Странные истории

Но диверсант совершил удивительную вещь. Он поставил карандашом галочку в своем маленьком блокноте. Затем, тихо напевая мелодию, которая удивительно походила на колыбельную, он взвалил на плечо сумку и вышел из комнаты. Питер проснулся. Его пронзительный голос отчетливо прозвучал в гулком зале.

– О, нет, ты этого не сделаешь! Замри! Брось сумку и подними руки, или я… я…

И он получил то, что хотел. Посетитель действительно уронил сумку. Но его голландский язык онемел не столько от испуга, сколько от удивления! Его глаза расширились от изумления, а челюсть отвисла:

– Ты… ты все еще не спишь!

– Ставлю свои ботинки на то, что я не сплю! – смело заявил Питер. – Ты же не

думал, что сможешь достать меня этой штукой, ты…

– И ты… – маленький человечек сглотнул слюну. – ты видишь меня.

– Я вижу тебя? Конечно, я вижу тебя! Если ты сделаешь еще один шаг, старый грязный нацист, ты…

– Нацист! – возмущенно воскликнул незнакомец. – Я не нацист!

– О, нет? Как тебя зовут?

– Меня зовут, – сказал пухлый, – Оле Лук-ойе. В некоторых кругах я известен как Ноктус или Суом, но…

– Не нужно псевдонимов, – сказал Питер. – Оле Лук Оиэ? Норвежец. Один из людей Квислинга?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – взорвался его пленник. – Я ничего не знаю о Квислинге, но я точно знаю одно: когда я снова увижу клерка по распределению в Отделении неотложной помощи, я подниму шумиху по этому поводу! Я никогда не был так подавлен! Только представьте, смертный держит меня под дулом пистолета, бросая вызов моим намерениям!

– Хватит! – сурово оборвал его Питер. – Я буду говорить, а ты отвечай. Что это за передозировка, о которой ты упоминал?

– Почему, в офис по распространению «Грез», – огрызнулся незнакомец, – Ну конечно, организация, на которую я работаю. А теперь, послушай, смертный, направь эту штуку в другую сторону, пока она случайно не взорвалась и не вызвала скандал. Это, конечно, не убьет меня, но если я хочу прожить вечность со свинцовыми пулями в желудке, меня повесят. Вуден знает, что у меня и так ужасное пищеварение из-за того, что я не сплю всю ночь, а эти наглые бродяги не дают мне спать весь день своими громкими боевыми песнопениями…

Но ему не нужно было вдаваться в подробности своей просьбы. Потому что Питер, чья рука дрожала, как осиновый лист во время урагана, уже сунул пистолет 44-го калибра обратно в кобуру и уставился на своего пленника полными ужаса глазами. Питер провел пересохшим языком по еще более сухим губам. И:

– К-кто вы? – прохрипел он.

– Я уже говорил тебе, – раздраженно сказал малыш. – Я Оле Лук-Ойе, приносящий сон. Песочный человек!

– Песочный, О-о-о! – простонал Питер Петтигрю. Мир под его ногами содрогался. Он пытался собраться с духом, чтобы нанести последний мятежный удар по этому врагу разума

– Но… но Песочный человек – это всего лишь… миф!

– Миф в твоем понимании! – свирепо парировал Оле Лук-Ойе. – Разве я похож на миф? – При этом он выглядел весьма солидно, с крепкими руками, упертыми в крепкие бедра, и глазами, сверкающими негодованием. – И это говорит мне о том, как ты можешь меня видеть? Я невидимка, ты же знаешь.

– Н-не для меня, – дрожащим голосом произнес Питер Петтигрю, – нахмурился Оле Лук-Ойе, – очевидно. Но… Ах! Эти темные штуки, которые ты носишь на глазах! Как они называются?

– Это… это специальные очки, – кротко ответил Питер, – Чтобы уменьшить излучение.

– И это все? – Оле Лук-Ойе глубокомысленно кивнул. – Теперь это начинает обретать смысл. Мы, знаете ли, находимся в инфракрасном диапазоне. Все мы бессмертны. А вы, люди, устраиваете нам веселую погоню с тех пор, как ваши ученые научились фотографировать длину нашей волны на спиритических сеансах.

