал. «Кто-то мог видеть меня в таком состоянии…»

Мысль заставила его резко сесть. Мир накренился, и его на секунду затошнило.

«Сервисный Центр. Сегодня. Нужно добраться до Сервисного Центра».

Эта мысль стала единственным якорем в море похмельной паники. Он поднялся, его ноги были ватными. Пустая бутылка, стоявшая у дивана, показалась ему немым укором. Он отшвырнул её ногой под диван, словно пытаясь уничтожить улику.

Он был Алан Керн, инженер «НейроВижн». И ему нужно было починить свой мозг, чтобы снова стать собой.

***

Выпить пива оказалось плохой идеей. Тёплая, липкая жидкость встала в горле комом, лишь усилив тошноту. Он стоял, прислонившись к стене, пытаясь перевести дух, когда его взгляд зацепился за происходящее у входа в соседний круглосуточный «АгроСинтез».

Двое полицейских в чёрной униформе накрывали брезентом что-то длинное и бесформенное, от чего шёл лёгкий парок и пахло горелым мясом и пластиком. Рядом, размахивая руками, объясняла что-то одному из стражей порядка женщина в форменном фартуке продавца.

– Ой, спасибо вам! Я уж думала, всё, налетела на штраф! – её голос звенел истеричной благодарностью. – Слава алгоритмам, вы здесь!

–Да бросьте, это моя работа, – полицейский брезгливо поправил перчатку. – Много успел стащить?

–Да так, по мелочи: бутылку кефира, хлеб, котлеты. Но меня же в десятикратном размере штрафуют!

–Ну, – коп усмехнулся, кивая на брезент, – больше он уже ничего не украдёт.

Алан замер, чувствуя, как похмельная дурнота сменяется леденящим ужасом. Он смотрел на контур под брезентом и понимал: это был человек. «Аналог. Украл еду. И его… убили?»

Полицейский, заметив зевак, повысил голос, обращаясь к толпе:

–Граждане, здесь не на что смотреть! Очередной аналог решил, что может диктовать свои правила, за что и поплатился. Всё по закону.

Люди задержались на секунду, кто-то кивнул с одобрением, кто-то безразлично цыкнул языком и пошёл дальше. Через мгновение тротуар был пуст.

Алан стоял, не в силах сдвинуться с места.

«Раньше я бы тоже ушёл. Не задержал бы взгляд. Как не задерживал его на отчёте о том сгоревшем стажёре. Ни секунды. Всё по закону. Так устроен мир».

Но сейчас этот «закон» пах палёной плотью. В голове, абсолютно тихой и ясной, родилась единственная, оглушительная мысль:

«Неужели стоит стать „аналогом“ – и твоя жизнь перестаёт что-либо значить?»

Его резко вырвало тёплым пивом прямо у стены магазина. Он опёрся о холодный бетон, трясясь. Не от тошноты. От страха. От стыда. От осознания, что он – часть машины, которая только что перемолола человека и назвала это «законом».

Ему нужно было в Сервисный Центр. Нужно было вернуть свой имплант, свою защиту, свой статус. Иначе брезентовый мешок с мясом мог стать и его участью.

***

Он спустился на станцию метро. Здесь царил иной, дневной хаос – ритмичный, деловой, бездушный. Толпа людей с мерцающими висками неслась по платформам, как предсказуемый поток данных.

Алан подошёл к ближайшим дверям. Они не открылись. На гладкой поверхности зажглась голограмма:

ТОЛЬКО ДЛЯ ИНТЕГРИРОВАННЫХ ГРАЖДАН.

Подождите следующий поезд…

…хотя, зачем ждать?

Ближайший бутик «НейроВижн» прямо на этой станции!

Процедура установки занимает всего 2 минуты!

Быстрый. Умный. Твой! Нейро-8

Он отшатнулся, будто его ударили током. Эта наглая, безразличная насмешка системы добила его. Он почувствовал себя прокажённым. Изгоем. «Пустоголовым».

Он попробовал подойти к другим дверям. Та же история. Он метался по платформе, натыкаясь на плечи спешащих пассажиров, которые брезгливо отстранялись.

