Тень Тхэурда: шёпот из глубин

– Напоминает храм. Наверное, все храмы похожи. – предположила Рэя.

– Чем?

– Не знаю. Может, атмосферой.

Девушка без колебаний вошла внутрь. Здание не имело дверей, только полукруглую арку с резной окантовкой. Лучистые рыбки резво нашли те позиции, где могли осветить почти весь зал. Всюду на блестящем мраморном полу стояли позолоченные подсвечники. Их покрывал застывший воск, некогда скапывающий на пол. От центрального купола к стенам ниспадали кипенные полотна, точно такие же как в подземном городе Каванэсте. Однако здесь их было всего три. Яркий белый цвет и легкие мазки омрачались огромными надписями на всех полотнах.

«Й’гард».

Рэя подошла к первому полотну. Пришлось задрать голову кверху, чтобы разглядеть весь рисунок. Некоторые мазки переливались, поблескивали, будто художник рисовал золотом или серебром. В самом низу на сэнамда’ахском были написаны слова. Рэя знала их перевод, ведь такое же полотно находится в обычных храмах по все Патере, но припомнить она их не могла.

В тишине раздался хриплый голос Наставницы:

«Сакральные Искры выжгли планету,

Воду разлили, горы подняли, подобно сонету.

Живые гласа знали семь слов:

Друг, враг, ложь, правда, совесть, Бог, любовь.

Так из Искры появились Они».

Стихи полностью соответствовал рисунку на полотне.

– Искры – это Первосущности, они же Боги. Вместе они создали шесть Сверхсущностей, где седьмой, то есть Богом, были они сами. – рассматривая первое полотно, сказала Рэя. – Что написано на втором?

«Много Верховных гласов разлетелось по миру.

Веселье для люда и скука для бога на каждом пиру,

Пока в Небеса не прокралась чума

И в безумстве Их захлестнула война».

Рэя хмуро вглядывалась в резкие линии второго полотна. Оно несколько отличалось от истории храмов Трибожия.

– Помню, здесь говорится просто о распространении малых божеств по всему Лиару. Никакой чумы и войны. Значит, это полотно описывает начало осквернения малых богов и начало Великой Божественной Войны.

Наставница кивнула этим мыслям.

– Дева в маске с вуалью рассказывала нам о тех временах. Тогда выходит, это полотно правдиво, в отличие от храмовых. – припомнила Рэя и указала на последнее полотно. – А то?

Некоторое время Наставница внимательно вглядывалась в символы сэнамда’ахского языка. Последние строки вызвали затруднение.

«Видя, как братья и сестры кровь проливают,

Искры ступили на землю, где их почитают.

Не было в небе ни гнева, ни скорби.

Солнце исчезло за пеплом и вскоре

Новое царство родилось на прахе,

Когда холодные ночи прошли в темном страхе».

Темные, рваные мазки вызывали тревожные чувства. Невозможно было смотреть на картину, не испытывая жуткого холода, царапающего спину.

– Темный и Холодный Год. – выдохнула Рэя. – Когда мир переродился. Когда вся тьма была изгнана в Тхэна Урдаэз. Когда мир очистился и наступила новая эра, безопасная эра. Но… – Рэя оглянулась. – Это последнее полотно. Как же… Что же Они сделали?

– Стерли старый мир с лица земли и создали новый на его пепле. – голос Наставницы прозвучал как гром среди ясного неба.

– Выходит этот город… и все его жители были заживо похоронены здесь? Под горами.

Наставница ничего не ответила, но этого и не требовалось.

– Возможно ли, что пророчество и правда сбудется? – сказала Рэя еще тише, чем обычно.

Вопросительный взгляд Нэны не вызвал удивления. Пусть это самое пророчество и гуляло среди людей, но о нем редко вспоминали. Сделав несколько шагов в сторону, она ответила:

«Настигнет королевство мрак,

Когда на земли ступит тот,

В чьем сердце выжжен знак,

В котором Тьма живых сожжет,

И Свет под натиском падет».

Темные глаза Наставницы потускнели еще сильнее. Быть может в этом виновата Лучистая рыбка, заплывшая за ее спину.

– Предсказание про падение Патеры и крахе всего Лиара?

Рэя кивнула. Она продолжила расхаживать по просторному залу:

– Одного не понимаю, почему конец всего начнется с Патеры?

– Заточение Сияния.

Девушка резко остановилась. Это же было так очевидно. Все это время ответ был на поверхности, прямо перед глазами.

