Добро. Вторая часть

– Спасибо! – Сказал я, получая сильное воодушевление.

– Этот дом – символ! – Сказал новый мир. – Символ перехода. Некая дверь в другие миры. И на землю, если ты уже успел догадаться. Еще не пришло время, поэтому, ты так холоден к нему. Ведь подсознательно, ты знаешь, вернуться всегда можно, как и можно начать заново. Родиться, переместиться. Все движения миров открыты для тебя. В одном мире ты господин, в другом узник, в третьем создатель, в четвертом человек, ищущий своего создателя. И все это одно пространство. Одно восприятие. А дом, и его окна, двери, это лишь иллюзорная составляющая. Как и мой голос, в который ты всегда вкладываешь разные мысли. Я – это твои мечты. Ты для меня мечта. Ты моя мечта. Понимаешь, о чем я?

– Да! – Ответил я! – Все прекрасно! Все очень просто. Любишь, значит любишь, и любят тебя. Ненавидишь, значит ненавидишь, и ненавидят тебя. А безразличие – это небытие. То, чего нет. Но из чего все может прийти, создавая другое.

Я почувствовал, как мои мысли стали чужими, хотя были моими. Как и то, что я одевал на голос разные маски. Хотя, он был моим. Как и этот мир.

Посмотрев на новый мир, и его разноцветие, я перенес этот взгляд на дом. И тот окрасился самыми теплыми и нежными тонами. Даже его окна заблестели. И сквозь их прозрачность стали видны другие миры. Всевозможные. Нескончаемо разные.

Я знал, что это дорога домой, к маме. В то место, где меня создали. Но что парадоксально, в новом мире я осознавал, что создал и тот мир, где живет моя мама, и все мои родные. И конечно же папа.

Я задумался.

– Папа! – Мелькнуло во мне. – Он всегда был искателем приключений. И говорил мне о таких местах, где нет границ в путешествиях. Я даже помню, что он рассказывал мне о новом мире! Где он сейчас? И почему это место так напоминает о нем, хотя тщательно скрывает любую информацию?

Я понимал, что все во мне перемешалось. Это, как любить пианино, но брать уроки игры на гитаре. Когда я вдохновлялся и творил, земной мир исчезал, стирая всю память. Как только, я оставался без дела, переставал рисовать новый мир, в меня тут же проникали земные мысли. И они не были упорядоченными, как на земле. В новом мире они входили в меня отдельными и искаженными кодами, можно сказать цифрами без алгоритмов.

– К тебе приходят цифры и буквы земного мира, они не связаны между собой информацией. – Сказал новый мир. – Как горстка семечек. Хоть они и звенья одной цепи, и вышли из одного места. В них нет хорошего, или плохого, холодного или горячего, они одинаковы. И не несут лишней информации, лишь ту, что является их продолжением. Поэтому они не могут рассказать о себе, о своем родителе, как бы со стороны. Они передают лишь себя…

– А еще есть примеры? – Спросил я. – А то я недопонимаю! Как поток информации, не несет в себе информацию. Семечки, уже своим видом, несут информацию о родителе.

– Отключи в себе приемник информации. – Сказал новый мир. – Если тебе будет так легче, то давай отойдем от дома с окнами. Он как портал, может фонить оттенками других миров.

– Зачем ходить? – Спросил я. – Давай лучше полетим? Тогда, оказавшись на другом краю нового мира, мы точно будем далеко.

– Как скажешь. – Ответил мир. Тем более, мне и летать не нужно, я есть – все здесь! Хоть на этом конце, хоть на другом.

– О, ты какой хитренький! – Скривил я звуки, вылетающие изо рта. – Ну, с тобой все понятно, а как же я? Как мне взлететь?

Голос улыбнулся. И промолчал.

– Взял и исчез! – Рассердился я. – Как всегда, просто-напросто улетел, не объяснив, как это делать. Растворился.

Я посмотрел на дом, он говорил мне, что мне пора идти дальше, ведь миров полно. И одновременно, он лепетал мне про то, что нужно здесь остаться. Мол, это единственный вариант идеальной жизни на планете.

Я отошел от дома, он нес какую-то чушь. Одно сплошное противоречие.

Как только я отдалился, то понял, что начинаю понимать смысл, который мне передавал новый мир. Даже противоречия слагались в одну картину.

