
Полная версия:
Под предлогом ненависти
Резкое торможение в этот раз кажется более благоприятным, и мое тело просто ждет момента, когда его выпустят отсюда. Собственно, как и все мои внутренности.
Громкий хлопок дверью. Отдаляющиеся шаги. Тишина. И еще тишина, длящаяся несколько минут, а по ощущениям вечность. Щелчок. Яркий свет прямо в мои глаза, из-за которого я щурюсь.
– Приехали. Доставай свои кости из моей тачки, – говорит он, пронизывая меня взглядом и протягивая руку.
Ты совсем головой поехал?! Еще я не принимала помощь от такого… Какого хрена?!
Я перевожу взгляд на окружающее пространство и понимаю, что он привез меня обратно.
– Ваша пропажа? – спрашивает он, смотря куда-то в сторону, и когда я приподнимаюсь, оказываясь в полусидящем положении, замечаю своего водителя.
– Мисс Ска…
– Я просто хотела покататься, – выдыхаю я, не желая, чтобы этот придурок узнал мою фамилию.
Темнокожий мужчина подходит ближе и так же протягивает руку.
– Я справлюсь сама, – произношу я, выбираясь из багажника в колоссально испорченном настроении.
– Конечно…
– Заткнись, – шиплю я на владельца автомобиля. – Мог бы посадить меня, а не строить из себя благородного принца на… фиолетовом коне.
– Не торопись с выводами, мышь. Увижу еще раз – увезу в полицию, как и обещал, – говорит он, смотря на меня с высоты своего роста.
– Увидишь еще раз – я сама пойду в полицию.
– Как скажешь, – соглашается он и, захлопнув багажник, направляется к двери со стороны водителя.
Ну уж нет, последнее слово будет за мной! Даже если это будет не совсем слово.
– Эй! – выкрикиваю я, подходя к нему, – знаешь, что… – останавливаюсь перед ним, – я хотела все-таки принести тебе извинения.
Его лицо излучает удовлетворение, превосходство в некоторой степени, которое я тут же стираю своей ладонью, оставляя покраснение на его щеке.
– Такие извинения подойдут? Могу сделать это дважды, если хочешь.
– Мисс Скай, прекратите, – произносит водитель, оказываясь рядом со мной.
– Скай, значит, – повторяет этот придурок, возвращая взгляд к моему лицу.
– Вырежи это из своей головы, – цежу, стиснув зубы.
– Теперь точно запомню, – говорит он, подмигивая мне и садясь на сиденье. И я не успеваю ничего сказать, потому что он тут же уезжает, оставляя меня с чувством неудовлетворенности.
– Мисс Скай, пожалуйста, больше не делайте так, – водитель напоминает о своем присутствии. – Если я не доставлю вас в нужный срок, моя семья будет голодать до следующего месяца.
– Простите, я не подумала об этом, – произношу я, испытывая искреннее сожаление из-за сложившейся ситуации, которая могла бы привести к такой проблеме. Мне ли не знать, каково это, когда у тебя в холодильнике ничего нет.
– Можем ехать?
– Да. Еще раз простите за мой поступок.
Водитель кивает и направляется к своему автомобилю, а я плетусь следом за ним, осознавая, что всего за несколько часов моего нахождения в Лос-Анджелесе я успела вляпаться в неприятности и найти себе кудрявого врага. Даже если никогда больше не увижу его, я буду продолжать думать о скорой кончине случайного парня, который осмелился вывести меня из себя.
***
Водитель останавливает машину напротив огромного дома, который кажется… ничем не отличается от остальных тринадцати домов, мимо которых мы проехали только что.
Три этажа, светлые тона, как будто если ты выберешь другую краску, тебе придется долго оправдываться перед соседями за свой выбор. Ступеньки, рядом с высоченными вазами по сторонам с мини-пальмами, выглядят так, словно при постройке их измеряли, желая убедиться в идеальной ровности каждого подъема.
Если сам Лос-Анджелес «кричит» о роскоши, то этот дом, «разрывая глотку», выкрикивает своим внешним видом то, что он самый идеальный здесь. Хотя, ничем не отличается от других.
Если бы не мое дикое желание избежать всего того, что мне приготовила судьба, – жизнь в таком доме с людьми, которые странным образом решили приютить бедненькую Скарлетт Скай, то, возможно, я бы пищала от радости, что имею шанс жить здесь и дышать богатым воздухом.
