Контракт

Девушка передала следователю в руки найденные улики. Константин внимательно изучил флакон, а затем раскрыл записку. Он читал ее, казалось, вечность. Григорий продолжал наблюдать за его мимикой, все еще не дыша. Он никогда не думал, что может настолько долго задерживать дыхание. Когда Константин закончил, он замер к ним спиной еще на несколько секунд. Гриша заметил, что в его поведении что-то изменилось. Следователь словно перестал дышать. Он напрягся всем телом, сжимая листок бумаги в руках. Через некоторое время он развернулся к ним побледневшим лицом и дрожащим голосом обратился к Элеоноре:

– Пострадавший оставил предсмертную записку, в которой просит жену простить его. Его дела в бизнесе идут не в лучшем ключе, поэтому он решил последний раз насладиться жизнью и покончить с собой.

Было заметно, как подступила кровь к лицу женщины, и оно из белого стало ярко красным. Гриша медленно сполз по стене на пол.

– Значит, его никто не отравил? – с привычной уверенностью спросил Стас.

Константин снова бросил взгляд на Гришу, словно обратился лично к нему:

– Нам нужно провести экспертизу перед тем, как официально заявить об этом. Сравнить почерк, собрать анализы крови… Так что пока не расслабляйтесь.

На этих словах сержант покинул комнату. Алена Павловна вскочила и пулей полетела за ним. Станислав громко выдохнул и вышел за ними следом.

Что это еще за чертовщина? Предсмертная записка? Быть такого не может. Белов точно не собирался заканчивать этот вечер так, у него были совершенно другие планы… Эта девушка,  Если она действительно как-то с этим связана. Григорий отчетливо помнил, как они уходили в этот чертов туалет. Следователь подозревает, что это могло быть преднамеренное убийство, вдруг она все это подстроила?

Гриша медленно поднялся с пола. В глазах тут же потемнело, но это его не остановило. Он на ощупь дошел до рабочего места его начальницы и сел на стул. Когда зрение ему вернулось, а голова перестала кружиться, он снова открыл записи с камер видеонаблюдения, чтобы убедиться в том, что глаза не обманули его.

Но это была правда. На записях Белла даже и не подошла к Белову. Она даже не сделала ни глотка. Но Гриша отчетливо помнил, что было на самом деле.

Или же все-таки не было?

Парень схватился за голову и стал выстраивать события в своей голове поминутно. Такое точно не могло показаться, это были конкретные диалоги, которые он точно помнил. Но как тогда объяснить то, что он видит на экране? Гриша сжал волосы в кулаках и зарычал. Непонимание смешивалось с гневом. Картинка никак не хотела сложиться, а все воспоминания в его голове стали расплываться…

По полу пошел холодок, словно кто-то открыл холодильную камеру. В ушах зазвенело. Он снова поднял глаза на монитор, изучая картинку по кадрам. Гриша даже не замечал, что за монитором, прямо над верхней рамкой, в темноте горели два рубина кровавого цвета. В комнате послышался неразборчивый шепот. Бармен не обратил на него внимания.

– Гриша, – В кабинет вошел Стас, – Ты как?

Ничего не ответив, Григорий молча склонил голову. Коллега подошел к нему ближе:

– Ты неважно выглядишь. Давай я довезу тебя домой.

Гриша поднял тоскливый взгляд на друга. Стас протянул ему руку. Тот схватился за нее и резко вскочил на ноги, забыв о тревоге и страхе. Словно рядом с товарищем ему уже нечего бояться.

– Вот скажи мне, как ты к себе это притягиваешь? – расхохотался Стас, – ты неделю работаешь, а тебя уже в убийцы записали.

– А зарплату повысят?

Гриша залился смехом с собственной шутки. Коллега толкнул его в плечо, подгоняя быстрее покинуть помещение, пока он снова что-то не натворил.

* * *

Сотрудники полиции один за другим покидали опустевший бар. В помещении звучала оглушительная тишина, которая скрипела мыслями по мозгам, будто вилкой о тарелку.

