Обратная дорога

Мы достигли линии атаки без единого выстрела с обеих сторон. По команде Ника десять двоек, выстроившись крылом, спикировали по уменьшающейся спирали вокруг вражеского корабля. Ник открыл огонь, помечая цели на корпусе. Я, следуя за ним, клал снаряды ровнехонько в появившиеся дыры. И что бы вы думали. Происходило чудо. Снаряды Ника рвали корпус, вырывая целые куски, будто мы сражаемся с ржавой консервной банкой, а результаты моей стрельбы можно сравнить с появлением цепи вулканов. Вырывающийся из дыр огонь расползался под скорлупой обшивки. Мы прошли спиралью четверть длинны гиганта, не встретив сопротивления, когда стигм зафиксировал множественные залпы по нашей яхте. За несколько секунд до контакта, вокруг корабля образовалось облако, целиком скрывшее наш корабль. Множество линий сошлись на появившемся сгустке, и облако озарилось всполохами взрывов, в разы увеличившись в размерах. Я слишком отвлекся, видом тонущей в тумане яхты, и чуть было не пропустил массовый выброс мин ловушек. Гирлянды мин покрыли весь корпус гиганта и продолжали вылетать из всех щелей. Время почти остановилось. Мне показалось, что между ударами сердца прошла минута. По команде Ника, истребители перестроились кольцом, которое закружилось, прорубая огнем путь в заминированном пространстве.

По корпусу моего истребителя ударил ураган осколков, высекая на внешней обшивке сноп искр. Машина выдержала, но фейерверк создал помехи для распознавания и наведения на цели. Я не успел правильно сформулировать задачу и Стигм не отфильтровал поступающее изображение. Тут и сказался недостаток моего опыта. Я несколько раз неправильно выбрал цель и слишком близко подпустил мину. Когда я все-таки ее сбил, меня тряхануло, и на миг я потерял управление, но основной удар пришелся по соседней машине, которая в процессе перемещения по спирали входила в очищаемую мной зону. По траектории движения истребителя не оставалось сомнений – он подбит. Я хотел рвануть к нему. Но Ник приказал не покидать строй. Дыра между машинами быстро затянулась. Я заметил, как подбитую машину взяли на буксир. Чтобы не подвести других пилотов, я попробовал настроить фильтры, сосредоточившись на прицеле. Сразу не получилось, и я начал злиться, увеличив расход боеприпасов. Бешенство, я понял, что скоро повторю ошибку, если раньше не закончится боезопас. В голове менялись настройки фильтров, а я не мог найти алгоритм, позволивший мне безошибочно расстреливать мины.

– Дружище, стигм, пора что-то сделать. Я не могу сгруппировать данные так, чтобы безошибочно выделить цели.

Онемевшие руки продолжали сжимать рычаги управления.

– У тебя есть имя?

      В голове всплыл образ.

– Хочешь, подарю тебе имя? Как тебе Сэм. Вот и отлично Сэм. А теперь давай сделаем то, чего от нас ждут.

Помехи стали расплываться, превращаясь в туман, а мины начали отливать ярко красным. Дело за малым, выбирай и стреляй.

– Сэм, прости, я так долго делал вид, что ты обычное устройство, что сам в это поверил. Я не знаю, как мы будем сосуществовать вместе. У меня полно комплексов и страхов, которыми я не готов делиться, но сейчас я смотрю на наш симбиоз по-другому. И если тебе есть что сказать, не стесняйся, я не откажусь от помощи друга.

Ребята терзали корпус монстра уже не столь интенсивно, но достаточно эффективно. Огонь вырывался из большей части громадины. И какой бы толстой она не была, скоро там обязательно начнет что-то взрываться.

Облако, окутавшее наш корабль, разрослось настолько, что коснулось атакованного нами края крепости. Огонь, который вели все корабли вражеского флота, теперь не был сконцентрирован, а ближе к горящему монстру по облаку вообще не стреляли. И вот наша яхта вылезла из тумана как корабль призрак. Она понеслась над горящей бороздой по очищенному от мин коридору. Огнем корабельных орудий Ханрад подписал раненому монстру окончательный приговор. Внутри крепости детонировали взрывчатые вещества и корпус начал деформироваться. Ханрад сообщил о желании командира крепости капитулировать и просьбе прекратить огонь.

Я не раздумывал.

