Белиал

Нэвси Андрес

Белиал

Глава 1.

День выдался насыщенным. Да на столько, что я, отвыкшая от подобного, была готова свалиться с ног прямо по среди мрачного и мерзко пахнущего переулка, в который попала во время преследования одержимого дьяволом человека.

Это было моим первым заданием с момента, как я окончила обучение в святом соборе посвященном нашей богини Мравикки – женщине, подарившей в далеком прошлом нам свободу от пут дьявола.

Давняя легенда гласит: молодая девушка, волосы которой были цвета яркого заката, серые глаза сияли словно звезды, а кожа напоминала чистый мрамор, имела удивительную силу – она позволяла ей не только создавать новую жизнь, но и защищать свои творения. Звали эту девушку Мравикка – что означало чистая, дарующая надежду. Она была создательницей первых людей, населяющих наши земли, и той, кто смогла победить самого дьявола с помощью своих сил, запечатав его в подземном царстве, который в наше время называли Адом. Говорят, что битва их была долгой, наполненной общей ненавистью, и желанием заполучить в правления верхние земли.

Но, была еще одна легенда. В ней гласилось, что Мравикка и Сатана любили друг друга, хотели даже совместить свои миры, чтобы их творения жили в гармонии и мире. Но советники подземного царства были против такого союза, и чтобы поставить между возлюбленными кол вражды, напали на людей – любимое творение Мравикки. Темной ночью они пробрались в замок богини и убили ее самого первого человека, который должен был стать королем и помогать богине в управление людскими жизнями. Она была наполнена горем, которое не давало покое ее бессмертной жизни. Оставшиеся люди взмолились, чтобы она избавила их от этих дьявольских отребьев, не смотря на первые планы, которые должны были осуществиться с помощью возлюбленного. Ей ничего не оставалось, как послушаться детей и, с помощью обмана запечатать Сатану и его приспешников под землей.

И хоть большая часть людей в нынешнее время предпочитают верить в первую легенду, оставались и те, кто верно верил во-вторую – о великой, но губительной любви между своей богиней и владыкой ада. А я… предпочитала ни верить ни в одну из них. Для меня это был лишь вымысел, с помощью которого старшее поколение могло манипулировать нами – молодыми девушками и парнями, потерявшими свой путь. Это я поняла, когда после рокового дня решила вступить в отряд инквизиции, и узнала о многих подноготных тайнах нашей веры.

Потребовалось пять лет на то, чтобы обучиться не только молитвам, помогающим изгнать нечисть из невинного, после моего вступления в их ряды. Но и на то, чтобы научиться управлять клинком. Единственным орудием, которое должно мне помочь, если молитвы не сработают, а душу никак больше не спасти.

В таком случае выход был один – убить нечестивого.

Первое время мне это давалось сложно. Я бы даже сказала, что невыносимо сложно. Каждый раз, когда к нам приводили нечестивого и просили продемонстрировать свои навыки, мое сердце сжималось и обливалось кровью, а слезы неустанно катились из глаз.

Двенадцать мужчин и двенадцать женщин – все они были моими жертвами, которых я не могла убить в первые два года обучения. И за каждого, кого я осмеливалась миловать, меня ждало суровое наказание.

Один из наших учителей поздней ночью, когда все занятия закончились и остальные ученики готовились ко сну, приводил меня в подвал, где наглядно показывал не только как искусно нужно убивать жертву. Но и еще делал это на мне, от чего тело постепенно покрывалось множеством шрамов.

Он никогда не доводил дело до конца, чтобы я ненароком не умерла. Но и делала это все до тех пор, пока голос не пропадал из-за громких воплей, а сознание постепенно не ускользало сквозь пальцы.

Но по прошествии тех адских двух лет, я наконец смогла приобщиться к подобному и с каждым новым нечестивым, мое сердце становилось похожим на самый настоящий булыжник.

Уже в двадцать лет я стала одной из лучших, заслужив уважение не только своего учителя и мучителя в одном лице, но и самого короля, который предложил после выпуска вступить в ряды его отряда по поимке и уничтожению одержимых и самой нечисти.

Долго думая над этим предложением, хотелось в последний момент отказаться, пока Талиссия не поедала мне о том самом отряде, заинтриговав и заставив все же вступить в их ряды.

