Путь Белой Лебедицы. Искусство саморегуляции народов Внутренней Азии и Саяно-Алтая

Особый интерес для выявления этногенетических истоков древних скифов, а также их связей с древними тюрко-монголами представляет самый старший брат, прародитель скифского рода авхатов, выполнявших жреческие функции (т.е. брахмана, «шамана», «кама»). Согласно скифской мифологии, блестяще реконструированный В. И. Абаевым, после неурочной попытки овладеть упавшими с неба золотыми священными предметами, Липоксай (Рипоксай) уступил владычество над Скифией младшему брату Колоксая, который, судя по всему, фактически стал правителем лишь западной части скифской державы, т. е. Северным Причерноморьем (ср. греч. название этой страны Таврия – «страна быков», что равнозначно самоназванию Осетия – «страна народа быков», т.е. осетинов, или иначе аланов, которые считаются самыми прямыми потомками Причерноморских скифов, но которые до своего пришествия на Северный Кавказ и в Восточную Европу жили в Центральной Азии, в том числе в Саяно-Алтае).

Какой же частью империи правил Липоксай и откуда, собственно говоря, пришли причерноморские скифы, саки, аланы (осетины) и другие воинственные «кочевники» арии? На этот вопрос дает ответ само имя старшего брата, однокоренное с названием мифических Рипейских (Рифейских) гор, якобы расположенных у северных (точнее, северо-восточных) пределов обитаемой земли, т. е. Гипербореи, где по данным Геродота и других античных авторов, жили «люди с песьими головами и оленьими ногами» (ср. зимний наряд тувинцев – тоджинцев). В древнерусской религиозно-мифологической традиции Рипейские горы ассоциировались то с Карпатами, то с Уральским хребтом или Алтаем, а в античной и Западноевропейской – с Альпами, Кавказом и Гипербореей, которая, якобы, находилась на севере, северо-востоке от основной части скифской империи, т.е. значительно восточнее и (или) севернее Уральских гор и Алтая. А это как раз приходится на Саяны, особенно – Восточный Саян и Тоджа, а также Запад этнической Бурятии и Северо-Запад Монголии (т.е. на историческую родину протомонголов и тюрков – Эргенекон // Эргунэ-Хун).

Помимо этого, имя Липоксай трактуется как «гора-царь», что в контексте имен других братьев приобретает космологическое звучание и позволяет видеть в нем воплощение средней зоны космоса (Д. С. Раевский, «Мифология», с. 319). Однако, под «средней зоной» мироздания может подразумеваться и «средняя земля» (ср. «чжун-го» – «Среднее Государство», т. е. Китай), «Центральная Земля», «Центр Азии», где под «Азией» могла подразумеваться центральная часть Евразии, населенная азами (асами-ясами-осетинами). На этногенические связи племени авхатов Липоксая, с тюрко-монгольскими народами Центральной Азии указывают также и историко-лингвистические исследования в области индоевропейского, алтайского и протоуральского, а также ностратического языкознания.

Еще одна вероятная связь тэнгрианства с самой древней «авраамической» религией – иудаизмом – прослеживается в генеалогических мифах скифов, явно сложившихся еще сибирский период их обитания и связанных с древнейшими генеалогическими легендами и преданиями иранцев, тюрков и монголов. Согласно этой генеалогии, одним из трех предков скифов был мифический «царь Глубин» Арпоксай (Апроксай), который в тюркской мифологии фигурирует под именем Али-Арсалан, а в монгольской – Ариг-Буга («Ар-Бог»). «Царь Глубин» означает, что первоначально он был «водным» Змеем-Драконом, который впоследствии «поднялся» в своем статусе до «Небесного» Огнедышащего Змея-Дракона, приобретя функции Громовержца (Хайракан) и, вместе с тем, сохраняя функции Мирового Змея (монг. Аварга-Могэ; тув. Амырга-Чылан, Амырга-Моос).

