Тень Тхэурда: шёпот из глубин

– Может завтра споешь ее всем? – Рэя все никак не могла выровнять овал из камней, поправляя их ногами.

Ничего, кроме неопределенного хмыканья, она не дождалась. Видимо, его настроение не располагало для плясок и веселья.

Поленья загорелись необычайно быстро и легко. Огонь пожирал их с особой неистовостью, треща от радости. Вскоре тело Эила скрылось в ярком обжигающем пламени.

Было бы лучше сначала завернуть его в хоть какие-то тряпки, но в лагере всегда не хватало тканей. Рэя думала, что Эил растает, словно восковая свеча. Но зрелище оказалось куда более неприятным.

Бесстрастно оторвавшись от огня, она достала дневник. Страницы сами открылись в нужном месте, где лежал листочек с именами. Рэя остановилась кончиком карандаша напротив надписи «Эил Мирах» и зачеркнула. Как легко грифель прошелся по бумаге, перечеркивая имя. Имя, являющееся неотъемлемой частью человека. Но теперь не было ни человека, ни тела, ни имени. Только воспоминания, которые будут колыхаться, точно свеча, пока пламя не растопит воск.

Лагерь встретил их молчанием. Каждый занимался своими делами почти без всякого энтузиазма. Сразу бросались в глаза те, до кого добралась скверна.

Раут отдал девушке еще один листок. Как она и подозревала к списку помеченных добавился Стайн. Именно поэтому его родители выглядели весьма удрученно.

– Нужно раздать всем настой. – все же сказала Рэя. – Раут, какие изменения?

– Что с господином Эилом? – всегда уверенный в себе кузнец, вдруг резко переменился.

– Ушел человеком, а не монстром.

Он громко сглотнул, прочистил горло и заговорил:

– Ясно. Айвани и Лейв ослепли на один глаз, эм, пятно несильно разрослось. Маид?

Мужчина, стоявший рядом, прикрыл сначала один глаз, потом другой.

– Правый как обычно, левый помутился.

– Оно и видно. – кузнец внимательно осмотрел глаза, а после принялся за отметину. – Тоже разрослась. Странно, эта дрянь у вас с девчатами появилась в один день, а изменения происходят совсем неровно. Вот уж точно дрянь! – сплюнул кузнец. – На счет… детишек. У Нуду и Хакона только один глаз начал бледнеть и…

Раут как-то замялся. Было видно, что это давалось ему тяжело.

– Стайн тоже помечен.

«Чума. Нет, даже хуже»,– но вместо этого Рэя сказала:

– Нужен меч. Сможешь выковать?

Под взором синих глаз девушки, которые Рауту всегда казались глубокими водоворотами, в которых можно утонуть, кузнец призадумался. С трудом избавившись от ненужных сравнений, он принялся кивать головой.

– Учитывая, сколько всего вы притащили из того подземного города, – рукой он махнул в сторону храма. – Материала навалом. Но зачем тебе? Неужто ядро барахлит и посох не подчинить?

«Увы, Раут, но мечом управляться удобнее и действеннее»,– Рэя прикусила язык, лишь бы не озвучить эти пагубные мысли вслух. Ее губы криво, но правдоподобно, дрогнули в улыбке.

– На всякий случай.

Лагерь вновь погрузился в рутинные дела. С особенной пылкостью к любимому занятию подошел Раут. Пусть неизбежный конец приближался с каждым часом, но кузнец отдавал всю душу своему ремеслу и ни о чем другом думать не мог.

– Ты научилась держать лицо. – прошептала Нэна, слегка наклонившись.

– Разве? – приподняла бровь девушка.

– Определенно. Твое хладнокровие внушает всем остальным, что у тебя есть план, ты знаешь, что делать. Ты спокойна, но не до конца безразлична.

– Не безразлична? С чего ты взяла?

– Будь иначе, ты бы ушла. Бросила их на произвол судьбы.

