Черные дела

Глаза Рэмма холодно блеснули.

– Это то, что тебя не касается. Как и всё, что происходит здесь. – Он кивнул на дверь. – Ты не войдёшь. Никогда. Эта территория не для белых.

– Это нарушает правила, – бросил Сол. – И ты это знаешь.

– Забавно слышать о правилах от тех, кто играет в святость, пока их подопечные умирают по графику. – Рэмм развернулся. – Всё, разговор окончен.

Он не стал ждать ответа. Сол кипел. Это ощущалось кожей, воздухом, пульсом – но Рэмма это только забавляло.

Он спустился обратно в бар, зная: сегодня Сол не сможет вмешаться.

Хотя и его воплощение и контакт с подопечной – шаг серьёзный, опасный, почти всегда несущий последствия.

Но раз начальство темных не возражает…

Значит, всё действительно идёт так, как должно идти.

Мысль возникла тихо, как дыхание за спиной, и Рэмм почти не удивился ей. Он увидел Юну ещё издалека – в скромном маленьком чёрном платье, которое почему-то выглядело на ней не как попытка слиться с фоном, а как вызов самому фону. Платье ничего не обещало, но подчеркивало всё, что он почему-то хотел рассматривать дольше, чем позволяли правила.

Когда он подошёл, она сидела рядом с его креслом, чуть наклонившись вперёд, так что свет барных ламп ложился на её кожу мягким золотистым отблеском. Плечи напряжённые, взгляд внимательный, будто она одновременно и здесь, и где-то глубже – внутри себя, где прячет то, чему доверяет только в темноте.

Он не планировал говорить с ней наедине. Не думал, что это вообще возможно без риска что-то испортить. И всё же мысль о том, чтобы услышать её именно для себя, прозвучала слишком убедительно, чтобы он её отогнал.

И именно это стало ошибкой.

Разговор вышел не таким, каким он хотел его сделать. Он рассчитывал на лёгкость – пару вежливых фраз, чуть-чуть флирта, ровно столько, чтобы она расслабилась и не насторожилась. Но в её голосе появилось что-то, что выбило почву из-под ног: искренность. Тонкая, ненарочитая, даже неосознанная. Так не говорят с незнакомцами – так говорят случайно. Так говорят, когда сердце на секунду забывает о защите.

Он не собирался её разбирать.

Не собирался подлезать под её броню, искать слабые места, вытаскивать наружу хрупкость.

Но это произошло само.

Возможно потому, что она сама чуть приоткрылась – на дыхание, на жест, на взгляд.

И он увидел то, что обычно спрятано глубже всех масок: маленькую, аккуратную жемчужину, которую человек прячет внутри себя так долго, что почти забывает о её существовании.

Уязвимо.

Беззащитно.

Непозволительно красиво.

Он слушал и чувствовал, как внутри что-то смещается с привычной точки опоры. Того, что он делал восемь лет, было достаточно, чтобы знать: такие моменты – опаснее любого воплощения. И всё же он не мог отвести взгляд.

Юна оказалась не просто привлекательной.

Она оказалась редкой.

Тем типом женщины, которые становятся проблемой ещё до того, как ты осознаёшь, что уже переступил линию.

И он понимал:

если он сделает шаг ближе – вернуться назад будет невозможно.

Если отступит – потеряет что-то важное, даже не узнав, что именно.

Но, сидя рядом с ней в красном полумраке, чувствуя её дыхание, её напряжение, её силу, спрятанную глубже, чем он ожидал… он понял главное: