Азбука спасения. Том 71

Священномученик Игнатий (Богоносец)

Лучше молчать и быть, нежели говорить и не быть. Хорошее дело учить, если тот, кто учит, и творит. Поэтому один только Учитель, Который сказал и исполнилось, и то, что совершил Он в безмолвии, достойно Отца.

Авва Моисей

По достоинству и усердию слушающих благодать Господня внушает слово говорящим.

Авва Нестерой

Избегай со всею осторожностью, сколько можешь, чтобы не увлекаться любовью к суетной славе, чтобы ты мог быть участником того, кого восхваляет Пророк, кто серебра своего не отдает в рост (Пс.14:5). Ибо всякий, кто слова Божии, о которых говорится: слова Господни – слова чистые, серебро очищенное от земли в горниле, семь раз переплавленное (Пс.11:7), преподает по любви к людской похвале, серебро свое отдает в рост, и за эту похвалу не только не заслужит никакой награды, но еще подвергнется наказанию. Ибо он для того хотел расточать серебро Господне, чтобы от этого получить себе временную награду, а не для того, чтобы Господь, как написано (Лк.19:23), пришедши, получил Свое с прибылью.

Бездейственным бывает учение о духовных предметах по двум причинам: или от того, что учащий, предлагая то, чего сам не испытал, старается пустым звуком слов научить слушателя, или от того, что слушатель негодный, подвержен порокам, спасительного, святого учения духовного мужа не воспринимает ожесточенным сердцем… Впрочем, по милостивой щедрости нашего раздаятеля Бога, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1Тим.2:4), иногда допускается и то, что тот, кто укоризненным поведением сделал себя недостойным евангельской проповеди, для спасения многих получает благодать духовного учения.

Прекрасный у тебя дар… говорить сильно. Но путь духовного жития совершается гораздо благоуспешнее деятельностью, нежели красноглаголанием. Посему, если заботишься о наградах не гибнущих, то, говорить красно признав за маловажное, старайся делать доброе.

Преподобный Исидор Пелусиот

Слово, произносимое на пользу слышащим, есть слово сильное, по праву называемое словом, и оно богоподобно. Слово же, имеющее последствием одно услаждение и рукоплескание, есть бряцание меди, оглашающей слух громкими звуками. Поэтому, или веди слово свое степенно, предпочитая пышности скромность, или знай, что ты – кимвал, пригодный для народных зрелищ.

У тебя… есть собрание слов, услаждающих слух, но не питающих душу. А твое слово должно быть живо. Кто лишен такого слова, тот кимвал звяцаяй (1Кор.13:1). Посему, если присовокупишь и оное, то будешь сладкозвучным органом, благоприятным и Богу, и людям.

Приятно учишь ты в Церкви, но лучше было бы, если бы учил и благодетельно. А теперь уподобляешься человеку, который бросает вверх камни и старается, чтобы камень падал прямо вниз, а тем призывает его на себя самого. Если наше обличение грехов усматривается в нас отрицающими слова делами, то не только слушателям не воспрепятствуем поступать худо, но и себя подвергнем смеху, иному уча, а иное делая.

Не повелено же нам и бисер пометать пред свиниями, т. е. пред погрязшими в страстях и ведущими жизнь скотскую, да не поперут их ногами, лукавыми своими начинаниями, хуля имя Божие, и вращшеся расторгнут вы (Мф.7:6), ибо сообщение таковым тайн для небрежно сообщающих есть неисправимое расторжение.

Не всякому человеку можно учить, потому что не все носят и багряницу. А если сим не пользуются все, особливо же бедные, которые оскорбили бы величество власти, приводя в уничижение то самое, чем показывалось ее преимущество, то удержись от речей неприличных Церкви, которые не доставляют пользы слушателям, но подвергают оскорблению нашу веру, и неприязненных нам еретиков, не против тебя и не к твоему склоняют обвинению, но возбуждают к поруганию благочестия, потому что не на твое невежество обращают они внимание, но смеются над его бессилием.

