Под предлогом ненависти

Подойдя ближе, я отбиваю вытянутую вперед ладонь и начинаю улыбаться еще шире, заметив на его шее насыщенную отметину, багрового оттенка, подтверждающую то, что мои догадки о его музе верны.

– Твой день выдался весьма… необычным, – отмечаю я, переводя взгляд на его глаза.

– Достаточно, – говорит он, слегка усмехнувшись, вероятно, от воспоминаний.

– Ты не хочешь делиться подробностями, да? – спрашиваю я, уже зная ответ на этот вопрос.

Мэддокс – до передоза творческий человек. Вся его страсть – кисти, полотно и эстетика женского тела. Еще месяц назад он напоминал худшую версию парня после расставания: алкоголь, случайные связи, которые он оправдывал поисками идеальной музы, бесконечные дни и ночи в студии. Но с появлением Дженни в его жизни все изменилось. Теперь он уже не кажется ходячим мертвецом – сейчас он по-настоящему живет.

– В этом нет никакого смысла, – отвечает он, задумчиво смотря куда-то в сторону. А потом он отправляется к моей машине и, присев рядом с водительской дверью, увлеченно рассматривает царапину, словно видит в ней шедевральный рисунок какого-то известного художника.

Закатив глаза, я подхожу к нему и, прислонившись к боковой стороне капота, выдыхаю:

– Да-да, я знаю, что только недавно забрал ее из салона, Мэд. Не надо пытаться вправить мне мозги, я тут ни при чем, – произношу я, выставляя ладони перед своей грудной клеткой.

– Ты снова разбил кому-то сердце? – Он бросает на меня вопросительный взгляд, и я мог бы получить от него еще какую-то нотацию, но, вместо этого, он просто проводит пальцем по царапине и насмешливо добавляет: – Судя по неровности линий, ты очень сильно обидел ее.

– Я не обижал никого, – возмущенно отвечаю я.

– И за сегодняшний день даже не испортил никому настроение? – спрашивает он, подозрительно прищурившись.

После его вопроса, я начинаю активно рыться в своей голове и проматывать события прошедшего дня. Фелиция не могла этого сделать из-за поцелуя. Она ни за что не стала бы портить мою тачку. Или… стала?

Думай, Тео, думай.

Так, еще раз. Когда я уезжал из университета, царапины на двери не было. Или я не заметил… Нет, ЭТО я бы точно заметил! Когда я вернулся в машину за спортивной одеждой после встречи с парнями, с которыми мы периодически собираемся и играем на инструментах, ее тоже не было. Соответственно ее сделали тогда, когда я был в зале. За эти ничтожные полчаса.

Какого…

Второй и единственный человек, которого я, возможно, мог обидеть сегодня, и сделал это очередным переносом общения на попозже, – Скарлетт Скай.

Если это она, то теперь мне становится интересно… интересно, что творится в ее башке, интересно, очередной ли это спор… интересно, какого хрена она это сделала.

– Тео?

– Только себе, – отвечаю я, выныривая из анализа дня.

– Я могу закрасить ее, если что, – предлагает Мэддокс, поднимаясь на ноги.

– Нет, – быстро отвечаю я, смотря в одну точку перед собой и медленно растягивая губы в улыбке, представляя то, как Скарлетт делает это сама. Под моим присмотром. – Не нужно убирать доказательства вины другого человека, если я могу найти его и наказать за проступок.

– Тео, не забывай, на кого ты учишься, – напоминает Мэддокс, явно не разделяя мой настрой.

– Наказание в рамках закона, не беспокойся, – хлопнув его по плечу, я нажимаю несколько раз на кнопку брелока и направляюсь в дом.

Оказавшись в комнате, я, вместо привычного ритуала: публикация фото в соцсеть, игра на гитаре и прокрастинация, следую своему интересу и сажусь за стол. Поднимаю крышку ноутбука и открываю сайт университета, надеясь откопать хоть какую-то информацию об этой особе.

С огромным трудом, спустя долгих двадцать минут, я нахожу кое-что. Кое-что, что не содержит в себе никакой информации, кроме ее фотографии, имени и даты рождения, которая меня удивляет.