– Не вижу препятствий для прекращения огня. И исходя из своих коммерческих интересов, назначаю контрибуцию в размере миллиона единиц. В случае отказа, немедленно перечислить данную сумму на мой счет, даю экипажу минуту, чтобы покинуть гибнущий корабль.

Огонь прекратился. Нам оставалось прорубить дорожку в минном поле, а там поминай как звали.

– Константин вы с Ханрадом не облегчаете мне жизнь. – Я услышал знакомый голос.

– Господин Шурт, здравствуйте. Это вы командуете этим парадом?

– Нет, я тут в качестве эксперта.

– Ваши коллеги тянут время, или надеются получить скидку в связи с нашим знакомством?

– Всего понемногу. Со своей стороны, надеюсь без посторонней помощи прервать ваше путешествие.

– Я ограничен во времени, и, к сожалению, вынужден закончить наш разговор. Но на прощание могу сделать для вас подарок, вопрос в том, сможете ли вы пережить тот факт, что стали моим должником.

– Может, возьмете деньгами?

– Какие деньги между хорошими знакомыми?

– Я так и думал.

– Прощайте.

Мы все благополучно вернулись на наш корабль, а тот в свою очередь удачно сделал ноги из недружественного для нас пространства. На палубе нас встретил Ханрад.

– Сегодня был трудный день для всех нас. Я с радостью сказал бы, что таких дней больше не будет. Но это не правда. А вы знаете – я не вру даже врагам. Нас ждут трудные времена. И пока я не знаю, как это изменить. Зато я знаю, что мы лучшая команда. И сегодня вы выполнили мой самый главный приказ, не дали себя убить. Спасибо. А теперь настало время принять в наше братство нового человека. Константин отныне мы одна семья.

Ханрад поздравил меня первым, затем стали подходить все кто нас окружал. Я вдруг вспомнил, как меня принимали в пионеры. Тогда я тоже радовался и верил, и мне казалось – весь мир смотрит на меня с надеждой. К сожалению, любая вера не избавляет от разочарований.

Как-то сами собой появились слезы. Мне было хорошо. Меня окружали люди, которые были мне рады, и я купался в их теплоте.

Когда все разошлись, рядом остались Ник, Дэн и Вилла.

– Какой ты у нас сентиментальный. Не помню, что бы мои мужики плакали. Наверно я что-то упустила.

Ник не упустил случай.

– Вилла, попробуй в момент близости взять на болевой, они у тебя и поплачут, и покричат.

– Пробовала, не плачут.

Ник изобразил на лице разочарование.

– Тьфу ты. Я может еще надеялся с тобой переспать.

– Ник, не будем откладывать. Пойдем, я тебя приласкаю. Готов целиком раствориться в водовороте нахлынувших чувств и взорваться слезами, достигнув эмоционального пика?

– Вилла, какую дрянь ты читаешь на ночь?

Дэн оживился:

– Ник, всхлипывающий на женской груди.

Я тоже не удержался.

– А если перестанут торкать слезы, будет пускать сопли и слюни. Таким лучше заниматься в душе.

– Извини, Ник, я передумала. Скажут; «размочила». К тому же есть риск, что тебе понравится, и будешь ты потом по мне сопли размазывать. Фу.

– Смотрю, вам и без выпивки хорошо. – Ник намекал на начавшуюся в столовой пирушку.

Ощущение важности события растворилось как туман, но жалости не было.

– Не дали насладиться торжественным моментом.

– Пошли, нас там уже заждались.

– Знаем мы Ник, кто там тебя заждался. Променял меня на кулинарную принцессу. Чтоб ты пирогами в постели объелся, и крошки тебе в задницу впились. Ладно, идем, посмотрим, чего нам моя соперница наготовила.

В столовой было битком народу, но нам приготовили отдельный стол, даже не сомневаюсь, кто о нас позаботился. Торжество быстро набрало обороты. Рука стала опухать от ударов по столу, и расслышать даже соседа стало сложно. Бухать с Сэмом одно удовольствие, сколько бы ни выпил всегда остаешься в первой стадии опьянения, то есть чувствуешь безмерную радость и человеколюбие, не переходя в состояние свинорыла. Я успел пару раз перечокаться со всеми присутствующими и когда приход от алкоголя стал более заметным, вышел проветриться. По всей длине коридора кучковались подвыпившие люди. Проходя к иллюминатору, я заметил Ханрада. Мне показалось, что он флиртует со своей спутницей, и когда та засмеялась, я понял, что не ошибся.