Много таких, которые наскучивают словами, но мало таких, которые бы наставляли делами и которым наипаче надлежало бы священствовать.

Достоин похвал… не тот, кто искусством и силою слова затрудняет уразумение истины, но кто излагает ее безыскусственно.

Божественной проповеди угрожает опасность, что поколеблют ее те самые, которые, по-видимому, защищают ее, потому что многие, делая противное тому, что говорят, заставили не иначе слушать речи их, как басни. Посему, размыслив об угрожающей опасности, надлежит им поступать во всем так, чтобы не изведать сего на опыте.

Надлежит знать… то, что все обращают внимание не на то, что говорим, а на то, что делаем, и поэтому произносят приговор, и если не явно, то в сердце решают полновластно. Итак, надобно иметь нам и жизнь, сопутствующую слову, и правила жизни, согласные с учением, чтобы, преодолевая словами, не быть побежденными в делах.

Любомудрствовать на словах легко, а на деле трудно. Почему одно не поражает слушателей, а другое трогает; одно возбуждает смех, а другое пробуждает беспечность; одно оканчивается укоризною, а другое похвалами; одно возмущает, а другое пристыжает слушателей. Посему должно не говорить только о том, что надлежит делать, но и исполнять это, иначе подвергаемся укоризне и будем подлежать ответственности.

Четыре… различные вещи приводят ум в состояние говорить: или сверхъестественная благодать свыше и блаженство; или чисто та, происходящая от подвигов по Богу и могущая привести душу в первоначальную красоту ее; или усвоение земной учености, приобретаемое через обучение человеческое и старание о внешней мудрости; или проклятое сатанинское обольщение, происходящее от гордости и лукавства демонского и составляющее извращение естества.

Охотно приступать к Божественной проповеди… две причины убеждали людей: удовлетворительность слова и образ жизни проповедников: потому что и то и другое, и достоверность слова, и жизнь, ручающаяся за слово, одно другому придавали силу и крепость, Не иное проповедовали, а иное делали (за сие подверглись бы осмеянию, как некоторые из нынешних…), ведя же жизнь согласную со еловом, покоряли тем людей. Посему и Христос, зная, что слово, не сопрягаемое с деятельностью, немощно и недействительно, одушевляемое же деятельностью – живо, сильно и действенно, – всякой добродетели и любомудрию обучив апостолов делами, и наставив словом, и украсив божественными дарованиями, потом уже послал их на уловление человеков. Ибо во всей точности знал, что нравственность проповедников не меньше чудес возможет привлекать людей. Так, рассеявшись по вселенной, подобно крылатым земледелателям, посевая слово благочестия, благоустроив нрав свой по наставлению Учителя, и ведя жизнь не только неукоризненную, но даже чудную, препобедили всю подсолнечную. И ни мудрость, ни могущество, ни богатство, ни царская власть, ни самоуправство, ни варварская свирепость, ни полчище демонов, ни сам диавол, ни голод, ни стремнины, ни узилища, ни иное что, признаваемое страшным и действительно страшное, не превозмогло их, напротив того, все уступали, и давали им место, и быть побежденными почитали для себя славнее всякой победы и победных памятников, ибо, укрепившись в той мысли, что быть хорошо побежденными лучше, нежели худо победить, соделались небожителями.

Превосходного образования не срами грубостью сердца, но присоединяй к хорошим дарованиям и доброе сердце, и к силе слова – кротость нравов, чтобы тем и другим соделаться славным.

Премудр в слове… кто может мысль свою изложить ясно, а не кто затемняет ясность великомудрыми и высокими речениями. Один издавал на свет сокровенное, а другой и явное для всех скрывает во тьме. Почему один, как желающий пользы слушателей, достоин многих похвал, а другой, как домогающийся собственной своей славы, не стоит награды.