Стоявший около барной стойки в гордом одиночестве, следователь Константин нервно вытирал пот со лба платком. В правой руке он держал одну из найденных на месте происшествия улик. Небольшую картонку, на которую никто даже не обратил должного внимания. «Скорее всего, это просто мусор, который случайно выронили. Она находилась  здесь, недалеко от бара, и на ней нет никаких отпечатков. Тем более, она никак не вяжется с версией о суициде, которая подтверждена самим потерпевшим». Но Костя уже видел подобное. В прошлый раз ему сказали точно так же, и он был вынужден поверить. Но в этот раз все казалось куда серьезнее.

Виной тому рогатый дьявол, смотрящий на него с маленькой картонки одной из карт таро. Он смотрел на Костю и насмехался над ним. «Что ты будешь делать теперь?»

Хватаясь за голову, следователь скрипел зубами. Его мучила головная боль, которую ему подсадил этот черт. Вздохнув, он собрал улики в файл и направился к выходу. Впереди еще много дел, сегодня он точно не уснет.

Глава 3. 21. Ночь. Понедельник

Этот город никогда не спит. Миллионы огней сверкали ярче звездного неба. Небоскребы переливались всеми возможными цветами. Окна многоэтажек мерцали, будто новогодние гирлянды. На улицах было настолько светло, что можно было легко перепутать время суток.

По ночным трассам мчались автомобили. Даже ночью не было ни одного перекрестка, на котором не собирались у светофоров водители. Хитрая дорожная сеть, окутавшая мегаполис словно паутина, легко могла запутать неопытного автолюбителя и навеки заточить в огромных кольцах города.

Вбивая адрес в навигатор, Стас хмурил брови, пытаясь выбрать наилучший маршрут, чтобы не заплутать во дворах. Григорий без лишних церемоний ввалился в салон и разложился на задних сиденьях. Через пару минут двигатель автомобиля пришел в действие, фары загорелись, и машина тронулась с места.

Схватившись за руль обеими руками, Станислав то и дело поглядывал на навигатор, боясь оторвать взгляд от дороги больше, чем на две секунды. Машина двигалась рвано, то и дело тормозя, а потом вновь набирая скорость. Григорий несколько раз чуть ли не выпал с кресел. Вскоре он решил не испытывать судьбу, медленно уселся и потер лицо руками. Голова гудела от нескончаемого потока мыслей. Они словно рвались из него и стремились разорвать его изнутри.

– Ну ты же тоже видел ее? Ты же помнишь девушку, блондинку за баром? Она там была. – Гриша бросил взгляд на зеркало заднего вида. В отражении было видно нахмуренное лицо Стаса.

– Сегодня было очень много гостей. – отчеканил тот, – Я не могу запомнить каждого.

Гриша возмущенно цокнул, прислонившись лбом к прохладному тонированному окну. По ту сторону мелькали массивные здания, которые Гриша любил рассматривать. Его восхищало, насколько они все разные и огромные. Совсем не такие, как в его родном городе – однообразные пятиэтажки, разбросанные в хаотичном порядке.

Но изредка ему казалось, что в отражении стекла, на фоне архитектурных сооружений, он вновь видит загадочную девушку с белыми волосами, которая смотрит на него опечаленными, полуприкрытыми голубыми глазами. Каждый раз Григорий жмурился, как только ее образ вновь виделся ему, но это было бесполезно. Ее нежный силуэт отпечатался на обратной стороне век, и он видел ее даже с закрытыми глазами.

– Она точно как-то связана с произошедшим… – Гриша словно высматривал ее по улицам, – Меня чуть не посадили из-за нее! Это просто…

– Гриша, ты просто переработался. Тебе просто нужно отдохнуть. Завтра как раз выходной… То есть, уже сегодня.

Григорий усмехнулся:

-– Забавно, выходные у меня по понедельникам. Когда нормальные люди идут пахать.

-– Двадцать первое. Ночь. Понедельник… – Буркнул Стас под нос.

-– Чего?

Водитель вскинул брови и усмехнулся. Затем продолжил:

-– Я говорил тебе, что работать каждую ночь подряд это плохая идея.

Гриша закатил глаза.

– Мне просто нужно набить руку. Я не думал, что…

Он оборвал фразу. В машине повисла неловкая пауза. Григорий уже мысленно проклял себя за то, что позволил этой мысли вырваться.

– Ну? – Стас все понял. Он всегда был очень проницательным. Еще со школы он наперед знал все мысли Гриши, – Ты не думал, что придя на работу, тебе действительно придется работать?

