скачать книгу бесплатно
Дочь рода Веноза точно как и минутой ранее собиралась поднять на ноги всех, кого только можно…
***
Сколько Виктор себя помнил, всю свою жизнь он был человеком, предпочитающим слепому действию планирование. Этот подход не подводил его в том мире, а реципиента – в этом. Две разных личности вели себя как одна, за счёт чего не произошло конфликта их мировоззрений в процессе поглощения одним памяти другого. Лишь изредка они доверялись чутью и интуиции, делая что-то по наитию, игнорируя рациональный подход.
Делали – и добивались успеха.
Здесь и сейчас всё было иначе. Не было времени на планирование – враг находился на расстоянии в полсотни метров, бил метко и точно, загоняя проклятого в заранее расставленные силки. Некогда было остановиться и подумать. Негде было укрыться и перевести дух. Не у кого спросить совета. Внутри куба-барьера хоть как-то себя показывал лишь инстинкт, который Виктор худо-бедно направлял, куда ему было нужно.
«Дикого зверя» уже поймали бы, а вот «оборотень» сопротивлялся до сих пор. Двигался, маневрировал – и поминал Клариссу добрым словом. Лишь за счёт гибкости и работы ног, – пусть и с помощью крыльев, – избегал ловушек, коих четвёртый, «теневой» маг расставил крайне много. И точил когти, готовясь поразить врага так, чтобы спутать им планы и выиграть немного времени.
Они совершили ошибку. Отпустили Линнет. И та, вероятнее всего, уже была на полпути к Тарбиллиану. Пройдёт несколько минут – и подоспеет помощь. Проклятый не ощущал ничего снаружи барьера, ведь тот надёжно отрезал кого угодно от внешнего мира… и наоборот. А это значит, что враг будет торопиться. И ошибаться.
А ошибка одного – это всегда возможность для другого.
Сотканные из тьмы цепи материализовались там, где Виктор на долю мгновения коснулся крылом сырой почвы. Очередной ловушке не хватило самой малости для того, чтобы спеленать «святого», который стремительно смещался поближе к магам. Врагов было четверо, но активное участие в бою принимали лишь двое. Ещё один, тот самый «теневой» маг, завис под самым потолком барьера, максимально уменьшил своё присутствие и занимался расстановкой капканов, которые не позволяли Виктору развернуться во всю ширь. А ещё один, вполне вероятно – эксперт в манипуляциях с молнией, и вовсе занимался подпиткой барьера.
Враг разумно опасался того, что проклятый предпримет попытку вырваться из барьера. И небезосновательно: будь у него хотя бы пара-тройка секунд, и бегство показалось бы парню не самой плохой затеей. Но этих секунд не было по крайней мере до тех пор, пока все враги сохраняли боеспособность.
Своей целью Виктор выбрал «мага тени», так как тот всецело положился на свою незаметность, полагая, что у их добычи нет и быть не может достойного восприятия. И будь проклятый вирфортом, этот расчёт всецело бы оправдался. Воздух внутри барьера можно было ладонями черпать из-за разлитой тут маны, а ориентироваться в такой обстановке был способен не всякий маг.
Вот только на беду «теневика», проклятый представлял собой страшную химеру, собранную из трёх существ. Маг, вирфорт и «святой» получили одно тело на троих, попилили, как получилось, да и оформились в личинку будущего страха и ужаса всех магов континента.
Активировав ни много, ни мало, а три ловушки сразу, Виктор избежал спутавшихся цепей, пропустил мимо обрушившийся на землю ледяной град, перепахавший почву и заметно снизивший температуру окружающей среды – и всеми крыльями оттолкнулся от только что зачищенной площадки.
Один из атакующих его магов бил льдом считанные мгновения тому назад, и в ближайшие две секунды новых заклинаний от него можно было не ждать. Ему нужно было не только подготовить заклинание, но и ощутить Виктора, прицелившись так, чтобы не задеть ни своих, ни ловушки. Второй маг был куда опаснее, так как заклинание уже плясало на его пальцах и было готово ринуться вперёд. Но проклятый видел его структуру, держал крылья наготове и понимал: уж воздушную клеть он перехватит, пусть и не без потерь.
