Тень Тхэурда: шёпот из глубин

Тут же плечо пронзила тупая боль. Рэя зашипела от внезапной неприятной выходки. Акус Наставницы вновь вонзился в землю.

– За что? – негодующе сказала Рэя, растирая место будущего синяка.

– За пессимис… кха… пессимист… кха…

– Пессимизм, ага. – буркнула Рэя.

– Пинка бы тебе под зад.

– А в чем я не права? Эти гады что тогда всех законсервировали, что сейчас поступят так же. И никак мы их не остановим. Антрацитовой лихорадки все больше с каждым днем. В прошлый раз был Темный и Холодный год, в этот раз – Антрацитовый год. А потом они как ни в чем не бывало подчистят мир и вступят в новую Четвертую эру. Отличный план!

Лезвие Акуса сверкнуло, тупая сторона угодила в другое плечо. Голова Рэи инстинктивно вжалась в плечи. Она определенно точно не понимала, за что ее таким наглым способом избивают.

– Ни одного из шести в наше время нет. Сейчас их нет. Если люди не справятся с надвигающимся бедствием, то канут в небытие навсегда. Третья эра может стать последней для всех.

Глава 19. Ложные надежды.

В комнате, освещенной тощей свечой, царит полный бардак. Мягкие ковры, покрывающие сосновый паркет, усеяны острыми щепкам. У стены валяются отломанные ножки стула, перина же, точно внутренности, расползлась вокруг. Стройное пламя свечи колыхнулось, когда человек медленно сполз по стене, оставляя за собой темный след. Рукой он придерживал кровоточащую рану на животе. Тело еще пыталось хоть как-то себя спасти, но разум уже давно понял свое безнадежное положение. Его взгляд с сожалением скользнул на то, что секунду назад проткнуло его насквозь. Черная рука с длинными, изящными пальцами и острыми когтями в тусклом свете казалась еще более зловещей. Кожу обрамляла густая жидкость, капающая алыми росинками на пушистый ворс ковра. У мужчины не осталось времени. Вместо слов из горла вышел хриплый стон. Искорка счастья отразилась на его губах и с последним вздохом взгляд опустел. Пламя свечи потухло.

Рэя почувствовала как кончики ее пальцев все еще касаются влажной кожи Наставницы. Сидя перед ней, трудно было представить, с каким зверством действовала Пусто́та под чужой властью. За все время, проведенное в лагере, взгляд Нэны ничем не отличался от человеческого.

– Он сделал это в последнюю секунду.

Убрав руку от головы, Рэя вдруг почувствовала прохладный ветерок, мгновенно скользнувший по горячей коже.

– Финс Шалдар был весьма мозговитым. Додуматься до такого. Хах, а ведь это очевидно. Вот же зараза!

Нэна продолжала хранить молчание. Последние несколько часов, что они провели в ее сознании, дались тяжело. Мысли продолжали путаться и давить изнутри.

– Кажется, тебе трудно выставить хронологию. – Рэя задумчиво взглянула на нее. – Мне, как смотрителю, было немного проще. Дай-ка попробую растолковать.

Сбор мыслей Рэи в одну более-менее логическую цепочку не продлился долго.

– Кое-что, кончено, нам неизвестно, но… я все же осмелюсь предположить, что не только Финс занимался изучением превращения. Вы делали это вместе.

– Да, – кивнула Нэна, сконцентрировавшись на голосе девушки. – Мне было двадцать три, когда я встретила его. Через три года после того разговора с… Веннэной Вэр.

– Это получается, – Рэя стала загибать пальцы, пока взгляд блуждал по облачному, темному небу. – Тысяча сто двадцать четвертый, и уже через год произошло запечатывание Сияния. А? Постой, но как… Ты же уже была главой Вэр, когда встретила Финса.

Наставница отчего-то улыбнулась.

– Теперь не ты мне рассказываешь ход истории. Мне это было не нужно. Хоть я и была главой ордена, но всеми делами занимался брат… Я не… Не могу вспомнить. Но точно знаю, что он мне сильно помогал тогда, пока я странствовала по Патере. Вернувшись в орден, Финс занялся изучением природы Пустот, на основе воспоминаний из детства. Я же стала усовершенствовать технику владения Акусом, параллельно изучая кристальных пауков.

– Вот оно. – загадочно произнесла Рэя. Озарение плескалось в ее голубых глазах. – Особый вид фехтования клана Вэр и эти кристальные пауки… Все это поспособствовало продвижению исследований.