– Не в этом дело… – Гриша заерзал на месте, – Я все понимал, и мне все нравится. Просто…

Довольная ухмылка Стаса отражалась в зеркале заднего вида. Григорий не хотел, чтобы он в очередной раз чувствовал свою правоту. Сейчас, конечно же, будет произнесена фраза «а я говорил» и целый монолог нравоучений.

– Да, это сложно. – Гриша от злости толкнул сиденье водителя ногой, – Мне трудно это дается. У меня ни на что не остается времени. Я только и делаю, что работаю и сплю.

– Ну а как ты хотел? – Стас усмехнулся, – А я говорил, взрослая жизнь – это непросто.

– Да иди ты к черту.

В ответ на грубость раздался только громкий смех.

– Хочешь – не работай. Гуляй, отдыхай. Ты в праве делать такое решение. Разве не этого ты хотел?

– Я думал, что оно будет так… Но на деле оказалось совсем по другому. Если я буду работать меньше, мне не хватит денег на жизнь.

Автомобиль остановился на перекрестке. Светофор враждебно горел красным цветом. Небольшая пауза позволила Стасу обернуться и посмотреть в глаза другу:

– Я вот одного понять не могу, почему ты не снял комнату в общежитии? Сдалась тебе эта квартира, она же тебе не по карману. Зачем ты купил себе новый телефон, если у тебя теперь не хватает денег на еду? Зачем ты покупаешь новые вещи, если берешь у меня в долг?

Гришу эти вопросы возмутили. Он смотрел на Стаса, как на умственно отсталого. Мол, зачем ты задаешь такие глупые вопросы, если ответ и так очевиден? К слову, Стас смотрел на него точно так же.

– Как это так? Ты сейчас смеешься надо мной? Какая общага? Мне не нужна комната, мне нужен полноценный дом, где буду я хозяин. А вещи? Мы в каком городе живем? Нужно же соответствовать! Я же не выйду в тряпках на улицу…

Раздался звук гудка. Свет уже горел зеленым. Стас вернулся за руль и тронулся с места.

– Соответствовать городу? Или же соответствовать ей?

Гриша снова пнул сиденье водителя.

– Это тут вообще причем? Я хочу жить нормальной полноценной жизнью, с нормальным жильем и нормальными вещами. Если я могу себе это позволить, разве это плохо?

– Нет, Гриш. Плохо, что тебе придется из кожи вон лезть, чтобы этого добиться. Понимаешь?

– Я понимаю, – Голос Григория стал жёстче, – А вот ты не поймешь этого. Не правда ли?

Станислав возмущенно развернулся к нему, словно хотел что-то сказать, но тут же машина завиляла в разные стороны. Вновь послышался гудок. Стас вернулся в прежнее положение. Его лицо демонстрировало обиду. В салоне воцарилась тишина. Лишь навигатор иногда издавал противные писки. Где-то за небоскребами уже можно было заметить зарево. Оранжевое небо отражалось в огромных стеклянных зданиях. Во многих окнах уже загорался свет. С самого рассвета люди уже собирались на работу.

Тишину в салоне автомобиля нарушил телефонный звонок. Григорий, закатывая глаза, отклонил вызов одной кнопкой. Тут же он заметил на себе взгляд Стаса на зеркале заднего вида. Гриша молча развернулся к окну, будто бы ничего не произошло. Но тут телефон зазвонил вновь.

– Не хочешь ответить?

– Не хочу. – Григорий откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, отключив звук на телефоне.

Слева раздался звонкий стук о стекло. Затем еще один. И еще. Капли дождя стали биться об окно, собираясь в мокрые полосы.

– Дождь… – Стас включил дворники, – Странно, вроде не обещали…

Капли дождя барабанили по крышам, стекали по трубам на тротуары, собирались в лужи на асфальте. Вода отражала блеск фонарей и фар автомобилей, расширяя и без того огромное пространство. Теперь оно казалось бесконечным. Но эта бесконечность была тревожной, при виде ее возникает страх потеряться в ней навсегда, и застрять где-то в отражении лужи.