Вид из иллюминатора космического корабля, совершающего прыжок, не имеет ничего общего с взбесившимся люминесцентным освещением, навязанным нам киношниками. В иллюминаторе я вижу чуть смазанную тусклую фотографию вида за бортом в момент перехода, если присмотреться, можно разглядеть детали. Вот часть атакованной нами крепости, туда еще не подобрался огонь. Вот ближайшая луна, покрытая льдом. И конечно россыпи звезд, на которых я не был и которые меня уже не манят.

– Соскучились по одиночеству?

Ханрад стоял рядом с двумя бокалами. Один из них он протянул мне.

– Знаю, вы не сторонник смешивать разный алкоголь, но все же решил прихватить понравившийся вам напиток.

– Ханрад, не стоило из-за меня бросать даму.

– Наоборот, благодаря вам, я сбежал под благовидным предлогом, иначе бы пришлось капитулировать.

– Вы не приветствуете связь с подчиненными?

– У меня уже есть дама сердца и несмотря на весь свой военный опыт, я точно не смогу совладать с двумя женщинами, каждая из которых рано или поздно захочет мной командовать. Хотя знаю людей, которым это с успехом удается. Тут без таланта не обойтись. К вопросу о талантах. Вы не забросили занятия и достигли успехов. Я рад за вас. И, зная ваше желание попасть домой, ценю то, что вы не заставляете меня сейчас же сменить курс.

– А вы смените?

– Когда позволят обстоятельства.

– Не обещаю, что не буду настаивать в будущем. Но в нынешних обстоятельствах надоедать не стану.

Немного помедлив, он спросил:

– Вы не хотите узнать о результатах нашей миссии?

– Вы меня заинтриговали. Из кабины истребителя мне казалось, единственным результатом было наше спасение.

– А каких результатов вы ждали? – Ханрад явно меня провоцировал.

– Нашей целью была лаборатория или научный центр, занимавшийся перспективными разработками или непосредственно сами научные исследования. Здесь я запутался, но в итоге мы не нашли ни того, ни другого.

Мои слова его развеселили. Мы сделали по глотку, и он продолжил.

– Где-нибудь, среди тысяч союзных миров, обязательно найдется, и даже не одна, лаборатория, занимающаяся данной проблематикой. И в случае прорыва, результаты исследований действительно будут иметь большой диапазон практического применения, в том числе и у военных. Но, это будет не сегодня и не в ближайшем будущем. Тогда возникает вопрос: «Зачем?».

– Вы сами хотели скормить Союзу дезинформацию. И сделали все, чтобы убедить их.

– Дезинформации чаще всего не стоит затраченных ресурсов, в данном случае это деталь к общей картине. Так какие результаты мы имеем?

Я задумался и начал озвучивать все пришедшие в голову мысли.

– Мы прошлись с гастролями по планетам центральных миров, не особенно прячась, и нас никто не смог остановить. Мы вскрывали все базы данных, и ни одна защита не смогла нам помешать. Мы столкнулись с превосходящими нас силами, и ушли без потерь, нанеся им значительный урон. Они находятся под впечатлением. Возможно, они изменят свое отношение к Сум.

– Правильно, а еще мы оттянули начало полномасштабной войны. Какими бы не были их планы, теперь их нужно корректировать или вовсе от них отказаться. Мы сделали ход, теперь их очередь.

– А с чего вы взяли, что они не навалятся всеми силами прямо сейчас?

– Их группировка у Сум превратилась в защитный буфер между нами и всеми, кто хочет напасть. Мы пассивно контролируем их системы. Что бы осуществить нападение им придется уничтожить свой флот.

– Я думаю после того как мы выпустили прилипал, они об этом догадываются. И мне кажется, их не остановит потеря небольшой части флота.

– Верно. Но есть нюанс. Дело в том, что, для того что бы сделать карьеру, даже отпрыскам богатых и влиятельных людей нужно пройти службу в вооруженных силах. И наиболее престижным считается пребывание в зоне военных конфликтов. А что может быть лучше самого разрекламированного места. При этом за время конфликта, Сум не предпринимала в отношении группировки СБС агрессивных действий за исключением пресечения провокаций. То есть риск минимален. А теперь вспомним, сколько планет центральных миров, сколько там политиков, бюрократов, высоких начальников и просто богатых людей, а теперь подумайте, сколько у них детей. В общем, эта группировка давно превратилась в VIP-отель с усиленной охраной. Они не станут уничтожать свои самые амбициозные вложения. А мы поможем их чадам оставаться в этой гостинице как можно дольше.