– Разве? Его изучение человека и Пусто́ты, а также мои навыки… Как это связано?

– Ты слышала ее голос хоть раз за все это время?

Вопрос поставил Нэну в тупик. Ей понадобилось время, чтобы все обдумать и прийти к единственно верному выводу.

– Нет.

– Финс Шалдар смог создать… эм… не знаю, как бы он это назвал, но пусть будет «Блок» с помощью Нитей. Подобно кольчуге, он скорее всего покрывает все твое тело. Поэтому мутация остановилась, поэтому воспоминания заблокировались, и именно поэтому ты невосприимчива к Сиянию. Но и не можешь воспользоваться ядром, хотя оно у тебя есть. Если бы у него было чуть больше времени, он бы смог усовершенствовать эту идею. Быть может, что-то вроде «Фильтров». Как сеточка. Сияние же обращает в Пустот, заставляя людей впитывать чрезмерное количество Темной энергии.

– Она не сможет вновь проникнуть в мой разум? – беспокойство плескалось только в голосе Наставницы.

– Нет. – для большей убедительности Рэя замотала головой. – Мы привели в движение то, что внутри тебя, и не трогали то, что снаружи. Эти Нити невредимы и все еще оплетают тело.

– Эти знания дороги.

– Угу. Но… боюсь, ими может воспользоваться только орден Весны, имеющий пауков, которые могут плести нити, схожие с Нитями Ткани Мироздания.

Шею защекотало. Рэя резко повернула голову. Перед глазами пролетел светлячок, устремляясь в сторону моря. Мурашки на коже никуда не собирались уходить. Мимолетная настороженность охватила Рэю. Но вид удаляющегося огонька в мгновение ока успокоил ухающее в груди сердце.

«Это ведь был всего лишь жук?»

– Жаль. – произнесла Нэна. – А нам обеим будет трудно поверить. Едва ли Пустота и… хм…

– Да, ты права. – быстро согласилась Рэя, дабы не принуждать Нэну произносить слово «преступница», которые претило ей. – Уже утро.

Ночная дымка постепенно уходила прочь, гонимая жарким августовский утром. Малиновые, пушистые облака окрасили небо, предвещая безмятежный денек.

– Пора. – Нэна встала и отряхнула накидку.

– Ее надо поменять. – Рэя просверлила взглядом рваные края и множество заплаток. – Не будем портить Лореанне настроение, иначе она нас на фарш пустит.

Нэна вынуждена была согласиться, и они побрели в лагерь.

Суетливое настроение объяло жителей скромного убежища еще с самого рассвета. Каждый был занят каким-то делом, даже детишки, обычно резвящиеся бо́льшую часть времени, с энтузиазмом орудовали ножницами над клумбами. Розовые бутоны бережно ложились на чистую ткань.

Бабушка Таннэя вместе с малышкой Хругой занималась сбором молока для самого тяжелого в мире торта. За последние шесть месяцев удалось привести в лагерь еще парочку горных козлов. Словить столь прытких животных оказалось задачей не из простых, но со скоростью и ловкостью Наставницы, стойла пополнились пушистыми рогачами.

Имея и курятник, и горных козлов, бабуля каждый день теперь ходила в приподнятом настроении. Особенную радость ей доставляли детишки, ставшие уже совсем родными, как внуки и внучки, которых она никогда не имела. Особое спокойствие Таннэя испытывала при виде мимолетных улыбок Хруги. Помня, какой ее привела на корабль Лореанна и какой малышка стала сейчас… Безграничное счастье и гордость плескались в душе старушки, когда постепенно, день за днем, с Хруги спадали невидимые кандалы, сковавшие ее грязными аристократами.

Глядя на них, в глазах Рэи всегда плескалась холодная тоска. У нее ведь тоже когда-то была бабушка, но смерть забрала ее слишком рано. Кроме хрупких, туманных воспоминаний, как кто-то сухими, но теплыми руками заплетает косы, она едва ли могла вспомнить что-то еще. Только чувство теплоты и запах переслащенного чая. Более ничего.

Рэя вовремя отсекала ненужные мысли, хотя порой хотелось немного подольше побыть в лодке, плывущей по реке воспоминаний. Прямо как и сейчас. Но задержаться в этих мыслях ей не дали.

Из леса вышел Маид, как всегда с чрезвычайно хмурым лицом. Хотя в этот раз, оно выглядело быстрее серьезно. Его суетливые движения привлекали внимание, пока он плюясь, отряхивался от листьев на макушке и пыли на одежде. В руке он держал музыкальный инструмент, чем-то похожий на виуэлу, но бо́льшего размера.