Другой вариант его имени – Апроксай связан с названием финно-угорского племени «авар» (др. русск. «обр»), тюрко-монгольским «двойником» которого было название группы племен «жужань», которое китайцы интерпретировали как «жуань-жуань» – «червяк ползучий», «змейка». Различные варианты этого наименования, во-первых, указывает на Урало-Алтайскую зону, а точнее – на Протоуралию, как на наиболее вероятную, с нашей точки зрения, прародину «ариев» в широком смысле, т.е. всех индоевропейцев и тюрко-монголов, а также угро-финнов (т.е. туранцев) – само название «Сибирь», геополитическое название «Ибир-Шибир», этнонимы «авар» – «абар» – «обры» – «баргут» – «бараан» – «меркит» – «савыр» – «сабир» – «мордва» и т. д.

Среди многих этнонимов, эпонимов и топонимов этого ряда прослеживается явное указание на горы и горно-таежную местность, находящуюся к северу от Великой Степи (т.е., опять же, на Урал – Алтай – Саяны): «Сумеру» (монг. «Сумбер»; ср. «Симбирск»), г. Борус в Хакасии (ср. русск. «хвойный лес» – бор; ностратич. «берги» – «высокий», откуда в герм. берг – «гора»), Пермь («Парма» – «Барма»), Гиперборея (от Борей, бог северного ветра у древних греков), русское «север» (похожее в литовском «Siaure» – «север»), «северяне» – одно из древнеславянских племен (ср. бур.-монг. «ар» – «северный») и др.

В этом ряду следует упомянуть названия, либо непосредственно или косвенно связанные с этнонимами семитских народов («араб» – «арап», «евер», «ибри» – архаические этнонимы евреев, «Авраам» – «Абрам», «гебры», «сабры»), либо содержащие указания на Переднюю Азию (Ближний Восток), где возникли «авраамические» религии: «сумер» – этноним шумеров, «субар» – этноним родственного хурритам народа, жившего в 3—2 тыс. до н.э. в Северной Месопотамии, «Субарту» – аккадское название Северной Месопотамии, распространенное у фракийцев имя Спартак (см.: А. Голан, с. 96); к этому же ряду можно отнести «ибер» – древнее название жителей Пиренейского полуострова, «имер» – топоним и этноним на Кавказе, который в древности, как и Пиренеи, тоже иногда назывался Иберией, Хиберния – древнее название Ирландии (А. Голан, там же).

Таким образом, очевидно, что Священная гора Сумэру первоначально локализировалась именно в Юго-Западной Сибири – там же, где древние греки располагали Рипейские горы, а древние иранцы свою Священную гору Хара Березайти («Высокая Хара»), т. е. Алтае-Саянское нагорье, где и сейчас находится гора Белуха – по-алтайски Уч-Сумеру, а немного восточнее, на территории Тувы в Сутхольском кожууне располагается тувинская Сумеру. В санскрите гора Сумеру описывается и как «белая» гора, т.е. высочайшая точка российского Алтая гора Белуха вполне соответствует индийским описаниям, к тому же расположена на севере. Отсутствие океана, скрывающего подножие горы, объясняется тем, что первые сказания о Сумеру относятся к временам всемирного потопа 12—14 тысяч лет назад. В это время долины Алтая были залиты водой, и лишь высокие пики выходили на поверхность на 2—3 тысячи метров. В 2008 году большая экспедиция, включавшая помимо альпинистов индийских пандитов (индийские ученые-брахманы) поднялась на вершину Белухи с целью установить былое присутствие тридцати трех богов на ее вершине. При этом пандиты ответили утвердительно о наличии высокой положительной энергетики на вершине горы.

В связи с этимологией названия горы «Сумеру» и его этимологическими связями с древней северной прародиной шумерийцев – «Сибирь // Шумер // Сумер // Сумбэр // Шибир» – А. Голан пишет: «Subur, Sumer – название мифической горы в центральноазиатской традиции; в буддизме священное блюдо, на котором совершаются жертвоприношения, имеет в центре изображение священной горы, называемой sumeru», а Sibir – это местность, которая была завоевана Джучи-ханом, согласно Рашид-ад-Дину; «сюда же, очевидно, относится и название Сибири» (Голан, с. 97). Мы уже отмечали, что в словах «Сумеру» и «Сибирь» обнаруживается одна и та же корневая основа, от которой происходит этноним «сака», обозначавший тотемного оленя и давший название господствующего родоплеменного объединения сибирских скифов – са //со // си // су (Абаев, 2004).