Водитель открывает мне дверь, приглашая войти внутрь дома, где громыхает музыка, схожая с той, которую тот придурок включал в своей тачке.
Я окидываю взглядом это божественное место, которое кажется подозрительно уютным. По-прежнему светлые тона, но удивительно то, что стены в гостиной раскрашены разноцветными фломастерами, а на полу лежит не дорогущий ковер ручной работы, а детский коврик с изображением диких животных.
Мое внимание переключается на пробегающих детей, на вид возраста двух и семи лет, которые чудом оставляют меня стоять на месте, а не свалиться на задницу. Они забираются на диван, громко смеясь, и устраивают из места, на котором можно отдохнуть, настоящий батут, заставляя сидящую на нем шатенку подпрыгивать.
Девушка неотрывно пялится в экран своего смартфона, перебирая двумя пальцами прядь длинных, темных, перемешанных с какими-то блестящими нитками, волос. Ее нога покачивается в такт играющей музыке, а на губах то и дело появляется улыбка, словно в телефоне транслируют лучший комедийный фильм с участием кошек.
– Карли, сделай тише, – громко звучит женский голос, и я перевожу взгляд на женщину, которая проходит мимо дивана и стучит пальцами по голове девушки.
Она выглядит достаточно приятной на вид. Ухоженные черные волосы, статная фигура, облаченная в светлое платье ниже колен и туфли на среднем каблуке. Она подхватывает на руки мальчика помладше и, наконец, замечает меня. Ее губы расплываются в улыбке, а светло-голубые глаза искрятся чем-то неизвестным мне, демонстрируя ее дружелюбный настрой, словно она счастлива меня видеть здесь.
– Скарлетт, – произносит она, когда музыка перестает так громко звучать, и подходит ко мне.
– Скай, – добавляю я, устремив взгляд на мальчика-азиата, который тычет пальцем в ее щеку. – Скарлетт Скай.
– Я очень рада, что ты приехала, Скарлетт Скай. – Она улыбается, освобождая одну руку и протягивая ее мне. – Дэвид, спасибо. Можешь быть свободен. Дальше мы сами, – обращается к водителю, который стоял все это время позади меня. – Скарлетт, как вы доехали? Все в порядке? Ничего не беспокоит?
– Ой, да что ее может беспокоить? Удобство и комфорт, которого у нее никогда не было? – подает голос девушка с дивана, по-прежнему проводя пальцами по экрану гаджета.
– Карли, перестань! – немного повысив тон, говорит женщина. – Скарлетт, не обращай внимания. Это все глупости, ты быстро привыкнешь к роскоши и этой атмосфере.
Я не хочу и не буду к этому привыкать.
– Ма-а-ам, может она просто будет мыть посуду? – снова врывается в диалог эта странная особа, которая занимает второе место в списке людей, которые уже меня раздражают в этом городе. – Пусть это будет подарком на мой сегодняшний день рождения.
…но не последнее. Чувствую, что с каждым новым днем этот список будет только пополняться.
– Ты посмотри на нее, – произносит диванная леди, приподнимаясь и скользя взглядом по моей фигуре. – Она даже выглядит, как миссис Найт в молодости! Точь-в-точь! Только волосы какими-то грязными кажутся. Милая, тебе денег даже на нормальную краску не хватило? – скорчив гримасу сожаления, спрашивает она.
Я смотрю на нее, не имея ни единой капли желания что-либо отвечать, но она продолжает:
– Если что, я могу внести пожертвование, и ты…
– Может, ты лучше будешь жертвовать себе на лечение… милая? – выпаливаю я, не сдержавшись. – С таким-то маленьким мозгом, наверное, очень сложно жить…
– Она говорящая! – удивляется она, приложив ладонь к правой стороне груди. – Я-то уже успела подумать, что бедным запрещено открывать свой рот больше чем на два слова.
Мы не подружимся.
– Странно, правда? – спрашиваю я, вопросительно изогнув бровь. – Молись, чтобы мой рот произносил как можно меньше слов в твою сторону, иначе пожалеешь о том, что нашла в себе…
– Девочки, перестаньте! – меня прерывает грубый голос входящего в гостиную мужчины с еще одним ребенком на руках. На этот раз это маленькая девочка, которой, по-видимому, необходимо уходить на дневной сон. Это я понимаю по тому, как он покачивает ее и издает шипящие звуки над ее лицом.