А «маг тени» тем временем оказался совсем близко, и только тогда начал шевелиться, поняв, что его позицию раскрыли. Но вместо того, чтобы закрываться барьерами, как того хотел Виктор, неглупый противник начал банально отлетать в сторону. Одновременно с тем от укрепления, – или даже поддержания, – барьера отвлёкся четвёртый маг, и воздух наполнил свист выброшенных веером воздушных лезвий. От одного из таких проклятый уклоняться не стал, получив ещё одну средней паршивости рану, рассёкшую плечо до кости.
Лишь одним крылом проклятый дотянулся до своего врага, но смазанный удар увяз в барьерах, не нанеся магу никакого урона.
Ситуация выглядела безвыходной: цель поспешно уходила в сторону, а все три мага взяли парня на мушку и были готовы обрушить на него всю свою магическую мощь. Помочь могли бы манёвры в воздухе, но уверенности в том, что это возможно, у Виктора не было. Его «техника устойчивости» даже с полом не работала как надо, куда там воздуху, который даже маной напитывать было на порядок сложнее?..
Сердце ударило раз, второй. В восприятии Виктор почувствовал, как двое магов из трёх отстрелялись, воспользовавшись подвешенным состоянием своей цели. «Теневик» уплывал, а четвёртый враг готовился спеленать раненую добычу, едва та низверзнется на землю. И дальше медлить было нельзя, и проклятый решился на отчаянный шаг. Отчаянный – но единственный.
Взяв под прямой контроль все четыре крыла, он свёл их за спиной в единый канат – и нарушил целостность контура «на кончиках перьев», одновременно с тем дестабилизируя собственные потоки.
На какую-то долю секунды Виктору показалось, что на поле боя прокрался пятый враг, вирфорт, вооружённый боевым молотом. Ибо удар, обрушившийся на его спину, был сравним только с чем-то подобным. Отнюдь не тщедушного «святого» смело, точно как спичку во время урагана, и бросило вперёд, прямо к «магу тени». Придя в себя ещё в полёте, Виктор развеял и вновь сформировал крылья за секунду до столкновения с врагом. Тело, лишившись «ускорителя», замедлилось, но проклятому и не нужно было большего. Ведь даже руками он мог бы дотянуться до вражеского мага, если бы не в спешке возведённые им барьеры..
Напитанные маной крылья воссияли во тьме, словно были действительно сотканы из света. Виктор не оставил врагу ни шанса на отступление, зацепившись за барьеры и перетащив себя так, чтобы оказаться над магом. И пока два его крыла вгрызались в магические щиты и держали «святого» рядом с подставившимся ловчим, оставшиеся молотили врага, разбивая защиту и постепенно подбираясь всё ближе к податливой плоти. И ни один товарищ атакованного мага не мог ему помочь, ведь готовили они совсем другие заклятья, и ударить так, чтобы не навредить из-за получившегося клинча не могли. Что-то придумать, определённо, было возможно, да только свою роль сыграл… страх.
Со стороны открывшаяся картина выглядела откровенно пугающей: люди, независимо от чувств, испытываемых по отношению к церкви, боялись богов. А прямо сейчас, во тьме, где единственным источником света оказались объятые священным пламенем мечи невидимых воителей пантеона, обрушивших свою мощь на «мага тени», развернулся не бой, нет.
Это была казнь, свидетелям которой представился шанс развернуться и сбежать.
Шанс, которым они не воспользовались.
В один миг произошло сразу несколько событий.
Последний из барьеров осыпался сизым пеплом, и крылья выпотрошили отчаянно барахтающегося мага. Руки, которыми тот пытался закрыться, полетели к земле, а потроха разлетелись по сторонам: проклятый бил со всей силы, так, словно тело его врага было отлито по меньшей мере из оружейной стали.
Двое товарищей мертвеца наплевали на приказы и разразились самыми убойными заклинаниями из тех, что не требовали времени на формирование. К Виктору и его растерзанной добыче устремилось постоянно меняющееся облако странного пламени с одной стороны, и поразительной остроты шипы, по поверхности которых безостановочно бегали золотистые разряды – с другой.
Последний маг, растерявшийся и не сразу осознавший, что их коллега погиб, развернулся и хлопнул обеими ладонями по поверхности теневого барьера. Лишённый подпитки от почившего создателя, тот откликнулся на команду поддерживающего его мага и открыл «охотникам» дорогу к отступлению, начав истончаться и рассыпаться…
И всё завертелось.