В названии священной горы древних индо-ариев – «Сумеру» «мер // бер (г) // бор» означает «гора» (ср. бур.-монг. боорь // бори // бор), а также «медведь» («медведь – гора», ср. тув. Хайыракан), в форме «мар» – марала (мар + ал // олень) тоже первоначально могла присутствовать мифологема «олень – гора» (ср. Алтай = Ал + Тай // Тау – «гора», т. е. Оленья Гора, Олень-гора). Форма «са», как мы думаем, лежит и в основе скифо-арийского этнонима «сабир» // «савыр», от которого и произошло слово Сибирь («бир» здесь является производной формой от «мер // бер»).

Интересно, что монгольское произношение этого топонима «шибир» при переходе на звательный падеж, которым часто оформлялись названия этносов (ср. сак – хак. сагай), может переходить в «шивэй», т.е. другое название сяньбийцев—соянов. Ввиду этого представляется совершенно правомерной идентификация названия священной родовой горы сяньбийцев Дасяньбишань с Саянами, которую сделал проф. Дю Че-Хёк из Южной Кореи, исходя из того, что у скифо-сибирских народов было принято переносить названия Священных гор со своей Прародины на другие местные горы (см.: Абаев, 2005).

Поэтому на всем пути миграций саяно-алтайских этносов и на запад, и на восток, и на север, и на юг, возникали как бы «филиалы» или «двойники» главной Трехглавой Сумэру в Горном Алтае и Туве, в наименованиях которых содержались корнеслова «ал» из первоначального праобраза Алтай (например, Алтан // Алтын // Алдани др.) или «су» (са // со // сэ // си // ча // ца и др.), например, Сумбер-Уула, Самара, Самарта, Сибирь, Шибир, Сумер и т. д.

Как отмечает Р. В. Лебедев, по одному алтайскому поверью на горе Уч-Сумер находится седалище семи Кудаев (богов) и их служителей. В Монголии эта гора именуется Сумер-Оле (Сумбэр-Уула) – Мировая Гора. Имя «Уч-Сюре» перенесено на Землю с Неба. В центрально-азиатских легендах о сотворении мира навершине горы «Сумер-Ула», которую Г. Н. Потанин сравнивает с Белухой, жили 33 Тэнгира. При подошве горы в мировом океане была треугольная площадка, на которой росло Дерево, плодами которого питались Тэнгиры. Позже из-за владычества над этим Деревом Тэнгиры воевали с «Ассырами» жившими у подножия горы. После гибели ассыров тысячи богов начали раскидывать золото с Горы поэтому эти земли зовут «алтын-тельке». Отсюда пошло расселение первых бого-людей (более совершенных духовно и физически, чем современные цивилизации) по Земле. В космологии буддизма и индуизма – «Сумеру» (Меру): «Сумер-ола», «Сумбур-ола», «Хумур» или «Сумур-ола». В «Вишну-пуране» гора Меру названа «золотой». В «Сурье-Сиддханте» Меру – гора золота. В аккадских мифах Мировая гора, гора Севера и «ось небес» богата золотом и серебром, и от этого слепит глаза. В ассирийских мифах это серебреная гора. Древний Саяно-Алтай в эпической поэме Аристея Проконесского «Аримаспея» упоминался как земля «стерегущих золото грифов». Гора Белуха – это золотая гора Меру. «БЕЛуха» – золотой «БЕЛ-горюч камень Алатырь» на золотой земле «алтын-тельке» = Алтай – «Алтан», «Алт» (в монгол. языке также – золото). p.s. «Ула» – «Улу» – Дракон (Лебедев, 2017).