– Я понял! – Закричал я, когда уже достаточно далеко ушел. – Семечки, миры, информация. Точно!!! Во всем есть разные оттенки, как например: одобрение, и несогласие. Одна семечка, равно одобрение, плюс согласие (хорошее, и плохое). И перемена мест не важна. Родитель для семечки не является хорошим, или плохим, она видит его, как себя. Как единое целое. Вот, почему я так слаб в перемещении, в созидании. Я до сих пор, вижу разные оттенки одного и того же. Информацию, в информации. Хотя она и не выходила из себя самой.

Земному человеку трудно было бы объяснить подобное, но я прекрасно осознавал себя тогда. Я понимал, что, находясь в новом мире, то есть, внутри себя, я был единым и целым. И у меня получалось абсолютно все. Я мог создавать этот мир, лепить его, разукрашивать. И даже летать, только, на тот момент рассказа, где я остановился, я этого еще не знал, но все к этому шло!

– Мир, – прокричал я, – я лечу к тебе!

Я неловко поднялся над землей. Ощущения были странными. Ни как на земле, где я бы навалил полные штаны от радости, или от страха. Все было иначе. Я взлетел также, как мог ходить. Легко и непринужденно. Словно, двинул ногой вперед, не задумываясь об этом.

Один миг из потаенных воспоминаний пробил меня до дрожи. Я видел, как папа летел точно также, причем, вместе со мной.

– Почему его нет рядом со мной, – думал я, – если я ощущаю его так ясно?

Мне казалось, что это именно он летит, а не я.

Полет прошел легко, без каких-либо задержек. И я тут же очутился в том месте. Где меня ждал новый мир. Тогда я не до конца осознавал, что его перемещение, а именно полет, проходил еще легче, чем мое, якобы, «перемещение по воздуху». Ведь он говорил мне, что он и есть новый мир. А как миру перемещаться внутри себя? Правильно, не создавая для этого абсолютно ничего.

– Так вот в чем секрет людей земли, которые погружаются в медитативное состояние! – Крикнул я с такой силой, что голос вырвался из меня, пролетел через весь новый мир, и вернулся ко мне обратно. Раскрывая его молчание. – Они раздвигают границы разумного, уничтожая все известные преграды земного разума.

Я «приземлился» на пустую поверхность. В ту самую пустыню, которая безмолвствовала без моего творчества. На этот раз, с моим появлением, мир, а в частности пустыня, превратился в изобилие и цветение. Как в миг, моего контакта с мерцающей точкой.

Мое восприятие прикоснулось к уже знакомому творению, с красивыми существами, и неповторимым ландшафтом. Все повторилось, но уже, набирая ускорение:

Я парящий – мир, это пустыня. Я прикасающийся – мир, это живая сущность.

Если бы человек душой смотрел на взлет и посадку самолета, он бы испытал тоже самое!

– Ну вот и ты! – Сказал новый мир. – Стоило тебя оставить одного, и ты сразу же перестал задавать вопросы. А сам все сделал, исключительно осознанно.

– Я рад тебя слышать! – Засмеялся я.

– И я тебя! – Ответил новый мир. – Мы одно целое. Но есть маленькое различие. Я – есть ты. А ты, еще только начинаешь это понимать. Именно поэтому, ты иногда слушаешь меня, а порой, впадаешь в поиски себя самого, то есть, меня.

Я понял слова голоса. Он говорил о том, что я слушал себя, а иногда, как слепой котенок, пытался отыскать самого себя. Или маму, и естественно, папу!

Это на земле он был путешественником, всегда отсутствующим. И я слышал от других какой он, не понимая, что это лишь мои слова. Мои несуществующие оттенки одного целого.

– Мы, как семечки! – Обратился я к новому миру. – Тоже самое, что и подсолнух. Несем в себе его жизнь. Подсолнух – это семечка, которая потеряла саму себя. И когда она обретает себя, то становится подсолнухом, даруя жизнь другим семечкам. А именно – себе!

Я посмотрел на новый мир с непомерной любовью.

– Я нашел себя – тебя, папу, и все волшебство, что сокрыто в недрах восприятия.

Вот почему, я тогда рассуждал так истинно и прямо, не превращаясь в ребенка земли, которому все нужно объяснять. Я осознал себя подсолнухом.

Сильные впечатления нового мира обуревали меня. Казалось, что от напряжения, мое восприятие, а именно я, выключится от перегрева.

Именно поэтому, я решил придержать коней. Я не стал растворяться в новом мире, в себе, в папе, подсолнухе, убегая так скоро в тишину – в пустое ничто.