Виктор перехватил изуродованный труп правой рукой, и уже падая метнул его навстречу шипам, рассчитывая сбить хотя бы пару из целого десятка. Так и вышло: мертвеца нанизало на два шипа, раскрывшихся и окончательно разметавших прожаренные останки по округе. В стене смертоносных снарядов появилась дыра, в которую проклятый, повторив операцию с дестабилизацией крыльев, ринулся со вполне определённой целью: достать второго врага, пока на это есть силы. Но наглядный пример с погибшим товарищем что-то, да донёс до магов, так что «цель» оставаться на месте не пожелала и стремительно скользнула в сторону, разразившись плотным встречным огнём. Виктор кое-как закрылся крыльями от пульсирующих шаров из магического пламени, но инициативу потерял и вынужденно вернулся на затянутую чужой маной землю: ловушки «теневого мага» рассыпались прахом сразу после его смерти, но энергия никуда не исчезла. Мешало ли это чем-то врагам? Нисколько. Мешало ли Виктору? В каком-то смысле, ведь чужая мана отвлекала, мешала. А в таких её объёмах это было сродни нахождению посреди болота.
Но и врагов осталось всего двое, так как третий скрылся в ночи раньше, чем Виктор коснулся ногами твёрдой земли.
– Вы уже провалились. Есть ли смысл сражаться дальше? Да и ваш товарищ сбежал, бросив вас на произвол судьбы… – Забросил пробный камень проклятый, окинув взглядом противостоящих ему магов. Один стоял на земле, дрожал от ужаса, но поддерживать наготове структуры сразу трёх заклинаний ему это не мешало. Второй всё ещё висел в воздухе, окружённый то и дело проявляющимся пламенным барьером, зелёное пламя которого обещало доставить Виктору, вздумай тот приблизиться, несколько крайне неприятных секунд – вплоть до момента превращения в головёшку. Что этого мага, не брезгующего «демоническим огнём», что его коллегу, увлекающегося живыми тенями, можно было считать полноценными тёмными. Не слетевшими с катушек, но прикоснувшимися к запретному и уверенно двигающимися к обретению безумия.
«Поправочка: мага тени можно не считать, ибо он подох. Получается, как святой я уже начал выполнять свою работу, ха-ха…» – моральное напряжение требовало выхода, найдя его в попытках пошутить. Про себя, ибо враги прикола бы не оценили, а союзников здесь не было.
К слову о союзниках: Виктор отчётливо ощутил, как от Тарбиллиана в его направлении выдвинулась пара сигнатур. А сгусток маны, опознанный как Линнет, пополз к воротам.
Пополз потому, что на фоне тех двух сигнатур скорость Линнет казалась просто-напросто смешной.
– Тебе нас не одолеть, ублюдок! – Прорычал летающий маг, взмахнув обеими руками и моментально напитав маной подготовленный массивный конструкт. Зелёное пламя обрушилось на землю перед ним – и пошло вперёд, оставляя после себя один лишь безжизненный пепел.
Второй маг чертыхнулся, но поддержал товарища, использовав три одинаковых заклинания подряд. Это были всё те же шипы, но идущие куда шире, с явным расчётом на то, что сбить на подлёте все три слоя снарядов не получится даже у сильного мага. Ну и трупов у проклятого под рукой не было. Единственный он «потратил» минутой ранее.
– Моё дело предложить. – Виктор пожал плечами и припал к земле, раскинув крылья на манер паучьих лап. Рывок – и вот уже он ринулся вперёд, рассчитывая пропустить все шипы над собой. Стена зелёного пламени сокрыла его от чужих взглядов, а буйство маны не позволило бы врагу хоть сколь-нибудь точно отследить его реальное положение в пространстве. Но к чести вражеского мага, он заподозрил что-то неладное и хлопнул ладонями по земле перед собой.
По почве в ту же секунду пошли волны, а мгновением позже она вздыбилась, попытавшись поднять Виктора до уровня идущих прямо на него шипов.
К вящему сожалению «охотников», проклятому это не помешало, и он банально проскочил опасный участок до того, как ловушка захлопнулась. Заплатил за это очередной дестабилизацией, оставшись с менее, чем одной пятой резерва, но проскочил. Теперь перед ним оказалось новое препятствие – пламя, обогнуть которое Виктор решил не поверху, чего маги врага скорее всего ждут, а со стороны. Время сейчас работало на него, так как сигнатуры союзников должны были вот-вот вырваться на образовавшуюся опушку, а тратить силы на защиту от встречных залпов было бы весьма глупо.