Интересно также, что вместе с названием основной, центральной саяно-алтайской Мировой горы Сумеру в разных ее корневых сочетаниях и формах, содержащих в себе понятие «гора» – «мер», «бер», «берг», «бор» и др., «перекочевывали» и названия рек, например, абсолютно эндемичное (т.е. совершенно отсутствующее в других культурно-исторических регионах Евразии и всего остального мира) самодийское слово «хем // кем // ким» – «река», именно в Саяно-Алтае относимоек главной и единственной реке Енисей, называемой автохтонными и аборигенными этносами «Улуг-Хем» – «Драконья Река» // «Река народа Дракона» или просто Река – «Хем» (ср. «Кембридж», название Египта «Кемер» (ср. Кемерово), корейская река Хан, на которой стоит Сеул, корейское же общее обозначение реки – «ган // хан» и китайское «хэ», видимо, представляющее собой усеченную форму от «хем» и китайское же «цзян» в названии Янцзы-цзян, или название Великой индийской реки «Ганга», находившейся в самом начале пути предков индо-ариев с Севера на Юг Индостана через Тибет и Кукунор из Саяно-Алтая).

В период возникновения первого тэнгрианского (ак-чаяанского) государства «Ас-Тоори» («Ас-Тоорей» // Астория // Асторея, другое название Туран-Хоныгы), основанного прародителем хакасского народа Ас-Тарханом на территории Хакасии в Минусинской котловине в глубокой древности, как минимум ок. 2697 г. до н.э., когда в Евразии к власти приходят азы // асы // хазхы (по А. И. Котожекову, 3, 6 тыс. лет до н.э. /см.: Котожеков, 2016/) производный гидроним-эндемик «хем», образованный от первичного антропонима Кемер, вошедшего в этноним киммерийцы, был перенесен на древний Египет, господствующие «арийские» касты которого были образованы в результате экспансии родо-племенных этносоциальных групп из Ас-Тории, состоявших главным образом из племен азов (хасха).

Как пишет А. И. Котожеков, Ас-Тархан – титул, означающий «ограниченный во власти владыка Асов // Азов» (т.е. примерно как «султан», «наместник», «ставленник»). Ему совет старейшин основанного им тэнгрианского государства Астория (бур.-монг. Аз-Тоорей) вручил жезл власти над всей Асторией – жезл, обвитый двумя змеями. Этот жезл сыграл огромную роль в последующей истории. Таким же жезлом до сих пор пользуются патриархи православия (Котожеков А. И. Астар АМ-УДР IСТI – Асторийский «Космо – Психо – Логос»: Асская мудрость).

Ас-Тархан был также целителем и покровителем медицины, который стал почитаться впоследствии как бог врачевания и, вместе с тем, являлся организатором древнейшей секретной школы боевого искусства. Кроме того, он считается первым Змееносцем древне-арийского календаря, который является тринадцатым знаком Зодиака, позднее утраченным. В иранской мифологии Змееносец носит имя Чародат, или Шародат, что значит «чародей» – «богочеловек, держащий в руке змею» (Ас-Тархан держит в руках жреческий посох, который обвивают змеи).

В древней иранской мифологии тема Змееносца связана с мифом о царе Ажи-Дахаке, который жил в далекие времена и правил 1000 лет. Он был хорошим государем, но однажды к нему под личиной обычного человека явился Демон, который искушал его льстивыми речами и дарами. А правитель был слаб и в благодарность за сладкие речи обещал Демону, что выполнит любое его желание. Тот попросил разрешить ему поцеловать царя в оба его плеча. Царь согласился и тогда на месте поцелуев выросли две змеи, которых нельзя было убить и которых надо было кормить человеческими мозгами.

С ним также связано имя «Асклепий», которое означает греческого Бога врачевания, представлявшегося в виде Змея; символика Змеи также являлась его атрибутом, как и у Ас-Тархана, который сам был Змеем-Драконом по своему тотемному психотипу. У Гомера Асклепий был смертным человеком и умелым врачевателем. Но спустя 3 – 5 веков, в античной Греции Асклепий уже стал почитаться как Бог Врачевания. В Древнюю Грецию образ Асклепия пришел из Древнего Египта, где он носил имя жреца Именхотепа.