– Не уходи, – прошептал я, обращаясь к голосу этого мира, – побудь еще со мной! Пообщаемся, поищем папу. Познаем вместе дом – загадочный портал бытия. Я еще успею стать целым, даруя всем жизнь.

– Как скажешь! – Ответил мир. – Я могу побыть рядышком. А когда надоест, ты знаешь, где меня искать.

Я погладил себя, излучая улыбку. Так я показывал место, где я всегда могу найти новый мир.

Небольшая пауза в нашем общении, позволила мне окинуть взор на великолепнейшую природу нового мира.

– А что это там впереди? – Спросил я.

Я оторвался от пространства, и молниеносно переместился, в указанное мной место.

Передо мной разинула пасть большая пещера. У ее входа горели «факелы», если объяснять. А на самом деле, это были два парящих огнива, что освещали, и так светлое пространство. Они больше выполняли декоративную роль. Словно здесь, как на необитаемом острове, побывал человек. И он воссоздал в этом месте картину привычного – домашнего уюта.

Когда мне читали рассказ про Робинзона Крузо, я никак не мог понять, зачем он мастерил себе всякие подручные средства, схожие с бытом большого континента. Ведь на острове никого не было. Можно было забыть привычки цивилизованного мира. И жить свободно. Без распорядка, водных процедур, праздных вечеринок, где вместо людей, были камни и палки. Валялся бы себе на песке, да трескал бы бананы.

На все это, бабушка говорила мне, что он иначе заболеет, оголодает, будет чесаться, страдать и плакать. Не сказав одну простую вещь, – он возвращал к себе людей, он делал себя человеком, он создавал свой мир, раздвигая границы разумного. Он имел чистое намерение – быть человеком. И у него получилось! Он встретил пятницу. Он породил жизнь. Он спас себя. Он встретил себя, но в том свете, в каком хотел. Робинзон шел к этому, через свое творчество.

– Только человек начинает объяснять, как это получилось, и откуда взялось. – Думал я. – Новый мир не думает, он творит!

Я был счастлив от своих мыслей.

– Понравился полет? – Спросил меня новый мир.

– Конечно! Еще бы. – Ответил я.

– А если бы я не спросил, то для тебя, это бы оставалось нормой. Чем-то естественным. – Сказал голос мира. – Вот для чего людям нужны люди. Они отражение самих себя, только с небольшими хитростями, – зеркала можно поворачивать в разные стороны, искажая изображение. Так рождаются оттенки одного целого.

– Да, да, – засмеялся я, впадая в земное детство. – Как не болтай, а умнее не станешь. Ум от ума отличается лишь тем, что он считает себя умным.

В этот момент я завизжал от радости. Мне было все равно, кто семечки, а кто подсолнух. Философией всегда питаться невозможно, даже в новом мире.

– Побежали лучше внутрь пещеры, – крикнул я, забегая в светлый мрак горы. – Поищем приключения. Не хочу быть птицей, хочу быть человеком, и мечтать о полете!

Я бежал сквозь темный занавес горного проема. Но каким-то потусторонним взглядом, я смотрел ясно и отчетливо. Пещера постоянно виляла, то срываясь вниз, то взбираясь вверх. Убегая вправо, отскакивая влево. Иногда, приходилось идти медленно, пещера сужалась. Но так было даже интересно. После сужения она всегда раздвигала свои объятия, расширяясь до футбольного поля.

Я прошел вглубь пещеры, до самого конца. Внутреннее пространство напоминало комнату. Не успел я здесь появиться, как заметил, что все стало видоизменяться. Действовало мое неукоснительное творчество. Появилась мебель необычной формы. По ощущениям, она была сделана из такого же материала, что и стены пещеры, но носила в себе иной смысловой характер. Разные предметы быта выделялись особым своим описанием. Даже часы имелись на стене, их стрелка не двигалась, но их сила перемещала тени по стенам и предметам. В связи с чем я увидел пламенные фонарики, парящие во всей комнате. Они напоминали те, что висели у входа в пещеру. Все сразу же гармонично заиграло. Обрело смысл. И мое видение в полном мраке. И ту частоту, с которой я перемещался в пространстве. Время являлось не единицей, а промежутком восприятия. – Осознанием существования.

Я увидел папу, вернее, я смотрел его глазами. И точно также, как он, восхищался своим творением.

–Да! – Сказал мир, подтверждая мои догадки. – Он здесь был. И если убрать часы, висящие на стене, то он, все еще здесь.

