скачать книгу бесплатно
– Круто. Может и нам попросить?
– Я об этом же подумала, – Светка замялась. – Только я с Танькой не очень. вы вроде, неплохо общаетесь. Попросишь?
– Ладно. Но если скажет на бумагу скинуться, деньги пополам.
– Хорошо.
Откладывать в долгий ящик я не любила, тем более, когда дело касалось важных вещей. Потому к Таньке подошла уже на следующей же паре.
– Тань, а правда, что твой папа может нам распечатку сделать для практики?
– Вам? – скривила она губы. – Мне да. Принтер казённый, бумага тоже.
– Если дело в бумаге…
– Нет, – перебила она с гордым видов, – не буду я его просить. Ещё и краска на вас закончится. Идите в “Школьник” и печатайте.
В “Школьник”—то пойти не проблема, это ларёк недалеко от “лапшака” (так мы называли колледж), но распечатка одного листа там стоила почти два рубля. А нам каждой нужно было не меньше, чем по двадцать штук. Дороговато.
От Таньки я такой реакции не ожидала. Стало обидно. Я ей столько раз помогала с русским и литературой, не задирала нос, не требовала ничего взамен. А тут… Один раз понадобилась помощь, при чём, я готова была оплатить бумагу, а она повела себя, как крыса.
– Ну ладно, – я даже улыбнулась в ответ, – сами разберёмся.
А для себя мысленно поставила зарубку. А учитывая, что в конце практики всегда куча писанины, я знала, что она ко мне не раз обратится.
Уже вечером я увидела Танькиного папу у нас на этаже. Некоторые из преподавателей по очереди были дежурными воспитателями в общаге. Не знаю, кого и как они должны были воспитывать, но по факту лишь смотрели, чтобы после отбоя все находились в своих комнатах, и гоняли курильщиков. Когда была смена Лозового, все дружно выдыхали, в том числе и табачный дым. Ему вообще, по-моему, было всё равно, где мы и как. Но для вида по этажу прохаживался и заглядывал в каждую комнату.
Светки ещё не было. У неё вовсю была любовь с местным парнем, лет на пять старше.
Когда я увидела Лозового, то вспомнила, что за ним имелась репутация бабника. Что ж… Я к тому моменту уже заметно округлилась во всех местах, которые нравятся мужчинам. Короткий топ и лосины идеально доказывали это.
Спонтанность сработала и тут. Я встала с кровати, отложила книгу.
– Ой, добрый вечер, – заулыбалась я во все тридцать два зуба, не забывая моргать густыми ресницами. – Сегодня вы дежурите?
– Привет, Малика. А где твоя подружка?
– Светка? Да в туалете, сейчас придёт.
– Ну ладно. Спокойно ночи, – и собрался выходить.
Ну уж нет.
– Ой, а может, чаю? – подошла к нему, возможно слишком близко. – Мне бабуля такое варенье вкусное передала, клубничное.
И облизнула губы.
Откуда всё это во мне появилось? Да из книг! Читать полезно даже романы. Это я точно знала. Там же вычитала и банальные женские уловки, которые срабатывали по одному щелчку. Проверено не раз. Не просто так же мальчишки встречали меня с электрички и тащили тяжеленные сумки, которые щедро собирала бабушка. Улыбка, пару жестов – и мужик, любого возраста, готов на подвиги.
– Варенье, это хорошо. Тем более, клубничное.
– М-м-м, целые клубнички, такие сладенькие! Не хотите? – и как бы невзначай, слегка выгнула спину, выставив грудь вперёд.
– Я с удовольствием, – кажется, он даже охрип, – но нужно обход завершить. Я может, потом зайду.
– Нет, – надула я губы и чуть ли не умоляющим тоном, добавила, – вы обязательно зайдите. Я пошла ставить чайник.
– Ну хорошо, загляну.
Из комнаты он чуть ли не выбежал. Я была безумно довольна собой. Такой стервой себя ощущала! А главное – мне понравилось. Да, он старый. Да, отец одногруппницы. И плевать. Мне с ним не детей крестить. Я всего лишь хотела выпросить халявную печать материалов.
