Поиск

– Круто, – глотнув кусочек картофеля, согласно киваю. – У меня в семье тоже дядя обычно готовит. Но он у нас исключительно по десертам. Ты должен попробовать его малиновый чизкейк. Не просто пальчики оближешь, а проглотишь их.

– Надеюсь, что однажды попробую, – с нерешительной улыбкой говорит Максим, кивая моим словам.

– Ну, так, – отпив немного воды, смотрю на парня. – Что там с твоим стилем? Почему ты так одеваешься? Только не говори мне, что тебе просто нравится так одеваться. Ни за что в жизни не поверю.

– Почему? – удивленно спрашивает он.

– Потому что ты заставил меня целый час мучаться вариантами ответов. И если ты попробуешь это сказать, я тебя ударю твоей же горячей сковородкой. И тогда тебе понадобится помощь не стилиста, а хирурга.

– Хорошо, – усмехается, подняв ладони с зажатыми ножом и вилкой, в безоружном жесте. – Я не собирался так говорить. Просто, понимаешь… – он задумчиво покусывает нижнюю губу.

Глава 27

Секунды тишины превратились для меня в минуты, если не часы. Задумчивое выражение, застывшее на лице Макса, меня слегка тревожило. Неужели он пытается своей одеждой и видом ботаника скрыть тот факт, что на самом деле предпочитает представителей своего пола. Правда, тогда не сходиться то, что он поцеловал меня за клубом.

– Мы привыкли судить людей по одежде, даже не задумываясь о том, какие они внутри. Мы смотрим на одежду, прическу и, основываясь только на них, выбираем себе с кем общаться, встречаться или жить. При этом полностью игнорируем то, чем на самом деле могут эти люди являться. А тех, кто выглядят неподходяще, мы отсеиваем, даже не представляя, что они могут оказаться лучше некоторых.

– Иии, твой вид ботаника – это… акт неповиновения системе?

– Что-то вроде этого, – кивает Макс. – Я хочу общаться с людьми, которые ценят меня в первую очередь не за прическу, одежду или красивое лицо, а за то, кто я внутри.

– Я думаю, что в некотором роде это правильно, – согласно киваю, понимая, что он прав. Мы настолько привыкли к тому, что общаемся только с теми, кто подходит исключительно нам. Если ты из достаточно богатой семьи, ты общаешься только с такими же богатыми детишками, игнорируя то, кем они являются внутри. Потому что для тебя главным становится то, как выглядит твое окружение.

– Даже ты. Ты не замечала меня, пока мы не оказались партнерами, – напомнил мне парень, из-за чего я сразу покрылась румянцем. Неприятно это осознавать, но он снова прав. Я не замечала его, да что там, понятия не имела о том, что он учится вместе со мной. И чувствую себя очень виноватой, познакомившись с ним, только благодаря проекту по экономике. – И я не обижаюсь на тебя за это.

– Значит, – пытаюсь перевести тему нашего разговора в другое русло. – Можно ли считать, что твой образ, что-то вроде защитной реакции?

– Можно, – согласно кивает он головой.

– Значит, можно услышать твою историю? Она ведь есть? – наши тарелки опустели, но мы все равно сидим за барной стойкой.

– Только если пообещаешь никому не рассказывать обо мне, ладно?

– Хорошо, – киваю головой, в нетерпении сложив руки на столе.

– Это было еще в школе. Я только перешел в одиннадцатый класс. Боже, я как вспомню тот год…

– А что, ты был не таким?

– Нет, – качает он головой. – Я был совершенно другим. Избалованным, заносчивым, отвратительным парнем. У меня совершенно не было друзей. Только знакомые, такие же заносчивые и избалованные богатые детишки.

– Стоп, подожди, – прерываю его рассказ. – Твои родители… кто?

Видимо, он забыл о том, что я не в курсе, кто его родители.

– Эмм, – немного задумчиво покусывает он нижнюю губу. – А я тебе не говорил?

– Нет.

– Ладно, и вот об этом я не хочу, что бы ты кому-либо рассказывала.

– Хорошо.

– Дело в том, что мой отец весьма значимый человек в городе, если не сказать в стране.

– Соответственно его имя ты не скажешь.

– Нет, – качает Макс головой. – Тем более, я с ним не общаюсь уже более шести лет. И мне просто не интересно, кто он, чем занимается и где находится. Мне не интересно, есть ли у него другая семья и дети.

– Твои родители развелись, когда ты был ребенком?