– Я знаю, – обратился я к новому миру, – что ты – это я, и ты – это мой папа. Он всегда со мной, внутри меня.

Я провел в пещере нескончаемое количество времени. И этому послужил тот факт, что я изменил декор. Я убрал со стены часы.

Теперь я точно знал, что могу оставаться в новом мире, сколько захочу. Ведь здесь не было земного времени. И я всегда бы мог вернуться в ту точку на земле, из которой сюда попал.

А самое главное, у меня не было необходимости убирать «город из конструктора», который я построил. Новый мир тут же становился таким, каким я его видел.

– Вот бы так было на земле! – Замечтался я. – Собрал город, разобрал, не прикладывая к этому руки.

– Земля ничем не отличается от нового мира. – Сказал голос. – Просто там, все рьяно пользуются оттенками отражения. – Порождают господство посредников, между собой, и собой…

Я понимал смысл слов, сказанных здешним миром. Но я не старался это обсудить, подтверждая, что я ясно осознаю это. Все больше и больше, я сливался с новым миром, не испытывая потребности в диалоге.

– Побежали лучше наружу! – Крикнул я. – Там еще есть волшебный песок, который мы с папой придумали. Он наделен силой творить самостоятельно.

– Ты вспомнил! – Сказал новый мир. – И кстати, этот песок всегда был рядом с тобой, пока ты здесь находился, также, как сейчас, и всегда.

Я не стал лететь, быстро перемещаться. У меня словно выросли земные ноги. Я с наслаждением бежал. Как это делает любой земной ребенок. Я смеялся и праздновал. Теперь стены пещеры, явным образом показывали, что они освещены. Именно так я видел путь, и до этого, и сейчас.

Порой, было непонятно, это новый мир такой светлый. Или же, это мои глаза озаряют все неоновым свечением счастья.

Снаружи, я плюхнулся в песок. Он поприветствовал меня, осыпая все мое восприятие золотистой пыльцой. И тут же принялся со мной играть. Пещера расступилась и исчезла. Она, как заботливая мама, освободила пространство для любимого сына. Она знала, что мне нужно отвлечься. Новый мир, еще многому меня научит, раскрывая все тайны волшебства. Но вот сладострастные паузы, необходимы даже такому серьезному создателю, как я. Ведь не зря говорят: «делу время, а потехе час». Смех любит посещать украдкой, сбегая в неизвестном направлении, чтобы по нему скучали, и желали с новой силой.

Волшебный песок превзошел все мои ожидания. Как же это чудесно наблюдать за чужим творчеством. Даже, если через все лабиринты разума, это творчество, твое собственное.

Ввысь поднимались целые города аттракционов. Всевозможные фигуры разных миров, сотворились песком. Ему настолько захотелось общения со мной, что он даже воссоздал город из конструктора, который я сделал дома, на земле.

– Мне это что-то напоминает, – думал я, вспоминая о папе.

– Не думай! – Отвечал голос. – Просто, наслаждайся!

Я прикасался к песку, отчего, по всему моему невидимому телу пробегали мурашки. Они собирались в стайки причудливых существ, похожих на здешних жителей. Дополняя мою радость. Мы все вместе наблюдали за волшебным песком. За его удалью и мастерством.

Когда песок остановился, мы все замерли в ожидании.

– Идите сюда. – Повернувшись к нам, сказал песок.

Мы беспрекословно ринулись к нему, ожидая чуда.

– Пора насладиться моим творением! – Сказал песок, простирая свои песочные руки к своим волшебным поделкам.

– Ура! – Прокричали мы, дождавшись этого момента.

Волшебный город аттракционов наполнился смехом. Свою радость все изъявляли по-разному. Кто, как умел. Но это точно был смех.

Я и представить себе не мог, что недавно созданные мной странные существа, так впишутся в мою компанию.

– Так вот, для чего я вас сотворил, – думал я, потеряв свое одиночество.

Я прыгал, бегал. Испытывал высоченные горки. Катался на разных предметах, которые летали, ездили, ползали, кружились и вертелись.

На время нашей потехи, все песочные сооружения приняли твердую, но приятную на ощупь форму. Они имели разноцветное покрытие, как в детских городках земли. Не то, чтобы так окрашивалось детское мироощущение. Все дело было в нас. Это именно наше мировосприятие, окрашивало все вокруг.

Иногда казалось, что светит солнце, небо расслаивалось на световые лучи. Порой, шел снег, когда волшебный песок выражал свои яркие впечатления. Он рассыпался в счастье над нами, и над новым городом-аттракционом.