Я взяла чайник и вышла на кухню. Электрических чайников у нас ещё не было, поэтому пришлось идти в общую кухню и ждать, когда засвистит обычный, с резиновой ручкой наверху.
Ничего удивительного, что вскоре физрук снова постучал в дверь. Очень вовремя, я как раз успела достать кружки и банку с вареньем, открыть которую, разумеется, я доверила только ему. Это же закон жанра – позволить добыть мамонта и непременно восхититься тем, какой он сильный.
Мужчина сидел уже смущённый, ёрзал на стуле, а я всё щебетала.
Как бы мимоходом пожаловалась на то, что с понедельника практика, а мы с подругой ещё не напечатали ничего. У бедных студенток просто нет денег на бумагу. затем небрежно махнула рукой, вздохнула:
– Ну не будем об этом.
– Глупости, – мужчина поставил кружку, – я же могу вам напечатать. Вам же с Танюшкой моей одно и то же нужно?
– Да, – расстроенно надула я губы, – но Таня сказала, что у вас бумага подотчётная, и что краска может закончиться.
– Вот что за манера? – возмутился он, – лезть не в свои дела. В общем, завтра вечером подойдёшь ко мне, часиков после шести, я уже всё напечатаю. И тебе, и Светке твоей.
– Ой, – благодарно захлопала я ресницами. – Правда? А мы вам целую пачку купим бумаги. Честно-честно.
– Даже не вздумай.
Тут я вспомнила, что вечером у меня электричка домой и задумалась, начав грызть заусеницу возле ногтя.
– Блин, только мне нужно или до четырёх успеть забрать, или тогда уже в воскресенье. Как лучше?
– До четырёх не успею. У меня последняя группа только в три уходит. А почему позже не можешь?
– Так домой, – пожала плечами. – Электричка.
Физрук махнул рукой.
– Не переживай, разберёмся. Приходи, как договорились.
– Ладно. Спасибо.
Внутренне я ликовала. Это была первая победа с помощью женской хитрости.
Вскоре он ушёл. А вот Светка в тот вечер так и не появилась.
Мы встретились только утром, перед парами. На мой негодующий взгляд она отвечала таким счастливым, что я решила отложить расспросы на более подходящее время.
– Ты где была? – Шёпотом, почти шипя, спросила у подруги, не выдержала я на первой же паре.
Казалось, она только и ждала этого вопроса. Потому что чуть не подпрыгнула от радости. Глаза блестели, улыбка такая, что вот ещё чуть, и порвёт рот.
– Я ночевала у Стаса, – едва слышно, как великую тайну, сообщила она.
Честно? Мне в тот момент показалось это предательством. Лучшая подруга, а туда же. Зачем ей этот Стас? Непонятный, худой. Ничего интересного. Я была разочарована.
– И что ты там делала? – дурацкий вопрос, согласна.
– Ну… – загадочно закатила она глаза. Потом глупо хихикнула. – Мы смотрели кассету. Там такой фильм. Ну, знаешь, в общем секс прям показывали.
– Фу, – я отшатнулась и скривилась. – И такое смотрела?
– Сначала я отворачивалась. А потом… – она так сильно покраснела! – В общем… – она наклонилась и на ухо прошептала, – я уже не девочка.
Тут я тоже покраснела. Нет, вспыхнула! Но не от стеснения, как она, а от негодования.
– Как ты могла? – вскочила я и пошла прочь.
– Малика! – Светка смотрела на меня ошарашенно. – Что тут такого? Это все делают.
К её счастью, в кабинете уже никого не было. И никто не слышал её возгласа. Что тут такого? Да не знала я и сама, что тут такого, но мне показалось это предательством. С одной стороны. А с другой, я ей немного завидовала. Она ведь теперь тоже сможет шушукаться с другими девчонками и болтать про «это». Я половины разговоров не понимала. Когда однажды при мне произнесли слово «минет», мне оно показалось таким красивым, похожим на нечто связанное с балетом. Стоило мне сказать об этом вслух, как надо мной начали смеяться и предложили спросить у мамы, что это.
Я не совсем дура, спросила. Но у Машки. И когда та объяснила, мне захотелось рот с мылом вымыть.