– Та они никогда и не были женаты. Мой отец был в городе проездом по какому-то важному делу и познакомился с моей матерью. Она в то время подрабатывала в кафе поваром и, после работы, случайно попалась ему на глаза. Она говорила мне, что полюбила его, как только увидела. Но то, что было для моей матери любовью всей ее жизни, для него было лишь короткой интрижкой. Спустя несколько месяцев он уехал, оставив матери только номер своего адвоката и секретаря. А через несколько недель она узнала, что беременна. Она попыталась связаться с отцом, что бы он хотя бы знал, что у нее от него будет ребенок. Один раз он ей ответил, а потом переслал на карту деньги на аборт в лучшей клинике города. Даже сам ее на прием записал.

– Черт, – выдыхаю, не веря в услышанное. Мне казалось, что такое бывает только в книжках и мелодрамах, но точно не в жизни. А оно вот как оказывается.

– Я тоже так подумал, когда узнал. К счастью, мама не решилась делать аборт, а стала в той клинике на учет, и через восемь месяцев родила меня. Когда мне исполнилось три года, она послала его секретарю мою фотографию. С тех пор, отец каждый месяц присылал маме деньги на карту вместе с сообщением, что бы она не смела вместе со мной ходить в газету и публиковать статью о том, что она родила ребенка от него. Но мама только фыркала и все деньги тратила на мое обучение. Я ходил в несколько безумно дорогих кружков, учился в дорогой частной школе. У меня была лучшая техника, одежда, транспорт и так далее.

– А эта квартира? – взглядом обвожу дорогую мебель, кухонный гарнитур и технику.

– Ее подарок на восемнадцатилетие.

– Так что там с твоей историей, благодаря чему ты теперь ходишь в образе ботаника?

– Так вот. В той школе, сама понимаешь, учились такие же богатые детишки, как и я. Но если я жил на средства, которые присылал моей матери отец, то они могли свободно распоряжаться тысячами, а то и десятками тысяч долларов. И если в первые годы мне приходилось терпеть их издевательства, то в последние все стремились в мое общество. Сначала девушки, привлекших мои изменения.

– Подозреваю, что в детстве у тебя были очки и брекеты, – замечаю, старательно сдерживая широкую ухмылку.

– Правильно подозреваешь, – кивает он, также ухмыляясь. – А в шестнадцать лет мне сняли брекеты и я поменял свои очки на другие. А стоило мне зайти в парикмахерскую, как в классе я начал привлекать внимание девчонок.

– Наверно, – шепчу, склонив голову к плечу. – Ты был непротив такого внимания?

– Не был. Тот я, не был против. Мне даже приносило некоторое удовольствие наблюдать за тем, как те девушки, которые несколько лет назад воротили от меня нос и фыркали, начали пытаться со всех сил привлечь мое внимание.

– И что же произошло дальше?

– А ничего такого. Я просто влюбился. Без памяти. Она училась в параллельном классе и, также как и я когда-то, была изгоем. Я начал за ней ухаживать, как тогда умел.

– И твои ухаживания ей совсем не нравились…

– Это еще мягко сказано. Каждый раз, когда я пытался с ней поговорить, то становился настоящим идиотом, и она, фыркнув и послав меня куда подальше, уходила. А потом, мы как-то начали более тесно общаться. И не прошло и двух недель, как мы начали встречаться. Я рассказывал ей об истории своей семьи, об отце, которого я знать не хочу и которого впервые увидел в свои пятнадцать лет.

– Хорошего финала так и не вышло?

– Нет, – грустно качает он головой, и от тоски, промелькнувшей на его лице, я начинаю чувствовать себя виноватой. Это же было всего несколько лет назад, и его душевная рана может еще кровоточить. А тут я, со своими вопросами о его прошлом.

В знак своей поддержки, протягиваю ладонь через стол и накрываю его. Посмотрев на меня с непонятным выражением, Макс переворачивает ладонь и переплетает наши пальцы. После чего продолжает свой рассказ, крепко сжимая мою руку в своей.

– Мы уже вместе переехали в съемную квартиру, как отец переслал мне фотографии. Я не мог поверить в то, что там было. Лина вместе с каким-то богатым папиком сидела в дорогом ресторане, мило ему улыбалась, а потом целовалась рядом с черным лимузином. Когда она вернулась домой и я предъявил ей эти фотографии, она не стала отнекиваться и придумывать разные отговорки. Она оказалась обычной хищницей за богатым кошельком. Она специально строила из себя бедную и невинную девушку, что бы привлечь мое внимание. Собиралась как-то вынудить меня жениться на ней, а потом заставить вытрясти деньги из отца. При этом для нее совершенно нормально иметь на стороне несколько богатых папиков, готовых потратить довольно приличную сумму денег на вечер с молодой и привлекательной девушкой.