– Но я все еще здесь. – выдохнула Рэя. – И какой же у меня план?

– Его нет. Ты не знаешь, что делать. И… тебе больно. – каждое слово Кантанэны било в самые слабые места. Горькая правда и ничего более.

– Если я научилась не показывать этого, то как ты поняла? – Рэя взглянула на Наставницу. Между бинтами просвечивали темно-карие глаза, почти черные. Они были спокойные и теплые. – По глазам, да?

Наставница кивнула.

– Но у вас, у Эстаз, очень трудно различить подлинные эмоции по глазам.

– Да, точно, они почти всегда внушают страх и подчинение, столь темными становятся. – Рэя мысленно вздрогнула, припоминая матушку в моменты ледяного гнева. – Но ты не ответила на мой вопрос.

– Опыт. – Наставница пожала плечами. – А сейчас самое время проведать Лореанну.

Было решено всех неоскверненных переселить в дом. Остальных распредели в палатку и храм. Пусть дом казался более уютным, но и там атмосфера царила отнюдь не радостная. Бабуля Таннэя безустанно пряла, пока дедушка Ноани подготавливал козью шерсть. Сама Лореанна уже несколько дней вязала и всякий раз пыхтела, когда муж отрывал ее от работы, дабы проверить наличие черного пятна.

– Ох, вы как раз вовремя, – проговорила скрипучим голосом бабуля, не отрываясь от прядильного станка. – В камин надо дровишек подкинуть.

Наставница отправилась за поленьями, которые всегда складывали сбоку дома.

– Вы бы не перетруждались. – Рэя подошла к камину. Медленно потухающий огонек вновь разгорелся, стоило только расшевелись поленья.

– Чем же еще заняться старухе? Ах, да, Рэя, соберешь молочко? – напоследок крикнула Таннэя.

– Конечно. – ответила Рэя в проходе и зашла в смежную комнату.

Лореанна лежала на кровати, плотно укрытая шерстяным покрывалом, и сосредоточенно высчитывала петельки на спицах. Часть связанного шарфа покрывала колени. Рэе цвет пряжи показался тусклым. Пожалуй, надо приготовить пару красителей.

Лореанна неосторожно потянула ниточку на себя. Клубок пряжи, размотавшись, упал с кровати и покатился прочь. Рэя вовремя преградила путь беглецу ногой.

– Рэя! – искренне обрадовалась девушка и тут же прищурилась, выставляя острые спицы перед собой. – Ты же не собираешь подвергнуть меня осмотру? Сэил буквально под лупой оглядывал каждую подозрительную родинку. И было это недавно!

– Пожалуй, воздержусь. – Рэя с поднятыми руками прошла вглубь комнаты и пожила клубок на место, сев рядом.

– Знаешь, они довольно бойкие. – Лореанна с нежностью посмотрела на круглый живот. – Драчунами вырастут, никак не меньше. Им нужен хороший наставник.

Зеленые глаза Лореанны поднялись на девушку. Даже без солнца ее глаза, подобно изумрудам, ослепляли своей красотой. А Рэя и не знала, что сказать, – только испуганно тонула в яркой, теплой зелени.

Предвидя такую реакцию, Лореанна ничуть не растерялась. Ее теплая нежная рука легла поверх холодной и грубой.

– Я знаю, ты сможешь направить их, помочь советом и отругать за проступки. Я не хочу брать с тебя каких-либо обещаний, просто… мне было бы спокойнее, если ты будешь присматривать за ними.

– Как будто прощаешься. – выдавила Рэя, опустив взгляд.

– Я не столько наивна, чтобы верить в чудесное исцеление. – на этих словах Рэя напряглась. Неужели, ееметка проявилась? – В этот раз это не тот случай. Если сейчас со мной все в порядке, нельзя быть уверенной, что следующим утром будет так же. Увы, проклятую статистику я просчитать могу.

Рэя облегченно выдохнула. Значит, пока Лореанну не тронуло проклятие. Но она была права – безрадостная участь беженцев неизбежна.