– Ах, ну надо же! – раздалось рядом восторженное поскрипывание дедушки Ноани. С довольным прищуром он разглядывал толи чертыхающегося юношу, толи инструмент, барахтающийся в его руке. – Хе-хе! А говорил, что ни за какие коврижки не будет тренькать! Теперь главное, чтоб музыка веселая была, а то, не дай боже, сыграет под стать лицу.

Ноани тут же умолк, когда темный взгляд Маида вцепился в него. Старческое лицо отнюдь не дрогнуло, разве что прибавилось морщинок от хитрой улыбочки.

– И чего ж ты такой дикий из лесу выползаешь? – совершенно по-доброму проскрипел старик.

– Чучело одно увязалось. Никак отделаться не могу. Гитара что ли привлекла?

Маид указал пальцем за спину. Прямо из тех же кустов неловко выкатился маленький круглый зверек. Большие глазки, пушистая, сине-черная шерстка да хвост-листочек. Переваливаясь с ноги на ногу, малыш огляделся и, найдя нужного человека, покатился к нему.

– Форо. – прошептала Рэя так, чтобы услышала только Наставница. – С какой радости он здесь?

Наставница помотала головой. Толи она не знала ответа, толи желала отложить этот разговор на потом.

– В Супреме разве не встречаются вот эти? – Рэя недоверчиво окинула взглядом форо, снующего вокруг ног полюбившегося человека.

– Хо-хо. Ты про то, что их кликают предвестниками смерти? Хо-хо. Они исполняют свой долг только в стае. По одиночке форо всего лишь безобидные зверьки.

И правда, данный конкретный мохнатый вряд ли представлял хоть какую-то угрозу. Форо уже и позабыл о новом друге – вдохнув сладкий аромат цветка, он без стеснения разинул пасть и за один раз проглотил яркий бутон. Судя по довольной мордочке, вкус пришелся на редкость изумительным.

– Струны-то крепкие? Не порвутся? – затарахтел старик, разглядывая музыкальный инструмент уже вблизи.

– С чего бы им порваться? Стальные струны сам мастер делал. Или вы уже позабыли, что такие водятся среди нас? – ухмыльнулся Маид совершенно беззлобно.

– Хо-хо. Как же позабыть нашего умельца Раута! Без него мы, как без рук!

Наставница, внимательно слушающая беседу, утвердительно кивнула каким-то своим мыслям.

– Что за инструмент? – все же спросила Рэя.

– Гитара. – Маид взял ее в две руки и поднес поближе. – Видел в Кармэне есть похожий… что-то на «в».

– Виуэла.

– Но гитара, как видно, больше будет. – Маид слегка покачнулся, пытаясь отодвинуть форо от себя, пока тот всеми силами пытался взобраться на сапог. – Слушай, как избавиться от… этого?

Рэя вопросительно на него посмотрела. Оторваться от изучения нового инструмента было тяжело, поэтому девушка не поняла вопроса. Маид же накренился еще сильнее, поднимая ногу. Форо успешно свисал с лодыжки, крепко вцепившись в кожаный сапог.

– Есть один способ. – задумчиво протянула девушка. Она выпрямилась. Ее синие глаза неотрывно глядели на пыхтящего зверька. Форо подрагивал всем телом, пытаясь не упасть, как ему казалось с огромной высоты. – Но он тебе не понравится.

Форо попытался подтянуться на дрожащих лапках, но соскользнул. Только успев распахнуть блестящие глазки, его поймали чьи-то холодные руки.

– Говорите, по одиночке они не представляют угрозы. – Рэя смотрела в испуганные черные глаза. С ее рук форо не́куда было деться. – Тогда придется тебе потерпеть, пока он сам не отлипнет.

С этими словами девушка опустила форо на землю.

Старик Ноани, кажется, не понял ничего из произошедшего. Поглаживая короткую бородку, он все никак не мог налюбоваться работой кузнеца.

А вот Наставница и Маид нервно переглянулись, когда вставший в горле ком наконец исчез. Оба догадывались, о каком способе говорила девушка. Но то безразличие, плескающееся в ее голосе и глазах, приводили в ужас на много сильнее.

– Скоро уже полдень. – холодок, исходящий от Рэи, растворился. – Невесте наверняка нужна помощь.

– Речь. – прокашлявшись, сказала Нэна.

– Да-да. Вот там и повторю.