Скарлетт не солгала о том, что несовершеннолетняя.

Приподнявшись на стуле, я достаю из заднего кармана телефон, открываю галерею и нахожу ее фото, которое успел сделать в машине, когда она, с ее слов, отменно выигрывала свой «спор». Подставляю телефон к ноутбуку и сравниваю фотографии. Плавно перемещаю взгляд с одного на другое, пытаясь понять, где она настоящая: там, где мило смотрит в камеру, растягивая пухлые губы в улыбке, или там, где гневно сводит брови, смотря так, словно весь мир – ее личное проклятие.

Откидываюсь на спинку, сцепляя руки за головой, и смотрю на ее фото на экране. Все внутри кричит, что тут что-то не так. Не может человек резко и настолько реалистично вжиться в роль бунтарки, если, опять же с ее слов, сказанных после произошедшего, никогда не был таким. Особенно, если учесть некоторые детали сегодняшнего дня.

Библиотека. Ее резкий ответ парню, когда мы лежали под книжным стеллажом. Ее мысли, которые она не озвучивала, но проявляла на лице. Ее взгляды, которые кричали громче слов. Единственное логичное объяснение всему этому – диссоциативное расстройство идентичности. Только в этом случае я поверю в весь этот бред, который происходит, стоит ей только оказаться поблизости.

Что ж, Скарлетт Скай, вот теперь мне поистине интересно узнать, каких плещущих чертей ты прячешь за милой улыбкой и невинными глазками в стенах университета. Так уж и быть, если мне вдруг будет нечем заняться, или я внезапно заскучаю, я тебе снова немножко подыграю.

Глава 7

ТЕОДОР КАТТАНЕО

Чертовски обожаю пятницу.

…но не в этот раз…

Мое утро начинается не по плану. Я забыл подключить телефон к зарядному устройству, точнее я сделал это, но не подключил зарядное к питанию, из-за чего я благополучно пропустил будильник и проспал на целых полчаса.

Поднявшись с кровати, первое, что я замечаю, – бьющие по окну капли дождя, которые ночью сработали на мне как белый шум. Дождь добавляет моему состоянию еще больше сонливости и желания отключиться при первой же возможности, но мне никак нельзя этого делать.

Пусть я и нахожусь в настроении где-то между «дерьмо» и «сносно», сегодняшний день должен пройти прекрасно. Как минимум, одно событие меня порадует сегодня. Или человек.

Натянув на голову капюшон белой толстовки, я бросаю в карман красную коробочку, наушники и телефон. Торопливо выбегаю на улицу, проигнорировав полуголого Мэддокса, отправляющегося в ванную комнату.

Сажусь за руль и выезжаю в университет, проезжая на одном из светофоров на красный, чтобы успеть на занятия.

Сомнительно, да? Конечно же не в учебе дело. Я вообще мог бы не посещать университет, но есть кое-что, что побуждает меня проводить приличное количество времени там еще и летом.

Все дело в одной девушке, по которой я… схожу с ума? Но я не схожу с ума. Я просто мечтаю получить от нее взаимность и, возможно, после этого я успокоюсь.

Заехав в цветочный магазин и извинившись за свое опоздание, я забираю композицию, состоящую из ее любимых желтых роз, и выезжаю к своей королеве.

Я останавливаю машину на парковочной зоне университета и, схватив с соседнего сиденья букет, выхожу под проливной дождь. Бегом поднимаюсь по ступенькам и отправляюсь на поиски Фелиции.

В библиотеке мне сообщают, что она отошла, и я приступаю к игре под названием «найди Фелицию, или… найди Фелицию». Пройдя почти весь первый этаж, я останавливаюсь, заметив ее.

Как же потрясающе она выглядит в этом нежном, но таком роскошном белом платье, длиной до середины бедра. Ее длинные светлые волосы водопадом спадают на спину, а макушка украшена небольшим бантом в цвет платья.

Она стоит у подоконника и, уверен, дарит свою шикарную улыбку своей лучшей подруге – Карлотте.

Подобрав с пола свои мечтательные слюни и стянув с головы капюшон, я поправляю волосы и, натянув улыбку на лицо, направляюсь в их сторону.