С полным резервом – вполне разумное решение, как показала практика. Но точно не сейчас, когда дважды лишившись крыльев в защите Виктор останется ни с чем.
К чести прибывших на место магов рода Бельвиос, те не растерялись даже от вида движущейся на них стены демонического огня. Они тут же встали спина к спине, и пока один поднимал их вверх, выращивая огромную земляную колонну, второй готовился обрушить на врага всё, что только успеет подготовить. Виктора они заметили немногим ранее, и потому не опасались ему навредить.
На секунду отвлёкшийся на союзников, Виктор мотнул головой и не сбавляя шага продолжил движение к своей цели: краю зелёного пламени, до которого осталось немногим больше полусотни метров. Позади дважды громыхнуло: то маги рода обрушили свою мощь на не ожидавших такого сюрприза врагов, но и от ответа не укрылись, ведь тёмные готовились встречать передумавшего сбегать проклятого. Вот только этот их ход лишил их заранее подготовленного плацдарма: «летающий» маг был вынужден приземлиться в поисках укрытия от многочисленных рассекающих всё и вся дисков, заполонивших воздушное пространство, а любитель шипастого заклинания и вовсе оказался в ловушке. Первоначальный обстрел заставил его покинуть облюбованную позицию с автономными щитами, а после его крепко прижал самый молодой маг из двойки Бельвиосов. Свежий, не растративший ману на погоню и попытки захватить добычу, обладающий превосходящим недруга боевым опытом, двадцатипятилетний маг буквально подавлял, наплевав на разницу в целый круг.
Не так хорошо всё обстояло у его более сильного и опытного товарища, на помощь к которому Виктор и решил, в конечном счёте, прийти. Покончить с магами требовалось как можно быстрее, ведь сигнатуры оказавшихся слишком немобильными засадных групп вновь показались на горизонте.
– Назад! – Коротко стриженный сорокалетний маг едва не зарычал на пролетевшего мимо Виктора, который, укрывшись крыльями, отвлёк на себя внимание тёмного мага. – Мелкий идиот!..
Две сильные вспышки зелёного пламени испарили по одному крылу, но проклятый навязал врагу ближний бой, уклонился от выброшенного вперёд лезвия из демонического огня и, крутанувшись вокруг своей оси, стеганул врага всеми крыльями, включая уже отросшие. Зелёное пламя барьера выдержало удар, но потускнело и вреда самим крыльям не нанесло: очевидно, тёмный заметно поиздержался, и в бою с другим магом не стал поддерживать контр-атакующий потенциал своих щитов.
Пока Виктор уклонялся от уже двух парящих рядом с тёмным магом мечей демонического огня и изворачивался для нового удара, его недовольный союзник успел подготовиться – и обрушить на врага довольно простой набор из двух дополняющих друг друга заклинаний.
Любитель зелёных огней сначала едва не упал, когда под его ногами просела земля, а после попытался сбежать из захлопывающейся, – буквально, – клетки. Превращающаяся в камень порода накрыла мага угловатыми зубьями, а Виктор со своими крыльями не позволил ему выбраться через закрывшуюся в самую последнюю очередь дыру сверху. А мгновением позже из-под земли вовне клетки вырвалось не слишком толстое, с человеческую руку сверло, нанизавшее проигравшего мага на себя точно бабочку на иголку. Тёмный ещё попытался подёргаться, но тот же принцип, что и у шипов его напарника не оставил ему шансов: сверло взорвалось, нафаршировав ливер живого мертвеца осколками.
Ничего поделать маг уже не смог, испустив дух в следующую же секунду.
– С севера и с северо-востока к нам движутся две группы врага. Двенадцать человек полным отрядом, и ещё трое из тех, кто был с этими. – Виктор кивнул… да, на половинку головы «мага тени», обнаружившуюся между ним и трупом только что убитого тёмного.
– Вы были вдвоём с той девочкой? – Проклятый кивнул. Над руками мага заплясали готовые к напитке маной структуры атакующих заклинаний. – Тогда добиваем последнего и отступаем.
– Хорошо. – Говорить про сбежавшего мага Виктор не стал, так как тот намылил лыжи уже довольно давно, удалился на добрых шесть километров и возвращаться явно не собирался. Дёргать же магов-«спасателей» перед угрозой столкновения с новыми, свежими группами противника – идея не самая лучшая.
