скачать книгу бесплатно
– Он не просто убил её, – произнесла фрау Морреаф, едва сдерживаясь, чтобы не зарычать от ярости. – Он бросил мне вызов. Показал своё хладнокровие, ловкость, коварство. Явил лишённую сострадания сущность. Кто он? Как его зовут? Встречались ли мы? Это интересно… Я уже чувствую, как азарт воспаляет вены. Он знает, что я не прощу смерть Неми. Не только потому, что мне жаль эту пылкую девочку с чистым сердцем. Просто я ненавижу терять своих людей, ненавижу прощаться с теми, кто любил меня! Они уходят один за другим, бросают меня, а мне приходится смотреть на их могилы. Отвратительно… невыносимо… больно!
Виктория оскалилась.
– Как-то мой друг сказал: «Самый страшный зверь – не тот, у кого сила, а тот, кто лишён сострадания. Сильный умеет прощать. Сильный способен остановиться, когда нужно нанести удар. Бездушный – никогда. Он зальётся кровью виновных и невинных, не замечая между ними разницы. И оттого ему нельзя сохранять жизнь. Потому что он вернётся и отнимет твою, приняв сострадание за признак слабости».
Мэри обхватила себя руками.
– Может, вам…
– Иди.
– Но…
– Убирайся! – в порыве ярости Виктория смахнула со столика лампу. – Мне ничего не нужно!
Мэри не стала спорить и тихо выскользнула из комнаты.
На осколках разбитого светильника играли лучи.
Солнце достигло зенита.
– Тебе знакома эта боль, не так ли? – спросила Виктория в пустоту. – Что ж, я тоже не проявлю сострадания.
Глава 3. Осень в Лондоне
Стоял туман. Моросило.
На Хайгейтском кладбище собрался ближний круг: члены семьи, родственники, друзья и коллеги погибшей.
Мистер Ларсен, бледный и небритый, трясущимися руками опирался на зонтик-трость, миссис Ларсен прижимала скомканный платок к лицу. Неми хоронили в закрытом гробу. Священник читал молитвы, его слова о скоротечности жизни тонули в потоке ветра.
Чарльз Уидмор бросил красную розу в могилу. Цветок упал на крышку гроба рядом с другим цветком, белоснежным. Нежные лепестки соприкоснулись, будто в случайном поцелуе. Чарльз вздрогнул, посмотрел вперёд и натолкнулся взглядом на изящную высокую женщину в пальто. Зрительная связь продержалась несколько секунд, после чего парень, ощутив смятение, отвернулся.
– Это она? – спросил он мистера Ларсена.
– Кто? – не понял мужчина.
– Виктория Морреаф.
– Да. Она, – мистер Ларсен хотел было отойти, но Чарльз перехватил его за локоть.
– Что она здесь делает?
– Провожает мою дочь в последний путь. Как и мы все.
– Почему вы позволили ей явиться сюда?
– Послушай, у меня нет настроения выяснять отношения.
Мистер Ларсен выдернул руку из хватки племянника и направился к жене, которой приходилось выслушивать уже тысячное соболезнование. Чарльз поморщился и подул на окоченевшие руки. Мелкие дождевые капли воровато стекали за ворот куртки.
– А вы мне не рады, – раздался позади голос.
Чарльз обернулся и увидел перед собой Викторию.
– Это из-за вас Неми умерла, – с вызовом ответил он.
– Считаете меня причастной к убийству?
– Считаю вас причиной убийства.
– Не понимаю.
– Да бросьте! Это ведь к вам Неми ехала в Марокко.
– Не спорю.
– Вы последняя, кто её видел.
– Нет.
– Нет?
– Нам не удалось встретиться.
– Даже так? – Чарльз горько усмехнулся. – А что, не успели?
– Не успели.
Парень фыркнул.