Он выглядит очень уверенным в себе и страшно серьезным. Его глаза устремляются в сторону, откуда появляется женщина, судя по наряду – гувернантка. Она забирает девочку и уходит с ней в другую комнату, а мужчина подходит ко мне и нехотя протягивает ладонь для приветствия.
– Скарлетт, меня зовут Стив Болдуин. Я очень рад, что ты решила присоединиться к нашей семье, – сдавленно произносит он, внимательно смотря в мои глаза. – Ты уже успела познакомиться с Карли? Она – наша единственная родная дочь. Остальные дети такие же, как и ты.
Вот оно. Неосознанное… или осознанное различие и расстановка приоритетов.
– Я имел в виду… – пытается объясниться он, когда получает от своей жены рассерженный взгляд и характерный хмык, но его родная дочь встревает и говорит:
– Все правильно ведь сказал, пап.
– Скарлетт, пойдем, я покажу тебе твою комнату, – предлагает миссис Болдуин, вероятно решив сгладить обстановку.
Я иду следом за ней, переступая через ногу, которую выставила Карли в надежде на то, что я споткнусь.
Пока никто не видит, я оборачиваюсь к ней, улыбаюсь и показываю классическое, но не очень дружелюбное приветствие из Детройта – средний палец. А затем произношу:
– С днем рождения, «сестренка».
– Прости моего мужа, – произносит миссис Болдуин, поднимаясь по витиеватой лестнице наверх. – Он очень сильно загружен на работе, из-за чего часто может сказать что-то, не подумав о значении произнесенного.
– Он ведь правду сказал. А на правду не обижаются.
– Скарлетт, я очень надеюсь, что тебе будет здесь комфортно, и ты сможешь найти общий язык с остальными детьми. С Карли в том числе. Вы с ней похожи, – замечает она, странно смотря на меня, но потом меняется в лице и продолжает: – Она кажется колючей, но когда ты узнаешь ее немного лучше – поймешь, что она другая.
Это вряд ли.
– Кстати, – говорит она, останавливаясь посреди коридора. – Сегодня она решила устроить вечеринку в честь своего дня рождения на пляже. Было бы прекрасно, если бы ты пошла с ней. Ты могла бы завести новые знакомства и отдохнуть после поездки. Что скажешь?
Что я скажу? Я в деле. Только вот… поход на вечеринку – не то, чего я хочу.
Я уверена, что с этой Карли мы ни за что в жизни не поладим. А вот факт, что я могу воспользоваться еще одной возможностью сбежать, когда за мной не следят, – мне безумно импонирует.
– Было бы прекрасно, – произношу я и мягко улыбаюсь, пряча за этой улыбкой нечто более значимое для себя.
– Правда? – удивляется она, смотря на меня таким теплым взглядом, который я не привыкла ощущать на себе от посторонних мне людей. – Потрясающе, Скарлетт!
Она продолжает свое движение по коридору и останавливается у одной из дверей. Открывает ее, приглашая меня войти, и говорит:
– Мы подготовили эту комнату специально для тебя. Жасмин сказала, что это твой любимый цвет, и ты очень любишь сюрреализм. Поэтому решили приобрести несколько работ и украсить стены в таком стиле.
– Спасибо, – благодарю ее, переводя взгляд на картины.
– Я оставлю тебя, – говорит она, положив ладонь на мое плечо, а после выходит из комнаты, закрывая за собой дверь.
Лениво осмотрев комнату, окрашенную в тошнотворно-фиолетовый цвет, который по какой-то причине решили определить как «мой любимый», я падаю на кровать и закрываю глаза, считая минуты и мечтая скорее оказаться на свободе.
Знала бы я, что моя попытка бегства снова накроется, так еще и таким образом, ни за что бы не приняла решение идти на эту чертову вечеринку.
Будь проклят тот день, когда в мою голову пришла та бредовая идея с багажником.
Ненавижу темно-фиолетовые машины с коброй вместо лошади.
Глава 2
ТЕОДОР КАТТАНЕО
Чертовски обожаю эту жизнь.
Слегка взъерошив кудрявые волосы пальцами и сняв прилипшую к телу от сладкой колы футболку, я бросаю ее на заднее сиденье своего Mustang и, постукивая пальцами по рулю, думаю о той странной девушке, которая сильно поверила в себя и свои возможности.
Серьезно? Залезть в багажник? Насколько это гениальный поступок? Наверное, настолько же, как проехать более пятидесяти миль с открытым багажником и даже не заметить того, что ты его не закрыл.
Мне простительно – я не спал двое суток из-за того, что храп моего соседа по комнате был настолько громким, что мозг не мог отключиться. Но ей… сколько же наглости в этой особе. Сначала облила меня зеленой жижей, а потом еще налила в уши малость хамских выражений.
Если бы я был в хорошем настроении, может быть, включил привычного для всех обаятельного Теодора, который на любую активность женского пола отвечает так, словно живет в период пубертата, но, в этот раз, как будто мне было не до этого.
Я успел подумать, что эта беглянка своровала что-то или нарушила законопорядок не только в отношении моей тачки, и планировал отвезти ее в полицию, но в последний момент передумал, решив сжалиться над ней. И когда привез к тому месту, где была моя крайняя остановка, я встретил мужчину, который показывал ее фото сотрудникам маркета.
Рыжие волосы, глубоко-изумрудные глаза и пухлые губы – все, что я успел рассмотреть, прежде чем отвести его к машине и отпустить на свободу незваного пассажира.
Сколько же яда выливалось из ее рта, сколько огненных стрел вылетало из ее глаз за короткий промежуток времени нашего общения. И это могло бы зацепить меня, но опять-таки я не был в настроении флиртовать и заводить новые знакомства с женщинами. Особенно, когда мое сердце целиком и полностью забито другой.
Мотнув головой, желая выгнать из нее ненужные мысли, я тянусь к свежей футболке из дорожной сумки, которую переложил на соседнее сиденье. Двадцатичасовая поездка после не совсем удачного отдыха вынудила меня сделать остановку, чтобы размять ноги и избавиться от дымки сна с помощью чего-то холодного и сладкого.
Итог получился куда круче: сон рукой сняло, то есть ее речевыми оборотами и необдуманными поступками, и теперь я могу ехать дальше.
Взглянув в сторону встречного движения, я выжимаю газ и занимаю нужную полосу. Включаю громкость системы на середину, чтобы музыкой исправить свое настроение перед встречей с моей королевой, по которой я скучал.
Вибрация распространяется по моему карману, вынуждая сделать музыку на минимум и достать телефон. Мельком взглянув на экран и увидев имя своего друга, я провожу пальцем по плашке «ответить» и, придав своему голосу привычную радость, произношу:
– Бун соскучился по своему надоедливому другу?
– В полночь вечеринка, ты приедешь? – спрашивает он, сразу начиная с фактов, а не пустых разговоров. Именно это я ценю в нем.
Вечеринка… хочу ли я? Искренне и честно, я бы предпочел отоспаться, бездельничать или провести время с большей пользой. Но для всех я – один из главных тусовщиков среди студентов. Плюс следующий довод Буна, звучит очень заманчиво:
– Фелиция будет там.
– Королева решила почтить нас своим вниманием? – хмыкнув, интересуюсь я.
– Вечеринка в честь дня рождения ее лучшей подруги, поэтому, я уверен, что она там будет.
– Понял. Я приеду, – довольно улыбнувшись, отвечаю я.
– Заедешь за мной? – спрашивает он.
– Ты собираешься напиться и опустошить желудок на сиденье моей тачки?
– Должен ведь кто-то этим заниматься, – произносит он с нотками шутливости в голосе. – Я просто хочу надраться. Сиденья будут чисты, клянусь.
– Заеду, так уж и быть.
Отключив вызов, я продолжаю движение, но не домой, а в университет. За три дня моего отсутствия она, должно быть, соскучилась по мне и моему вниманию.
Остановив машину в зоне парковки университета, я достаю из чемодана коробку с шоколадными конфетами и направляюсь ко входу, а затем в библиотеку – круглосуточное местообитание моей девочки.
Я открываю дверь и взглядом прохожусь по присутствующим: две девушки сидят за столом с открытыми ноутбуками и что-то пишут в тетрадях, уборщица держится рукой за швабру и смотрит на меня так, словно под моей подошвой три слоя грязи.
Прошептав тихое «извините», я на носочках пробираюсь по территории, где не успели пройтись тряпкой, и продолжаю выискивать Фелицию.