– Знак, в котором Тьма и Свет. – прошептала Рэя. И здесь все было предельно ясно.

Сияние сможет выбраться из клетки, подчинив разум носителя двойного ядра.

– Все просто. Значит мне всего лишь надо прожить как можно дольше. – заявление Рэи внушало уверенность.

Наставница продолжала молчать. Лучистая рыбка уже обогнула ее. Карие глаза сверкнули теплым светом.

– Что на счет плана Вэнии Эстаз?

Рэя отвернулась от слепящего мерцания Лучистых рыбок. Трудно было подобрать слова, но она все же ответила.

– Как бы я не пыталась думать об этом, мысли утекают. Если начать анализировать каждый ее шаг, поступок, неизбежно сойдешь с ума. Все ее действия были выверены с самого начала. Вспомнить хотя бы ту битву на Безводном проливе. Сколькими она пожертвовала ради… ради чего? Чтобы посадить на трон Обвиара? Только лишь? Или за этим скрывается нечто большее? Мне не понять. Боюсь, никому не понять. По крайней мере, сейчас. – тяжелый вздох Рэи, казалось, смог бы задуть все свечи в храме. – Мы как будто не замечаем очевидного фрагмента. Она наверняка давала подсказку, что-то оставила и, быть может, даже не раз и не два.

– Ты злишься на нее?

– Не знаю. Она ушла так быстро. – Рэя сжала кулаки. – Слишком быстро и молча. Толку об этом думать.

Лучистые рыбки безвольно продолжали кружить. Свет одной из них коснулся маленького пьедестала у дальней стены. На нем стояла небольшая фигурка странной формы.

– Что это? – Рэя подошла к незнакомому предмету, рыбка уже парила под ее головой.

Фигурка едва ли напоминала человека. Высеченная из дерева и размером не более ладони, она представлялась невиданным существом.

– Это идол. – взглянула из-за плеча Нэна.

– Кому же они поклонялись? – Рэя недоуменно вертела деревянный идол.

Длинная шея, два глаза, но половина лица прикрыта тканью. Сама по себе фигурка казалась тонкой с длинными, но изящными, конечностями. Тело покрывал балахон.

– Похоже на Кэонтоса, но у него верхнюю половину головы закрывает корона с длинными зубцами, а у этой статуэтки прикрыта нижняя часть лица. Похоже, люди Сэнамда’аха представляли богов чуть иначе, пока они не явили себя. – пожала плечами Рэя и поставила статуэтку на место. – Вопросов стало только больше.

– К северо-западу отсюда есть обсерватория. – указала нужное направление Нэна, когда они вышли из храма.

Они двинулись в сторону купола, виднеющегося за шестигранными домиками и мертвыми деревьями.

Обсерватория ничем особенным не выделялась – несколько таких же Рэя видела и в Патере. Внутри же царил беспорядок. Множество серых листов были разбросаны по полу, на паркете виднелись кляксы от чернил, но больше всего поражали размеры мебели, которые точно не были подстроены под человеческие габариты.

Наверх вела круговая лестница, где располагался телескоп, направленный в прорезь купола. Кое-что сразу смутило спутников. Спереди вместо линз находилось нечто похожее на металлический глаз с закрытыми веками. Рэя невольно скривилась от такого сравнения.

– Око Инифина. – Нэна стерла слой пыли с надписи на телескопе. На кончиках пальцев остались грязные следы, которые она не спешила вытирать.

– Чем пахнет?

– Пыль и… мел. Не кровью.

Когда Нэна произнесла это, Рэя тут же принялась оглядывать комнату. Взгляд сразу же наткнулся на доску, приколоченную к стене. Темный материал в деревянной рамке, на гладкой поверхности которого чем-то белым были нарисованы схемы, стрелки, цифры и слова.

– Из чего эта доска?

– Аспидный сланец. – моментально ответила Нэна.

– А это, – Рэя мазнула по белой черточке и растерла между подушечками пальцев. – Мел. Гениально. Хорошо пишется и легко стирается.

На доске было нарисовано созвездие. Рэя будто бы видела его где-то раньше, но мысль постоянно ускользала от нее. Двенадцать белых точек – двенадцать звезд.

– Где-то я это видела. Вертится на языке. – внимательный взгляд не помогал даже в нескольких сантиметрах от доски. – А если так? – Рэя отошла на пару шагов, наклонила голову влево, потом вправо. – Может перевернуть?