А сохранить в секрете хоть что-то, скорее всего, не получится. От кого, если наниматель этих товарищей прекрасно всё поймёт?
Тем временем старший маг двойки присоединился к своему младшему товарищу, и вдвоём они размазали последнего врага на полянке быстрее, чем Виктор смог к тому приблизиться без использования дестабилизации крыльев, на которую маны уже не хватало. После троица обменялась многозначительными взглядами – и почти синхронно дёрнулась в сторону Тарбиллиана. Разве что самый старший в их свежеобразованной группке не забыл отвесить по контрольной стрелке в голову каждому из относительно целых трупов, во избежание неприятных случайностей.
Для Виктора ночное приключение подошло к концу, в то время как для подоспевшей на зов оперативной группы всё только начиналось: им предстояло встретить и перемолоть наёмников, обделённых инстинктом самосохранения и движущихся прямиком к Тарбиллиану.
Глава 9
Дюран ван Бельвиос был в бешенстве, и лишь вести о провале неизвестных недругов удерживали его от того, чтобы перевернуть кверху дном весь город. Как и информация о том, что Виктор собственноручно прикончил одного мага, обратил в бегство другого и достойно держался против оставшихся – и всё это при его уровне сил! А ещё мальчишка поступил, как настоящий мужчина их рода, в первую очередь выведя из-под удара младшую дочь их вассала.
Дюран ухмыльнулся, в своих мыслях прикинув выгоды и потери от, возможно, не самого плохого брака из всех возможных. Конечно, с титулом святого можно рассчитывать и на большее, но граф беззвучно поклялся самому себе в том, что он не будет препятствовать сыну, если тот вдруг решит выбрать себе невесту самостоятельно. Не просто так сам Основатель придерживался такого правила, и убедительно просил уже своих детей действовать иначе лишь в случае крайней необходимости, когда от союза будет зависеть судьба всего рода.
Впрочем, все эти мысли пропали так же быстро, как и появились. Перед Дюраном припал на одно колено посыльный, доложивший о случившемся боестолкновении. Враг не отступал, – не считая одного мага, за которым уже выслали ловчих, – что, бесспорно, указывало или на чрезмерную глупость оного, или… да всё на ту же глупость. Поставленную цель они не выполнили, а бессмысленная смерть демонстрировала лишь некомпетентность их лидеров.
В том, что нападавшие – не наёмники, граф был уверен целиком и полностью. Во-первых, среди них были тёмные маги, о которых необходимо доложить в столицу. Во-вторых, они не отвернули, не побежали, как сделали бы любые наёмники в такой ситуации. Вопреки разного рода слухов среди этой братии нет и никогда не было идиотов. Любой сколь-нибудь опытный наёмник проходит через мелкое сито, отсеивающее подобных.
Конечно, самоубийство могло быть отвлекающим манёвром, но тут возникал вполне логичный вопрос: от чего они пытались отвлечь род Бельвиосов? Никаких активных операций в окрестностях своей столицы потомственные маги не вели, а сил на уничтожение нападавших выделили совсем мало. Да и те тридцать минут, за которые его люди должны справиться со всеми нападавшими, – кроме беглеца, – сейчас нигде не сыграли бы роли.
Дюран ван Бельвиос смотрел, но не видел сути. Его выкованный в вечном пламени интриг разум пасовал перед этим ходом неизвестной организации. Можно было, конечно, просто принять за данность то, что в игру вступили непуганные идиоты-фанатики, но тогда останется немаленький шанс проморгать врага прямо у себя под носом.
Оставалось надеяться на то, что оперативным группам удастся захватить живым хоть кого-то, и этот несчастный поделится информацией, так или иначе.
Граф опустил веки и покачал головой. Будет больше информации – будут и выводы. А пока бдительность, бдительность и ещё раз бдительность, ведь нападение действительно могло быть лишь частью более масштабного плана…
***
Виктор не помнил, как он добрался до лекаря. Сразу после завершения битвы, во время которой он безо всяких внутренних терзаний буквально выпотрошил человека, из него словно вытащили стержень, откачали топливо и заглушили. Или перевели в спящий режим, ибо инициативы и желаний в теле и разуме не осталось совсем.