– Кстати, сегодня необычайно спокойно. – Рэя оглядела пустующую комнату. – А, понятно.

– Да, пришлось выгнать, то есть, послать на охоту. – заулыбалась Лореанна. В последнее время Сэил стал чересчур опекать жену, не давая ей и минуты спокойствия.

– И на какую неведомую зверушку охотится?

– На фазана. – Лореанна выглядела довольной собой. – Фрин пошел с ним.

Рэю вновь привлек шарф, на котором становилось все больше и больше петелек.

– Какие цвета тебе сделать?

– Хм, хочется чего-нибудь яркого, но не сильно броского. Даже не знаю.

– Я читала, что с помощью коры тополя можно добиться серо-зеленого оттенка.

Возможно, изумрудного, как у Лореанны, добиться будет сложно, но нейтральный цвет Рэя сделать сможет.

– Спасибо. – заулыбалась девушка и потянулась к глиняной чаше, до отвала заполненной сушеным яблоками.

Лицо Рэе скривилось само собой. Ее нелюбовь к сухофруктам не ослабла даже спустя года.

– Ха-ха, это не изюм! Сушеные яблоки хрустят. Трудно объяснить, лучше попробуй.

Чаша оказалась прямо перед носом Рэи. Та, борясь с сильным желанием встать и уйти, все же потянулась к блеклым сморщенным кружочкам. Аккуратно подхватив двумя пальцами один кусок, она съела его.

– И не умерла! – чувство некой победы лучилось из Лореанны.

– Мгм. – промычала Рэя, похрустывая. Она так и не поняла: понравилось ей или нет.

– Ах, чуть не забыла! – едва не подскочила Лореанна, вспомнив, что-то невероятно важное. Она достала из-под подушки платочек. – Хочу отдать это тебе. Ну, знаешь, на память. На нем вышит герб Саклатени.

– Почему бы не оставить его для детей? – Рэя мимолетно взглянула на ее живот. Но девушка лишь часто-часто заморгала. – О, хочешь, чтобы это сделала я. – судя по стыдливо отведенным в сторону глазам Лореанны, это было правдой. – Хитрости тебе не занимать.

– Что есть, то есть. – согласилась девушка, передав платок Рэе.

Под подушечками пальцев чувствовались шелковые нити, рисующие на сероватой ткани красивого лебедя с оливковой ветвью. Удивительно, что столь маленький предмет пережил кораблекрушение.

Ближе к вечеру вернулись Сэил и Фрин. Фазан, которого им удалось добыть, оказался на столько крупным, что некоторые усомнились в его естественном происхождении.

Собравшись в теплом доме, каждый наслаждался вкусной едой. Айвани была тиха, но с наслаждением наблюдала за жестикуляциями Сэила, который в красках повествовал об их удачной охоте. Маид гипнотизировал бульон, как будто бы тот мог волшебным образом сожрать его ложку. Нуду со всей серьезностью кормила Лейв, чье зрение к вечеру сильно ухудшилось. Хакон же демонстративно отвернулся от сестры, пытающейся закинуть ему в тарелку побольше зелени. Стайн, отметина которого проявилась недавно, в оба глаза внимал рассказу охотника Фрина. Пожалуй, отец стал еще большим героем в глазах сына. Тира же изредка косилась в тарелку сына, высчитывая количество съеденных овощей.

Отстраненнее всех держался Раут, но только лишь из-за копоти, покрывающей его одежду. Перепачкать и тем более испортить еду кузнец не хотел. Бабуля и дедуля никак не могли нарадоваться семейным ужином, а Лореанна радостно подкалывала мужа. Пожалуй, Наставнице приходилось хуже всего, ведь ее высокая фигура едва помещалась за столом. Что касается Хруги, то она явно подозревала в истории Сэила некоторое преувеличение.