Нэна что-то отрицательно прокряхтела, так же пытаясь подобрать нужный угол.

– Неподдающаяся логике хрень. – фыркнула Рэя и поспешила отвернуться, но застыла в пол оборота. Она вытянула перед собой ладонь, наполовину закрыв созвездие. – О, это Кит.

– Да, в Патере созвездие Кита видно лишь наполовину.

– И только небо Супремы открывает его полностью. – со скучающим видом закончила девушка. – Теперь осталась последняя загадка. Что такое «Инифин»?

Рэя ткнула в белую точку в треугольной части созвездия, к которой подводила жирная стрелка. На ней были написаны сэнамда’ахские символы. В верхнем правом углу белые линии чертили другой рисунок – круг, в центре которого опять было написано слово «Инифин». Вокруг круга проходила едва видимая пунктирная линия. Она прерывалась жирной точкой, будто кто-то с сильным нажимом водил в одном месте, чтобы впечатать мел раз и навсегда. Рядом с жирной точкой была точка поменьше.

Палец девушки перемещался то к созвездию, то к рисунку, пока лицо становилось все бледнее и бледнее. Голубые глаза расширились на столько, что слово удивление здесь уже не подходило. Рука не шевелилась, пока глаза подрагивали, перескакивая с одной схемы на другу. Наконец, дрогнув, она опустилась.

– О чем ты подумала? – низкий голос Нэны разрушил тишину. Рэя открыла было рот, но смогла издать только нервный смешок. Картина окончательно сложилась в ее голове. Шестеренки с противным скрипом начали свой ход.

– Ты могла бы допустить такую мысль когда-нибудь? – говорит громче Рэя, пытаясь заглушить шум в ушах. – О таком может подумать только безумец! Псих! Ха-ха! Они верят им, все они. Боготворят их! Приносят им жертвы. Молятся. Они нам даже не боги. – с гневом выплюнула Рэя.

– О чем ты?.. – Нэна попыталась успокоить ее, но та резко отвернулась и завертела головой, будто отгоняя непрошенные, жужжащие мысли.

– Существа, которым поклоняется весь Лиар, заявились сюда из другого мира, с другой планеты. Провозгласили себя богами и решили перестроить мир на свое усмотрение. Темный и Холодный Год! Да на кой хер им сдалось истреблять столько людей?! Зачем? – Рэя покачнулась, но осталась на месте. – Из-за них… Это все из-за них. – шептала Рэя.

Волоски на шее встали дыбом, когда кожу обдало горячее дыхание.

«Бедняжка Рэя. – шепнул женский голос. – Столько боли, столько страданий выпало на твою долю. Теперь ты знаешь правду о так называемы богах, о Трибожии. Я помогу тебе очистить Лиар от их влияния. Помогу стереть их существование. Мой Свет поможет тебе отомстить».

– Ты все никак не заткнешься. Нудишь и нудишь. Каждый раз несешь один и тот же бред. Идиотка, которая все никак не научится на своих же ошибках. – Рэя прорычала: – Ты мне не нужна! Твой блаженный Свет не нужен никому!

«Посмотрим»,– довольно произнесла Сияние и исчезла.

– Рэя! – девушку сжали за плечи.

– Прости. Немного вспылила.

– Она ушла. – с облегчением произнесла Наставница, когда белое свечение испарилось из черных зрачков.

Было решено покинуть Мэмор и, быть может, вернуться позже. На выходе из обсерватории Рэя заметила сидящий на стуле скелет. Он находился в тени, поэтому разглядеть его было трудно. Он отчаянно прижимал к себе деревянную шкатулку. С трудом обломав пальцы, Рэя вытащила ящичек и открыла крышку. Внутри оказалось множество листов, сплошь исписанных чернилами на сэнамда’ахском языке. Пролистывая пожухлые страницы, взгляд Рэи цеплялся за знакомые слова. Все они вызывали только смятение и тревогу.

«Госпожа»

«Й’гард»

«Ложь»

«Яд»

«Смерть»

Глава 18. Последний час Мэмора.

Трудно было вообразить, что оставленные на доске тысячу лет назад каракули были правдой. И все же, это объясняло такой отличительный внешний вид существ. Разве не должны боги этого мира быть похожими на людей?

По тоннелю, ведущему на поверхность, Рэя и Нэна шли молча. Каждый думал о своем или пытался вовсе не размышлять на эту тему. Однако теперь Рэя лучше понимала слова сестры.