Проклятый знал, что такое физическая усталость. Прекрасно знал, спасибо проклятию, избавиться от которого в ближайшей перспективе просто невозможно. Знал он и о том, что из себя представляет усталость умственная. Не мог не знать, будучи по сути своей жадным до знаний… не исследователем, а скорее библиотекарем-эгоистом, тащащим в свою каморку всё сколь-нибудь интересное. Но вот моральная усталость была известна ему лишь с одной стороны, ибо жизнь испытывала его на протяжении длительного отрезка времени, без сиюминутных потрясений и давления, сжатого в промежуток половины часа. Сегодня же Виктора словно булавой огрели, и было это столь неожиданно, что в моменте парень просто потерялся.
Потерялся, несмотря на жизненный опыт двух коротеньких жизней.
Он всё ещё раздумывал, как и обычно. Двигался не хуже, чем после любой из самых выматывающих тренировок с Клариссой. Но вот сказать, что он всецело присутствовал здесь и сейчас было нельзя. Виктор взирал на происходящее со стороны, с чем ему сильно помогало восприятие. Россыпь по большей части равномерно распределённой маны – это пол, стены, потолок, мебель и всё неживое. Чуть более плотные завихрения, преимущественно вне поместья – растительность, в начале весны оживающая, но всё равно подвешенная в двояком состоянии. Плотные сгустки маны, формой напоминающие людей – это люди и есть. Те, в которых маны больше – одарённые или маги. Те, в ком эта мана непрерывно циркулирует – вирфорты.
А тусклый, поблекший и ослабший силуэт, вокруг которого суетятся лекари…
Это он сам.
Взирать на себя со стороны было странно и необычно, но при том необычайно легко. Недовольно «ворчащее» проклятие, тяжесть в мышцах и боль от ран практически не ощущались, хоть разум и подсказывал, что всё должно быть с точностью до наоборот. Зато мана вовне виделась вымотанному разуму так, словно он мог прямо сейчас зачерпнуть её рукой, направив на какие-то свои нужды. Глупость, но глупость смешавшаяся с реальностью. Будь у Виктора такой опыт, и он сказал бы, что эти ощущения чем-то походили на галлюцинации отходящего после операции пациента, видящего то, чего нет, и принимающего это за чистую монету. Но проклятого не оперировали ни в том мире, ни в этом, так что сравнивать ему было не с чем.
Но это не значило, что он не мог хотя бы на мгновение предположить, что невозможное возможно… и попытаться это сделать, потянувшись к ближайшему артефакту, в котором мана была сконцентрирована сильнее всего. Это в лес он вышел голым, как сокол – благо хоть подпоясаться не забыл. А здесь, в поместье, на «умирающего» понавешали всяких побрякушек столько, что они, активировавшись, имели бы все шансы взорваться вместе с третьим сыном графа.
Если бы не вышли из-под руки мастеров рода Бельвиос, конечно же.
Виктор и сам не заметил, когда окружающий мир в его восприятии поплыл, а перед сознанием появилось чуждое материальному измерение. Внешне практически такое же, повторяющее обычное вплоть до малейших деталей, но – бесконечно чужое. Человек, мысля иными категориями, совершенно не мог его воспринимать. Ни маг, ни вирфорт, ни пустышка.
Но проклятый почему-то выбился из этого правила, и потому сейчас заинтересованно «озирался», не видя в происходящем ничего, что можно было назвать странным. Тем более он уже бывал на изнанке, пока «летел» до своего нового тела. Сейчас же он просто продрал глаза и стал зрячим, почувствовал запах чужого воздуха, воспринял тепло искажённого солнца и ощутил дуновение неправильного ветра.
Виктор ван Бельвиос, потеряв сознание, не погрузился в блаженное ничто и не ступил во владения Лункоса, как полагается каждому засыпающему смертному. Вместо этого он вывернулся наизнанку, и оказался… да на изнанке он и оказался.
В мире, материей которому служила мана.
В мире, населённом «демонами».
Первым делом внимание проклятого привлёк он сам, заметно отличающийся от себя-привычного. Его тело внешне оставалось тем же, но тут на передний план выходила не физическая оболочка, а мана. То, что магам и вирфортам давалось ценой больших усилий, – проявление мана-структуры, – здесь было естественным положением вещей. Всё вокруг состояло из маны, а то и было ею. Материя же… она проявлялась, но довольно тускло и равномерно во всём: в стенах, в людях, в воздухе. На место встала ещё один кусочек мозаики, и Виктор получил новую картину, довольно просто описывающую изнанку и материальный мир.