Истинную краткость, соединенную с ясностью, составляет не опущение доказательств, но исключение нимало не содействующего предположенной цели. Как излишнее дело вставлять не относящееся к главной мысли, так необходимо не оставлять чего-либо входящего в состав ее. Посему и ты, если встретится слово, в котором решаются возражения и излагаются доказательства, обращай внимание не на длину слова, а на то, что вопрос не мог и уяснен быть иначе, если бы слово не употребило длинных пояснений. Если предполагается изложить только мысль, то слово пусть будет кратко. Но если требуется и доказать, то необходимо слову, как растянуться в длину, так избегать всякого излишества и тождесловия.

Всякое искусство упражнением в оном усиливается и расширяется, а от праздности гибнет, наипаче же дар слова, если за ним ухаживать и орошать его, делается наиболее сильным, а если не прилагать о нем попечения, легко проходит и улетает.

Говорить должно о том, что достойно слышания, и слушающих поощряет к соблюдению правды и к целомудрию.

Кажется, как говорят иные, чужими украшаешься ты трудами, от других собираешь плоды пота, но хотя они винят тебя в этом, а я с удовольствием хвалю тебя за это. Ибо гораздо лучше иметь во устах, хотя и чужие писания, нежели быть праздным, лениться и празднословить.

У лакедемонян <спартанцев>, справедливо определявших, что слова суть тени дел, живущему срамно, не позволялось выговорить доброй мысли.

Слово не тогда достойно удивления, когда течет обильно и льется не ко времени, но когда, будучи не длинно и непродолжительно, богато же мыслями, при краткости имеет всю полноту, наипаче же одушевленное благовременностью, оказывается более оживленным.

Совершенства речи – истина, краткость, ясность, благовременность, недостатки же – ложь, многословие, неясность и неприличие времени. Ибо, что пользы, если истинна, но не кратка, утомляет же слушателей, или кратка, но не ясна, или и ясна, но произносится некстати? Если же имеет все совершенства, то будет сильна, поразительна, одушевлена, покоряя слушателей истиною, преоборая краткостью, уловляя ясностью и увенчиваясь благовременностью.

Не словами… надлежит очаровывать слушателей, но деятельностью руководить зрителей.

Всякое слово, когда не исполнено на деле, не только кажется напрасным и пустым, но обращается в укоризну, особливо, если произнесено проповедником. Чем с большею готовностью стараются воспользоваться им, тем более все не доверяют ему, даже почитают его поводом к смеху. Посему должно наипаче сперва делать, а потом говорить, если же не угодно делать, то и не говорить.

У премудрости божественной речь идет наравне с землею, а мысль небошественна; у мудрости же внешней образ выражения блестящий, а дело пресмыкается по земле… Красноречие может быть орудием премирной мудрости, если будет ей служить, как тело душе или как лира играющему на лире, не внося от себя ничего нового, но истолковывая ее небошественные мысли. Если же извращает оно порядок и, когда должно быть в рабстве, почтет для себя возможным управлять, лучше же сказать, самовластвовать, то по справедливости будет осуждено на изгнание.

Если сказать больше необходимого – не дело мужа, то написать больше необходимого – будет делом женским.

Поэтому, говорим ли, пишем ли, будем уважать соразмерность.

Если жизнь препобеждает слово, и сердце – язык, то должно образовать сперва сердце, а потом язык.

Кто при своем незнании берется учить, тот, будучи одержим крайним невежеством, не способен будет и учиться, потому что в нем не даст сему места мысль о своем знании.

Святитель Игнатий (Брянчанинов)

Ныне более, нежели когда-либо, настоит крайняя нужда в основательной проповеди и изучении христианства. Но теоретическое изучение требует, чтобы… ему сопутствовало… учение деятельное.

Святитель Феофан Затворник

Особенно молитесь, приступая к слову… и во время ведения речи… Ибо слово от сердца с Божиим благословением не может быть бесплодно. Многоученая речь скорее затемняет, чем просветляет.