«Как бы ты себя чувствовала, если бы узнала, что во всем зле этого мира виновны боги? Те самые боги, которым ты молишься, доверяешь свою правду, в которых веришь, как в истинных спасителей и хранителей мирского спокойствия».

Боги. Хранители. Теперь само их существование вызывало нервный смех.

Вновь волоски на шее встали дыбом от горячего объятия тьмы. Рэя могла бы представить, что Сияние опирается на ее плечи, давит, такими тяжелыми они ей показались.

«Зная эту мрачную правду, что хотела сделать твоя сестра? Столькими пожертвовав, стольких убив. Она погрязла в крови и ради чего? Всеобщее благо важнее блага меньшинства. Сестренка оставила тебя совершенно одну тонуть в последних лучах заходящего солнца. В этом мире для тебя нет места. Так чего тянуть. Отдайся тьме. Все тщетно. Ты продолжаешь идти вперед только чтобы узнать, что все гораздо хуже, чем есть… Зачем продолжать?»

Дыхание, опаляющее кожу, исчезло, но шея продолжала зудеть. Впрыснув каплю яда, онаушла, зная, что от него так просто не избавиться. Сияние верно напомнила мотивы Вэнии – блага большинства важнее благ меньшинства. С каждой секундой, с каждой новой мыслью вопросы продолжали множиться, неминуемо стремясь взорвать распухшую голову и вырваться наружу, подобно нагноившемуся нарыву.

По лицу хлестнул соленый ветер. В конце мрачного туннеля виднелся неяркий свет.

Выходя из развалин пробитой стены, на Рэю кинулись с нежными, но настойчивыми объятиями.

– Вы наконец-то вернулись! Я так волновалась! Ушли в эти беспросветные тоннели и не единой весточки! Я знаю, что ты, – Лореанна отстранилась, но из рук девушку не выпустила. Вместо объятия, она начала ее несильно потряхивать. – Владеешь какой-то техникой, способной посылать письма. И ты молчала! Сколько времени прошло?!

– Около пяти часов. – устало доложил Сэил.

– Около?! Ничего не около, а ровно пять часов и двадцать две минуты!

– С нами все в порядке. – промямлила Рэя, чувствуя легкое головокружение от встряски.

– Лореанна, если ее стошнит, убирать будешь ты. – недовольно заявил Эил. Его скрещенные на груди руки о многом говорили, но он решил кое-что пояснить: – Она подняла на уши весь лагерь. И раз с вами двумя, – он грозно посмотрел на виновников переполоха. – ничего не стряслось, я пойду.

– Как это не стряслось? Видишь, какая она бледная! Что там было? Монстры? Ходячие трупы? Опасные твари? Клыкастые звери? Или злобные призраки?

– Лореанна, дорогая, ей нездоровится из-за тебя. Ты слишком наседаешь.

Сэил смог успокоить взволнованную девушку.

– Ты уж прости ее. Она себе места не находила. Особенно после ухода Наставницы.

– Кажется, именно Лореанне нужен отдых. – посоветовала Рэя, с чем все согласились.

– И вовсе я не одна. – прошептала Рэя вслед покидающим стены храма. Наставница непонимающе на нее взглянула, но та решила не пояснять. – Мне понадобится помощь с этим.

Деревянная коробочка зашумела, когда ее неосторожно встряхнули.

Время неуклонно близилось к ночи, и когда на небе появились первые звезды, а лагерь погрузился в безмятежный сон, на склоне среди темной листвы загорелся блуждающий огонек.

Рэя выписывала все слова, которые знала, в свой блокнот. Коричневые, тоненькие листочки лежали на платке. Прикасаться к ним было страшно, уж больно хрупкой казалась бумага. Пока Рэя с особым усердием чиркала карандашом, Наставница чертила слова на сэнамда’ахском на земле. Незнакомых слов оказалось довольно много и разгадать их значение они намеривались по контексту писем. Если некоторые сочетания символов еще смутно были знакомы Нэне, то проклятое «й’гард» оставалось невероятно далеким для понимания.