***

Холодные капли, смешанные с известью, собирались в центре купольного потолка, а затем срывались и стремительно летели вниз, чтобы разбиться о металлический люк. Каждая следующая нота билась со своим особенным звоном, со своей собственной нотой. Этот звон разлетался эхом в округлом помещении, уходя далеко ввысь. Между каплями всегда сохранялся одинаковый промежуток времени, создавая свой собственный ровный ритм. Дзинь, дзинь, дзинь, дзинь…

В такт этим ударам послышались щелчки. Сначала из-за одной колонны, Затем из-за другой. Во мраке нельзя было различить, кто это делал, и сколько их было. Но звуки нарастали, к ним присоединялись хлопки, топот, шуршание. Каждый звук теперь жил в своем ритме, пока липкая лужа на полу постепенно расширялась.

Временной промежуток между падающими каплями постепенно сокращался, и звон стал слышаться чаще. Музыка ускорялась. Из ровной, умеренной она превращалась в стремительную и неразборчивую. Сквозь все звуки можно было услышать шепот, а иногда и смех.

Так продолжалось до тех пор, пока с потолка не стала стекать ровная водяная струя. В эту же секунду все звуки прекратились, а уровень воды в помещении стал медленно подниматься. Шесть колон ушли под воду сантиметров на двадцать. Вода текла водопадами со стен, ручьем текла с окна, из каждой двери. Вскоре колонны утонули на метр, А странная вязкая жидкость стала течь прямо по ним. Тонкая струя в середине помещения превратилась в самый настоящий поток. Девять ступеней оказались под водой, от которой шел очень странный трупный запах.

Внезапно из воды всплыло что-то очень странное и бесформенное. Оно медленно выходило из воды, пока не взлетело над ней. Только тогда можно было разглядеть в нем подобие тела. Обезображенная форма чего-то человеческого. Черный, словно уголь, лишенный всех конечностей, он висел в воздухе вниз головой прямо посередине помещения.

Водная гладь, больше похожая на тягучий мазут, стала извиваться и ходить волнами. Вскоре из нее стали медленно выбираться руки. Сначала одна, затем еще одна, две, пять, и вот уже несколько десятков кривых черных рук тянулись к изуродованному туловищу.

Тело зашевелилось и вздрогнуло. Его брюхо пульсировало, изогнулось и скривилось. Плечи то расправлялись, то снова стремились сжаться. Шея стала крутиться во все стороны, а челюсть с треском раскрывалась все шире. По горлу прошелся огромный ком, и вот во рту обугленной массы возникло что-то круглое и черное.

Тело в последний раз выгнулось, и с хлюпом высвободило липкий шар. Неизвестный предмет устремился вниз. Сотни рук словно сорвались с цепи и устремились поймать неизвестный предмет. Они накинулись друг на друга, образуя собой огромную гору из конечностей. Туловище, до этого загадочным образом висевшее в воздухе, внезапно обмякло и шумно плюхнулось в воду, расплескав ее еще больше. Торчащие руки закачались, постепенно отрываясь друг от друга, пока желанный предмет не остался только в одной ладони. Это оказалось черное, покрытое липкой оболочкой яблоко.

Сотни конечностей вокруг стали раскрываться вокруг него, словно цветок, и погружаться обратно в воду. Одна за другой, руки исчезали вновь, оставляя лишь одну. Она пульсировала, вздрагивала и дергала пальцами, сжимая яблоко все сильнее. Ее пальцы с хрустом стали неестественно раздвигаться в разные стороны. Что-то черное, гибкое и длинное стало водить по яблоку. Это уже был не палец, а нечто, подобное языку. Вскоре на ладони показались и клыки, впившиеся в его мякоть. Рука преобразовалась в подобие змеи, которая стала медленно проглатывать плод.

В это время вода под ним стала странно двигаться по кругу, образуя водоворот. Будто бы в железном люке открыли отверстие, в которое начала сливаться вода.

Рука стала сжиматься в кулак, и по запястью стал течь багровый яблочный сок. Закончив трапезу, конечность уползала в самый центр огромного водоворота, растворяясь вместе с водой. За считанные секунды вся вода утекла, оставив в помещении только сырость и, конечно же, трупный запах.

Заскрипела подъездная дверь, нарисовавшая на сыром полу желтоватую линию из света.

– Нет у меня никакого чая! Езжай домой! – Высокая тень вошла внутрь следом за светом, – Эй! Спасибо, что подвез. Давай, удачи!