СЛОВО ЖИВОТВОРЯЩЕЕ

Он дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но Духа, потому что буква убивает, а Дух животворит (2Кор.3:6).

Апостол Иоанн Богослов

Верующий в Меня не в Меня верует, но в Пославшего Меня. И видящий Меня видит Пославшего Меня. Я свет пришел в мир, чтобы всякий верующий в Меня не оставался во тьме. И если кто услышит Мои слова и не поверит, Я не сужу его, ибо Я пришел не судить мир, но спасти мир. Отвергающий Меня и не принимающий слов Моих имеет судью себе: Слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день. Ибо Я говорил не от Себя, но пославший Меня Отец, Он дал Мне заповедь, что сказать и что говорить. И Я знаю, что заповедь Его есть жизнь вечная. Итак, что Я говорю, говорю как сказал Мне Отец (Ин.12:44—50).

Истинно, истинно говорю вам: «кто соблюдет слово Мое, тот не увидит смерти вовек». Иудеи сказали Ему: теперь узнали мы, что бес в Тебе. Авраам умер и пророки, а Ты говоришь: кто соблюдет слово Мое, тот не вкусит смерти вовек. Неужели Ты больше отца нашего Авраама, который умер? и пророки умерли: чем Ты Себя делаешь? Иисус отвечал: если Я Сам Себя славлю, то слава Моя ничто. Меня прославляет Отец Мой, о Котором вы говорите, что Он Бог ваш. И вы не познали Его, а Я знаю Его, и если скажу, что не знаю Его, то буду подобный вам лжец. Но Я знаю Его и соблюдаю слово Его. Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой, и увидел и возрадовался. На это сказали Ему Иудеи: Тебе нет еще пятидесяти лет, – и Ты видел Авраама? Иисус сказал им: истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь (Ин.8:51—58).

Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое, а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир. Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас, если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше. Но все то сделают вам за имя Мое, потому что не знают Пославшего Меня. Если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха, а теперь не имеют извинения во грехе своем. Ненавидящий Меня ненавидит и Отца Моего. Если бы Я не сотворил между ними дел, каких никто другой не делал, то не имели бы греха, а теперь и видели, и возненавидели и Меня и Отца Моего. Но да сбудется слово, написанное в законе их: «возненавидели Меня напрасно» (Ин.15:18—25).

Дети мои! сие пишу вам, чтобы вы не согрешали, а если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника, Он есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира. А что мы познали Его, узнаём из того, что соблюдаем Его заповеди. Кто говорит: «я познал Его», но заповедей Его не соблюдает, тот лжец, и нет в нем истины, а кто соблюдает слово Его, в том истинно любовь Божия совершилась: из сего узнаём, что мы в Нем. Кто говорит, что пребывает в Нем, тот должен поступать так, как Он поступал (1Ин.2:1—6).

Апостол Лука

В продолжение пути их пришел Он в одно селение, здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой, у неё была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его*. Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя, сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне. Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно, Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у неё (Лк.10:38—42).

*слушала слово Его – здесь имеется ввиду: впитывала в душу оживотворяющую благодать Духа, сокровенную в Словах Спасителя. (Никодим Благовестник)

Апостол Павел

Есть тела небесные и тела земные, но иная слава небесных, иная земных. Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе. Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное. Так и написано: первый человек Адам стал душею живущею, а последний Адам есть дух животворящий. Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное. Первый человек – из земли, перстный; второй человек – Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные. И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного. Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления. Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе, ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся. Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие. Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою. Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? Жало же смерти – грех; а сила греха – закон. Благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом (1Кор.15:40—57).

Дары различны, но Дух один и тот же, и служения различны, а Господь один и тот же, и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех. Но каждому дается проявление Духа на пользу. Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом; иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков. Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно (1Кор.12:4—11).