Кровавые тени – так назывался отряд, в ряды которых вступили лишь лучшие из лучших. Среди них очень выделялся капитан. Его прозвали ночной фурией, что довольно смешно, ведь фуриями называли женщин, желающих иметь больше власти чем у мужчин.

Но на самом деле его звали Эдвард Лэнд.

Он с шестнадцати лет бывал на войнах, которые происходили каждые несколько лет с момента вступления на трон нынешнего короля. И тогда смог прославиться жестоким и не знающим пощады, любителем сражаться в темное время суток и, сметающий каждого на своем пути с такой скоростью и меткостью, что враги даже не успевали моргнуть.

О остальных я знала крайне мало, поскольку подруга днями на пролет говорила лишь о их командире, и ни о ком больше.

Но когда я наконец закончила обучение и вступила в их ряды, то прославленный капитан оправдал свою жестокость, сразу назначив меня на задание с пару с Чаком – его правой рукой, и тем еще шутником.

– Знаешь, – весело заговорил парнишка на лишь полгода старше меня, искусно вертя в руках небольшой ножичек. – Я не думал, что в наш отряд вступи девушка. Еще и такая миленькая.

– Да ну, правда, что ли. – без особого энтузиазма я ответила ему, внимательно наблюдая за нашей целью.

Мужчина средних лет, на вид кажется, что о физических нагрузках он никогда не слышал, как и о гигиене. Складывалось впечатление, что куски грязи были не только на его одежде, но и в принципе прилипли к коже и волосам.

Крайне мерзкая картина.

Он заходил в один из дешевых борделей, располагавшихся на окраине столицы, где собирались лишь самые отвратные и бедные слитки нашего общества.

Не смотря на важность этого дела, я не могла зайти за ним, дабы продолжить слежку. Внешность слишком выделялась на фоне обычных куртизанок, и без внимания других гостей обойтись никак не выйдет.

Возможно, Эдвард знал об этом на перед, и именно поэтому отправила вместе со мной Чака. А может и для того, чтобы тот взбесил меня своими разговорами, и я на следующий день после работы с ним, подала в отставку.

Но ему ли не знать, что покинуть отряд я теперь смогу лишь в деревянном гробу, и никак по-другому.

Он точно жестокий и безжалостный, но и также тот еще кретин.

– Неужели тебе не нравиться моя компания? – чуть пихнув своим локтем меня в бок, он усмехнулся. – Или игнорируешь по тому, что боишься не устоять перед моим обаянием?

– А ты устоишь перед моим клинком? – натянуто улыбнувшись, я повернула голову в его сторону, сверкая под светом луны своими серыми, как сталь, глазами. – Или, может ты устоишь перед клинком Эдварда? Думаю, он тебе его продемонстрирует, если узнает, как по твоей вине мы упустили нечестивого.

Стоило упомянуть командира, как улыбка померкла на его лице.

Наконец став серьезным, он, не обронив ни слова, пошел следом за нашей жертвой, держа при этом приличную дистанцию, чтобы тот не догадался о том, что за ним следят.

Но хватило лишь десяти минут спокойствия, как из борделя сначала вылетает нечестивый, а за ним выбегает Чак, но довольно помятый.

Видимо он решил в одиночку закончить дело в момент утех мужчины с куртизанкой, но недооценил силу одержимого, из-за чего тот неплохо так его приложил об что-то не только твердое, но и острое.

– Да чтоб тебя… Тоже мне, лучшие из лучших там собрались!

Выругавшись, я рванула следом за мужчиной, порой коротая дорогу через темные переулки.

До последнего он не пропадал из моего поле зрения. Можно было даже выразиться, что я дышала ему прямиком в затылок, от чего тот все больше и больше нервничал, постоянно оборачиваясь.

Каждый раз, когда наши взгляды встречались, я отчётливо видела в его страх. И не простой, а самый настоящий – животный. И кем я буду, если совру, сказав о том, что мне это не нравиться?

В такой момент я ощущала себя неким божеством, в чьих руках находится хрупкая человеческая жизнь.

Один мой взмах, одно решение – и он навсегда распрощается с возможностью вдыхать свежий воздух, радоваться благам человеческого мира и в принципе ходить по нему. Заместо этого, он на всегда обретет покой, разлагаясь под толщей земли и камней.