Раздался громкий стук, отрезавший лучи рассвета, и вновь подъезд захватила темнота. Нетипичная форма для подобного рода помещения была еще и очень неудобной. Вошедшему внутрь приходилось идти на ощупь, вытягивая руки, дабы не врезаться в одну из колонн. Странный запах раздражал его до головной боли. Вскоре тишину вновь прервал металлический стук на винтовой лестнице. Его эхо звоном раздавалось в куполе помещения. Все закончилось, когда новоприбывший поднялся на второй этаж, достал связку ключей и отворил одну из трех дверей на лестничной площадке.

– Я видела его сегодня… – раздалось из-за одной из колонн.

– Он тебя запомнил? – строгий шепот послышался за противоположной.

– Я не знаю. Он интересовал меня меньше всего…

Оранжевое небо виднелось в крохотном окне. Свет лениво заползал в подъезд. На стенах показались странные тени, никому не принадлежавшие.

– Будь осторожнее, сестра. Некоторые люди могут оказаться опаснее, чем ты думаешь. Никогда не угадаешь, на кого нарвешься – Одни сами суют голову в виселицу, а другие занимаются «охотой на ведьм».

– Пришло время узнать, охотник он или жертва.

Звонкий смех заставил стены задрожать. Тени вздрогнули, пока вовсе не растворились, оставив в помещении лишь шесть молчаливых колонн.

***

Дверной замок поспешно щелкнул, а следом раздался звон безвольно упавших ключей. Где-то на кухне вовсю гудел маленький холодильник. Часы в спальне давно не тикали – села батарейка. Живущему в этой квартире было ужасно лень ее поменять.

Переступая через кучи одежды и разбросанных пакетов, Григорий заходил вглубь своего крохотного жилища. В квартире стоял по особенному неприятный запах сырости и гнили. Насчет первого все было достаточно просто – протекающая труба соседа сверху, которая образовала мокрое пятно на потолке. Скорее всего, он даже и не знал, что у него проблемы с трубами. Просто Гриша никак не мог собраться с силами, чтобы подняться к нему и сообщить о том, что он топит квартиру снизу. Запах гнили же стал личной визиткой этого дома. Григорий зачастую забывал о том, что вся недоеденная им пища имеет свойство быстро портиться. Но не стоит думать, что Григорий – бытовой инвалид. Это совсем не так, просто иногда у него морально не хватает сил на домашние дела.

Как и сейчас, он, полностью игнорируя хаос вокруг себя, падает на диван и с громким вздохом закутывается в одеяло.

Его сознание медленно проваливается куда-то глубже, чем этот диван. Оно тяжелее, чем его тело. Простыня пыталась удержать его, но оно прошло сквозь ткань и растаяло в небытие. Пространство вокруг не издавало ни звука. Такое теплое и мягкое. Гриша чувствовал, как его руки и ноги растворялось в этом пространстве, словно шипучая таблетка в стакане воды. Головная боль стихала, а вместе с ней и все тревожные мысли, не покидающие его голову весь вечер. С каждым выдохом он выпускал из себя всю тяжесть, а со вдохом – наполнял легкостью, которая поможет ему взлететь и умчать как можно дальше от этого шумного города…

Внезапно он почувствовал удар по голове, от чего по всему его телу прошла дрожь. Тело быстро  к нему вернулось: ноющее, скрученное и как будто даже не его. В голову вернулся гул.

Стук в дверь повторился. Недовольно помычав, Григорий медленно поднялся с дивана, чтобы взглянуть в глазок. От увиденного он тут же взбодрился и поспешно открыл дверь:

– Что-то случилось?

В дверном проеме возникла миловидная белокурая девушка. Миниатюрная леди с румяным лицом и строгими голубыми глазами. Желтый пиджак на ее плечах словно светился. Белое, словно молоко, платье нежно обнимало ее рельефное тело.

– И тебе здравствуй, Гриша. – низенький голосочек напоминал щебетание синицы, – У меня все хорошо, просто соскучилась и решила зайти.

– Но сейчас же шесть утра…

– Верно. Вижу, тебя пораньше освободили? Или ты проспал свою смену? – Скрестив руки на груди, она сделала самый строгий взгляд, который у нее только мог быть.

– Да нет, отпустили просто…

– Вот и славно! – Сменив строгость на звонкий смех, девушка прыгнула к нему на шею и поцеловала. Напряжение у Гриши тут же пропало, и он даже ненадолго расслабился вновь. Чем, кстати, и воспользовалась гостья, чтобы пройти вглубь квартиры. Когда Гриша опомнился, она уже сидела на подоконнике и смотрела через коричневые жалюзи в окно.