Сие напоминай, заклиная пред Господом не вступать в словопрения, что нимало не служит к пользе, а к расстройству слушающих. Старайся представить себя Богу достойным, делателем неукоризненным, верно преподающим слово истины. А непотребного пустословия удаляйся, ибо они еще более будут преуспевать в нечестии, и слово их, как рак, будет распространяться (2Тим.2:14:17).

Так и написано: первый человек Адам стал душею живущею, а последний Адам есть Дух животворящий (1Кор.15:45).

Преподобный Иустин (Попович), Челийский

Богоподобие души и есть вечная молодость каждого человека, это его вечная весна. Она никогда не стареет. Только зима греха вторгается в эту вечную весну, нарушает ее, но не уничтожает, ибо не может, – в человеке остается вечное, бессмертное. Грех предает душу старению, покрывает ее морщинами, она не умирает, но мертвеет: это ее ад, ибо отделенной от Бога ей нечем себя питать, нет живой воды, она всегда голодна, вкушает грех и никогда не насыщается, ведь пища души – Бог. Богочеловек Христос – «сладчайшая весна» человеческого существа. Он пришел в мир, чтобы «вечную весну» обновить, освежить, привести в совершенство. Новый человек, настоящий человек – небесный человек: Каков небесный, таковы и небесные (1Кор.15:48).

Вечная молодость, вечная весна – безгрешность. Освободить человека от греха, тем самым от смерти, этой вечной зимы, и через все это – от дьявола, который и есть ад: прежде всего он как личность, а затем и все что от него, и в нем, и около него. Вечно юный человек, Богочеловек, ибо Он бессмертен, Он вечен, ибо Он победил и грех, и смерть, и дьявола.

Святитель Афанасий Великий

Само Оно <Слово> ни в чем не понесло ущерба, потому что бесстрастно, нетленно, есть неточное Слово и Бог; страждущих же человеков, ради которых и претерпело это, соблюло и спасло Своим бесстрастием.

По божественном явлении Божия Слова не имеет уже силы идольская тьма, но все части вселенной озаряются повсюду Его учением.

Теперь суд приняло на Себя Слово и, за всех пострадав плотию, всем даровало спасение.

Преподобный Ефрем Сирин

Когда возвратились, говорят Ему: вот смоковница, которую Ты проклял, как это тотчас засохла! Говорит им: и вы, если будете иметь веру и не сомневаться в сердце вашем, скажете этой горе, и передвинется (Мк.11:20—23). Если бы смоковница эта была символом и образом, то не приличествовало бы говорить: «если будете иметь веру», но: «если есть у вас разумение». Итак, на этой смоковнице было (явлено) чудо, а не символ.

Еще говорят, что слова: «скажете этой горе» означают не гору, а диавола или что-нибудь подобное. Но какой бес мог быть вблизи, когда Господь сказал это? А что гора была близко, это ясно, потому что Он пришел к горе Елеонской, на которой, без сомнения, была и смоковница; и тем, кои смотрели на эту гору, сказал: «если скажете этой горе, (так и) будет». Если эта гора означала беса, как они думают, то к нему также относится и то, что следует (далее): «ввергнись в море». Однако если кто изгонит беса, то зачем ввергать его в море? Но, быть может, у них то основание, что Господь таким же образом изгнал бесов? Что Господь изгнал бесов – это правда, и что бесы просили Его позволить войти в свиней – и это не ложно. но чтобы Господь вверг их в море, об этом Писание не говорит [писание не говорит, чтобы Господь повелел бесам броситься в море. оно повествует только о том, что Господь допустил бесам войти в стадо свиней]. Ведь причина, почему те бесы вошли в свиней, была очевидна, поскольку это чудо быстро вывело к Господу жителей города, которые отказывались выйти к Нему по доброй воле.