– Фотография духов! – воскликнул Питер. – Тогда… тогда это не подделка? Вы действительно иногда общаетесь с нами?

– Не бери в голову, смертный! Да, это так, но только для красного словца. На самом деле мы никогда ничего не рассказываем. Мы не хотим, чтобы вы, придурки, вторгались в наш мир и портили его, как свой. Значит, очки позволяют тебе видеть меня? И сонный песок не сработал, потому что ты в маске. Ну так сними ее!

– Снять?! – повторил Питер. – Ну уж нет!

Маленький человечек нетерпеливо нахмурился.

– Ну же, не будь таким трудным, человек! Ты должен снять это.

– Зачем? – упрямо спросил Питер.

– Затем, что здесь, в этой книге, написано, – указал Оле Лук-Ойе, – что трое простых смертных должны быть усыплены здесь, в этой комнате. Ты, конечно, один из них. Так…

Он потянулся за своей упавшей сумкой. Но тут у Питера мелькнула внезапная мысль, и мозг Питера засиял, как комета. Он с вызовом прыгнул вперед и выхватил рюкзак из рук маленького полубога.

– О, нет, ты этого не сделаешь! – воскликнул он. – Это мое!

Оле Лук-Ойе сердито посмотрела на него.

– Твою ж в глаз кентавра! – фыркнул он. – Это новейшая, импортная вещь. Я получил ее только в прошлом тысячелетии от ткацкой корпорации "Арахна" на Олимпе. Отдай!

– Было твое! – завопил Питер. – А теперь – мое! Я передам содержимое правительству. Ты знаешь, что это? Это величайшее наступательное военное оружие, когда-либо изобретенное человеком! Анестезирующие пески! Наши специалисты проанализируют этот порошок и научатся его изготавливать. С его помощью наши войска смогут быстро и гуманно завершить войну!

– Ты ненормальный! – заявил Оле Лук-Ойе, – Этот песок – не единственная неприятная вещь а через несколько минут я потеряю терпение, человек. Отдай сумку, или, клянусь Балдаром…

Какую страшную угрозу он мог бы произнести, Питеру Петтигрю не суждено было это узнать. Из-за двери, позади них донесся звук, заставивший человека и полубога обернуться. Резкий, язвительный возглас, отдающий приказ.

– Ахтунг! Тихо повернись, свинья, и подними руки! Я здесь! А теперь, Франц Отто… за работу!

Глаза Питера широко раскрылись, и с его губ сорвался тихий стон. В дверном проеме, стояли трое мужчин, вооруженные до зубов, в глазах которых светился фанатизм идеи, ради которой они трудились. Это были люди из плоти и крови и их цель была очевидна. Уничтожение этого Арсенала и его запасов!

Нацистским агентам, стоявшим за этим делом, не требовалось повторных приказов. С мрачной, механической целеустремленностью, свойственной их расе, они приступили к выполнению своей задачи. Один из них подскочил к ближайшей бочке с порохом, выломал затычку и начал разбрасывать содержимое бочки по камере. Другой вскрыл коробку с динамитными шашками, торопливо размотал и закрепил провода детонатора.

Пока подчиненные трудились, лидер наслаждался злорадством по поводу своей победы.

– Итак, – съязвил он, – вы стоите, разинув рты, как овцы и удивляетесь тому, что мы здесь? Да вы, настоящие американцы! Вы дураки! Вы не только рекламируете в газетах свою идиотскую практику отключения света, но и оставляете свой Арсенал без охраны!

– На моей родине не потерпели бы такого безумия! Наш фюрер отсеивает слабых и некомпетентных. Вот почему мы скоро будем править миром! – Он персонифицировал свое презрение, направив его прямо на Питера Петтигрю. – Малыш, у тебя на боку револьвер. Почему ты его не достаешь? Ты боишься смерти? Почему не отвечаешь? Молчишь? Минуту назад, когда мы вошли в комнату, ты был достаточно разговорчив. Стоишь здесь один в пустой комнате и болтаешь сам с собой, как безумная обезьяна…

«Один…» – Это слово само сорвалось с губ Питера и правда поразила его, как ослепительная вспышка света. – Ну конечно! У диверсантов не было очков. Они не видели ничего, а Оле Лук-Ойе стоял и наблюдал за этой типично человеческой драмой с отстраненным безразличием. Питер сглотнул.