– Эй, костюм! – раздался грубый голос. К нему приближались двое полицейских. Тот, что был старше, смерил его насмешливым взглядом. – Ты что, потерялся? Вон, вроде, костюм солидный… А «сим-сим» не открывается, а? – Он ехидно щёлкнул пальцами перед самым носом Алана.

Второй, помоложе, флегматично осматривал его с ног до головы.

–В учительскую опаздывает, фраер, – проворчал он. – В потолок плевать учить!

Алан, оглушённый унижением и страхом, попытался выпрямиться.

–Как вы смеете! Я работаю в «НейроВижн»!

– Ага, – фыркнул старший, – от тебя, как от бочки с этим самым «Рифом», разит. В курсе? Или что, тяжело нынче в «НейроВижн» работать?

–Я… я на вас всех донесу! Вас отстранят! – голос Алана дрожал от бессильной ярости.

–Пустая твоя башка, у тебя ID-карта хоть есть? Имплант не сканируется.

–Да у него его нет! – вторил напарник. – Нет и не было никогда. Интегрированные так не бухают!

– А вам не кажется, что вы перегибаете? – попытался взять себя в руки Алан. – Вы же при исполнении, а говорите, как бандиты с улицы!

Старший полицейский на секунду замер, его глаза сузились.

–Ох, какова цаца! Ладно… – он закрыл ладонью миниатюрный видеорегистратор на своей униформе. Его тон сменился на ледяной, официальный. – Уважаемый гражданин, ваше поведение потенциально может быть социально деструктивным. Предъявите, по-жа-луй-ста, – он сделал ударение на этом слове, – ваше ID-удостоверение гражданина НВР.

Он наклонился так близко, что Алан почувствовал его дыхание.

–А если дальше будешь цыпу строить, то станешь курой гриль. Понял?

Рука Алана дрожала, когда он достал из внутреннего кармана пиджака пластиковую карту. Полицейский почти вырвал её, поднёс к своему wrist-терминалу. Его надменное выражение сползло, сменившись на удивление, а затем на быструю, подобострастную маску.

– Алан Керн… Двадцать девять лет… «НейроВижн», отдел… – он замолчал,проглотив должность. – Ох, простите, господин Керн! – он буквально вложил карточку обратно в руку Алану. – Я-то думал, вы из этих, вон… А вы, оказывается, нормальный человек! Знаете, надо им в церкви сказать, чтоб двери починили, а то первый случай такой! Удачи на пути за новыми… мозгами!

Он неуклюже отсалютовал и, толкнув напарника, быстрым шагом ретировался.

Алан остался стоять, сжимая в потной ладони пластиковую карточку, которая только что спасла его от участи «куры гриль». Он был не человеком. Он был сотрудником «НейроВижн». И в этом мире это значило всё.

***

Дорога превратилась в унизительный квест. Он пропустил несколько сияющих составов, прежде чем на платформу, с скрежетом и шипением, вполз его поезд. Старый, обшарпанный, разрисованный граффити поезд для «аналогов».

Двери открылись, выпустив волну спёртого воздуха, пахшего потом, дешёвым табаком и безнадёгой. Алан вжался в угол. Вагон был битком набит людьми с пустыми, усталыми лицами.

Рядом с ним прислонился к поручню мужчина в замасленной униформе разнорабочего.

–Что-то ты совсем плох, братец. Колбасит? – хрипло спросил он.

– Да, есть момент, – буркнул Алан, глядя в потолок. – Перебрал вчера.

–Ага, видать. Смотри, с этой электролитной водки только у чипованых похмелья нет, а нас, простых, она только сильнее плющит. Ты вон какой нарядный! Учитель, что ли?

–Да, – солгал Алан, всем существом желая, чтобы этот диалог прекратился.

– Ну, правильно, детей учить – дело благое, – кивнул рабочий. Помолчал, а затем, понизив голос, спросил: – Слушай, а ты никогда не задумывался, почему у них есть всё, а мы один поезд на весь район ждём? Почему у нас, например, банковских карт нет? Одни эти конкорды, что в метро звенят. Нашего брата даже вальнуть могут за любую оплошность, сам видел.

– Нет, не думал, – отрезал Алан, чувствуя, как по спине бегут мурашки. – Я просто еду на работу.