– Ничего себе, история прошлого, – выдыхаю, еще не отойдя от его рассказа. Это все звучит так ужасно и лицемерно. Использовать человека только ради его денег.

– Да, и после того, как мы расстались, я ее больше в школе не видел. Спокойно закончил учебу, посвятив все свое время ей, а не вечеринкам, девочкам и клубам. А потом, после того, как поступил в наш универ, я принял решение, что больше никому не позволю использовать меня. Купил себе эти очки, – говорит Макс, поправляя очки с толстыми линзами на переносице. – Полностью сменил всю свою одежду, накупив кучу рубашек и свитеров. Научился правильно пользоваться лаком для волос. И вот, собственно, что из этого получилось. Для всех я – обычный ботаник. Никто не знает о том, кто я на самом деле, кто мои родители и откуда я.

– А я? Что по поводу меня?

– А что по поводу тебя? – спрашивает Макс, оторвав взгляд от рассматривания стойки. – Тебе ведь пришлось со мной начать общаться. И, знаешь, я не жалею об этом, – он крепче сжимает мою ладонь в своей. – Ну, о том, что именно я стал твоим партнером по проекту.

– Знаешь, – выдыхаю, не поднимая на него глаз. – Я тоже не жалею об этом. Ты оказался совсем не таким занудой и ботаником, как я думала. Я вообще до последнего не верила, что ты слушаешь «В огне». А это уже для меня кое-что да значит.

– Я заметил, – широко улыбается парень. – Ладно, думаю, ты устала за целый день. Пойдем, – он поднимается на ноги, не расцепляя наших ладоней. – Отведу тебя в твою комнату.

– Хорошо, – киваю, идя вслед за парнем в гостиную зону, а там к правой двери.

Открыв передо мной дверь, Макс пропускает меня вперед. Нерешительно ступаю в просторную комнату. Сразу видно, что здесь никто постоянно не живет. Скромно, имеется все только самое необходимое. Широкая двуспальная кровать с темно-синим постельным бельем, две прикроватные тумбочки черного цвета. Большое широкое окно завешано полупрозрачными темно-синими шторами. С правой стороны от кровати стоит невысокая широкая тумба черного цвета с посеребренными ручками. А с другой стороны – уютный темный диванчик с таким же креслом.

– Устраивайся поудобней, – с улыбкой говорит парень, наблюдая за моими рассматриваниями сегодняшних апартаментов. – Я тебя утром разбужу.

– Хорошо, – киваю, обернувшись к брюнету. – Тогда, спокойной ночи?

– Сладкий снов, Алина, – кивает он и закрывает за собой дверь.

Оказавшись наедине с собственными мыслями, свободно выдыхаю. Наконец у меня появилась минутка, что бы обдумать все, что сегодня произошло. Но в ногах правды нет, поэтому лучше я подумаю об этом в кровати под теплым и мягким одеялом, по пути в страну Морфея. Стянув с плеч халат, кладу его на спинку кресла, а сама забираюсь под одеяло. В первое мгновение, одеяло и простыня холодит нагретое под горячей водой и махровым халатом тело, заставив меня вздрогнуть. Но спустя мгновенье я пригреваюсь и удобно укладываюсь под одеялом, повернувшись на бок и завернувшись в него по грудь, а руки подложив под подушку.

И вот тут уже мой мозг начинает вспоминать все, что произошло за этот день. Наш с Машкой разговор о том, что произошло на концерте «В огне». Скука, наступившая после ее ухода. Спасительный звонок Макса, которому я еще не доверяла. Наша встреча в парке и спор, кто кого сможет больше удивить. Наше наблюдение за трейсерами на площадке. Поездка в самый развратный и опасный район города. Наши тайные подсматриваниями за парнями «В огне», готовящимся к вечернему концерту, и обсуждающими личную жизнь Рейва. Огорчение Макса от того, что он не смог меня удивить. Гонки на байках. Налет полиции и наши прятки за углом. Неожиданный поцелуй, удививший меня и всколыхнувшись что-то внутри. И предложение Макса отвезти меня обратно. Остановка у его дома, из-за дождя и скользкой дороги. Разговор с парнем о его прошлом и причине его нынешнего стиля. За воспоминаниями обо всем, что сегодня произошло, я не заметила, как заснула.