Одно место пустовало. Изредка на стул бросали опечаленные взгляды, но никто не решался ничего сказать. Просто не могли подобрать слова.

И тут ножки стула заскрипели, привлекая внимание. Рэя встала со своего места. Синие глаза задержались на одиноком стуле. После недолгой заминки, Рэя тихо заговорила:

– Я молюсь, чтобы душа Эила нашла новый дом и чтобы… Боги приняли его там. Эил, спасибо, за все спасибо. – девушка подняла кружку.

В тишине, прерываемой треском камина, каждый молился о своем. Один за другим они поднимали кружки, произнося: «За Эила».

Ужин подходил к концу. Люди разбредались по лагерю. Каждый надеялся, что вечер, наполненный уютом и тоской, не был последним.

Эта ночь оказалась необычайно тихой. Не шуршала листва, не стрекотали кузнечики. И только один человек не находил покоя, наблюдая за мерцанием звезд. Мысли его были далеки, а желания несбыточны.

Вдалеке проступали темные тучи, медленно закрывая собой серебряный отблеск. Но эти коварные тучи все еще были где-то там, на горизонте. Как долго они там пробудут и сколь быстро примчатся к горам Лина? Наблюдатель этого не знал.

Утро хлестало по щекам беспощадно холодным ветром. Во время осмотра не досчитались одного человека и только спустя час листочек с именами пополнился еще одной резкой линией. Тело Маида обнаружили внизу на скалах.

Глава 23. …Ты оставляешь алые следы.

Стоять на краю обрыва было не страшно. Даже порывистый ветер, хлещущий то по лицу, то в спину, не убавлял странного чувства, медленно растекающегося под кожей. Не пугала и высота, с которой по неосторожности слетел камешек, беззвучно упав на скалы, где он тут же исчез под толщей бурлящей волны.

– Удивительно, что его не унес океан. – выдохнула Рэя вместе с паром.

– Сможешь поднять? – Наставница присела на корточки, глядя вниз. Волны раз за разом накрывали собой распластавшийся на камнях силуэт.

– Не знаю. Не пробовала прыгать с человеком. – пряди волос выбились из прически и теперь маячили перед глазами. Рэя безуспешно пыталась зачесать их пальцами.

«Не разорвет ли его во время прыжка? А ведь тогда я о таком даже не задумывалась».

Да, и правда, два года назад, Рэя бы не стала раздумывать хоть о каких-то последствиях. Однако, в той безвыходной ситуации, будучи запертой и телом, и душой, было некогда углубляться в суть проблемы. Выбраться – это единственное, что волновало ее. Выбраться живыми.

– Придется попробовать. – Наставница говорила вполголоса, но этого с лихвой хватило, чтобы вздрогнуть от неожиданности. Рэя посмотрела на руку, которой только что расчесывала перебинтованную шею. Кожа под серыми лоскутами продолжала зудеть.

«Нехорошо».

– Ладно. Туда и обратно. – сказала она и растворилась в воздухе. Порыв ветра незамедлительно стул дымчатый силуэт.

Оказавшись внизу в нее сразу врезалась волна, едва не сбив с ног. Запах соли щекотал нос, а бьющаяся о скалы вода заглушала крики пролетающих над головой чаек.

Тело Маида лежало на животе, голова повернута в сторону, тусклые глаза открыты. Крови не было – видимо, вода все смыла.

Он пролежал так не один час. Холодная бледная кожа была покрыта множеством синяков и ссадин, который он получил при падении. Белки глаз залиты кровью. Лицо несколько раздулось из-за постоянного воздействия воды. Нелицеприятное зрелище.

Не следовало задерживаться здесь надолго, поэтому Рэя подхватила тело подмышками и в миг, когда волна накрыла их, испарилась.

По телу сразу побежали мурашки – пронизывающий ветер вонзался сотнями тонких игл в мокрую кожу, а потяжелевшая одежда облепила со всех сторон. Рэя все же успела промокнуть.