Узкие улочки тонули в чернильном мраке, нарушаемом лишь редкими масляными фонарями, под чьим тусклым светом мелькали мои рыжие волосы, собранные в высокий хвост, дабы не мешать во время непредвиденных сражений.

Грязь чавкала под тяжелыми ботинками. Улицы, не знавшие ни мощения, ни уборки, превратились в зловонные реки грязи после недавнего дождя. А крысы шныряли между кучами отбросов, разбросанных у стен покосившихся каменных домов. Могу с уверенностью сказать, что среди этой мерзкой обстановки они чувствовали себя королями.

Мужчина, за которым я все это время гналась, будто провалился сквозь землю, когда она забежала следом за ним в один из переулков, в котором был уже тупик. У него не было бы возможности ни убежать, ни повернуть обратно, ведь она следовала попятам, не давая возможности на отступление.

Серые глаза сверкнули, когда, оглядываясь по сторонам, я заметила в самом конце переулка движение тени. Рука инстинктивно легла на рукоять клинка, находящегося в ножнах под черным плащом.

Внимательно наблюдая за тенью, я друг услышала шум с боку от себя и, не успев повернуться в ту сторону, как нечестивый накинулся на меня, повалив на грязную землю.

Его руки сомкнулись вокруг тонкой шее, с немалой силой сжимая ее, перекрывая доступ к кислороду. Не ожидая такого, я растерялась настолько, что выпустила из рук клинок и, обхватив руками его запястья, пыталась высвободиться из крепкой хватки.

– Сдохни, наемная сука! – прорычал мужчина с настолько раскрывшимися от безумия глазами, что в них я отчетливо видела свое перекошенное и покрасневшее лицо.

– Не… Раньше тебя… Отродье! – прошипела я.

Поняв, что сил на то, чтобы скинуть его, мне не хватит, я отпустила его руки и стала на ощупь искать камень.

К счастью, по близости оказался небольшой, но увесистый булыжник. Схватив его и занеся над головой противника, я с силой ударила его, от чего мужская хватка сразу же ослабла и, свалившись с меня на бок, он ухватился обеими руками за голову.

– Стерва… – злобно прошипел он.

Не теряя времени, я залезла на него и, достав из ножен клинок, занесла над его грудью, дабы нанести свой последний удар прежде, чем он придет в норму и вновь попытается меня убить.

В тусклом свете фонаря блеснули мои пухлые губы и серебряная сталь обнаженного клинка, когда я беззвучно произнесла короткую молитву – и нет, не из-за уроков, на которых нас им обучали, а из-за страха за свою жизнь, который вдруг образовался в сердце.

Хотелось, чтобы богиня услышала меня и больше не подвергала меня таким опасным миссиям в одиночку.

Какой бы я хорошей наемницей не была, но с подобным столкнулась впервые и, откровенно говоря, не была готова.

Это больше не был храм, в котором случае даже небольшой оплошности, но наставники могли помочь и уберечь от ужасной участи – смерти. Это был настоящий мир за его пределами, где такое больше не пройдет. И если ошибка случиться во время одиночного задания, она действительно может стоит жизни.

Покрепче обхватив рукоять клинка обеими руками, я без малейшего сожаления вонзила его прямиком нечестивому в сердце. Движение было настолько резким и импульсивным, что кровь брызнула прямо на лицо и одежду.

Мужчина в последний раз раскрыл широко глаза и рот, а затем навсегда закрыл их, оставив меня в удушающей тишине.

В этот момент Чак прибежал к нам и застыл на месте, стоило увидеть меня – всю в крови, сидящей на уже не живом человеке и крепко держа клинок трясущимися руками, устремив свой взгляд на его окровавленную грудь, из которой торчало мое орудие.

Я не могла поверить в то, что отнял у кого-то жизнь.

В храме все было по-другому. Мне не казалось, что я какой-то монстр, отбирающий жизни других. Все то, что нам приходилось делать казалось чем-то праведным. Чем-то необходимым.

А сейчас… Я ощущала себя таким же отродьем, какие осмеливаются вселиться в невинных людей и сводить их с ума до тех пор, пока не высосут до конца их жизненную энергию.

– Ты умница. – голос Чака прервал ночную тишину.