Проснулась я от негромкого стука в дверь и странного ощущения того, что я не дома.

– Доброе утро, – распахнув настежь дверь, Макс с неловкой улыбкой на лице зашел в комнату.

Пару секунд у меня нашлось на то, что бы вспомнить, что это не мой дом, а Макса. Что вчера из-за плохой погоды, мы не смогли доехать к моему дому и парень любезно предложил переночевать у него.

– Доброе, – с пустыней во рту отвечаю, повыше натягивая одеяло. Черт, а я и забыла, что без белья.

– Подйом, я приготовлю нам завтрак и выдвигаемся, – махнув рукой в приглашающем жесте, говорит Максим, развернувшись и выйдя из комнаты.

Быстро накинув на себя халат, я вылетела из комнаты в сторону ванной. И с удивлением обнаружила там свою одежду, абсолютно сухой и висящей на сушилке рядом со стиральной машинкой. Закрыв за собой дверь, и аккуратно повесив футболку Макса, я переоделась в свои вещи.

Быстро и плотно позавтракав кофе с бутербродами с сыром и колбасой, мы спустились вниз, и он отвез меня домой. И, только оказавшись возле собственного подъезда, кутаясь в джинсовку, и смотря на удаляющийся байк и парня-ботаника, я задалась одним вопросом. Почему Макс ездит на байке Рейва?

Глава 28

Мимо меня проходят студенты, спеша побыстрее оказаться в кабинете. Останавливаются рядом с подоконниками и принимаются списывать домашку. Опираются о стены и наблюдают за проходящими мимо них парнями и девушками, заодно переговариваясь и тихо обсуждая вид той или иной девушки.

Я же сижу на подоконнике, опираясь спиной о стену и свесив одну ногу, а на другую положив развернутую на середине книгу по экономике. Проекта никто у нас не отменял. А одна встреча с Максом в кафе хоть и дала нам начало, но еще требовалось кучу всего.

– Салют трудящимся, – с широкой улыбкой на лице, останавливается рядом со мной Маша.

– Привет, – улыбнувшись уголками губ, киваю подруге. – Как вижу, ты все еще жива. Не застала своего Терминатора или она не успела тебя догнать, прежде чем ты скрылась в своей берлоге?

– Ха-ха-ха, – саркастично говорит Машка, закатив глаза. – Не смешно. Застала, к сожалению, – отвела она глаза в сторону, пытаясь что-то скрыть.

– И что? Неужели был махач? – положив закладку и закрыв книгу, спускаю ногу с подоконника и полностью поворачиваюсь к подруге.

– Почти. У Ольки такие намерения были. И у нее почти получилось, – кивает она. – Да только когда она на меня орать начала и когти свои точить, как я ей заявила, что нечего билеты с пропуском за кулисы на мою любимую группу в мусор выкидывать. Она пыталась мне что-то заявить в ответ, да только я дверью перед ее носом хлопнула и все.

– И что? Неужели больше не доставала? – спрашиваю, удивленно приподняв бровь. Не верится мне в такое, что бы Олька – гроза всех девушек и охотница за парнями, вдруг просто так оставила то, что мы помешали ей попасть в гримерку к известным и богатым парням. Ну нет, я в это ни за что не поверю.

– Вот тут, к сожалению, началось для меня самое неприятное. Когда адреналин из меня выветрился, я была готова об стенку биться. За ужином она пыталась меня подколоть, намекнуть родителям, что бы они больше не пускали меня гулять и так далее. Ну, они, конечно, в ее бредни о том, что я учебу прогуливаю, что мне стипендию с первого курса не дают, и что все их деньги я трачу на выпивку и сигареты, не поверили. Потом она взяла и на двери своей комнаты повесила предупреждающую надпись. Что-то типа «Всем любопытным по имени Машка не входить и в мусоре не рыться. Для тебя ничего интересного больше нет».

– Отделалась малой кровью, так сказать?

– Можно и так сказать, – кивнула Машка. – Надеюсь, что от этой гарпии больше ничего такого не будет.

– Будем надеяться, – киваю в ответ.

– Угадай, кто? – спросил мужской, и такой знакомый для меня, голос и на глаза Машки опустились широкие ладони со сбитыми костяшками.

– Соснов, отвали от меня, – прошипела Машка, сложив руки на груди.

– А че сразу «отвали»? – скривился парень, выглядывая из-за ее плеча, что бы посмотреть ей в лицо. – Ты мне обещала, что мы сегодня после пар пойдем ко мне. Не забыла?