– Мы этим прошитым и дома строим, и больницы, и храмы их сектантские… а всё равно хуже грязи для них. Как думаешь, мы это заслужили?

И тут мысль, острая и ясная, пронзила похмельный туман: «Нет. Не заслужили».

Она пришла не как подсказка импланта, а изнутри, из той самой «тишины». Сегодняшний ужас – убитый вор, унижение в метро – сложился в единую, невыносимую картину. Раньше он на это просто не смотрел.

– Знаешь, – рабочий перешёл на полушепот, – я недавно ребят на улице видел, листовки раздавали. Ну, схватил одну и гляжу…

Он огляделся и прошептал текст, который, казалось, обжёг Алана:

ТВОИ МЫСЛИ – НЕ ТВОИ.

ПРОСНИСЬ.

ВЕРНЁМ ТИШИНУ В НАШИХ ГОЛОВАХ.

ХВАТИТ ПРИТЕСНЕНИЙ.

ДВИЖЕНИЕ «ТИШИНА».

– Я сначала не поверил, – продолжал рабочий, – а потом мой сосед по коммуналке, Максим, дал по радио их передачу послушать. Говорят, скоро всем чипованным каюк, понимаешь?

«Максим…» Имя прозвучало как удар тока. Совпадение?

Интерес, жгучий и опасный, на секунду заглушил страх. Алан повернулся к рабочему, готовый задать вопрос, но в этот момент взгляд мужчины упал на его висок. На тусклую, едва заметную, но всё же различимую цифру 9 и значок «бета».

Лицо рабочего исказилось маской первобытного ужаса. Вся братская развязность испарилась.

–Г-господин! – он отшатнулся, словно от оголённого провода. – Простите меня ради Бога! Вы, наверное, чиниться едете? Удачи вам! Пожалуйста, забудьте… забудьте этот разговор, я перепил просто вчера… Тупая башка, хе-хе!

Рабочий, пятясь, растворился в толпе, оставив Алана в одиночестве с гудящей тишиной в голове и новым, огнеопасным знанием.

***

Сервисный Центр «НейроВижн» оказался не стерильным техно-храмом, а огромной, шумной фабрикой по починке людей. Воздух гудел от разговоров, плача детей и монотонных голосов из динамиков. Алан получил номер и погрузился в оцепенение.

Его внимание привлекла сцена у соседнего кресла. Молодая женщина в дорогом, но помятом костюме рыдала, уткнувшись лицом в ладони. Перед ней стоял техник с планшетом, его лицо выражало скучное раздражение.

– Я не могу без него! – всхлипывала она голым, поломанным голосом. – Все пароли… доступ к банку… все чертежи! Там голосовые заметки моей покойной бабушки! Муж… он украл его, пока я спала! Вы должны мне помочь!

– Гражданка, а почему вы не активировали «режим сна»? – его голос был ровным и укоряющим. – Вы же знаете, что имплант – это неотъемлемый идентификатор. Его защита – это ваша ответственность.

–Я доверяла ему! – выкрикнула она. – Он мой муж!

–Процедура восстановления займёт не менее тридцати рабочих дней. Очередь – налево.

– Но это же месяц! А моя работа? Я инженер! Без импланта я… я как без рук!

Техник пожал плечами и отвернулся. Женщина закрыла лицо руками, её плечи тряслись от рыданий.

Алан сглотнул. Он смотрел на неё и видел призрак своего будущего. «Без импланта как без рук». Имплант был не гаджетом. Он был костылём для разума, протезом для личности. И отнять его – значило сделать человека беспомощным инвалидом.

«Свободный пустоголовый или умный раб?» – мысль пронеслась в чистой тишине. Она была его собственной, горькой и ясной.

– Гражданин Керн, кабинет 74-Б.

***

Техник в кабинете 74-Б был молод и приветлив. На бейдже значилось «Инженер 2-го класса Леонов».

– Алан Керн, «Нейро-9» бета, – свистнул техник, усаживая Алана в кресло. – Редкий зверь. Какие симптомы?

Алан кратко изложил факты: отключения интерфейса, потеря фонового анализа.

– Похоже на аппаратный сбой, – кивнул Леонов и прислонил к его виску сканер.