– Подойди ближе, малыш! – насмехался нацистский капитан. – Я бы ущипнул тебя за тощую руку, чтобы проверить, человек ты или мышь. Стой! Зачем ты наклоняешься?

– Мой… мой шнурок… – запнулся Питер. – Развязался. – Но сердце его бешено заколотилось, потому что теперь он знал, что мешок Песочного человека тоже невидим для врага. И этот мешочек с сонной пылью теперь был в безопасности в его руках.

– Не обращай внимания на свои шнурки! – приказал антагонист своему противнику. – Медленно подойди ко мне с поднятыми руками. Вот так! Я вижу, ты носишь форму. Скажи мне, малыш, какова сила этого гарнизона? Когда я буду делать свой отчет…

Питер был рад, что в комнате царил полумрак. Если бы там не было темно, немец, должно быть, заметил бы, что, хотя руки его были подняты над головой, локти согнуты от напряжения, с которым он держал тяжелый мешок над головой. Он сделал еще один шаг вперед, затем другой… и еще один.

– Этого достаточно! – сказал немец. – Франц, ты закончил? Ты тоже, Отто? Поджигай фитили. Через минуту мы уходим. Ну, малыш, говори! Отвечай и мы разрешим тебе сбежать с нами или умри прямо здесь.

– Ч-что вы хотите знать? – проблеял Питер Петтигрю, отчаянно пытаясь выиграть время. Теперь он был почти на расстоянии вытянутой руки от своего противника. Еще шаг…

– Сила этого гарнизона. Да, Я знаю, вы называете это «Постом гражданской обороны», но это грязная демократическая пропаганда. Скажите мне правду! Насколько вы сильны?

И тогда Питер начал действовать!

– Очень сильны! – воскликнул он голосом, похожим на раскаты грома. И, собрав всю силу своего худощавого телосложения, дополненную неукротимой энергией праведного гнева, он со всей силы опустил мешок на голову нациста.

Немец громко вскрикнул и рухнул. Мешок лопнул. Облако молочно-серого порошка взметнулось в воздух, растеклось по всем углам и трещинам. Франц и Отто едва успели повернуться, как воздух ударил им в ноздри, сбив с ног, как подстреленных быков. У Питера Петтигрю перехватило горло.

Взглянув вниз, он с ужасом обнаружил, что в своем стремлении сильно ударить, он сорвал с себя противогаз. Сонная пыль теперь просачивалась сквозь ноздри, проникая и в его легкие!

Он перевел мучительный взгляд на внимательного Оле Лук-Ойе и закричал:

– Песочный человек! Ты… ты не можешь так поступить со мной! Песок…

Вот и все. Он сонно подался вперед и рухнул ничком на пол. Оле Лук-Ойе осторожно подошел к нему, поднял брошенный мешок и с грустью осмотрел дыру в нем.

«Самый лучший материал! – пробормотал он. – Теперь они заставят меня купить новый. Ну что ж, в любом случае, это было интересное шоу!» И, прежде чем уйти, он наклонился к распростертому на полу маленькому Петтигрю с необыкновенной нежностью.

«Молодец, малыш. – он тихо напевал. – Спи спокойно, и пусть тебе приснятся сладкие сны. Пусть отныне твои мечты всегда сбываются!»

Он повернулся, но не вышел из комнаты, а просто поднял голову в странном жесте. Только что он был здесь – и в следующее мгновение его уже не было.

Питер очнулся от темной и приятной дремоты, услышав отдаленные голоса, которые звучали все ближе и ближе. Что-то холодное и влажное коснулось его губ, он глотнул и поперхнулся чем-то жидким, похожим на мед.

– С тобой все в порядке, Петтигрю? Вот, сделай еще глоток, это бренди.

– Бренди! – выдохнул Питер Петтигрю, окончательно проснувшись. – Боже мой, бренди! Убери это!

– Конечно-конечно, Петтгрю, – успокоил голос. – Как скажешь. После сегодняшнего вечера ты сможешь получить здесь все, что пожелаешь, включая весь мир, обвешанный розовой лентой, если попросишь.