– Не забыла, – стряхнув со своих глаз его руки, ответила Машка. – Только ты забыл о том, что я приду к тебе подготовкой к проекту заниматься, а не всяким ширпотребством.

– А что, я разве имел в виду что-то другое кроме проекта? – с наигранным удивлением спросил Виктор.

– Витя, отвали ради всего святого, – сделав шаг ко мне и резко развернувшись, она присела на подоконник рядом. – Я прекрасно помню об этом.

– А помнишь ли ты мой адрес? – с хитрой ухмылкой на губах, Виктор сложил руки на широкой груди. Но не настолько широкой, как у Макса. И почему я вспомнила о нем? К чему?

– Прекрасно помню, – проскрежетала в ответ подруга.

Повернув на нее голову, я изогнула вопросительно бровь. Удостоив меня взглядом, она пожала плечами и повернулась к стоящему перед нами парню.

– Так что, шагай отсюда.

– О, эмм, привет… – говорит Виктор, впервые за все это время, обратив на меня внимание, и пытаясь вспомнить мое имя. От этого мое некогда влюбленное сердечко, жалко замирает от разочарования.

– Алина, – подсказываю ему.

– Точно. Привет, Алина.

Подмигнув Машке на прощанье, он ушел.

– Что это было? – удивленно спрашиваю, не ожидавшая такого. Где-то глубоко внутри меня голос, когда-то громко кричавший о своей симпатии к этому парню, сейчас едва слышно шептал, заглушаемый чувствами к совершенно другому.

– Эмм, – замялась подруга, повернув на меня голову с нерешительным выражением лица. – Мы должны сегодня увидеться по поводу проекта. Этот олух постоянно отменяет наши встречи, и мы никак не можем сделать план проекта. Надеюсь, что хоть сегодня у него не появится очередная веская причина в виде длинноногой блондинки, согласной на пять экспресс-свиданий за два часа.

– Ясно, – согласно киваю, опустив голову. Сердце слегка побаливает от того, что парень, который мне очень нравился каких-то пять дней назад, сейчас полностью обращает внимание на мою подругу, игнорируя мое присутствие.

– Ей, – обращается ко мне Машка. – Не обращай внимания на этого идиота. Он прыгает на все, что может двигаться.

– Он даже имени моего не знает, – шепчу, почувствовав горечь во рту.

– Слушай, ты должна благодарить судьбу за то, что не стала объектом внимания этого бабника. Я уверена, что парень твоей мечты находиться рядом с тобой.

– Интересно, кто же? – спрашиваю, подняв голову на подругу.

– Кстати, Рейв с тобой никак не связывался? – шепотом, наклонив голову ко мне, спросила она.

– Нет, никак. А что?

– Та просто спрашиваю, – пожимает она плечами. – Он тебя так целовал тогда, мне прям жарко стало.

– Это было только для того, что бы помочь нам.

– Сильно сомневаюсь в этом. Когда просто хотят помочь, с такой страстью не целуют.

– Тебе просто показалось, – повернув голову в другую сторону, пытаюсь скрыть мгновенно появившийся на щеках румянец, от одного воспоминания о том вечере и поцелуе. Но к моему удивлению, он очень быстро сменился таким же поцелуем, но с совершенно другим парнем. В очках, рубашке и с прилизанными волосами.

– Поверь мне, это не одна я заметила. Он целовал тебе так, словно уже давно знает. Знаешь, словно встретил любовь всей своей жизни, которую когда-то давно потерял.

– Это все глупости, – отвечаю, спрыгивая с подоконника. – Это было всего один раз и больше никогда не повториться. Он приехал, выступил и скоро вновь уедет в следующий город. Так что нет смысла вспоминать об этом.

– Как хочешь, – пожимает подруга плечами.

– Спасибо, – киваю ей, подтянув лямку рюкзака на плече. – Ладно, мне пора на экономику.

– А мне на физ-ру, – кивает Круглова, подойдя ко мне и обняв.

– Ладно, встретимся на обеде.

– Конечно, – кивает Маша, перед тем, как я разворачиваюсь и поднимаюсь по лестнице на третий этаж.

Дойдя до кабинета, я сажусь на свое место, и, вздохнув, опускаю голову на сложенные руки. Я не собираюсь плакать или устраивать истерику. Также не собираюсь что-либо высказывать Машке по поводу Соснова. Та у меня собственно и реакция не такая, какую собственно стоит ожидать от девушки, которую не замечает понравившийся ей парень. Просто едва заметная горечь.