Бледная луна скрылась за острым пиком горы. Свечение безмятежно плавающей вокруг рыбки теперь казалось особенно ярким. Но вместе с ее танцующими движениями создавалась прескверная иллюзия, будто символы древнего Сэнамда’аха расплывались, искривлялись и жаждали уползти черными змейками. Общий смысл всех писем понемногу складывался в головах человека и полупусто́ты. Им не надо было произносить догадку вслух, чтобы окончательно убедиться в содержании тысячелетнего текста. О последних днях замурованного под скалой города Мэмора они знали с тех пор, как обнаружили коробочку, которую так отчаянно сжимали кости скелета.

Когда Наставница закончила заполнять пропуски на страницах дневника, оставляя пустые места неизвестных слова, Рэя открыла первое письмо.

«Наша милостивая Госпожа любит Мэмор, но еще больше ее сердце льнет к озеру, чуть севернее от города. Странно, ведь мы то место обходим десятой дорогой. Оно будто проклято. Его воды всегда – днем и ночью – излучают свет огня. Подобно вратам …»

Рэя умолкла. Пропущенное место наводило на кое-какие мысли, которое не хотелось озвучивать.

– Ада. – хрипловато ответила Нэна. – В Сэнамда’ахе люди употребляли именно это понятие. Сейчас же, в Лиаре, это Тхэурд.

Рэя кивнула и продолжила читать.

«Подобно вратам Ада. Но Госпожа видит в нем иной смысл. Ее взгляд всегда тосклив, когда она возвращается оттуда.

Это озеро… Разве оно не является отражением чего-то? Иногда его воды кажутся такими отдаленными, словно неземными. Госпожа как-то сказала, что таких мест всего несколько в Сэнамда’ахе. Быть может, невидимая грань гораздо тоньше, чем мы можем вообразить. С тех пор, как зеркальная гладь перестала отражать синее небо, мы прозвали озеро Искристым».

Рэя оторвалась от дневника. Нужные кусочки паззла выстраивались в голове.

– Искристое озеро… Кажется, сейчас его зовут озером Шепотков, куда не сунется даже прожженный заклинатель. – хмыкнула она.

– Разве?

– Да. Призраков боятся все. Особенно таких настырных, как те. Они уж больно громко переживают о своей кончине.

– Значит, Искристое озеро скрывает нечто такое, – Нэна прочистила горло. – Что притягивало так называемую Госпожу.

На секунду задумавшись, Рэя перевернула страницу.

«Пусть Госпожа и относится к этим отродьям, но мы никогда не забудем ее доброты. Й’гарды явились на наши земли, сотворили с нами такое, обрекли на верную смерть. Мучительную смерть. То, что они создали, повлекло за собой ожесточенную войну, коснувшуюся обычных людей. То, что они принесли с собой, медленно распространяется, точно яд. Совсем недавно яблоня, зацветшая к югу от Мэмора, вдруг обратилась в блестящий, серый камень. Эта зараза просачивается все глубже и глубже. И мы не знаем как с этим бороться. От этой чумы нет лекарства».

– Значит Госпожа это…

– Тэнэбра, некогда нареченная Госпожой Тьмы. – продолжила Рэя.

– Хм, ходили слухи, что именно она и Сияние посылают в Лиар всех оскверненных тварей прямо из Тхэурда.

Рэя замотала головой:

– Около года назад мы узнали из подлинного Священного Писания, что Тэнэбра была одной из шести. Судя по фигурке с глазами, она единственная отличалась от остальных, у которых глаз нет.

– Похоже, именно это отличие послужило недоверию к ней со стороны людей. Но й’гарды…

Ответ знали каждая из них, но никто не желал произносить этого вслух. Схема иной звездной системы, иной планеты – ответ был очевиден и меж тем ужасен.

Немой крик был прерван шуршанием страницы.

«Госпожа учит нас, делится своими знаниями. Для изучения далеких звезд она смастерила необычный телескоп. Иногда он моргает, и, клянусь, мне это точно не показалось! Пусть все смотрят на него с опаской, но каждый из нас признал, что теперь звезды стали к нам чуточку ближе. Госпожа очень трепетно относится к этому сооружению. Она будто что-то ищет, каждый раз с надеждой взирая в бесконечные просторы космоса через телескоп с оком.

Мы открыли новое созвездие. Жаль, с наших берегов его полностью не разглядеть. Оно большое, плывет по небу, подобно звездному киту. Госпожа сказала, что его самая яркая звезда называется Инифин. В тот момент ее глаза были так печальны и так радостны».

Молчание продолжалось непозволительно долго и прервалось, когда лист бумаги перевернули.