Время неминуемо близилось к полудню. Яркий солнечный диск изредка прятали за собой пушистые тучки. В эти краткие мгновенья казалось, что жизнь в горах замирает, затаив дыхание. Стихал прозорливый ветерок, умолкали раззадоренные листочки, кузнечики и цикады забывали про стрекот, а птицы поглубже ютились в гнездах.

Рэя все чаще замечала такие секундные перемены природы. Мысли старательно утекали из ее головы, подобно тончайшей струйке, скапывающей из крохотной трещины в фарфоровой чашке. А раз размышлять было не о чем, то оставалось только наблюдать. Быть может в такие моменты она и думала о чем-то, но это происходило совершенно отдельно, будто в другой комнате.

Очередное облако согнал ветер. Тень уползла и храм залился светом. Гирлянды пышных бутонов, налились краской, ярче сияя и источая приятный сладковатый аромат. Живые гвоздики и сложенные из бумаги дополняли друг друга, разгоняя привычную серость.

Рэя взглянула на помятый листок бумаги. Пальцы слишком крепко сжимали бумажку и та покрылась еще большими изломами. Палец скользнул вверх, растягивая за собой дорожку чернил. Буквы смазались, но все еще были читабельны. Она уже давно заучила текст, каждое слово, и теперь даже буквы пестрели перед глазами. И все же, страницу с клятвой хотелось сжечь, а пепел развеять над морем.

Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, она оторвала голову от листка. Наставница стояла дальше всех, у самой стены, почти в тени. Ее тонкие пальцы приблизились к лицу и нарисовали улыбку. Да, она права, этот день не стоит омрачать своей угрюмой физиономией. Голубые глаза блеснули совершенно неестественным бликом и губы мягко изогнулись.

От стен эхом разнеслась первая гитарная нота. Рэя убрала листок бумаги. Рядом стоявший Сэил нервно вытер руки о штаны. В массивных воротах храма Белых бабочек появился образ невесты. Ее хрупкий силуэт, залитый со спины светом, смело двинулся вперед. Наконец Лореанна вошла в Рамохэй.

Нежность Лореанны обрела более глубокую форму и теперь девушка стала похожа на сказочную фею. Белоснежное платье, словно утренняя дымка в летнее время, свободно касалось кожи. Два шлейфа, ниспадающих с плеч, были подобны крыльям ласточки. Тонкую натуру еще больше подчеркивал металлический пояс с подвесками в виде листочков. В шелковые волосы были вплетены красивые цветы.

Нетипичный для Патеры наряд – это Рэя поняла сразу. Значит в заморской Супреме дамы предпочитают легкие без лишних слоев платья.

Улыбка расцвела на губах Лореанны, когда она встала напротив будущего супруга. Они взяли друг друга за руки, которые тотчас обмотала широкая лента.

– Кто предстал перед Тремя Богами в этот день? – произнесла Рэя.

Уверенным голосом мужчина ответил, трепетно глядя на невесту:

– Сэил – воспитанник дома Мирах.

На этих словах лицо Эила подобрело более прежнего.

– Лореанна из дома Саклатени. – на одном дыхании сказала девушка.

– Докажите истинность своих намерений, вместе пройдя шесть шагов.

Синхронно зазвучал голос Лореанны и Сэила в благоговейной тишине храма:

– Мы вступаем на путь нашей клятвы.

Мы клянемся, что будем беречь и преумножать благосостояние нашего дома с помощью разума и добродетельных мыслей.

Мы идем по пути нашей клятвы и делаем второй шаг.

Мы клянемся, что будем расти физически и духовно, развивать телесную силу и соблюдать чистоту своих помыслов.

Третьим шагов на пути нашей клятвы да будет обещание взаимной любви и доверия. Также мы обещает, что будем хранить гармонию и покой.

Четвертым шагом будет для нас благословение небес, которое выражается в сильном и многочисленном потомстве.

Делая шаг пятый, мы клянемся воздержаться от дурного и соблюдать меру во всем, дабы небеса послали нам долголетие и крепость.

Завершая путь и делая шестой шаг, мы клянемся быть честными и поддерживать друг друга во всем, что пошлет нам судьба.

Рэя тихо вобрала в грудь воздуха. Шею обожгло.