Взглянув на часы, я успеваю допустить в голову мысль, что она уже ушла, но нет. Вот она.
Голубоглазая девушка с длинными русыми волосами стоит у одного из стеллажей и расставляет книги. Желтое платье диснеевской принцессы восхитительно сидит на ней, подчеркивая утонченную фигуру.
– Привет, моя королева. Скучала по мне? – спрашиваю я, опершись одной рукой о книжную полку, а другую прячу за спину.
Ее длинные ресницы взлетают вверх, позволяя мне рассмотреть волшебный блеск ее глаз на таком коротком расстоянии. Столько невинности в образе, что при виде нее я чувствую себя конченным идиотом.
– Здравствуй, Тео, – произносит она, продолжая заниматься своей работой: расставлять книги по алфавиту, проводя тонкими пальчиками по корешку каждой. – Ты что-то хотел взять почитать?
Да. Тебя. Каждую страничку. Раскрыть, изучить и перечитывать, пока не смогу рассказать полное содержание.
– Да, Франц Кафка. Не подскажешь, интересный? – спрашиваю я, хотя на прошлой неделе уже закончил читать третью книгу данного автора.
– Я не могу тебе ничего советовать, все зависит от твоего вкуса, – говорит она, переводя взгляд в сторону. – Кому-то импонирует, а кому-то нет.
– Тебе нравится? – Я обращаю внимание на то, как дрогнули уголки ее губ, когда прозвучал мой вопрос.
– Мне больше нравятся любовные романы, – произносит она, возвращая своему лицу привычную сдержанность. – Я предпочитаю…
– Я возьму то, что тебе нравится, – перебиваю ее, решив, что обязательно скрашу один из вечеров за чтением ее любимой книги.
– Сейчас принесу. – Она собирается отойти, но я останавливаю ее легким касанием за запястье.
– Постой. Это тебе, – говорю я и протягиваю ей коробку шоколадных конфет.
– Что это? – интересуется она, заправляя волосы за ухо и смотря на голубую коробку. – Я не ем сладкое, Тео. Прости.
– Можешь не есть, а просто открыть.
– Я не пойду на свидание с тобой, Тео, – произносит она, когда видит открытку с приглашением на свидание в театр.
Попытка номер сто тридцать один – провалена.
– Правда? Чувствую, что мы с тобой скоро обязательно исправим это.
– Тео, мне очень приятно, что ты приехал и привез подарок для меня, но я не думаю, что это правильно…
– Я понял, королева. В следующий раз придумаю что-то более цепляющее, чем просто конфеты.
Я оборачиваюсь, собираясь уйти, но она останавливает меня:
– А книга?
– Точно, – говорю я, наигранно хлопнув себя по лбу ладонью.
– Я сейчас принесу тебе ее, – произносит она, исчезая в глубине библиотеки.
Я стою в ожидании около минуты, прежде чем Фелиция возвращается с книгой и улыбается, смотря на нее.
– Спасибо, королева. Уверен, мне понравится.
Она слегка кивает и возвращается к своей работе, а я, в очередной раз испытав неудачу, иду на выход.
Я уже привык. Привык к тому, что каждая моя попытка привлечь к себе ее внимание заканчивается одинаково. Но сдаваться я не намерен. Я добьюсь того, чего хочу. Пока она не проявит ко мне искренний интерес и, возможно, желание, я не опущу руки и буду продолжать испытывать ее любыми способами, которые только придут в мою голову.
Каждая девушка в университете по какой-то причине решила, что «смазливый кудрявый парень с чувством юмора – мечта, которую они хотят» (просто хотят). И это говорит во мне не высокоподнятая планка самоуверенности, а факты, с которыми я сталкиваюсь ежедневно и отбиваюсь фразочками, которые мой мозг формулирует, лишь бы не обидеть их и не побуждать меня стягивать с них трусы.
Фелиция – единственная девушка, обладающая не только мягкими волосами, но и характером. Почти всегда она спокойно реагирует на мои выкидоны. Да, был один раз, когда она проявила легкое физическое насилие в мою сторону, и то только потому, что я попытался ее поцеловать.
Она очень умная, добрая, целеустремленная и чертовски сексуальная. Но ее сексуальность касается не только внешних характеристик, она сидит гораздо глубже.