«Она приходила к нам недавно. Предупреждала о грядущей беде. Сказала, что такие крупные города, как Мэмор, предадут забвению в первую очередь. Мы поверили ее словам и встревоженным глазам. Многие покинули город, оставили дома, но не все. В городе остались тысяча двести двадцать четыре человека. В основном старики, но… Что ж, наверное, стоило ее послушать и уйти в какое-нибудь тихое место, подальше от цивилизации, подальше от этого сумасшествия».

Рэя перевернула страницу. Глубоко вдохнув, она продолжила.

«Они сделали это. Замуровали нас, оставив в живых. Лучше бы просто убили! Госпожа была милосердна и добра, так почему им неведомо это чувство? Может, именно поэтому Госпожа выглядела такой одинокой все это время? Думать об этом теперь бессмысленно.

С нами остались три дракона. Странно, что они отказались улетать. В небе у них был шанс спастись. Но здесь, под землей… Или драконы что-то почувствовали? Сомневаюсь, что в их новом мире, таким благородным, преисполненным энергией существам позволят жить.

Их кожа продолжает излучать свет и тепло, но надолго ли?»

Что-то заставило Рэю остановиться. Она вновь вчиталась в текст.

– Почему драконов хотели истребить?

Наставница только устало покачала головой. Теперь, когда о руинах былой цивилизации знают только по названию «Сэнамда’ах», докопаться до правды невозможно.

«Осмотрев границы, мы пришли к неутешительным выводам. Дома с окраин Мэмора полностью поглощены каменной породой. Нигде нет даже намека на туннель или расщелину, ведущих наружу. Нет притока свежего воздуха. Пространство огромно, но… как долго мы сможем дышать».

Рэя вспомнила иссохшие трупы в центре города. Они буквально задыхались. Каково это было, думать не хотелось, поэтому пальцы поддели страницу и перевернули, слегка примяв ее.

«Тела драконов полностью окаменели, свет стал тусклее, а тепло слабее. Однако воздух ощущается жарче. Думаю, это последнее письмо. Голова тяжелеет с каждым вдохом. Я сожалею, что не смог отговорить Атэль уйти из города. Она и ее новорожденный ребенок… Они оба здесь. Атэль решила дождаться мужа, думала, он успеет вернуться и они вместе покинут Мэмор. Никто и не подозревал, что эта… катастрофа произойдет так скоро.

Гинат, мне жаль. Прости. Я не сберег твою жену и ребенка. Возможно, ты никогда не прочтешь это письмо, но если есть даже крохотный шанс, что ты выживешь на этой пустоши, среди тьмы… Они умерли безболезненно».

Рэя отложила дневник. Первые лучи рассветного солнца коснулись потрепанных листов. Подул ветер, забираясь меж страниц. Они возмущенно зашелестели. Чтобы не терзать старенькие странички, Рэя захлопнула дневник.

– Темный и Холодный Год. – нарушила тишину Нэна.

– Перестройка мира, стоявшая многих жизней. – с презрением отозвалась Рэя. – Я помню строки Писания. В тот год они возвели Мировое древо и деревья Грез. Стабилизировали циркуляцию двух энергий в Ткани Мироздания. Избавили мир от всякой нечисти, а заодно и от людей. Черта с два это справедливо! Возвести Лиар на прахе! Неужели в их сверхразуме на зародилась идея получше?!

– Перед нами открывает все больше таинств. – прошептала Нэна.

– Да. – с тоской взглянула Рэя. – Все лживее и запутаннее.

Рэя не заметила как в порыве эмоций вскочила на ноги. Она села обратно.

– Надо бы записать кое-что.

Устроившись поудобнее, пальцы подцепили заднюю сторону дневника. К ее удивлению, последняя страница, которая должна была быть совершенно чистой, таковой не оказалась. Отрывистые, косые буквы, будто кто-то впервые держал перо в руке или писал непривычным способом, складывались в одно единственное слово.

«Летиса».

Отчего-то Рэя не стала произносить имя вслух. Никого с именем Летиса она не знала, да и в истории таких людей не было. Шестое чувство подсказывало, что к этому делу приложила руку сестренка, а значит человек по имени «Летиса» важен. Лучше скрыть это от острого слуха Сияния.

Закончив вписывать ключевые моменты, Рэя плюхнулась обратно, подогнув ноги. Блуждающие глаза зацепились за мерцающие в солнечных лучах волны, видневшиеся между скалами.

– Нам это ничего не дало, кроме еще большего погружения в бездну отчаяния.