– И станет Отец наш Кэонтас свидетелем их клятвы через глаза своих подданных. – вязкая слюна с трудом прошла в горло. Эта секундная заминка осталась незамеченной. – Господь говорит устами моими и движет телом моим: «Я венчаю вас. Я благословляю сей брак и молю братьев своих и сестер даровать вам целомудрие, семя крепкое и мирную жизнь». – неотрывно смотря на ленту, оплетающую руки венчающихся, Рэя прошептала: – Да будет имя Его благословенно вечно и во веки веков.

Тени, глубоко залегшие в голубых глазах, уже полностью поглотили мнимый свет. Но лицо девушки не дрогнуло ни на мгновенье.

Гости подхватили последнюю фразу тихо и невпопад. Каждый благодарил Богов за благословение этого брака.

Онаничего не сказала. Ни единого едкого комментария, ни одной сладкозвучной фразы. Но Рэя точно знала, что Онаушла, довольно ухмыляясь. Беззвучно смеясь. Глумилась, слушая ложную истину.

Что оставалось Рэе? Пусть она и Нэна знали правду о существах, провозгласивших себя Богами на чужой земле, никто из них не смог бы открыто об этом заявить. Грязь, которой они покрыли свое тело, свою душу, – разве стоит пачкать ею других? Да разве же они поверят. Не одно поколение человечество свято верило в мощь существ, так не похожих на них самих. Господь сделал много вещей для выживания простых смертных. Пусть даже сравнял с землей старый мир, похоронил все воспоминания о кошмарном и мрачном прошлом.

Глядя на счастливые лица Лореанны и Сэила, слезинки радости у бабули Таннэи, искрящийся смех детей, наслаждающегося музыкой Маида, Рэя никак не могла разбить веру, на которой держались эти люди последние годы, парой небрежных, но убивающих, фраз.

Время неустанно текло вперед, но этого никто не замечал. Торт, который был заявлен, как самый большой в мире, и вправду оказался не малых размеров. Откуда только нашлось столь огромное количество ингредиентов, оставалось загадкой.

Под задорное треньканье Маида детишки кружили в хороводе. Тира не выпускала мужа из своих жарких объятий уже некоторое время. Пусть Фрин выглядел уставшим, но игриво сверкающие глаза говорили сами за себя. По крайней мере до тех пор, пока вымотанный мужчина не споткнулся, отдавив ногу жене.

– Ах, мои бы годы да сюда! – пританцовывая, отозвалась бабуля Таннэя. – Я бы показала этим задохликах как надо поддавать жару! Хо-хо!

От такого неожиданного заявления Рэя неверующе на нее покосилась.

– Любовь моя, Таннэечка, ты и сейчас еще ого-го! – обнял ее за плечи Ноани и теперь они вместе медленно плыли на волнах музыки.

– Тю, суставы поскрипывают о другом. Эй! – крикнула она кузнецу, катающему на себе ребятишек. – Ее вон тоже к себе заберите! – хрупкая ладонь бабули уверенно шлепнула Рэю по плечу, отчего та аж поперхнулась. – А то заплесневеет.

Рэя не сопротивлялась, пока ее за руку волокли к компании пляшущих детей, но и не была счастлива от такой перспективы.

– Покажем этим детишкам высший класс? – кузнец Раут смешно подергал усами и предложил ладонь.

– Ноги не оттопчете? – все же девушка взяла его за руку.

Раут загоготал. Кожа кузнеца была груба и мозолиста, а движения резки. И все же он старался, весело подтрунивая при любой возможности.

Рэя еще помнила первый танец с отцом, там, в стенах Белого дворца. Как давно это было? Вспыхнувшая мысль уже улетела вместе с другими искорками, оставшись незамеченной.

Они начали вдвоем, постепенно утягивая юных танцоров в круг. Незамысловатые движения быстро запоминались, ритм музыки заставлял тело двигаться без указки и теперь вокруг костра плясали не только Рэя и Раут. Не удержалась даже бабуля Таннэя.

В этих обжигающих тисках Рэя не заметила как стремительно пролетело время. Небо окрасилось в лиловый цвет, в волнах которого летела стая птиц. Под треск костра зазвучали новые, доселе незнакомые ноты.

– Ох, Маид и эту балладу знает. – радостно хлопнула в ладоши бабуля Таннэя.

– Что-то особенное? – Рэя переключила все внимание на гитариста.

– Да, да, конечно! Нечто сокровенное. – Таннэя таинственно шепнула. – Старая-престарая легенда, трепетно хранящая надежду. Когда-то это было пророчеством, но последние годы мало кто вспоминает о нем. Хо-хо! Давненько я ее не слышала.

