скачать книгу бесплатно
ЛАВРИН (радушно). Гена о вас уже рассказал, сударыня. Так что мы, считайте, близко знакомы. Удобства – там коридор на кухню, в нём две двери, не ошибётесь.
ГОСТЬЯ. Спасибо. (Выходит.)
ГЕНКА (не знает, куда деть сумку). Джентльмена строишь из себя?
ЛАВРИН (негромко). Как хозяину квартиры напоминаю. Диван разложишь в той комнате. Одеяла и простыни там же, в шкафу. Плитой на кухне пользоваться умеешь, надеюсь. Погуляю по белой ночи. Мне вот это «Гена-подержи-сумку» сто лет не надо.
ГЕНКА (очень задет). Слу-ушай! Никто мной не командовал! И хватит из меня клоуна делать!
ЛАВРИН (заметив, что ГОСТЬЯ уже умылась, говорит громче). Куда ж я плащ подевал? К сожалению, знакомство наше окажется недолгим. И без того уже задержался непозволительно…
ГОСТЬЯ (деловито). Гена, а халат у тебя есть?
ГЕНКА (сбитый с мысли). Чего?
ЛАВРИН (подсказывает). Халат есть? Ну есть у тебя дома халат? Вот у меня дома, например, нет халата.
ГОСТЬЯ. Ген, на вокзале мой чемодан, тяжёлый. Съездишь?
ГЕНКА (поражён, насколько реальность не совпала с планами). Сейчас? За твоим халатом?
ЛАВРИН (ненавязчиво). Так, может, мне по дороге? Заеду на вокзал, возьму ваш чемодан, сударыня… Куплю тебе чипсов, Геннадий… Ты ведь любишь чипсы…
ГОСТЬЯ (улыбнулась шутке, но настаивает). Гена, ну я тебя просто прошу. Камера хранения, ключ А-триста шестьдесят пять. Съездишь? Ага?
ГЕНКА (машинально взял ключ). Ага. (Но покосился на ЛАВРИНА.) Чего лыбишься?
ЛАВРИН (тихонько). Не суть важна.
ГЕНКА (привычно понял, что над ним издеваются). Смешно, да? Очень смешно? Ну, посмейтесь тут, а у меня настроение пропало! Ночевать есть где? Ну и всем спасибо! Упс!
– Одеяла в шкафу, диван в комнате, где халат – не знаю! Всем спокойной ночи!
ЛАВРИН (уважительно, но без одобрения). Сударыня. С вашим талантом в чужом городе и гостиницы не надо.
ГОСТЬЯ (не без юмора). А вы тоже уходите?
ЛАВРИН (твёрдо). Дела, сударыня.
ГОСТЬЯ. Какие, если не секрет?
ЛАВРИН. В общем, секрет. Но вам я доверюсь: мне позарез нужно взять на одном вокзале один чемодан. Когда я вернусь, вы будете уже спать.
ГОСТЬЯ. Значит, вы тоже в этой квартире ночуете?
ЛАВРИН (честно признаётся). Да. Иногда.
КАРТИНА 3. КАМЕРЫ ХРАНЕНИЯ
– Подземный переход временно закрыт. Пользуйтесь выходом в город.
ЧИТАТЕЛЬ (дочитывает вслух). «…Человек этот носил шляпу, плащ и солнечные очки. На улице его иногда принимали за шпиона, а ночью, в глухих подворотнях, за грабителя, и поэтому уступали дорогу. Хотя был он на редкость мирный, непрактичный, и сам себя он именовал просто – Теоретиком. Потому что не Практик». (Перевернул страницу.)
Глава пятая. «Кукушка из часов».
Неизвестный человек выходит из дому ровно в полдень.
Он идёт по маршруту, намеченному вчера.
Серое пальто, серый костюм, серая шляпа.
И пусть на улице жара,
но человек из ниоткуда,
человек из ниоткуда
уходит в никуда…
СТАРИК. Вот это на хранение не принимаем! (Предполагая, что его не поняли.) Инструменты без чехлов на хранение не принимаются! (Видя, что ЧИТАТЕЛЬ пожал плечами и начал паковать гитару, добавляет, повысив тон.) И в чехлах не принимаются!
– Начинается посадка на скорый поезд. Стоянка поезда десять минут. Нумерация вагонов…
ЧИТАТЕЛЬ (поднимается и берёт вещи). Счастливо оставаться.
СТАРИК. Паршивец! (С грохотом запирает окошко.)
ЛАВРИН. Простите, здесь камеры хранения? Они работают вообще?
ЧИТАТЕЛЬ (хмыкнув). Я не понял. Мне и не надо. Там посадку объявили.
– Подземный переход временно закрыт. Пользуйтесь выходом в город.