Картинка постоянно менялась, напоминая среднюю полосу родной страны, милой и далекой земной поверхности. И только сейчас она была далека, в миг, когда дети миров воссоединились в игровом танце души.

Все были едины! Не было различий. Словно все эти существа были моими точными копиями.

В центре города стоял огромный стенд, его уменьшенная копия. Там все жило своей жизнью. Оттуда выплескивался смех, таких же существ, но поменьше. А в центре уменьшенного города, стоял такой же живой макет, еще меньше. Я смотрел, и изумлялся. Туда можно было прыгнуть с головой, и утонуть. Да так сладко, сладко.

Бесконечно падая, и проживая множество жизней, еще, и еще.

– Тебе понравилось? – Спросил меня песок, когда мы поднимались на самую высокую горку для спуска.

– Конечно же да! – Ответил я, отметая все сомнения. – Я еще никогда, не испытывал такой радости. Все безмерно новое, и такое дружное.

– Я давно уже здесь. – Сказал песок. – Не помню даже, с какого события. Помню только тебя, и твоего папу. Как мы вместе играли, веселились. Я создавал подобный город. Точно такой же. Ты помнишь?

– Да, – ответил я, – погружаясь в нечеткую информацию.

Я слабо помнил, так как в новом мире информация имела общность, стирая противоположности. Но я точно чувствовал папу, и то, как мы здесь уже были.

– А потом все исчезло. – Изменив интонацию, сказал песок. – Исчез твой папа. Потом пропал ты. А следом за вами, растворился и я. Последнее, что я видел, как мир стал серым и безликим.

Я остановился.

Затихли существа. Исчез город аттракционов.

– Мне нужно к тому дому, – резко сказал я.

– Не уходи, – взмолился волшебный песок.

– Не переживай. – Подбодрил я его.

– Я сделал что-то неправильно? – Меняя свой окрас с золотого, на серый, произнес песок. – Или сказал то, что тебя рассердило?

– Все будет хорошо! – Улыбаясь, ответил я. – Я никогда не исчезну. Этот мир, теперь – я. Даже, если я буду уходить, я всегда буду возвращаться. Именно поэтому, здесь не существует времени. Все продумано, нами, с папой. Ведь, не зря мы наделили тебя сущностью творца. Ты можешь создавать, и без нас. Не забывай об этом! Просто я хочу найти папу!

И я пошел искать дом с множеством окон. Ту надежду, в которой я еще ничего не смыслил.

Песок вновь окрасился в золото. Он проводил меня взглядом, при этом сопровождая меня, пока я направлялся к дому.

Даже в этом мире, в котором не было противоречий, жизнь искала их.

ПОРОЙ, НЕ ВИДНО ТОГО, ЧТО В СЕРДЦЕ.

Путь оказался длинным. Умея перемещаться, со скоростью одного мига, я не торопился. Как можно отправляться на поиски приключений, не наслаждаясь самой дорогой?

Наконец-то я по-настоящему расположил свой взор новому миру.

Конечно же я его создал, и видел его с самого зарождения. Но это была лишь ступень вечного созерцания. Теперь он подрастал. У него появлялись смешные и неординарные черты характера. Я словно смотрел, не на свое творение, а на природу, которая создала меня. И она постоянно красовалась, надевая на себя все новые и новые наряды.

И помощников теперь было неограниченное количество. Чего стоил, один только волшебный песок. Это был мастер «на все руки»! Он, как завороженный находился в своей природной мастерской, и не отрываясь ваял. Если до этого, он делал фигуры из разных миров, а именно из земной памяти. То теперь он рисовал картины собственного сочинения. Иногда это было утонченное и приятное искусство, иногда грубое и холодное, а порой он улетал в глубокую абстракцию, продлевая жизнь новым цветовым мирам.

Я лишь иногда подходил к нему, проходя мимо, и вставлял какую-нибудь букашечку. Чтобы ему не было скучно. Он тут же восхищался, как истинный ценитель. Будто бы он еще ученик по сравнению со мной. И всегда, он мне аплодировал. Хлопков не было, но я слышал это потаенной мембраной моего сознания.

– Опять ты? – С улыбкой спросил я, когда в очередной раз проходил мимо него.

– Ага. – Не отвлекаясь буркнул он, натягивая солнечную улыбку.

– Как не пройду, ты. – Засмеялся я. – Мне стоит испугаться, что я хожу по кругу.