Но я его не слышала. Заместо него в ушах образовался шум, а перед глазами стало все плыть.

Последнее, что мне удалось запомнить из этой ночи, были руки напарника, которые поймали меня прежде, чем я бы вновь повалилась на грязную землю.

Глава 2.

Тьма, окутавшая меня после первого серьезного задания, безжалостно проигрывала перед глазами тот момент, когда я, в попытках спасти собственную шкуру, отобрала жизнь у другого живого человека.

И каждый раз, когда этот момент повторялся, я все больше ненавидела себя за это.

Нам неоднократно говорили о том, что люди, пораженные дьяволом – больше не являлись людьми. Наставники пытались вбить нам в голову то, что в этот момент они уже мертвы. Что не стоит их жалеть, а необходимо незамедлительно убить.

– Правильно, что ты ненавидишь себя за это, ведьмочка. – незнакомый голос раздался в темном, окутанном туманом пространстве.

Я не только не могла понять кому принадлежит этот голос, но и не могла разобрать то, откуда он доходил до меня, вертя из стороны в сторону головой.

Единственное, что я четко понимала, так это то, что сейчас нахожусь в бес сознание, и то, что кто-то пробрался в мою голову. Это пугало и раздражало одновременно, зарождая мысли о том, что мое сознание слишком хрупкое и незащищенное. Мне не нравилось, когда кто-то мог давить на меня физически. Это вызывало злобу, раздражение и, понимание того, что я слабая. А если кто-то сможет еще давить на меня ментально, то это окончательно даст понять то, какая я на самом деле слабая, раз не смогла уберечь себя от подобных воздействий.

– Кто ты? И что ты забыл в моем сознание? – не найдя источник, я стала идти вперед, надеясь прийти к незнакомцу.

– Кто я – ты узнаешь немного позже. – продолжил говорить непонятный голос. – Но я скажу тебе о том, что ты не зря терзаешь свою никчемную душу.

Не умолкал он.

– Ты убиваешь не только своего сородича, но и такого же нечем не повинного духа, который нашел в человеческом теле пристанище. – он стал громче и устрашающе, заставив меня замереть на месте. – Вы – инквизиторы, считающие себя посланниками богини, ничего не знаете о тех, кого убиваете. Но что еще печальнее – вы не понимаете, за что именно идете на такой шаг. Не знаете настоящей истории и того, кто на самом деле прав и, за кого стоит сражаться.

– Не неси ересь! – найдя в себе силы, я с вызовом ответила на обвинения. – Эти отродья орудуют руками людей, дабы не только свершить злодеяния в нашем мире, но и утолить свою жажду!

Он рассмеялся. Да так громко, что на некоторое время заложило уши.

– Это тебе внушили те, кто являются выше по должности? – смех прекратился, но его голос не потерял задорные нотки. – Всегда удивляюсь тому, какие же вы – людишки, наивные.

Я хотела ему ответить. Даже открыла рот в попытке это сделать.

Но сознание стало медленно ко мне возвращаться, словно всплывая из глубокой темноты, которая до этого держала меня в своем плену.

– Кто ты, черт возьми?! Говори, и тогда я обязательно тебя найду, чтобы надрать задницу за такие слова! – кричала я, стараясь цеплять за последние ниточки, не дающие прийти в себя раньше, чем мне удастся выведать у этого мерзавца его имя.

Вновь раздался его смех. Но в этот раз он не звучал где-то рядом, а отдалялся по мере того, как я приходила в себя.

Сначала появились звуки – приглушенный шепот, скрип старых половиц, отдаленный гул ночной улицы за окном. Затем тело ощутило жесткость старого матраса под спиной и прохладный воздух, касающийся лица, пока остальное тело было защищенно теплым, но колючим одеялом.

Серые глаза распахнулись внезапно, как у хищника. Первое, что я увидела – растрескавшийся потолок небольшой комнаты в старом здание, на который падал тусклый свет от масляной лампы, демонстрируя для меня тени еще нескольких людей, присутствующих здесь. Штукатурка же местами отваливалась, обнажая деревянные балки, потемневшие от времени.

– …Она сделала это…

– Никчемно…

– … Ты должен понимать об этом!..

Лишь через пару минут я поняла, что говорящими являлись капитан и Чак, а затем к ним подключился еще один голос. Женский.