Первый раз я увидел ее год назад, когда она в кафетерии с яркой улыбкой помогла собрать упавшую посуду с моего подноса. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что она станет моей. Но, к сожалению, я ошибся. Мне было достаточно этого, а вот ей не хватило даже трех сотен взглядов.
Столько же времени я продолжаю сбивать носки своих джорданов о двери библиотеки, находясь рядом с ней под предлогом того, что просто готовлюсь к предстоящим занятиям. А по факту я нахожусь в ожидании ее шага в мою сторону. Но пока что от нее не исходило даже словесной инициативы.
Это не значит, что я не обращаю внимание на других, нет, напротив – я слишком общительный, и, если красивая девушка нуждается во мне, некоторые части тела открыты для них.
Когда я познакомился с Теей – официально переводчицей семьи Каттанео, а, если по-настоящему официально, – будущее моего старшего брата Хантера, я старался по максимуму произвести на нее проверочное впечатление того самого Тео, которым меня привыкли видеть ежедневно.
Так проще.
Ведь если бы все знали меня настоящего – вряд ли мне бы удалось настолько хорошо зарекомендовать себя, что в каждом пыльном углу Лос-Анджелеса звучало мое имя. А это, между прочим, очень удобно.
Единственное, что является правдой во всей этой лжи – меня не привлекают девушки, которым нравлюсь я. Это неинтересно. Когда перед тобой бесконечно долго маячат и пытаются привлечь внимание, используя в основном внешнюю составляющую, тебе становится только скучнее.
Когда сквозит высококачественное равнодушие с их стороны – вот что поистине веселит и цепляет меня. Это вызывает во мне желание изучать, проявлять активность и добиваться.
Так получилось с Фелицией.
И я докажу ей, что на ее сердце должны быть выгравированы только мои инициалы.
***
Когда я приезжаю домой, желая провести несколько часов перед вечеринкой в компании со сном в своей постели, я сталкиваюсь с закрытой дверью и сразу вспоминаю, что Хантер и Тея1 планировали уехать куда-то на несколько дней.
Я уверен, что сейчас они занимаются порчей какого-то имущества своими телами. Им это нужно. Между ними столько огненных искр, что тяжело пройти мимо и не попасть под обстрел. Удивляюсь тому, как им удается так сильно хотеть друг друга, но при этом проявлять жесткую обоюдную ненависть.
Мэддокс… вот тут я немного обескуражен. Обычно в это время он торчит в своей студии, но сейчас в доме слышно лишь… тишину.
Поразительно. Неужели, он все-таки нашел свою музу и теперь будет чаще вести себя как хороший старший брат, а не придурок, сплавляющий мне малознакомых девушек, которых мне приходится развлекать полночи, выслушивая трагическую историю их первой любви, неудачные походы в салоны красоты или нечто подобное? Если так, то я счастлив.
Отец в вечных разъездах, и то, что его нет сейчас на месте, – меня совершенно не удивляет.
Осознав, что сейчас дом находится полностью в моем распоряжении, я поднимаюсь в свою комнату и, бросив рюкзак на пол, подхожу к стоящей у кровати гитаре. Она – мой ритуал спокойствия.
Приподняв край серого покрывала, я подключаю кабель к усилителю и беру фиолетовый медиатор, прежде чем сесть на пол и потеряться в музыке.
Первые аккорды заполняют комнату обволакивающим звуком, и я закрываю глаза, позволяя мелодии отвлечь меня от любой мысли на ближайшие полчаса.
Закончив играть и слегка мысленно расслабившись, я отключаю свой персональный источник удовольствия, стягиваю с себя футболку и падаю на кровать. Достаю телефон из кармана и, открыв приложение, просматриваю ленту социальной сети, где транслируют шикарную жизнь, даже если из шикарного есть только внешность.
Проведя пальцем по экрану и открыв камеру, я выставляю телефон на расстоянии вытянутой руки и делаю снимок торса, предварительно напрягши мышцы живота для потрясающей картинки, которую так хотят видеть. Набрав подпись «Папочка дома. Увидимся на пляже» и отметив геолокацию пляжа, я нажимаю кнопку опубликовать и включаю режим «не беспокоить», желая не отвлекаться на уведомления и сообщения в директ с предложением весело провести предстоящую ночь.
Убираю телефон под подушку и закрываю глаза, надеясь уснуть до полуночи, а в итоге просыпаю на полчаса и вижу одиннадцать пропущенных от Буна.