За основу бралась раскраска с двумя одинаковыми, но в то же время отличающимися наполнением изображениями. На первом листе – едва заметные серые контуры и краска. Много краски. На втором – чёрно-белый рисунок, на котором местами пробивались поблекшие цвета, размывающие чёрно-белые линии.
Первый лист был изнанкой, в которой материя была равномерно проявлена повсюду, но бал правила «краска» – мана. Второй же представлял собой реальный мир, материальный и чёрно-белый донельзя, но при том впускающий в себя краску – ману, которая, при должной концентрации, могла выйти на передний план и перекрыть бесцветье. Пока Виктор не знал ни о чём, что могло бы порушить эту простую схему, так что она была моментально утверждена в качестве основной.
В конце концов, простота понимания чего бы то ни было почти всегда являлась решающей.
Вырвавшись из вязкого болотца собственных мыслей, проклятый вновь обратил «взор» на своё тело, отражение, – или оригинал? – которого лежало здесь, на изнанке, и прямо-таки напрашивалось на всестороннее изучение. Впрочем, от этого самого изучения Виктора удерживало странное ощущение. Словно его что-то тянуло назад, в «родное» измерение. И с каждым мгновением тянуло всё сильнее, что малость подразогнало завесу, мешающую парню нормально мыслить.
Первым делом Виктор обратил внимание на голову своего тела, ведь именно там концентрация маны была максимальной вопреки тому, что эта «роль» обычно отводилась Сердцу. Явление в полной мере странное и не поддающееся объяснению. Ведь если здесь, на изнанке, в голове столько маны, то её должно быть много и в материальном мире.
Или её стало много после боя, или даже после потери проклятым сознания?..
Череда самых разных теорий пронеслась в мыслях Виктора, пока тот не остановился на наиболее реальной и не наносящей фатальных ударов по выстроенной людьми теории маны: переход на изнанку в качестве триггера или побочного эффекта концентрировал ману в голове. Само по себе это проклятому ничего не давало, но пища для размышлений выходила вполне себе недурственная. Тут и сама изнанка, и мана в голове, и то, как всё на самом деле выглядит…
От осознания открывшихся перспектив, – особенно если научиться выходить на изнанку осознанно, – у Виктора перехватило бы дыхание, если бы он дышал.
Дышал?!
Осыпая себя и всё вокруг самыми грязными проклятиями, проклятый инстинктивно ухватился за ощущение скорого конца, потянув его на себя точно пробку в ванной. В ту же секунду «точка восприятия» начала смещаться к его телу, пока, наконец, не угнездилась в том окончательно. И в ту же секунду Виктор распахнул глаза во вполне материальном, простом и понятном мире, встретившим его болью в груди и пятнами перед глазами. Благо, эти неприятные ощущения порядком ослабились, стоило проклятому только набрать полную грудь столь необходимого всему живому воздуха…
– Есть! Стабилизационные сюда!
В распахнутый рот проклятого залили не одну и даже не две крошечных склянки с концентрированными снадобьями. При этом пошевелиться Виктор не мог, видимо, из-за введённых ранее препаратов.
– Состояние?
– Полностью стабильно… как и минуту назад. – Пожилой лекарь с длинными седыми космами, закрывающими большую часть лица, недовольно фыркнул. – Молодой господин, вы нас слышите? Понимаете?
Парню пришлось моргнуть дважды, так как даже его шея им неконтролировалась.
– Вы знаете, что с вами случилось? Догадываетесь? – «Отсигналив» лекарю нет и да соответственно, Виктор с благодарностью уцепился губами за протянутую ему пипётку с, по всей видимости, противоядием. И – да, яд тоже мог быть лекарством. Как парализующий человека, но не убивающий его, например. – Через минуту вы сможете говорить. Нам нужно знать, что произошло и не может ли это повториться снова.
И Виктор стал ждать, разминая язык и возвращая себе чувствительность.
– Итак? – Старший из лекарей наклонился над своим пациентом, вопросительно вздёрнув бровь.
– Часть дара Тэмпеста Многоликого. Которым я неправильно воспользовался. – Говорить всё ещё было не слишком приятно, так что Виктор поначалу обрезал предложения. – Позволил взглянуть на мир со стороны. Заметил, что не дышу. Вернулся.
– Впервые о таком слышу. – Старик нахмурился. – Придётся вам, молодой господин, следующие сутки, а то и двое провести в этих стенах.