В связи с психорегулятивными, диагностическими и прогностическими методиками аборигенных этносов Саяно-Алтая здесь следует особо отметить, что, по мнению А. И. Котожекова, у азов-асторейцев издревле существовали специальные школы и «академии», слушатели которых обучались не только воинскому искусству, а также непосредственно связанному с ним искусству саморегуляции и психофизической подготовки человека к экстремальным условиям боевой деятельности, но и медицине, методам массажа и костоправства, но и астрологии, астрономии, математике и др. протонаукам, и значительную часть этих знаний они передали представителям египетской аристократии из воинской и жреческой каст, а также правящего сословия из «царского рода» фараонов.

Все это указывает также на важную роль в боевом искусстве специальных методов психофизической тренировки и психической саморегуляции, как в индийской йоге и в китайском ушу, древних скифо-ариев, тюрков, монголов Чингис-Хаана и урянхайцев тесно связанных с национальной религией, с традиционными верованиями и культами древних урянхайцев и монголов, в этнокультурных традициях которых можно выделить особый пласт – воинские культы. Особая роль этих методов была обусловлена тем, что прикладные искусства боевого и спортивного единоборства вообще издревле являются неотъемлемой составной частью этнокультурных традиций в «кочевой» цивилизации всех народов Центральной Азии, а также Сибири и Саяно-Алтая (тувинцев, хакасов, алтайцев, якутов, бурят-монголов и др.).

Весьма ценным в культурно-историческом наследии саяно-алтайского кочевничества с точки зрения насущных задач современности является уникальное искусство выживания в самых экстремальных природно-климатических условиях Центральной и Северной Азии, заложившее основы своеобразной экологической культуры тюрко-монгольских народов, а также их культурно-психологических традиций, определивших в значительной мере особенности менталитета, стиля мышления и социального поведения. При этом важной особенностью этноэкологической культуры тюрко-монгольских народов в тех ареалах ее распространения, где влияние ислама отсутствовало или было незначительным, является стремление человека выживать в сложных и экстремальных условиях не за счет разрушения окружающей природной среды, а за счет мобилизации своих собственных внутренних ресурсов посредством психологической саморегуляции, повышающей адаптационные возможности человеческого организма и этносоциальной общности в целом.

Другая яркая особенность экологической культуры в кочевнической цивилизации заключались в том, что процесс саморегуляции должен носить максимально естественный характер, т.е. не нарушать универсальных законов микро- и макрокосмоса, а наоборот – приводить их в гармоническое равновесие, восстанавливая динамический баланс между миром внутренним и окружающей средой. Конечной целью (или сверхзадачей) методов саморегуляции и самоорганизации было, таким образом, не просто выживание человека как личности и субъекта деятельности, а также выживание всей этносоциальной общности, но и достижение гармоничного баланса как во внутреннем мире, в индивидуальной психологической жизни (микрокосмосе), так и во взаимоотношениях с окружающим миром, причем как с внешней социальной, так и природной средой. Понятно, что человек, живущий в мире и гармонии с самим собой, будет соблюдать те же принципы и во всей своей практической деятельности, в том числе в социальной практике.

Особую роль, актуальность, практическую значимость эти методы саморегуляции приобретают в виду того, что в современном мире происходит экстремализация не только отдельных видов профессиональной деятельности, которые сопряжены с нештатными ситуациями и протекают в сложных условиях, требующих быстрой реакции, адекватности восприятия, концентрации внимания и т.д., но и практически всей жизнедеятельности человека независимо от его профессиональной принадлежности, когда вся его жизнь превращается в борьбу за выживание. Помимо возрастания роли негативных психоэмоциональных факторов растет и общая динамика жизни в современных мегаполисах, увеличивается время, проводимое в транспорте, что само по себе является стрессогенным фактором. Иначе говоря, условия жизни современного человека по своей динамике все больше приближается к жизни традиционного «кочевника» – скотовода или охотника, ведущих полукочевой образ жизни, более динамичный, чем у земледельца или ремесленника.