А теперь и Светка, лучшая подруга, стала женщиной. А ведь она даже младше меня. На полгода.
На смену гневу пришло ощущение некой ущербности. Светка права. Этим, действительно, все уже занимаются. Одна я, как дурочка, в плену придуманных собой же страхов и комплексов.
И я решила, что в ближайшее же время тоже стану женщиной. Не потому, что мне этого хотелось. А из любопытства и чтобы быть “как все”.
Но помня историю с позором Ирки, точно знала, что первым мужчиной не будет никто из нашей общаги.
***
С подругой мы быстро помирились. Причём первая подошла она. А я сделала великодушный вид. Хотя понимала, что она и правда, наверное, ничего “такого” не сделала. Ещё и поделилась со мной.
В холле учебного корпуса было, впрочем как и всегда, шумно. Кто-то кого—то звал через весь коридор. Цоканье железных набоек старшекурсниц эхом разносилось по всему коридору. Мимо проходили мальчишки из группы сварщиков и толкая друг друга, над чем—то хохотали. В общем всё, как всегда.
– Я с физруком договорилась, – пробурчала я, всё ещё строя из себя оскорблённую, как бы сделав одолжение. – Вечером должен уже напечатать.
– Супер! – Светка обняла меня, и я окончательно растаяла.
– Ага, – и фыркнула от смеха. – Только не поверишь. Я не помню, как его зовут.
Мы обе засмеялись. Ну а что? У нас он не вёл. Так, замещал пару раз.
– У Таньки как отчество? – напрягла Светка память.
– Понятия не имею. Как-то вот по отчеству не обращалась.
– Ладно, это я беру на себя, – подмигнула подруга. – Выясним, как его зовут. А то я тоже не помню. Лозовой и Лозовой. А как его там.
Вскоре мы обе знали, что физрука зовут Владимир Владимирович. И смеялись, что как можно было не запомнить такое сочетание.
– Да уже, его предки не заморачивались.
– Я, кажется, даже знаю, как звали его отца, – смеялась Светка, когда мы уже были в своей комнате и собирали вещи, чтобы ехать по домам на выходные.
– Владимир, – не поняла я сначала, в чём шутка.
– Владимирович, – подняла она вверх указательный палец.
– Прикинь, как они голову ломали, когда девочка родилась? Таньке всем селом, небось, имя выбирали.
Мы хохотали.
Вскоре, проводила Светку на автовокзал, находился он ближе, чем железнодорожный, и вернулась в общагу. Собрала свои нехитрые пожитки в дорожную сумку и спустилась с ними вниз.
Физрук был у себя.
– Привет, – добродушно улыбнулся он. – Проходи.
Я зашла, с шелестом поставила перед собой сумку и не решалась пройти дальше. Почему-то именно теперь мне стало неловко. Когда накануне мы пили чай на пару этажей выше, я чувствовала себя в безопасности. А вот теперь – не очень. Да и его репутация бабника. Мало ли, вдруг приставать начнёт.
– Чего ты стоишь? Не бойся, не съем, – словно прочитал мои мысли мужчина.
Он стоял возле окна и растирал себе руки каким-то маслом, запах которого долетал даже до двери.
– Спасибо, – пролепетала я, не сдвинувшись с места. – Просто хочу хотя бы на автобус успеть, раз электричку упустила. Мне забрать и бежать.
– Да успеешь, присаживайся, – он указал на стул.
Делать нечего. Прошла, села.
В каморке у него было довольно душно. Даже мне, в тоненькой блузке. На улице уже было достаточно тепло, всё-таки конец мая, а его небольшое окошко, ещё и с решёткой, не справлялось с вентиляцией воздуха. Видимо, потому что находилась комнатка в цокольном этаже здания, и окошко, размером с кирпич, почти не получало кислорода.
– Смотри, – он подал два файла с бумагами, – вот я вам напечатал.
– Спасибо большое, – глаза у меня загорелись, словно мне не дидактический материал дали, а колье с бриллиантами.
Тут я встала и хотела пойти к выходу, но он, мягко дотронувшись до плеча, остановил.
– Да что ж ты всё убегаешь? Я ведь не кусаюсь.
– Время, – оправдывалась я.