Вернувшись в комнату, Григорий немного покраснел. Ему стало стыдно, что его девушка могла наблюдать за беспорядком в его жилище. Разбросанные коробки от пиццы, бумажные пакеты, бутылки… Почему она не предупредила его заранее, Он успел хотя бы немного прибраться.

– Ты так и не  сказала, почему ты решила зайти в такую рань?

– Я солгала маме, что у меня занятия в институте, а сама примчала к тебе. Я просто соскучила-ась…

– А если бы меня не отпустили пораньше? Куда бы ты пошла?

– Ну ты смешной. Я бы подождала тебя здесь, под дверью.

Девушка усмехнулась. Гриша,  покачав головой, подошел к ней ближе и положил свои руки на ее талию:

– Майя, хотя бы иногда меня предупреждать о своих планах. А если бы меня еще и задержали?

– Ты всю ночь работал. Как тебя еще и задержать могут?

Гриша опешил. Майя вырвалась из его объятий и показательно отвернулась:

—Значит, ты не рад меня видеть. Очень жаль. А я так спешила к тебе. Неужели ты не рад?

Гриша потер глаза:

– Конечно, я рад, просто…

– Ну, вот и славно! – и вновь Майя накинулась к нему на шею. Не обращая внимания на тяжесть, Гриша пытался насладиться  нежными поцелуями девушки. Его шальные руки стекали по ее талии вниз. Майя издала смешок, но вскоре вырвалась, пряча покрасневшее лицо.

– Может мы это… Чай попьем?

Григорий закатил глаза. На чай сил у него не осталось точно. Безжизненным телом он рухнул на диван, заставив Майю искренне удивиться:

– Гриш, ты чего? Ну, хочешь, я все сделаю?

– Нет. – Буркнул он из подушки.

Майя забегала глазами по комнате, словно искала причину усталости парня. Ничего не найдя, она села на край дивана рядом с ним и сжала край юбки около колен:

– Не хочешь чай… Я могу сделать кофе! Где у тебя чайник, ты только скажи. Гриша! Ну чего ты молчишь? Дай я поухаживаю за тобой…

Внезапно Григорий словно воскрес и напрыгнул на свою гостью. С визгом та замахала руками, пока падала вместе с ним обратно на диван. Она пыталась выбраться из его крепкой хватки, но скоро у нее закончились силы.

– Гриша! Ну, ты чего, пусти! – Сквозь смех и смущение она пыталась с ним договориться, после того как грубая сила ей не помогла.

– Давай лучше полежим, подремлем…

И вновь его ладони, словно живя своей жизнью, сами припали к ее груди. Майя, уже больше с возмущением, чем со смущением, ударила его по рукам и вскочила с дивана.

– Григорий, перестань!

В ответ тот лишь буркнул что-то себе под нос, даже не шелохнувшись. Майя поджала губы. Топнув ногой, она произнесла:

– Что ты лежишь? Я ради тебя, считай, из дома сбежала, а ты не хочешь уделить мне хоть капельку внимания?

Григорий вздохнул. Еще недолго задержавшись в лежащем положении, он искренне наделся, что все решится само собой. Но ситуация требовала его вмешательства. Поднявшись с дивана, он лениво взял ее за плечи:

– Котенок, я очень устал. Сегодня правда была тяжелая ночь. Все, что я хочу, это выспаться. Поэтому я и прошу тебя каждый раз – предупреждай меня о своих планах.

Глаза девушки заблестели. Гриша стал настойчивее:

– Не расстраивайся. Прости меня. Давай, мы с тобой вечером встретимся, сходим куда-нибудь… А сейчас мне нужно отдохнуть.

Опустив голову, Майя сделала глубокий вдох. Гриша чувствовал, как она дрожала. Они стояли так секунды три, на ему показалось, что прошло больше часа. Затем Майя, как  ни в чем не бывало, улыбнулась и поцеловала его в щеку:

– Ладно, я позвоню тебе вечером. Отдыхай. – Последнее слово прозвучало так твердо, будто она забила им гвоздь, и забила прямо в лоб возлюбленного. Фальшивая улыбка тут же растаяла, и Майя быстрым шагом направилась ко входной двери.