– Алин? Что с тобой? – с нескрываемой тревогой в голосе, обращается ко мне голос Макса и рядом со мной садится сам парень.

– Со мной все хорошо, – отвечаю, так и не подняв на него голову.

– Что случилось? – допрашивает меня брюнет, садясь чуть ближе и положив ладонь на мою.

– Ничего такого, – выдыхаю, все-таки подняв на него голову. Его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего, а в зеленых глазах, скрытых за толстыми линзами, была видна неприкрытая забота и тревога. На миг меня даже укололо в сердце, когда я подумала о вчерашнем поцелуе с ним. Это сейчас, на самом деле, я должна сидеть и думать, как мне Максу в глаза смотреть после вчерашнего, а я о Соснове думаю и о том, что он не знает моего имени.

– Все нормально, – отворачиваюсь от него, пытаясь стереть с лица разочарование и обиду.

– Точно?

– Точно, – киваю, увидев едва заметную в уголках губ улыбку парня.

– Тогда, хорошо, – кивает он мне в ответ, и садится на свое место. – Кстати, ты думала насчет проекта?

– Я сейчас читала, думала с чего нам начать, – внутренне киваю парню за то, что перевел разговор на другую тему.

– Как насчет того, что бы посидеть где-нибудь после пар? Тут есть кафе неподалеку.

– У меня есть идея получше, – поднимаю на Макса горящие глаза, вспомнив заманчивый запах шоколадных маффинов сегодня утром. Могу поспорить, что Эдику таки удалось первому захватить новую коробку конфет, и это была нам его благодарность. – Как насчет того, что бы отведать домашних шоколадных маффинов?

– Я с удовольствием, если ты знаешь, где их можно найти, – сверкает глазами Макс, услышав про угощение.

– Конечно, знаю. У меня дома.

– Ты хочешь, – немного нерешительно, сжимая руку в кулак, и разжимая обратно, говорит парень, не поднимая на меня глаз. – Что бы мы занимались проектом у тебя дома?

– Да, с шоколадом, хоть и в виде кексов, будет лучше думаться, – согласно киваю. Заодно думаю о том, что может так он забудет про чизкейк, который я ему обещала. Этот десерт у нас не доживает и до вечера. Обязательно кто-то из нас через каждые полчаса хочет пить чай с чизкейком. Так что, даже если Эдик снова приготовит его, пока мы придем от него уже ничего не останется.

– Ладно, – кивает он. – У тебя, кстати, сколько сегодня пар?

– Четыре, а у тебя?

– Тоже четыре. Давай встретимся возле крыльца после звонка?

– Хорошо, – киваю и поворачиваю голову к доске и подходящему к ней Геннадиевичу.

– Доброе утро, экономисты и прочие террористы, – с усмешкой говорит нам Геннадиевич.

– Неплохая рифма, – тихо шепчет Макс рядом со мной, как и остальные, кивая на приветствие профессора. Улыбаюсь уголками губ, внутри соглашаясь с парнем.

– Итак, прежде чем я начну наше очередное занятие, хотел бы предупредить вас, что время на подготовку проекта не резиновое. И к концу месяца я бы хотел видеть от вас хотя бы план. А в идеале бы и пару уже написанных пунктов. Ну, или половину презентации.

– Эмм, Константин Геннадиевич, – немного подняв ладонь, что бы было видно Геннадиевичу, обратился к нему парень на ряд ниже нашего.

– Я вас внимательно слушаю, Каров, – кивает ему преподаватель.

– Вы хотите сказать, что будете курировать проекты всех…?

– Ох, точно, я забыл, – покачал головой Геннадиевич. – Дело в том, что на сдаче проекта будут присутствовать несколько магистров наук и профессоров, входящих в состав конкурса…

– Константин Геннадиевич, что еще за конкурс? – обращаюсь к нему, подняв ладонь вверх.

– Международный конкурс по экономике, который уже более десяти лет проводится в нашей стране среди университетов. Он проводится каждый год в это время среди студентов вторых, третьих и четвертых курсов. Могут участвовать только парами. А так как в этом году сдача вашего парного проекта совпала с конкурсом, то вы автоматически стали участниками конкурса. Кстати, приз в этом году – это грант на учебу во Франции, Германии, Великобритании или Нью-Йорке. Страну учебы будете выбирать вы. Грант получают оба партнера по проекту. Так что, в конце пары возле кабинета будет повешен список пар, куратором которых буду я, или Оксана Анатольевна.