В этом плане большой интерес представляют различные методы психофизической тренировки и саморегуляции, выработанные в традиционной культуре народов Саяно-Алтая – разнообразные виды искусства боевого и спортивного единоборства, народные танцы и, военно-спортивные игры, музыкальный фольклор, лечебная практика народных целителей, использование целебных трав и минералов, целебных Аржанов, массажа и самомассажа и т. д.

Особый интерес вызывает использование в психотерапевтических и профилактических целях бубно-терапии, «горлового пения», различных музыкальных инструментов. Не меньший научно-практический интерес представляют и коллективные обряды, ритуалы и другие культовые действия, особенно те, которые осуществляются на биологически активных зонах и точках – на священных горах, источниках и других местах с повышенной энергетикой. Но, пожалуй, наибольший интерес в плане практического применения в современных условиях сложной и экстремальной деятельности представляют методы и средства, выработанные под влиянием буддийских культурно-психологических традиций, в частности тибетской медицины, буддийских военно-прикладных искусств, йоги и других методов психической саморегуляции и психофизической тренировки.

Вместе с тем, изучение историко-культурного наследия буддизма в странах Центральной Азии имеет и важное этнополитическое и геополитическое значение особенно, если учесть огромную миротворческую роль буддизма и его мощный потенциал в смягчении этноконфессиональных и цивилизационных конфликтов, в конструктивном диалоге культур Востока и Запада, что особенно важно для Российско-евразийской цивилизации, изначально формировавшейся как межкультурный и суперэтнический феномен.

Искусство боевого и спортивного единоборства являлось неотъемлемой составной частью экологической культуры «кочевой» цивилизации народов Центральной Азии. В полной мере владели этим искусством и воины монгольского завоевателя. Чтобы подробнее познакомить читателя с особенностью подготовки воинов Чингис-Хаана, нам придется несколько углубиться в новую тему. Здесь же попытаемся провести сравнительный анализ шаманских и буддийских методов психофизической подготовки человека к экстремальным условиям деятельности.

Этноэкологические традиции этих народов складывались в очень сложных климатических и социальных условиях (резкие перепады климата, природные катаклизмы, войны, столкновения и т.д.), что обусловило высокую степень эффективности методов адаптации человека к ним. Аналогичные функции, связанные с методом выживания человека в сложных и экстремальных ситуациях, выполняли и различные религиозные верования, культы, обряды и обычаи. Особенное значение имели разнообразные методы психотренинга и психологической саморегуляции, органично включенные в этноконфессиональные традиции этих народов. Все это обусловило более высокую экологичность (в смысле экологии культуры) и более полный, всесторонний учет антропологических особенностей (в смысле экологии человека) культурно-религиозных традиций в данном регионе. Критический анализ современных западных и традиционных восточных методов психофизической подготовки человека к сложным и экстремальным условиям деятельности спортсменов-единоборцев показывает ограниченность западных систем психотренинга.

Теснейшая связь религии и искусства боевого единоборства стала складываться на самых ранних этапах истории этих народов, которым соответствовали архаические формы религии. Многие базовые движения и приемы зарождались как элементы ритуальных танцев, имитировавших движения разных животных. Далеко не случайным является и то, что у тувинцев и монголов перед борьбой и после поединка единоборец исполняет танец орла – тотемного предка и покровителя многих племен и родов. Впоследствии и «шаманский танец», и вообще многие телодвижения шамана, мага, жреца, в сущности представляющие собой динамическую форму йоги, могли использоваться и в боевых, военно-прикладных целях, в искусстве единоборства. При этом между двумя явлениями обнаруживается не просто внешняя связь (т.е. в форме движений), но и глубокое внутреннее взаимодействие между психофизическим и биоэнергетическим состоянием человека, между психоэнергетикой и психосоматикой, поскольку оба феномена в той или иной степени регулировали сознание человека, а через него – и все состояние его организма.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.