– Зная вас, Ханрад, не удивлюсь, если вы подстраховались еще каким-нибудь способом.

– Все это слегка успокаивает, но главную проблему как я уже говорил, не решает.

– Я не сторонник войны, но должен сказать моей стране в последней войне отсрочка не сильно помогла.

– Наши стратеги, тоже считают оттягивание неизбежной войны глупостью, за которой следует поражение. Но может с вашей помощью, мы найдем другой выход. Приятно было поговорить. Я вас покину.

– Приятного вечера.

– И вам того же.

Вернувшись, я обнаружил, что времени даром никто не терял. За пьяными танцами последовали медляки, и вечеринка перешла в стадию «пора по парам». Поняв, что от алкоголя лучше уже не будет, я отправился в блок. Но, не успев зайти, понял, что там я сейчас лишний и заснуть под звуки секса не смогу. Поэтому я вернулся в столовую. В конце концов, это мой праздник.

Утро началось с разбора вчерашних полетов. От веселья не осталось и следа. Меня в рутинном порядке размазали за неправильный подбор фильтров при наведении на цель, и как следствие этого – неэффективный расход боеприпасов и не скоординированные действия. А также за слишком медленную скорость принятия решений и неуверенные действия при выполнении боевой задачи. Хорошо, что Сэм не избавил меня от похмелья. Смотреть на окружающий мир под алкоголем иногда полезно.

– Старик, ты бы хоть покраснел для вида. – Ник улыбался на соседнем стуле.

После летучки мы с Ником отправились в ангар. Техники закончили ремонт, и нам требовалось принять машины. Мой истребитель за последний полет приобрел столько шрамов и царапин, что мало чем отличалась от истребителя Ника. Аэродинамика в космосе не нужна, а на внешнюю защиту этот артхаус не влиял.

– Я попросил парней, чтобы не зализывали. – Ник стоял рядом, не скрывая восторга.

– Спасибо, так лучше, но в войнушку ты в детстве не доиграл.

– Хочешь об этом поговорить? – он присел, положив ногу на ногу и скрестив на груди руки.

– Ты опять приобщался к земной культуре?

– Не смог себе отказать. Мы же любопытны. А почему ты не спешишь знакомиться с нашими культурными перлами?

– Я ленив, это раз, и надеюсь вернуться домой, где моих воспоминаний хватит под завязку, а мне бы хотелось как-то влиться обратно в общество себе подобных соотечественников, это два.

– Твоя проблема в том, что ты… Ну, это лечится.

– После ремонта встретимся тебя в симулятор, шоумен доморощенный.

– Вызов? Принимаю.

Неделя пролетела как один день нескончаемого ремонта. Все прошло не так гладко, как мне сначала показалось. Почти вся внешняя обшивка нашего корабля была повреждена и будто держалась на невидимых магнитах. Были и пробоины с вырванными кусками корабля и уничтоженные пожаром отсеки и развороченное оборудование. Но помещения, расположенные в глубине корабля почти, не пострадали: именно там находились жилые отсеки и арсенал. Приоритетом у конструкторов была защита жизни людей, и это приятно. По инструкции, во время боевой тревоги, весь экипаж должен одеть скафандры. Они не так замысловаты, как у пилотов или десантников, но тоже требуют навыков для быстрого напяливания. Поэтому их одевают посменно. Пока один одевается, второй дублирует его участок, затем меняются. Тренировки этого процесса происходят ежедневно и давно стали рутиной. Рядом с дверями, между отсеками, расположены вертикальные камеры, похожие на душевые кабинки, если в отсеке разгерметизация и двери автоматически закрылись, можно залезть в кабинку и, выровняв давление покинуть её, с другой стороны. В некоторых местах кабины перемещаются как лифты, между уровнями. Всё это позволяет экипажу не только выживать, но и продолжать выполнять свои обязанности, увеличивая живучесть корабля. Обе силовые установки расположены в разных местах, но полностью дублируют работу друг друга. Так же и с другими системами, даже командных пунктов три, и вся эта техника не соединяется трубами, шлангами и проводами. Нигде не увидишь переплетение кабелей. Весь секрет в универсальных стеновых блоках, из которых, как в конструкторе, собран весь корабль. Материалы, из которых они делаются, обладают памятью, что позволяет им восстанавливать форму после деформации. Оторванный кусок, конечно, не подползет и не приклеится, как у терминатора, но дыра затянется, а вмятина исчезнет. И вся эта техника, конечно, ничего не стоит без опытного капитана и команды, частью которой теперь был и я.