После сегодняшней ночи! Воспоминания нахлынули на Питера. Он приподнялся на локте и обнаружил, что лежал на койке в верхнем учебном зале Арсенала. Вокруг него были лица его товарищей – студентов-авиадиспетчеров, фигуры офицеров регулярной армии в форме. Плечо, поддерживающее его, голос, говорящий ему на ухо, лицо, смотрящее на него сверху вниз, – все это принадлежало сержанту Маккардлу. Необъяснимо изменившийся сержант Маккардл, в глазах которого были уважение и восхищение.

– Ч-что случилось? Старик Оле Лук-Ойе – ему удалось скрыться? А нацистские агенты?

– Какой старик? – недоумевал Маккардл. – Мы взяли этих негодяев – троих из них. Это все, что там было,чувак…

Он восхищенно покачал головой:

– Я беру обратно все, что когда-либо говорил или думал о тебе, Петтигрю. Ты настоящий дикий кот! Да Джо Луис не смог бы так оглушить этих малышей, как ты! Все они были без сознания. Их главарь до сих пор не пришел в себя. Он холоден, как селедка лабрадора.

Другой голос, более низкий и властный, достиг ушей Питера. Это был начальник Оружейной.

– Да, Петтигрю, это была прекрасная работа. Этой ночью вы оказали огромную услугу своей стране. Если бы не вы, я содрогаюсь при мысли о том, какой ужас мог бы охватить этот город. Вы задержали их в самый последний момент. Они уже рассыпали порох и установили взрыватели. В следующий момент…

– Да, – сказал Питер, – я знаю. Я имею в виду… О, неужели это так? Как насчет… на полу лежал пакет, пакет с пылью?

Офицеры вопросительно переглянулись и один из них пробормотал вполголоса: «Собирает информацию, бедняга! Неудивительно. После всего, что ему пришлось пережить…» Комендант проигнорировал вопрос. Он сказал:

– Я направлю президенту, Петтигрю, рекомендацию о награждении вас медалью Конгресса. Более того, если вы когда-нибудь решите поступить на службу в свою страну в качестве полноправного ополченца, я буду горд, сэр, тем, что вы служите в моей роте!

– А теперь, джентльмены… – офицер с усилием подавил зевок, – час уже поздний, и я уверен, что мы все очень устали. Давайте-ка оставим мистера Петтигрю, пусть он немного отдохнет, в чем он так нуждается.

И он поплелся прочь, сопровождаемый сонными глазами подчиненных. Питеру показалось, что он знает, почему кто-то оставил дверь в подвал открытой. К масляному и табачному дыму, царившему в буровой, примешивалась тонкая струйка пыли, природу которой Питер слишком хорошо знал.

Его тоже снова клонило в сон. Но было еще кое-что, что он должен был сказать своему единственному оставшемуся товарищу.

– Сержант, – сказал он, – утром мы должны тщательно подмести пол в кладовой и отправить пыль в Вашингтон. Они должны это проанализировать. Это очень важно.

– А? – вяло отозвался сержант Маккардл. – Пыль? О, конечно, старина. Если ты так говоришь. Но я не совсем понимаю… Эй, подвинься, ладно? Я и сам немного устал…

Так, планируя завтрашний день, дремал Питер Петтигрю, бок о бок с ново-обретенным другом. И доблестными были его сны. Но один человек – если это был человек, знал, что это была единственная мечта Питера Петтигрю, которой не суждено было осуществиться. Оле Лук-Ойе знал, что с рассветом от песка не останется и следа, потому что это были Пески Сна. Из этого материала и состоят сны.

Необычный роман Фердинанда Пратта

Жил-был маленький человечек по имени Фердинанд Пратт. Он был не примечательным автором любовных романов для бульварных журналов, и был низкоорослым, тихим и очень застенчивым без каких-либо дурных привычек.

Его жизнь была небогата событиями, за исключением того, что у него была Тайная страсть. Ее звали Мэйбл Смит, и она была его секретаршей.

Но он так и не смог набраться смелости и сказать ей, что она для него значит, так что из этой романтичной привязанности ничего не вышло.

Конечно, Мэйбл была бы настоящей дурой, если бы к тому времени не заметила, что героини Фердинанда всегда были блондинками, миниатюрными и полногрудыми, как и она сама. Но поскольку он никогда ничего не говорил, то и она тоже не проявляла взаимности, и нельзя было бы ее в том обвинить.