– Я знаю, что Неми была лесбиянкой, – вдруг добавил, сам не понимая, зачем. – Моя кузина влюбилась в вас без памяти. Я однажды заходил к Неми в комнату и увидел вашу фотографию на мониторе её компьютера. Она всегда отзывалась о вас с нежностью. А я испытываю только презрение.
– Меня не интересуют ваши эмоции. Я ищу убийцу.
– Убийцу? – Чарльз стряхнул с волос дождевые капли.
– Не желаете встать под мой зонт? – с растянувшейся на губах улыбкой предложила Виктория.
– Нет, как-нибудь переживу.
С минуту они сверлили друг друга взглядами. Ботинки Чарльза всё больше увязали в глине.
Мимо сновали люди с выражениями скорби и сожаления. Отвратительная погода нагоняла на лица суровость.
– Чем в последнее время занималась Неми? – первой нарушила молчание Виктория. – С кем общалась? Куда ездила?
– Писала статьи, работала, – пожал плечами Чарльз. – Если кто и был в курсе, то это сама Неми.
– Ей не поступали угрозы?
– Не знаю. Может, поступали, а может, и нет. Меньше всего кузина хотела беспокоить близких. С проблемами справлялась в одиночку.
– Я ни за что не поверю, что девушке вырвали сердце ради забавы, – сказала Виктория. – Убийца был прекрасно осведомлён о срочном отъезде в Марокко, о номере отеля, который Неми займёт. Всё спланировано заранее.
– Да, вероятно.
– Кому Неми говорила? Кто знал, где она поселится?
– Вы думаете, её убил кто-то из знакомых?
Женщина шумно вздохнула.
– В любом случае, доказательств нет. Скажите, мистер Уидмор, вы любили свою сестру?
– Всем сердцем, – ответил Чарльз.
– Тогда у вас один путь – помочь найти этого ублюдка.
– Что? – парень потёр красные от холода ладони. – Вы серьёзно?
– А, по-вашему, я здесь шутками разбрасываюсь?
– Пусть этим занимается полиция.
– Не беспокойтесь, полиция уже занимается. Я лишь хочу убедиться, что вы станете сотрудничать, а не отойдёте в сторону и сделаете вид, будто Неми никогда не существовала.
Виктория кивнула в сторону многочисленных родственников и друзей.
– Как думаете, они оплакивают Неми? Или притворяются, что им небезразлична её судьба?
Чарльз промолчал. Виктория сделала шаг вперёд, приблизившись к парню вплотную.
– Им всё равно, – горячие губы коснулись его уха. – После похорон придут домой и больше о девочке не вспомнят. Кто такая Неми Ларсен? Была ли она с нами? Для этих людей Неми уже не человек. Миф. Миф, который скоро забудется, развеется, как дым, под натиском времени. Знаете, кто останется? Убийца.
Чарльз посмотрел на женщину в упор.
– А кто Неми для вас?
– Боюсь, этого вы никогда не узнаете, мистер Уидмор.
Она качнула головой на прощание и направилась к аллее, ведущей к воротам церкви.
– Считаете себя лучше других? – беспомощно окликнул парень.
Но Виктория не обернулась.
Противный дождь продолжал моросить. Сырая земля липла к подошве сапог. Ветер безжалостно трепал одежду. Неимоверно хотелось припасть к чашечке кофе, сесть в кресло, закутаться плотнее в плед и слушать, как капли барабанят по окнам с улицы. Крест, символично украшавший крышу церкви, выглядел потерянно на дымчато-сером фоне небес.
Виктории не нравилось кладбище. Мрачное место. Особенно осенью.
Кап. Кап. Кап.
Как долго она спала?
Кап. Кап.
Шёл дождь. Струи текли по стеклу. Текли, как и её слёзы.
Вероника плакала. Почему? Она и сама не знала. Не понимала, что с ней происходит, почему внутри так пусто; не понимала, с чего вдруг листья на деревьях жёлтые, а по окну долбит дождь. Казалось, вчера пел соловей, и она любовалась красным восхитительным закатом. Вчера было лето. А сегодня – осень.