На экране планшета поплыли данные. Сначала лицо Леонова было спокойным, но по мере углубления диагностики оно изменилось. Улыбка сползла, сменившись нахмуренными бровями. Он щёлкнул ещё раз, вгляделся и замер. Он резко, почти незаметно, взглянул на Алана и так же быстро отвел глаза.

«Что он там видит?»

Леонов медленно поднял на него взгляд. Это был уже не взгляд на сломанный прибор, а на опасный феномен.

– Любопытно, – тихо пробормотал он. – Сторонние помехи в спектре… Нарушена синхронизация базовых протоколов. – Он сделал паузу. – Это объясняет те самые… эпизоды тишины.

Алан насторожился. «Нарушена синхронизация базовых протоколов». Он как багчейзер знал: это мог означать сбой в низкоуровневых настройках, отвечающих за интеграцию с мозгом. За фильтрацию информации.

Техник резко выдохнул, снова натянув маску дружелюбия.

–В общем, проблема комплексная. Но всё поправимо! Вам невероятно повезло. Как сотруднику и бета-тестеру, мы можем предложить вам бесплатный апгрейд до альфа-версии «Нейро-9.1». Прямо сейчас. Без очереди.

Леонов улыбнулся широко, но его глаза оставались холодными.

–Представляете? Вы сэкономите целое состояние! А главное – все эти… некомфортные ощущения, эта тишина, исчезнут. Вернётся привычная ясность. Мы даже можем добавить премиум-функцию «Антистресс» на год бесплатно. Вы будете не просто стабильны, вы будете счастливы. Гораздо счастливее, чем сейчас.

Он говорил сладко, продавая рай. Но Алан слышал за этим иное. «Вернётся привычная ясность» – читалось как «мы вернём контроль», «будете счастливы» как «будете послушны».

– Спасибо, но я пока подумаю, – сказал Алан, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Леонов наклонился ближе, его голос стал заговорщицким.

–Понимаете, Алан, могу я вас по-человечески предупредить? Такие сбои… они непредсказуемы. Могут привести к полному отказу системы. А без импланта… – он кивнул в сторону двери, за которой слышались рыдания, – вы сами видели, во что это превращается. Это ваш шанс. Бесплатно. Я такое предложение делаю раз в году.

Давление нарастало. Это был не сервис, а ультиматум, обëрнутый в подарочную упаковку.

Перед Аланом снова встал выбор. Умный, удобный раб. Или свободный, но бесправный «пустоголовый».

– Нет, – на этот раз голос Алана прозвучал твёрже. – Я отказываюсь. Спасибо за консультацию.

Он поднялся с кресла. Улыбка на лице Леонова не дрогнула, но в его глазах что-то погасло.

–Как знаете, гражданин Керн. —Его голос стал серьëзнее. – Но имейте в виду: нестабильность может прогрессировать. Быстро. Всего доброго.

Алан вышел, чувствуя, как спину ему прожигает взгляд. Он не видел, как Леонов набрал секретный код на терминале: «Субъект Керн, Алан. Код 7-Гамма. Отказался от процедуры. Рекомендован к приоритетному наблюдению.»

Охота началась.

ГЛАВА 5

Алан шёл на работу, и ему казалось, что на нем горит невидимая метка. Каждый сотрудник службы безопасности у входа, каждый случайный взгляд прохожего – всё это казалось частью одного большого, пристального наблюдения. «Они уже знают?» – стучало в висках. «Леонов просто посмотрел странно, я всё преувеличиваю» – пыталась успокоить его логика, но на дне души клокотал холодный ужас. Он был дефектом, и система не терпит дефектов.

У эскалатора его ждал Максим.

– Алан! А почему тебя вчера не было? – его голос прозвучал как гром среди ясного неба, и Алан вздрогнул.

–Твою мать! Нельзя ж так подкрадываться! Меня чуть инфаркт не хватил! Я отгул брал, имплант что-то барахлит.

–А почему мне не позвонил? Или написал хотя бы?

Алан вспомнил про пустую бутылку«Тёмного рифа», которая до сих пор валялась под его кроватью, и к горлу подкатило что-то кислое.

–Я… я забыл.

–Что-то ты без этого своего «Нейро» как без рук. Стоит лишь маленькому сбою случиться – и сразу всё забываешь.