В тот день Фердинанд шел по Пятой авеню, когда внезапно подул сильный ветер, и юбки девушки, шедшей перед ним, взметнулись, обнажив изрядную площадь действительно красивых ног. Как и следовало ожидать, Фердинанд покраснел и отвел взгляд, но был одновременно потрясен и удивлен, услышав тихий одобрительный свист, донесшийся откуда-то совсем рядом с ним.

Он повернулся, чтобы отчитать человека, который выразил такое «восхищение», но все, что он мог увидеть, – это большой черный Туман, прислонившийся к фонарному столбу. В основании этого тумана он заметил упавшую серебряную трость, которую вежливо поднял и спросил:

– Простите, сэр, это ваше?

На мгновение воцарилась тишина, затем из черного Тумана вынырнул тонкий отросток и выхватил трость из его рук. Густой, слегка приглушенный голос произнес:

– Моя! Боже, да, дай ее мне!

Палка исчезла в тумане. Фердинанд уже собрался идти дальше, когда из Тумана вынырнул еще один черный отросток и обвился вокруг его запястья. Он был темным, скользким и неприятным, к тому же довольно холодным.

– Подожди секунду, приятель! – сказал голос. – Как получилось, что ты меня увидел? Я ведь невидим.

Фердинанд вежливо ответил:

– О, извините, но на самом деле это не так. – И он объяснил, что черный туман был вполне себе видимым. – И более того…, – добавил он, – вы оставили черное пятно на тротуаре и если мистер Ла Гуарди это увидит, у вас будут неприятности.

Туман наклонился, угрюмо уставился на метку и разочарованно произнес:

– О, боже! А я-то думал, что на этот раз все получилось как надо. Должно быть, мой трансрефлексный модификатор испортился из-за контроля супер-коронера!

– Это очень плохо! – сказал Фердинанд сочувственно, – Но, думаю, мне пора идти.

– Подожди, – сказал Туман. – Почему ты не удивился, увидев меня?

Фердинанд объяснил, что он писатель романтичной фантастики, и указал, что в таких произведениях что угодно может появиться прямо из воздуха. Туман задумчиво слушал, переминаясь с ноги на ногу, как будто беспокоился о тех чернильных пятнах, которые он оставлял и, наконец, он сказал:

– Я был слегка обескуражен, потому что на этот раз думал, что у меня действительно получилось. Я работал над невидимостью три недели, но никак не мог навязать ее Басте и считаю, что ты оказал мне услугу. Я окажу тебе услугу в ответ. Что бы ты хотел заказать?

Фердинанд выглядел слегка удивленным, но вспомнив о Мэйбл, он спросил:

– Ты имеешь в виду, все, что угодно?

– Что угодно, – гордо сказал Туман. – Я могу сделать все, что угодно с тех пор, как я позаимствовал способности Джинна. Последнюю фразу он произнес с явным самодовольством.

– Джина? – исправил его Фердинанд, – Ты имеешь ввиду напиток?

– Правда? Боже, я нашел эту старую бутылку в лавке старьевщика в Нью-Йорке, в Бронксе, я в ней живу. Когда я открыл ее, то узнал, как стать джинном! Поэтому… – торжествующе произнес Туман, – с тех пор я только и делаю, что учусь, – Но, похоже, никак не могу освоиться с этими штуками про невидимость. Но я все же пытаюсь.

– Уверен, что у тебя все получится. – заверил его Фердинанд, – Так как насчет моего желания?

– Просто произнеси его вслух, приятель. Миллион баксов? Роллс-ройс?

– Если ты не возражаешь, я бы хотел, чтобы одна девушка полюбила меня.

– Девушка? – переспросил Джинн из .бронкса. – Говори, я думаю, что смогу исполнить. Почему я сам не смог догадаться об этом?

В реактивном облаке мелькнул серебристый отблеск, и внезапно Фердинанду представилось ужасное видение: его преследует по Пятой авеню хищная орда самых разных танцовщиц, актрис шоу-бизнеса и дебютанток. Он быстро воскликнул:

– О, боже! Не просто какая-то девушка. Я имею в виду, одна девушка в частности!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.