– Привет, – произношу я, совершенно не ожидая, что из-за позднего пробуждения мой голос будет звучать ужасающе хрипло.

Карлотта выпрямляется, расширяет глаза и смотрит на Фелицию, затем кивает на меня, явно намекая ей, чтобы она обернулась.

Прочистив горло в надежде, что буду звучать не так грозно, я протягиваю букет из девяноста девяти роз в ее руки и приступаю к поздравлению:

– В эту дождливую пятницу родилась моя королева, благодаря которой каждый мой день становится лучше предыдущего. – Я знаю, что звучу как полный болван, но говорю все это очень искренне. – Я счастлив, что ты есть в моей жизни, пусть пока что в стороне, но все поправимо. Продолжай и дальше радовать меня своей красивой улыбкой и доброй душой. С днем рождения, Фелиция Льюис.

– Тео, – говорит она, слегка улыбаясь.

Меня немного удивляет ее реакция. Я ожидал увидеть отторжение или хмурость. Но она не начинает бить меня букетом по лицу, за что я очень благодарен ей.

– Тео, спасибо большое. – Она отрывает взгляд от цветов и мягко, с добротой смотрит на меня. А дальше… дальше она делает шаг в мою сторону, а я делаю шаг назад, решив, что сейчас все-таки шипы встретятся со мной, но она просто встает на носочки и целует в щеку.

Фелиция Льюис только что сделала шаг ко мне.

Фелиция Льюис только что поцеловала меня.

– Ва-а-ау, – заторможенно выдаю я, совершенно не ожидая получить такую благодарность на свое поздравление. – Я готов дарить тебе цветы каждый день, добавляя по два цветка в букет, чтобы наши отношения развивались еще быстрее, – на одном дыхании произношу, не моргая, чем вызываю у нее улыбку, а у ее подруги кашель, которым она давится, а потом начинает хлопать себя по грудной клетке, желая избавиться от смертельного приступа.

– Тео, ты ведь знаешь, что…

– Знаю-знаю, но я буду ждать, – подмигнув и щелкнув пальцами обеих рук перед своим лицом, я отворачиваюсь и ухожу, чувствуя внутри что-то невероятное.

Продолжая держать лицо в режиме «улыбка придурка», я захожу за угол и засовываю руки в карманы. Прохожу немного и резко останавливаюсь, когда нащупываю пальцами подарок, который купил ей, но о котором совершенно забыл.

Я разворачиваюсь и иду обратно, желая получить еще одну порцию благодарностей, но уже в другую щеку. Почти дойдя до угла, где она стоит, я стопорюсь и прислоняюсь спиной к стене, когда слышу свое имя.

– Фел, ну ты серьезно? Он такой внимательный к тебе, может, все-таки дашь ему шанс? – говорит Карлотта, пытаясь направить мысли Фелиции в правильную сторону. – Это ведь Теодор Каттанео! Слышишь? Секс даже в имени слышится, а во внешности… Думаю, тут и говорить ничего не нужно.

На моих губах появляется самодовольная улыбка от осознания того, что я зарекомендовал себя подобным образом. Нет ничего прекраснее, чем знать, что тебя хотят все. Все, кроме нее.

– Я знаю, – говорит Фелиция, тяжело вздыхая, – но я уже не знаю, как ему намекать на то, что он меня не интересует. Я не хочу его. Он как будто специально постоянно приходит после моих отказов и пытается влюбить меня в себя.

– Детка, это называется желание добиться тебя.

– Это несомненно приятно, но я… я люблю другого.

Услышав эти слова, я начинаю хмуриться и думать, о ком она, черт возьми, сейчас говорит? Насколько мне известно, Фелиция одинока, и ее сердце сейчас свободно. Тогда о какой любви к другому парню может идти речь? Если только…

– Хардин Скотт – вымышленный персонаж, Фелиция.

Да, Карлотта, полностью согласен.

– Нет, это не Хардин, – хмыкнув, произносит Фелиция. – Я познакомилась с ним в конце прошлого лета. А месяц назад я летала к нему.

Следующее, что говорит Фелиция просто рвет меня изнутри и подтверждает то, каким слепым придурком я был все это время:

– Когда я была у него, мы переспали. Это был мой первый раз. И он был таким…

– Болезненным? – интересуется Карлотта.