– Да тут вы все виноваты! – это была Талиссия. – А она лишь выполняла порученное задание!

Я не спешила показывать им то, что уже очнулась. Вместо этого, оглядела вновь комнату и когда убедилась, что кроме капитана, Чака и подруги здесь никого нет, тихо выдохнула.

Пусть капитана я видеть и не желала после пробуждения, а Чака уж тем более – ведь он подверг меня такой опасности. Но я была рада подруге, которая нашла время покинуть наш собор и навестить меня.

Решив, что их беседа до этого была довольно важной и полной информации, я вновь прикрыла глаза. Необходимо было сделать вид, что сознание все еще не вернулось ко мне, чтобы разузнать что-нибудь полезное.

– Она не должна была в одиночку сражаться с нечестивым. Это должен был сделать Чак, а она лишь бы понаблюдала со стороны и в случае чего помогла. Но заместо это погналась за этим чудовищем из-за глупого героизма. – Эдвард говорил спокойно, будто несколько раз репетировал перед зеркалом то, как и что нужно будет говорить в случае провала.

Я вдруг подумала, что он был готов к тому, что я могла умереть. Что не смогла бы справиться с нечестивым на первом задание, облажавшись и испортив репутацию собора. И это меня задело. Причем очень сильно.

Стиснув рукой край одеяла, я пыталась совладать с гневом на капитана, дабы не показать им раньше времени то, что уже очнулась.

– А чья это вина? – в голосе подруги проскользнули устрашающие нотки. – Это твоя правая рука не смог совладать с нечестивым и упустил его, пока Равенна пыталась все исправить. – в комнате после слов Талиссии повисла тишина, которую она же и прервала, злобно прорычав. – Черт возьми! Да если бы не она, то вам бы пришлось выслушивать гневные комментарии короля о том, что вы не справились с порученным заданием и упустили его! Она спасла ваши шкуры, остолопы вы этакие!

Моя девочка.

Я была горда подругой не только за то, что она заступалась за меня, но и за то, как правильно она все говорит.

Ведь если не я, то этому прославленному отряду бы не сдабравало после встречи с нашим правителем. Поэтому заместо упреков, они могли бы похвалить меня. Это ведь не сложно, ей-богу.

– Ты кое-что упускаешь. – тон капитана стал ледяным.

– Что же? – с вызовом спросила подруга.

– Если бы она умерла, мы бы и так выслушивали недовольства короля. Ведь она доверил не только лучшего новобранца, по его мнению, но и девушку. Равенна первая, кто смог попасть к нам.

– Что ты имеешь ввиду? – наконец в их разговор влез Чак, который по все видимости сам не понимал то, о чем сейчас говорит наш капитана.

Если быть честной, то и я не понимала его. И даже не слова о том, что я какая-то особенная в их команде. Но и в принципе всего его. Ни логики, ни поведения, ни решений.

– Мы…

Стоило Эдварду начать, как я напрягла слух для того, чтобы расслышать его шепот. И видимо в этот момент я напрягала не только уши, но и лицо, которое выдало мое пробуждение.

Капитан сразу же замолчал, даже толком не начав свой рассказ.

– Ну? – с нажимом спросила Талиссия.

– Наша пострадавшая наконец очнулась. – сразу же перевел он тему.

Поскольку меня поймали, я вновь приоткрыла глаза и, попытавшись приподняться на локтях, почувствовала резкую боль в затылке, от чего тихо зашипела. Мгновенно вокруг меня сгрудились три фигуры – подруга, лицо которой выражало смесь беспокойства и радости, и двое мужчин, которых я не особо желала видеть.

Талиссия, миниатюрная девушка с короткими тёмными волосами, доходившими ей лишь до подбородка, осторожно положила руку на мое плечо и протянула кружку с водой, которая до этого стояла на прикроватной тумбе.

– Тише, Рав. Не спеши, ты ведь ударилась головой и могла получить сотрясение.

Улыбнувшись, я приняла из рук подруги кружку и недолго думая, припала к краю губами, осушая ее большими и жадными глотками.

Эдвард, стоящий позади Талиссии внимательно наблюдал за мной, не роняя и слова как минимум до того момента, пока я не допила воду и не вернула пустую кружку подруге.