– Орлиный глаз. Ты вернулась ровно в тоже место, откуда исчезла. – Наставница встала и нахмурилась. – Как ты и предполагала. – ее черные глаза вцепились в бездыханное тело.

Оказалось, что часть ноги оторвало во время прыжка. И, когда они взглянули на скалы, то увидели ботинок, который унесла в океан очередная волна.

– Я разберусь, тебе стоит обсохнуть. – Наставница взгромоздила тело и ушла прочь.

Лучшим местом, чтобы согреться все еще оставался дом с камином.

Уже подходя к плотно закрытой двери, до ушей донесся металлический стук, который был едва различим из-за разбушевавшейся музыки ветра на крыльце. Рэя все же заглянула за угол. Оказывается, Раут уже работал в поте лица в столь ранний час. Металл, который она принесла из подземного города пригодился и Раут умело переплавил его. Стук молота о железо отзывался эхом в голове.

«Пожалуй, не стоит здесь задерживаться».

Стоило открыть дверь, как из помещения в нее врезался теплый воздух.

– О, деточка, заходи быстрее! – вскочила бабуля. – Когда же ты успела так вымокнуть? Обожди, сейчас принесу чаю. Только не шуми, Лореанна заснула.

Рэя заглянула в комнату. Лореанна мирно спала, укутанная в одеяло и шерстяной плед. Рядом на стуле сидел Сэил. Его голова упала на тихо вздымающуюся грудь, а рука нежно сжимала ладонь жены. Портить такую идиллию не хотелось и Рэя тихонько выскользнула наружу.

Она устроилась на кучке соломы, слушая как крутится колесо в прялке и попивая горячий чай. Рядом крутился ваку, создавая еще больше тепла.

Как бы хотелось остаться в тепле и уюте подольше, но время поджимало. Требовалось проведать Айвани и Нуду, отосланных в храм, и при встрече с ними нельзя было расслабляться.

В храме было темно. Свечи задуты уже давно и теперь помещение освещала тощая полоска света, протискивающаяся между массивной дверью и проемом.

Рэя остановилась в метре от выхода, прислушиваясь. Из темноты доносилось сопение, прерываемое редким хихиканьем.

– Айвани? – позвала девушка твердым голосом.

Все звуки вмиг стихли. Тишина давила, темнота меж дрожащей полосы света сжималась и теснила. Казалось, белоснежные бабочки на каменных стенах шевелят крыльями, стремясь улететь прочь.

Рэя сделала крохотный шаг, едва не задевая стены из неосязаемой тьмы. Девушка дрогнула, когда прямо из-под ног выкатился темный комок шерсти. Форо уверенно остановился посередине зала, почесал за ушком и оглянулся на Рэю. Его черные, большие глаза таили в себе куда больше понимания, чем казалось до этого. Форо не двигался с места, будто чего-то ожидая.

Из угла вновь донесся шорох, за которым последовало толи мычание, толи напев.

Айвани жалась в самом дальнем углу. Раскачивалась из стороны в сторону, крепко прижимая к груди ребенка. Она напевала ему колыбельную. Убаюкивала дитя.

Рэя еще раз взглянула на выжидающего форо и перевела взгляд на Нуду, зажатого в крепких руках матери. Теперь она видела и даже кромешная тьма ей не могла помешать.

Вся одежда Айвани была темной, темнее обычного. На ее руках пестрела высохшая кровь, а все лицо Нуду покрывали кровавые разводы.

– Айвани. – прохрипела Рэя и, сглотнув, продолжила: – Айвани, ч-что ты сделала?

Женщина наконец заметила в храме постороннего человека. Ее белесые глаза уставились на источник звука, колыбельная прекратилась.

– Я помогла ему. Убаюкала, подарила сладкий сон. Теперь Нуду в безопасности.