ЛАВРИН. Счастливо доехать.
СТАРИК (доверительно ЛАВРИНУ, кивая вслед ушедшему). Во паршивец-то! Вот откуда я знаю, что там в чехле у него? Может – из этих… Откуда ты знаешь?
ЛАВРИН (улыбнулся). Теоретически – всё может быть. А из кого «из этих»?
СТАРИК (рукой махнул). Да какая разница?! Паршивцы все. Мы такого в своё время не то что позволить, подумать не могли. Свобода! Довели до кондиции, теперь расхлёбывайте. Чтоб девчонки сопливые на арене ноги ломали – это свобода? А? Скажи ты мне!
ЛАВРИН (безразличным тоном). Президент сказал, что с удовольствием смотрит шоу «Полигон». (Протягивает ключ.) А—триста шестьдесят пять.
СТАРИК (угрюмо). Ясно! (Шаркая обувью, уходит за стеллажи, на ходу переполняясь злобой.) Теоретически… Теоретик паршивый…
– Подземный переход временно закрыт. Пользуйтесь выходом в город.
ЛАВРИН. Доброй ночи сударыня. Раз уж так получилось, что вы ночуете в моей квартире… (Выбранный тон и слова самому ЛАВРИНУ не нравятся. Подумав, он начинает фразу заново.) Доброй ночи, сударыня. Уезжать в дождь, говорят, – хорошая примета. Приезжать в снег – плохая. А майской ночью волочить тяжеленный чемодан – что за примета? Честно говоря, устал как собака и рассчитываю на моральную компенсацию… (Этот вариант тоже не показался удачным.) Доброй ночи, сударыня. Я принёс ваш сундук с кирпичами. На вокзале меня приняли за полигонщика, пришлось отстреливаться… Перевяжите мне раны…
ЛАВРИН (стараясь говорить спокойно). Я взял ваш чемодан на вокзале, сударыня. Я еду домой в метро. Я заснул в вагоне, и мне снится кошмар. Со мной так теперь бывает. Это сон! Сон. А там… Выход в Город?..
– Пользуйтесь выходом в город… Город… Город…
– Удача… Ниточка к ниточке, палочка к палочке…
– Удача… И верёвочная лестница готова.
– Добро пожаловать!
– Ниточка к ниточке, палочка к палочке… Удача!
– Удача… Добро пожаловать!
– Удача… Добро пожаловать!
СТАРИК (задиристо кричит, перебивая). А если разобрать верёвочную лестницу?
СТАРИК. Из ниточек можно сделать удавочку! Из палочек – эшафот! А всё вместе – виселица!
– Удача! Добро пожаловать!
– Добро пожаловать! Лети!
.
КАРТИНА 4. НОЧЬ
ЛАВРИН (в темноте, беззвучно). А, ч-чёрт!
ЛАВРИН (устало предупреждает). Я вас не вижу, сударыня, так что не надо бить меня по голове. Я принёс ваш так называемый чемодан. Генка не появлялся?
ГОСТЬЯ (на секунду осветив комнату огоньком зажигалки). Знаешь, у тебя получилось меня напугать. Проснулась, где – не помню, в прихожей кто-то спотыкается, света нет вообще…
ЛАВРИН (без особых церемоний берёт зажигалку из руки девушки, пошарив на полке, находит свечу). Теоретически это может означать только одно. Или авария, или конец света. Поскольку бога нет, значит, на станции опять коротнуло, третий раз за месяц.
ГОСТЬЯ. Ты знаешь, сколько раз в месяц гаснет свет в квартире и где тут лежат свечи. Объясни, пожалуйста, у кого я всё-таки заночевала?
ЛАВРИН. Встречный вопрос: какими кирпичами набит твой чемодан? Я заснул в вагоне метро по пути обратно. Мне снилось, что меня с этим гробом в руках приняли за участника шоу «Полигон» и повязали.
ГОСТЬЯ. «Полигон»? Какое-то военное состязание?
ЛАВРИН. Только не говори, что впервые слышишь!
ГОСТЬЯ. Гена в поезде упоминал. Что у него есть друг-репортёр, который этим интересуется. Это он про тебя говорил?
ЛАВРИН. Репортёр – Валерка. Я просто наклейки на кассеты клею, чтобы ему не перепутать. А Геннадий-то редкостное трепло…
ГОСТЬЯ. Я просто слушала, что он рассказывает про своих друзей…
ЛАВРИН. Это неправда. Геннадий всегда рассказывает исключительно о себе. А ты его не слушала. Ты искала где переночевать.
ГОСТЬЯ (пожимает плечами). Твой приятель притащился к тебе домой с девушкой, выставил тебя на улицу. Мне его что, пожалеть?