Маид увлеченно перебирал пальцами струны. Льющаяся мелодия дарила утешение и развеивала тревоги. В какой-то момент зазвучал хрипловатый голос мужчины.

«Хранитель древних Грез,

Лесов, полей и скал

Из Пустоши вернулся

И короля прогнал.

Раскинутся повсюду

Озера золотые,

Песни запоют

Птицы волевые.

Зацветет земля,

Деревья гниль смахнут

И с новым королем

Покой все обретут».

Древнее пророчество Супремы, на строки которого жители уповают и по сей день. Призрачные слова сплетались с нотами, принося вполне ясный смысл. Супремовцы уже не одно столетие ждут возвращения некоего Хранителя, который свергнет короля-тирана и займет трон. И только тогда на просторных земля королевства наступит мир и покой. Лучшее будущее, почти забытая мечта, вскоре насовсем сотрется из памяти людей, не оставив после себя ничего.

Ветерок подхватил последние слова, пронеся их между тоненькими трубочками. Музыка ветра, так эту незамысловатую конструкцию называла Лореанна. Ее идею подхватили Нэна, которая раздобыла нужный материал, и Раут, соединивший детали воедино. Теперь в небольшом лагере голоса и смех смешивались с нежным перезвоном, разнося маленькие радости каждого дня по лесу и продлевая их мимолетную жизнь.

Глава 20. Полярное сияние.

С каждой ночью мысли об уходе посещали Рэю все реже. Нахождение в лагере казалось наиболее оптимальным вариантом, чтобы продлить свою жизнь как можно дольше.

Был ли у сестренки долгоиграющий план, она так и не смогла выяснить. Не то, чтобы Рэя размышляла об этом слишком часто. Иногда думы о хитросплетениях сестры все же посещали голову, но только после очередного кошмара, когда после внезапного пробуждения надо было освежить дух и тело. Тогда Рэя поднималась на одинокую сколу и смотрела на усыпанную звездами морскую гладь, мерцающую, словно живую. Однако к каким-то однозначным мыслям прийти так и не удавалось.

Случилось то, что случилось. И виновника трагедии нет в живых, к ее величайшему сожалению.

Иногда, в самые тяжелые дни, бушующие волны, неистово разбивающиеся о скалы, выглядели заманчиво. Секундная слабость, но такая отвратительная. Непростительная. Она никогда ни с кем не поделится об этих постыдных мгновениях. Ведь не этому учили ее… Они бы разочаровались. Рэя и сама уже не была довольна собой.

Так дни текли за днем, сменялись месяца, деревья стремительно сменяли наряды. Два года пролетели незаметно. Наступил февраль 986 года III эры.

Холодные ветра и снег добрались даже до столь южного региона. Высокие стены города Кармэн не спасали от бесчинствующих снежных бурь, заносимых из Темного залива, в отличие от храма Белых бабочек, который со всех сторон был закрыт неприступными горами Лина.

Лореанна и Тира, трепетно относившиеся к посевам, сделали для каждой грядки навесы, но струящиеся порывы ветра все равно умудрялись подбрасывать снег. И вот в очередное утро зеленые листочки вновь засыпало белоснежным кружевом.

– Опять в лес? И в такую-то рань! – прикрикнула Тира на детей, бережно смахивая снежинки с одряблевших листочков.

За два года эти непоседы подросли, но ничуть не растеряли ребяческой шалости. Даже сторонящаяся всех и вся Хруга в последнее время предпочитала их шаловливую компанию, чем была очень довольна бабуля. Порой казалось, что именно Хруга стала негласным лидером младшего поколения.

– Если опять надолго уходите, то хоть хворосту притащите! – Тира угрожающе выставила на них метелку, из которой вылезла изломанная соломинка, отделившаяся от остальных.

Стайн радостно помахал тетушке. По крайней мере, ее просьба была услышана. Ребятня неспешно побрела в лес, почти сразу скрываясь в его ветвях.

– Нам тоже пора. – Сэил взгромоздил коробку на спину, колбы брякнули друг о друга. – Легче, чем в прошлый раз.

Услышав мужчину, Рэя не спешила с ответом. Ее внимание приковала Хруга. Девочка, чьи отрезанные волосы за прошедшие годы изрядно выросли и теперь заплетались в толстые косы, замотанные в пучок, единственная не спешила за ребятами. Облокотившись на дерево, она следила за Рэей и Сэилом. На мгновенье Рэе показалось, что девочка сторожит вход, будто не желая, чтобы кто-то шел за ними по пятам. Хруга смотрела с недоверием.