Но если таков был смысл Его слов, то почему надо было Ему говорить: «если скажете этой горе: иди, ввергнись в море»? А именно потому, что увидел их удивляющимися чуду над иссохшей смоковницей, и сказал им: если будете верить и не сомневаться…; подобно тому, как говорил и Нафанаилу: если веришь, то увидишь больше сего (Ин.1:50). Если не будете сомневаться, то Господь сделает так не только с этой смоковницей, которая на горе сей, но и вся эта гора со всеми своими деревьями передвинется и ввергнется в море. И дабы показать им, что слово Его есть слово животворящее, и Сам Он животворит и судит, для сего иссушил зеленеющую смоковницу и исцелил сухую руку. Что еще оставалось… <Спасителю> сделать для нас, и Он не сделал? Не видели мы разве Бога-Слово смирившимся во образе раба, чтобы и мы сделались смиренными?

Из Отчего недра снисшедший и соделавшийся для нас путем спасения Господь блаженным и Божественным Своим гласом учит нас покаянию, говоря: не приидох бо призвати праведники, но грешники на покаяние (Мф.9:13). Отрезвись сколько-нибудь, человек, приди сам в себя и, как разумный, познай, что для тебя пришел с Неба Всевышний Бог, чтобы с земли вознести тебя на Небо.

Преподобный Симеон Новый Богослов

Поелику Бог всего сущего, Господь наш Иисус Христос, сошел на землю и соделался человеком дли того, чтобы воссоздать и обновить человека и низвесть благословение на всю тварь, подвергшуюся проклятию за человека, то, во-первых, оживотворил Он воспринятую Им душу, и обожил ее, пречистое же и Божественное Тело Свое, хотя и соделал Божеским, но носил его тленным и грубо вещественным. Ибо то тело, которое вкушает пищу, пьет и утруждается, испускает пот, связуется, заушается, пригвождается ко Кресту, очевидно, тленно есть и вещественно, потому что все сказанное есть принадлежность тела тленного. Почему оно и умерло, и положено во гроб мертвым; после же тридневного Воскресения Господня и Тело Его воскресло нетленным и Божественным. Почему, когда изшел Он из гроба, не разрушил печатей, бывших на гробе, и после входил и выходил дверем заключенным (Ин.20:19). Но почему вместе с душею тотчас же и тела Своего не сделал Он нетленным и таким духовным? Потому что Адам, преступив заповедь Божию, душею тотчас умер, а телом умер уже спустя столько лет. В соответствии этому и Господь Спаситель прежде воскресил, оживотворил и обожил душу, которая тотчас по преступлении заповеди понесла епитимию смерти, а после благоволил Бог устроить, чтобы и тело Его восприяло нетление Воскресения, как и во Адаме оно спустя много лет понесло епитимию смерти. Но не это только сделал Христос, но и сошел во ад, освободил от вечных уз и оживотворил души святых, которые там содержимы были, но тел их не воскресил тогда же, а оставил их в гробах до общего Воскресения всех.

Христос хотя называется Светом и Солнцем, но есть выше света и солнца, как Творец и Владыка света и солнца. Он есть Жизнь и Животворец, есть Истина, Правда и Освящение, прост, несложен, благ, – есть всякое благо и превыше всякого блага. Как Истина, коею Он есть и именуется, бывает Он истиною для кающихся и обращающихся к Нему истинно; как Правда, бывает Он праведностью для возненавидевших всякое зло и неправду; как Освящение, освящает Он омывших и очистивших себя слезами; как Простый, простым обретается Он в тех, кои не таят в себе никакого лукавства или злобы; как Несложный, несложным является Он в тех, которые не имеют никакого злоухищрения, или двоеумия, или двоедушия, или безверия душевного; как Благий, благим открывается Он в тех, которые духовных дел покаяния не стесняют делами телесными или мирскими заботами и хлопотами, и не мешают мирского с духовным, но приступают к Нему в незлобии, обнаженными и простыми в настроении сердца и произволении души, коих простоту и непытливость приемлет Бог и в короткое время наполняет их всяким добром, и как только откроется и явится в них, тотчас делает их причастниками таких благ, которые превосходят всякий ум и всякое помышление.