Рэе хотелось, чтобы этот кошмар закончился, чтобы все это оказалось лишь страшным сном. Но то, что она видела, было реальностью. Желание уйти, убежать пронзило тело, словно молния. Глубоко вдохнув, заполнив грудь едким воздухом, пропитанным железом, Рэя взяла себя в руки. Страх все еще неприятно обжигал спину, руки и ноги, но она не могла позволить ему взять верх.

Стук каблуков эхом разошелся по храму. Девушка присела перед Айвани, но не женщина ее интересовала. Дотронувшись до руки Нуду, она окончательно убедилась в самом страшном.

– Мне жаль. – прошептала она.

Внезапно в ее руку вцепилась Айвани. Рэя от неожиданности отшатнулась, попыталась вырваться, но пальцы женщины сжались только сильнее, обжигая кожу.

– Жаль?! – яростно прошипела Айвани и притянула девушку ближе к себе, будто та ничего не весила. – Несравненной Рэе Эстаз, Солнцу Патеры, жаль?! Ха-ха! Лицемерка! – выплюнула женщина.

Находясь в жалких сантиметрах от лица обезумевшей, по спине Рэи пробежали мурашки, на кожу выступил холодны пот. Айвани впилась в нее глазами на столько широко открытыми, что казалось глазные яблоки вовсе лопнут. А потрескавшиеся губы искривлялись столь сильно и неестественно, что казались нечеловеческими. И только сейчас Рэя заметила яркие огни белого пламени в молочных глазах Айвани.

– Они умирают по твоей вине! Нуду, мой милый Нуду, умер по твоей вине! Ты сеешь одну лишь смерть! Зачем мы только приютили тебя?! Дали тебе шанс! И чем это обернулось?

Айвани безостановочно брызгала скопившейся ненавистью, из-за чего Рэя не сразу смогла прийти в себя.

– Айвани, успокойся. – не повышая голос, призвала девушка. Как вдруг ее притянули еще ближе и теперь Рэя не видела лица женщины.

Ровное дыхание Айвани холодило воздух вокруг, как будто недавней истерики не было вовсе. Форо встал на дыбы, чуя угрозу. И оназаговорила: медленно, надменно, упиваясь происходящим.

– Наслаждайся моим подарком. Наслаждайся, моя дорогая Рэя, ведь это только начало. Ты сдашься моей воле. Я вижу это, ты почти готова.

Хватка на руке ослабла, тело женщины обмякло и она откинулась на стену. Блеклый взгляд уставился в пустоту.

Запястье жгло, но сейчас было не до этого. Рэя достала кинжал, когда позади послышался скрип двери. Кажущийся грозным силуэт Наставницы преградил всякий свет с улицы.

– Подожди. Оставь ее.

– Зачем? Она уже совершила непоправимое. Кто знает, чем это обернется.

– Хочу… попробовать. – отрывисто произнесла Наставница. – Я кое-что вспомнила. Многих фрагментов еще недостает, но…

Рэя нахмурилась. Она помнила, что Наставница из клана Вэр и причастна к созданию паутинки, способной остановить мутацию. Но на краю сознания что-то не давало покоя.

– Хорошо. – Рэя убрала кинжал, подняла холодное тело Нуду и положила его у колонны. Краем глаза она заметила листовидный хвост форо, ускользающего за дверью. – Надо приковать ее, да покрепче.

– Веревки? – на что Рэя только покачала головой.

– Звездные ловушки.

– Не каждый может их наложить. Это сильное заклинание. – поразилась Наставница.

– А я только в теории знаю. – этого хватило, что смыть весь восторг Нэны.

Веревки все же принесли, крепко привязали к запястьям и кое-как закрепили концы на стене с помощью звездных ловушек.

– Проще было бы связать ее вокруг колонны. – задумалась Нэна.

– Не хочу лишать ее хоть какой-то свободы. Будешь здесь?

– Нет, сначала стоит закончить. – Наставница взглянула на лежащее возле колонны тело.