Избавить судно от всех следящих устройств, которыми нас успели утыкать, как ёжика иголками, и благодаря чему, за нами даже во время скачка оставался заметный след, никак не удавалось. Эти шпионские игрушки так и норовили забиться во все щели и заснуть. Кроме доисторических предков наших прилипал, для лучшего наведения на цель, противник применил и нестандартные решения. Несколько снарядов разбились о корпус, испачкав его какой-то дрянью, которая фонила не хуже любого жучка. Дезактивировать эту грязь техники не смогли, и даже хуже, она медленно, но верно расползалась, не реагируя на действия команды. Пришлось лишиться еще нескольких частей внешней обшивки, отчего наш корабль потерял всю красоту, и походил на окоченевшего мертвеца. К моменту, когда все смогли немного расслабиться, нам пришлось совершить пять скачков. Часть оборудования нельзя было отремонтировать, и его разобрали на запчасти. Много отсеков пришлось капитально заварить, а особенно пострадавшие элементы конструкции отрезать. Но в целом мы были на ходу, и у нас оставалась эскадрилья отличных истребителей. Чем мы займемся теперь, я не представлял. В таком виде нам не затеряться в союзных портах, если только это не свалка космического мусора. Сидеть на каком-нибудь спутнике или затерянном астероиде не было смысла. Что могли – мы исправили, превратить калеку в спортсмена было нереально, а нарываться на драку, будучи инвалидом, попахивало суицидом. А пока мы зализывали раны, Ханрад подвесил нас на орбите солнца, в системе которого не было живых планет, добывающих колоний и производственных комплексов. Близость светила должна была помочь нам окончательно сбить преследователей со следа, поскольку даже наше оборудование реагировало на бурную жизнь горящей звезды. Технические аварии и мелкие поломки теперь стали нашими спутниками, и звуковые сигнализаторы пришлось отключить.

Ник воспользовался неожиданно свалившимся на нас отпуском и организовал пляжный отдых в резервной рубке. Очень быстро пляж стал модным местом. Все свободные от вахты члены экипажа старались провести часок другой на импровизированном курорте, а Ник не давал им скучать, оттачивая свои таланты. Я автоматически превратился в аниматора, у него на подхвате, и смог в полной мере оценить его страсть к шоу. Мы успели провести два турнира по пляжному футболу и волейболу, конкурс «Наша звезда» и сыграли в «Веселые старты». В конце каждого вечера выступали найденные Ником таланты. Заканчивалось все танцами.

Дома я привык раз в день смотреть новости. На корабле я сохранил эту привычку. Досмотрев до конца, свежий выпуск новостей я сравнил его со всеми виденными за последнее время. Щепотка катаклизмов, чуток событий из политической жизни, краткий экскурс в экономику и радостная чушь в завершении, все, как всегда. Прямо убаюкивает. Вот только Деймод Хас не засветился со своей шуткой. Да и вообще, Сум не вспоминали. Я начал просматривать другие каналы. Все повторялось. Даже часть изгоев забыли про существование Сум. Это было странно, и я отыскал Ника.

– Я смотрел новости.

– Знаю, Сум испарилась из эфира. А еще, в одностороннем порядке прерваны переговоры. И золотые детки пытались покинуть орбиту Сум.

– И как?

– Попытка не пытка, у вас так говорят. Никто не пострадал. Даже вмешиваться не пришлось, сплошные отказы оборудования. Они теперь занялись ремонтом, может хоть чему-то научатся. А то видел бы ты, чем они там занимались. У меня бы фантазии не хватило. Все что могли раздвинули и все что было воткнули. Мне вот интересно их этому мама с папой научили или они какой самоучитель проштудировали. Там на орбите весь цвет, можно сказать элита, сутенеров, проституток, наркодиллеров, организаторов азартных игр. Ад в миниатюре. Я думал организовать туда туры. Это будет верхом моей карьеры.

– У них есть связь?

– Конечно. Первое что они сделали, бросились плакаться родителям. Мол, мы конечно герои, но все же готовы скрипя сердцем вернуться домой. Чем они дома займутся, если им тут скучно?

– И что было дальше?

– Хаос. Из разных мест начали поступать разные приказы. После серии безуспешных попыток смыться, к ним на помощь прислали еще одну группировку из почти сотни кораблей. Может новых шлюх привезли, досуг сгладить.

– Дальше.