– Да нет. – Все еще не обращая на меня внимания, ответил песок.

– Да, я знаю! Скорострел ты наш. – Продолжал я выкидывать шутки, чтобы он хоть как-то обратил на меня внимание. – Ты скоро весь мир заполонишь собой, не оставляя места другим.

– Не бойся. – Сказал песок, уже глядя на меня. – Мир безграничный, и его можно растянуть, как резинку от трусов. Только тсссс. Никому.

Я это прекрасно знал, ведь мы с папой сделали мир таким. Безграничным.

– Тссс. Что за тссс? – Спросил я, как хитрая лиса в сказке. – Что-то мне это напоминает. Хочешь один довольствоваться вечностью. А остальные, что помладше, пускай сами об этом догадываются? Каков жук.

– Нет, нет, что ты. – Стал оправдываться песок.

Даже его новое творение, которое напоминало цветок лотоса, но с длинными вьющимися шипами, тут же, после его слов, расползлось по всему миру.

– Да ладно тебе. – Рассмеялся я. – Делай, что хочешь. Я не против, более того, теперь ты здесь вместо меня.

– Правда? – Спросил песок, расширяя свой взор больше галактики.

– Конечно! – Ответил я, обняв его теплой улыбкой. – Только не останавливайся. Больше не хочется возвращаться в пустыню. Долой скуку и хандру! Да здравствуют, веселье и радость. Даешь творчество!

– Даю! – Вторил мне песок.

– Главное не зазнавайся! – Строго, но с улыбкой сказал я. – Приду проверю!

Да я, я. – Замямлил песок, подыгрывая мне. – А что я? Я ничего.

Он незаметно начал отодвигать ногой небольшую статую, как нашкодивший малыш.

– Ага, я вижу! – Прищурил я свое восприятие. – А что это у тебя там?

– Где? Что? – Затараторил песок. – Ничего.

– Я ведь вижу твоими глазами, чувствую твоим телом, знаю твои мысли! – Сказал я, улыбаясь. – Ты забыл? Что весь этот мир – это я, даже, если меня, якобы здесь нет.

Волшебный песок сделал свою статую. Точную копию того момента, где мы общались. Ведь он, как истинный творец постоянно видоизменялся. Сейчас он был похож на медузу из шали, с длинными лапками, как провода над земным городом.

– Красиво! – Похвалил я песок.

Тот засмущался и покраснел. В новом мире это значило, что он как дымовая шашка наследил красным перламутром по всему миру.

– Да я это для смеха. – Скромно произнес песок.

– Я понимаю. Молодец! Мне очень приятна твоя компания. – Сказал я, вдаваясь в лишнюю лесть, сам не зная зачем. – Все великие диктаторы миров появлялись на свет с улыбкой.

Я шутил, но в каждой шутки, всегда есть истина.

– Спасибо за букашку! – Поблагодарил меня песок, за мой творческий подарок. – Она очень милая и шустрая. И за мгновение, стала мне помощницей.

Я смотрел на них, они находились рядом. Песок в виде тряпичной медузы, и букашка, которую я сотворил в виде бабочки, но с ножками ежика. Я рассмеялся. Букашка тут же видоизменилась, и стала напоминать мне маленькую медузу из шали. Я рассмеялся еще больше, а они вместе со мной.

– Хорошо, когда кто-то есть рядом! – С искренней любовью сказал песок.

Я вспомнил о цели своего пути. Найти папу.

– Я пойду! – Сказал я, ненадолго прощаясь. Мой путь длинный. И еще много сказочных существ, которых я должен посетить, создать, и обаять своим вниманием.

– Только не забывай меня! – Сказал песок.

– Я всегда с тобой!

Песок улыбнулся, когда увидел моими глазами. Я этого страстно захотел. А потом, я забрал свой взор, и пошел дальше.

Песок постарался, опережая, каждый мой шаг. Повсюду были его творения. Лес с изобилием цветов и здешних растений. Они не несли в себе тот смысл, что был на земле. Хотя все гармонировало, и являлось одной платформой нового мира, каждое его творение жило абсолютно разными жизнями. В каждой линии бурлила любовь. Она не делилась на свое ощущение, как на верность или уют. Она просто-напросто существовала. И при этом, каждый шедевр выполнял всевозможные функции, всех, вместе взятых миров. Обычный листок, мог быть поэтом, строителем, животным, городом, раем, адом, миром, всем, и самым тихим никем или ничем.