ЛАВРИН (поясняет). Кто в итоге в кровати, а кто на улице? Вот! И у него так всегда, всю жизнь. Но ты жалеть, конечно, не обязана. Ты с ним в песочнице не играла.
ГОСТЬЯ. Крепкая мужская дружба?
ЛАВРИН. Точно. Она же – жалкая, сопливая лирика песен под гитару, из которой взрослая ты выросла. (Напевает.) «Милая моя…»
ГОСТЬЯ (продолжает наугад). «Солнышко лесное»?
ЛАВРИН (оценивающе). Ого! Тебя точно надо Валерке показать. Правда, ты куришь. Это он в женщинах ценит невысоко…
ГОСТЬЯ. Он такой знаток женщин, твой приятель?
ЛАВРИН. Теоретически.
ГОСТЬЯ. Теоретически? Интересно, как?
ЛАВРИН (усмехнувшись, цитирует). «Женщина всегда уйдёт. Всегда будет ждать момента. К кому, на чью сторону – неважно. Главное запомнить её той, что есть. И не дожидаться ухода».
ГОСТЬЯ (сочувственно). У твоего приятеля умерла девушка? Это печально.
ЛАВРИН. Тебе не печально. Тебе скучно. Потому что всё это ты уже слышала от Геннадия. Поезд идёт восемь часов. Так что и про меня, и про Валерку, и про завтрашний репортаж ты знаешь уже всё. Если интересно, включи завтра «Вечерние новости» – и всё услышишь.
ГОСТЬЯ (рассмеялась). Гена приглашал меня на трибуны завтра. А ты пойдёшь?
ЛАВРИН (в тон ей). Нет, слава богу!
ГОСТЬЯ (беззаботно). Нет же бога! Просто авария на станции!
ЛАВРИН. Теоретически!
ЛАВРИН. Ну точно, это не конец света. (Идёт к шкафу, чтобы достать простыни и одеяло.) Так что приятных снов. При электричестве ни Генка, ни Валерка, ни я тебе не собеседники. Жаль, нет нашего общего друга Серёжи. Он обаятельный. Но бросил маяться дурью, нацепил на шею галстук и потеет теперь следователем в Госпрокуратуре.
ГОСТЬЯ. Не очень-то я люблю потных мужчин в галстуках. А у тебя на всё своя теория есть? «Слава богу, теоретически». Это как?
ЛАВРИН. А что ж тут сложного? Жил-был две тысячи лет назад человек. Жил себе и жил. К карьере не стремился. Революцию сделать не пытался. Что нация сильна и здорова, тоже не орал. Жил себе в двухкомнатной квартире… Со сломанным замком на двери…
ГОСТЬЯ (со сдержанным одобрением). А лет ему сколько было, если не секрет?
ЛАВРИН (застилая диван). Да поменьше, чем тебе, ему было, когда он заметил странную вещь. С ним разговаривают, и его слушают. Разные люди. Совсем разные. Вежливые и хамы. Умные и не очень. Знакомые мужчины и малознакомые женщины. Он их ни в чём не убеждал, ни к чему не призывал. Просто с ним было всегда можно поговорить, он выслушивал и отвечал теоретически. А при следующей встрече обычно звучало: знаешь, а твоя теория оказалась правильная. И постепенно он привык к тому, что люди ему верят.
ГОСТЬЯ. А потом исполнилось ему тридцать три?
ЛАВРИН (подхватывает). И тогда он подумал: ведь каждый мне верит. Ведь они просто привыкли, что мои теории всегда верные. Так может, сказать им? Сказать, что карьера – это подлость. Что злоба – это смерть, а думать только о себе – это значит не думать совсем. Может, сказать женщине, чтобы она не предавала мужчину. А мужчине – чтобы он, если уж решил забыть, забыл бы, а не врал самому себе? Что бога нет или ему плевать на нас, но гораздо правильнее думать, что он есть и любит нас.
ГОСТЬЯ. Так этот человек и сказал?
ЛАВРИН. Нет. Его что-то насторожило. Почему все и всегда меня слушают? У меня неполное среднее образование. Я лечился в спецклинике. Но незнакомая девушка в три часа ночи ведёт со мной философскую беседу. Слишком хорошо, чтобы быть просто так. Значит, это кому-нибудь нужно?
ГОСТЬЯ. Кому это может быть нужно?
ЛАВРИН. Странный вопрос. Кому может быть нужно, чтобы кому-то верили? Кому-то, в кого-то, во что-то? Неважно во что, лишь бы верили. В конец света. В то, что «Нация сильна и здорова». В храме на коленях или в строевой колонне с повязкой на рукаве, лишь бы верили… Веровали!