– Волшебным, – мечтательно произносит она. – Когда любишь человека, закрываешь глаза на боль.

– Почему ты не скажешь об этом Тео? Ну, не о том, что ты потрахалась с парнем, которого любишь, а просто о том, что он у тебя есть, – в голосе ее подруги слышится искреннее беспокойство. – Может, тогда он наконец оставит тебя в покое?

– Я не хочу, – говорит уже давно не моя королева, в очередной раз вздыхая. – Я не хочу делать ему больно. Он такой… такой искренний, милый, забавный, – произносит она, явно улыбаясь при этом.

Я держу в руках бархатную коробочку, поглаживая ее большим пальцем, и решаю, что с меня достаточно, и пора оставить все это позади и уйти, но то, что я слышу дальше, доходит до грани внутренней истерики:

– Знаешь, Карлотта, когда я вижу то, как в его глазах загорается особенный блеск при виде меня… Когда понимаешь, что среди всех девушек, он выбрал именно меня, только меня, одну меня… это безумно льстит. Когда я думаю об этом, моя самооценка взлетает до небес. Он…

…просто придурок. Идиот, играющий роль влюбленного щенка в ее изощренном спектакле. Потрясающе. И если бы я услышал это от кого-то, подумал бы, что это ложь. Но тут… она сама все это говорит. И делает это очень искренне.

– То есть, ты хочешь сказать, что просто пользуешься его чувствами? Играешь? – в голосе Карлотты звучат ноты осуждения.

– Нет, что ты… – Фелиция запинается, ее голос становится тише. – Хотя… наверное, это действительно так. А еще это так благоприятно действует на меня. Я стала популярной. Благодаря ему, меня стали замечать. Если раньше просто проходили мимо, то теперь…

Поздравляю, Теодор Каттанео! Так виртуозно тебя еще не разыгрывали. Поэтично и чертовски профессионально.

Странный смех осознания рвется из моей груди, который практически невозможно сдерживать, но я пытаюсь, чтобы не выдать свое присутствие.

Стою и, смотря в одну точку перед собой, прокручиваю в голове каждую встречу с Фелицией, и теперь вижу все немного иначе, не в прекрасно искаженной версии, как видел прежде.

Ее вечные отговорки, уклончивые ответы, деликатные отказы – все складывается в идеальную картину, точнее в одно черное пятно на белом полотне. Вишенкой на торте моей необоснованной увлеченности оказывается ее парень, о существовании которого она забывала даже случайно упомянуть целых полгода.

Какой же я потрясающий придурок…

Что ж, учитывая итоги сегодняшней встречи, которая пошла немного не по тому плану, можно слегка подкорректировать свои же правила:

Первое – никогда не играть роль третьего лишнего.

Либо ты главный герой любовного произведения, либо нахрен сваливаешь со сцены.

Второе – держаться подальше от Фелиции Льюис.

Не моя королева уже достаточно долгий период времени искусно играла роль хорошей девочки. А по факту оказалась просто той, кто жрал ложками энергию и внимание веселого и милого парня, который хотел ее.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Главные герои дилогии «Следующая цель – твое сердце» и «На горизонте – твоя любовь».

2

Juvenile Justice Law – это законодательство, регулирующее обращение с несовершеннолетними, которые совершили правонарушения или преступления. Суть этих законов заключается в том, чтобы защитить права и интересы детей и подростков, предоставить им возможность исправиться, а также обеспечить более мягкое наказание, чем взрослым.

3

Pre-law – это учебная программа на уровне бакалавриата в США, включающая курсы, которые помогают подготовиться к поступлению в юридическую школу (law school).

4

«Элвин и бурундуки» – это популярная анимационная франшиза, которая включает мультфильмы, телесериалы и музыкальные альбомы. Теодор – один из главных персонажей мультфильма «Элвин и бурундки». Он является третьим братом, наряду с Элвином и Саймоном.

5

«Кэрри» – хоррор-роман Стивена Кинга

6

UCLA – University of California, Los Angeles, один из крупнейших и самых известных университетов США, расположенный в Лос-Анджелесе, штат Калифорния