– Череда безумных приказов на грани истерики, а затем у них наступил отходняк. Если бы мы не контролировали ситуацию, они бы там друг друга поубивали. В общем, разобрались наконец, кто босс, и замолчали.

– Вы прямо ангелы, на защите грешников.

– Узнаю эти нотки. Слушай, я сейчас здесь, на отведенном мне моим командиром месте. Если бы я хотел сверлить мозг себе и окружающим пошел бы в политики.

– Ник, я бы должен радоваться за тебя, ведь ты нашел мир внутри себя, но я почему-то чувствую злость.

– Может все дело в сексе. Хочешь я тебя с кем-нибудь, познакомлю.

Из-за угла коридора нам на встречу вышли две девушки. Они слышали слова Ника и не скрывали улыбок.

Я подтянул Ника и шепнул ему на ухо.

– Скажи, с кем переспать, чтобы оказаться дома?

Он ответил мне таким же шёпотом.

– Тут могут помочь только мифологические существа. Драконы, сфинксы, единороги, ну ты понимаешь. Вот только инструкций нет – чего с ними делать. Но в одном я уверен. Если им понравится, они выполнят любое твое желание. Правда если следовать твоей логике, – что ты будешь делать, если понравится тебе?

За нами раздался девичий смех.

Я толкнул Ника в плечо.

– Найди это чудовище.

На следующий день я оказался в каюте Ханрада.

– Мы не можем самостоятельно восстановить корабль. Мы ждали транспорт или другую помощь, но время ожидания вышло. Что случилось, можно только гадать, может им помешали, а может начальство хочет, чтобы мы вернулись. Изначально не было четкого плана. Были приоритетные задачи в рамках выполнения которых мы могли действовать самостоятельно. Инициатива в такой ситуации – это козырь. Поэтому мы редко выходили на связь и не использовали местных резидентов, а сейчас это бессмысленно. Нас скоро обнаружат, или уже нашли и готовятся к атаке. Нужно решить, что делать. Если мы сейчас вернемся на Сум, вы не сможете в ближайшее время оказаться дома. А на нашем корабле, как вы понимаете, это делать опасно. Если мы не развалимся по дороге, приведем за собой кучу незваных гостей.

– Ханрад, у вас должны быть базы для снабжения? Может там у нас будет больше возможностей для капитального ремонта.

– Да они есть, но ими пользуемся не только мы. Я не могу подвергать риску другие экипажи.

Мозг пытался найти приемлемый вариант, их было немного. Я почувствовал обиду и разочарование.

– Ханрад, вы можете высадить меня там, где бы я мог затеряться, желательно в зоне доступности крупного мегаполиса?

– Если мы отправимся на Сум, я так и сделаю.

Опять эти уклончивые объяснения. Я устал ходить вокруг да около, но заставил взять себя в руки.

– Рад, что у вас есть другие предложения.

Вряд ли от него укрылось мое раздражение, но сейчас это меня не волновало.

– Я хотчу объяснить вам логику моего руководства. Костя, вы не были в армии, и, попав сюда, вам, могло показаться, что вооруженные силы Сум сильно отличаются от других, в первую очередь ваших. Точнее от ваших представлений о них, ведь вы не служили. Но для полноты картины нужно сказать, что все армии объединяет одна важная вещь – люди, из которых собственно и состоят вооруженные силы. А всем людям свойственны пороки и эти пороки неистребимы. Человечество не смогло создать идеального человека, да наверно и не стоит этого делать. Вся разница, не считая технической стороны вопроса, в эффективном управлении и минимизации последствий людской глупости. Вы состоите в исключительном подразделении, с командиром, который не разделяет взглядов своего начальства и не скрывает от него свою точку зрения. В результате чего, кстати, меня и послали возглавлять эту миссию. Ведь в случае неудачи те, кому я мешаю, смогут вздохнуть спокойно. Наш маленький отряд, скорее исключение, чем правило. Все армии держатся на строгом исполнении приказов, это их сильная сторона. Я выполняю отдаваемые мне приказы так же, как любой из команды этого корабля исполняет мои. Но это, же является их слабостью. Поскольку не всегда есть возможность обсудить приказы с начальством, которое хоть и видит всю картину целиком, не знает целиком конкретную обстановку на местах и не может мгновенно оценить динамику её развития. Так как это происходит с нами. Здесь и сейчас. У меня нет приказа возвращаться на Сум. И с этого момента я свободен от рамок, поставленных передо мной задач.