Она спала. И тело… Оно ей не принадлежало.
Вероника гладила нежный шёлк платья, гадая, откуда на ней эта дорогая вещь.
Случилось что-то непоправимое.
Комната. Нет, это была не её комната. Чужая. Незнакомая. Стены с узорчатыми обоями, камин, роскошная двуспальная кровать, в вазе – букет искусственных роз и шкаф, полный одежды.
«Где я?»
Вопрос ставил в тупик. В отчаянии Вероника схватилась за голову, пытаясь вспомнить хоть какие-то моменты, обрывки… Но нет. Пустота. Пробел.
Девушка осмотрелась в поисках зеркала. Хотелось взглянуть на собственное отражение, убедиться в реальности происходящего, в том, что она по-прежнему существовала. Хотя «существовала» – слишком жестокое слово.
Щёлкнул замок, скрипнула дверь, и в комнату вошёл молодой человек с круглыми очками на носу.
– Кто вы? – Вероника отскочила в сторону.
Незнакомец внушал ужас.
– Ты не помнишь меня? – приторно-сладким тоном спросил он.
– Нет. Нет…, – девушка замотала головой под аккомпанемент внезапно грянувшего смеха.
Спустя мгновение Веронику озарило: дверь отперта, и если сбить парня с ног, возможно, удастся сбежать. Оттолкнув его, она бросилась к двери, но незнакомец, очевидно, рассчитывал на такую реакцию, потому что успел схватить за волосы и развернуть к себе.
Девушка увидела его лицо вблизи: холёное, румяное, с ямочкой на подбородке и карими глазами.
Она хотела отвернуться, выдернуть руки из цепкой хватки, но не могла: особенность его глаз заключалась в удивительной и почти невыносимой притягательности, по силе подобной магниту. Она не знала, что это, как и не знала через мгновение собственного имени.
Парень с улыбкой смотрел на Веронику, ставшей неповоротливой мягкотелой куклой, готовой выполнять приказы.
А в то же время в нескольких кварталах отсюда молодой человек бегал по Лондону и расклеивал на столбах листовки с фотографиями миловидной темноволосой девушки, под которыми крупными буквами гласила надпись: «Пропала Вероника Вэйн. Кто-нибудь её видел?»
Виктория стояла посреди комнаты, совсем недавно принадлежавшей Неми Ларсен. Здесь ещё чувствовался запах хозяйки, словно она вот-вот вернётся, улыбчивая и взволнованная, упадёт на вечно неприбранную постель, сожмёт в ладони угол одеяла, рассмеётся внезапной шутке, а затем включит проигрыватель и будет наслаждаться сонатами Бетховена. Виктория привыкла видеть её живой, цветущей, но теперь, оглядывая опустевшее помещение, с пронзительной ясностью ощутила себя лишней: каждый раз, когда кто-то уходил, на неё набрасывалось чувство вины. И ярость. Злость на Неми, на её слабость, на то, что девушке не удалось спастись, на проклятого ублюдка, вскрывшего ей грудь и оставившего за собой кровавый след, и, в конце концов, на себя. Всё складывалось совсем не так, как хотела Виктория, – а, впрочем, разве когда-нибудь было по-другому? Невозможно предугадать события: смерть повсюду. Жнецы ведут с людьми вековую неведомую игру, забавляясь. Ведь тем, кто стоит за гранью добра и зла, бывает скучно, а скука – самое страшное для бессмертных.
Неми Ларсен считалась закоренелым агностиком. Она допускала существование Бога, но не носила крестик и не читала молитв. Полицейские уже посещали комнату, но не обратили внимания на распятие, висевшее над изголовьем кровати. Бронзовая статуэтка Иисуса, пригвождённого за руки, являлась самим собой разумеющимся атрибутом для чужого глаза, и лишь Виктория могла с уверенностью сказать, что та Неми, которую она однажды увезла со светского мероприятия, никогда бы не использовала христианского идола как украшение интерьера.