– Ты пробыла без сознания три дня. Теперь хоть будешь думать перед тем, как так рисковать?

Я была возмущенная его словами, и уже было хотела как-нибудь едко ответить. Но мой взгляд упал на Чака, нервно приминающегося с ноги на ногу у изножья кровати. В его руках был мой клинок – очищенный от крови, но все еще с едва заметной трещиной на лезвие, которую я не сразу заметила.

– Прости… – тихо прошептал он, виновато улыбнувшись.

Кивнув в знак того, что я приняла его извинения, мое внимание вернулось к командиру, которому хотелось сказать все то, что я о нем сейчас думала. Даже если он беспокоился о сохранности моей жизни, это не давала ему права так говорить. Я старалась не ради похвалы и уважения. Наоборот. Я делала это ради других людей, которые могли пострадать из-за одержимого.

Но я вновь не успела открыть рот для ответа, как заместо меня Эдварду ответила Тали, с которой у них вновь завязался спор, в котором явно никто уступать не собирался.

Тяжело вздохнув, я перевела взгляд на маленькое окно с потрепанными занавесками, за которым виделось небо, только окрашиваемое красками наступающего рассвета, и край черепичной крыши соседнего дома.

Комната была скудно обставлена: кроме кровати здесь стоял только расшатанный стол, пару стульев, такая же расшатанная старая прикроватная тумба и старый сундук. На тумбе все еще стояла масляная лампа, тускло горевшая, разбрасывая по стенам дрожащие тени.

Я медленно перевела взгляд на лица присутствующих, собирая воедино фрагменты воспоминаний о событиях, случившихся тремя ночами ранее. Что-то важное в них пряталось, что они обязательно должны знать. Но не о сне, который тоже не давал мне спокойствия.

С ним я разберусь сама.

– Нечестивый… – мои пухлые губы едва шевельнулись, голос был хриплым от долгого молчания. – Он знал, что я нахожусь в вашем отряде.

Эдвард отвлекся от споров с Тали и посмотрев на меня, нахмурился. Явно эта новость не вещала ничего хорошего.

– Кто-то им об этом доложил.

– Значит ли это… – Чак тоже разделил негодование командира. – Среди нас предатель?

Глава 3.

Прежде, чем нам удалось созвать всех участников отряда, Эдварду пришлось запереть в моей комнате Талиссию, которая изъявила желание присутствовать на собрание.

– В каком это смысле, я не имею права там быть? – уперев руки в боки, она нахмурилась.

– Ты не являешься частью нашего отряда. – спокойно отвечал командир. – А значит тебе нельзя его посещать, дабы не узнать ничего лишнего.

– И может ты тоже предательница? Мы ведь этого не знаем наверняка. – добавил Чак, поправляя клинок, спрятанный в его правом сапоге.

Понятия не имела то, почему Чак изъявил желание вмешаться в небольшой спор между Эдом и Тали. Но то, в каком возмущение вытянулось ее лицо, а пальцы до побеления костяшек сжались в кулаки, готовясь нанести удар, было еще тем зрелищем.

Я тоже не была довольна тем, что мою подругу подозревают в предательстве, ведь она не знала о моем первом задание, которое было поручено нам с Чаком, но все мысли были заняты другим. Сон никак не давал покоя, наталкивая на самые разные мысли. И одной из них была о предателе, который мог проникнуть в мой сон и таким образом поиздеваться.

Но что-то в этом все равно не складывалось. И теперь мне необходимо узнать, что же именно.

– Да как вы смеете подозревать меня?! – завопила подруга. – Я понятия не имела о ее задание до тех пор, пока мне не сообщили о самочувствие Равенны после него!

Чак помог мне подняться и когда мы с ним покинули комнату, пока Эдвард отвлекал Тали.

– Мы все равно не можем допустить тебя к собранию. – держа из последних сил самообладание, скрипя зубами ответил Эд.

Я остановилась в ожидание его. Повернувшись к двери, я чуть не захохотала, когда до этого серьезный и спокойный командир, вылетает из комнаты, а в след ему летит та самая кружка, которая совсем недавно спасла меня от жажды.

– Истеричка! – крикнул он ей, когда резко захлопнул дверь и закрыл ее на ключ, дабы подруга не смогла выбраться оттуда раньше, чем мы закончим собрание.