Лагерь был пуст и остаться незамеченными труда не составило. Завывающий ветер бил по ногам, но следы оставались ровными. Серые тучи уже полностью заполонили небо, скрыли теплое солнце, силясь рухнуть на горы колючим дождем. Гнетущую тишину сопровождал металлический стук, доносящийся позади домика. Подобно секундной стрелке на часах, стук медленно въедался в голову.

Рэя, держа на руках тело Нуду, продолжала идти к холмику, к большому камню, на котором добавилось еще два имени. Монотонная работа не изменилась с недавних пор. Пугало то, что эти действия понемногу входили в привычку. Разве к такому вообще возможно привыкнуть?

Где-то на середине приготовлений к ним заявилась Хруга. Только по ее виду можно было понять, что девочка настроена серьезно.

– Я помогу. – сказала она и тут же принялась перетаскивать хворост. Рэя и Наставница решили не прогонять ее.

Закончили быстро. Огонь пожирал дерево с неистовой жадностью, перескакивая все выше и выше, пока не добрался до тела, скрывая очертания в языках пламени.

Не отводя взгляда, Хруга заявила:

– Научите меня. Научите обращаться с мечом.

– Что думаешь? – обратилась Наставница к Рэе.

Девушка внимательно оглядела Хругу. Сожаления или скорби она в ней не увидела. Только лишь ненависть и решимость. Больше всего в глаза бросали стиснутые до крови кулаки.

– Меч для тебя слишком тяжел.

Лицо Хруги исказилось в разочаровании, а неверие уже закралось в глаза.

– Но… – продолжила Рэя, совершенно не обращая на бушующие чувства Хруги внимания. – Для начала подойдет и кинжал. Надо попросить нашего кузнеца выковать его из остатков железа.

Более никто ничего не сказал, но и не смел уйти, пока огонь не стих.

Возвращаться в лагерь не было никакого желания. Сидя там, тело и разум поглощало ненавистное ожидание. Так или иначе эта чума поразит их всех. Так или иначе не выживет никто. И, пребывая в лагере, оставалось только отсчитывать минуты.

Сегодня был третий день с момента появления первых отмеченных. К третьему дню трое умерли. На третий день Рэя насчитала пятерых человек, отмеченных смертью.

Хуже всего приходилось Айвани, так как ее мутации прогрессировала дольше всех. Осмотрев ее более тщательно, оказалось, что пятно разрослось и заняло почти всю руку. Рэя пришла к выводу, что зрение женщина потеряла как раз после убийства Нуду.

Рэя не считала просьбу Наставницы оставить Айвани в храме странной, однако безопасность остальных жителей была в приоритете. Все же Рэя решила доверить судьбу женщины уже почти потерявшей рассудок полупустоте.

Мальчишка Хакон выглядел гораздо лучше. Возможно, все дело в юном теле и разуме. Или же Сияние не была заинтересована в мутации детей. Как бы то ни было, с этого дня Хакон перестал кичиться приобретенной меткой и будущими силами, сравнимыми с Наставницей. Вся спесь в миг испарилась, когда он узнал, что Хаин тоже поразило пятно. Теперь их трудно было разлучить, ведь оба должны были присматривать друг за другом.

Такое же медленное распространение пятна наблюдалось и у Стайна. В то время пока его мать, Тира, не имела никаких признаков метки, отец, Фрин, обзавелся черным пятном еще утром.

К вечеру одинокая Лейв попросила Наставницу отправить ее в храм. К тому моменту ее глаза были слепы, но женщина все еще оставалась собой.

Теперь ночи не приносили желанного спокойствия и возможности отдохнуть. Рэя так и не смогла сомкнуть глаз, слушая завывания ветра, колыхание парусины на палатке да прислушиваясь к шорохам снаружи. Очередная тихая ночь, будто некто постепенно высасывал души из людей, пока те спят.

Ранним утром с уверенностью можно было сказать, что дневного света ждать не стоит. Грузные тучи заполонили собой все небо. Лагерь освещали очаги огня, позаимствованные в подземном городе.