О чем молчит косметолог. Истории женщин, мечтающих о любви

Вот ее история. Марина Викторовна окончила институт иностранных языков. Свободно говорила на пяти языках – немецком, французском, итальянском, испанском и английском. Поначалу работала переводчиком, позже, когда появились туристические компании, практиковалась как гид. Ездила в разные страны. Так и познакомилась со своим будущим мужем в одном туристическом путешествии. Он был известным бизнесменом и пригласил ее работать к себе переводчиком. Фирма его контактировала с партнерами из разных стран, Марина с ее знанием языков и привлекательной внешностью была просто находкой. Так они вместе работали некоторое время. Позже поняли, что связывает их уже не одна работа, но и нечто большее. Марина была не только переводчицей, но и прекрасной мудрой советчицей. Антон часто к ней прислушивался. Так и зародилось между ними это прекрасное чувство – любовь. Свадьбу не устраивали, обошлись скромной регистрацией и уехали на год в кругосветное путешествие. Жили они душа в душу. Марина родила ему сына Никиту. Все было замечательно. Марина Викторовна во время косметологических процедур порой так описывала свои чувства, говорила она при этом с огромной нежностью и трепетом в голосе: «Вы знаете, Анна. Мне даже эту любовь и описать сложно словами. Нам было вместе хорошо и поговорить, и помолчать. Бывает, смотрю на него и думаю: ну ничего в нем нет такого, обычный мужчина – лысоватый, с брюшком, невысокий. Но такой он мне родной, он для меня просто король! Нет его лучше на свете! Он весь мой человек, до последней клеточки. С ним я себя чувствовала богиней. Я тогда и к косметологам не ходила, мысли такой даже не было. Он был мой косметолог, точнее, его взгляд, любующийся мной. Я его как-то спросила: „Ты что так на меня смотришь?“ Он ответил таким нежным голосом: „Любуюсь!“ Я была на десятом небе от счастья. Я, вообще, Анна, поняла, что невозможно за что-то любить, любишь человека всего целиком. А если начинаешь вычленять, за что, то и не любишь вовсе, а просто пользуешь этого человека. Сегодня много таких пользователей. Ты должен это. Ты должна то. Все это не любовь!» Она замолчала в этот момент, погружаясь в свои мысли. Анна, продолжая делать процедуру, видела, как ее лицо изменилось от приятных воспоминаний, посветлело, подтянулось, даже морщинки сгладились. «Вот что счастье с женщиной делает! Любовь и есть лучший косметолог для женщины!» – думала Анна. Нанося завершающий крем, Анна спросила: «Антон вас ревновал?» Марина Викторовна аж подскочила: «Анна, вы что? Нет, конечно! Ревность ничего общего с любовью не имеет. Ревность – это антипод любви. Многие говорят, что ревнует – значит, любит. Нет! Нет и еще раз нет! Не верьте этому. Ревность есть недоверие, это собственническое чувство. Люблю – значит, безгранично доверяю и принимаю тебя таким, какой ты есть. Если вы что-то хотите изменить в человеке, значит, вы его не любите». Анна смотрела на нее удивленно. Марина Викторовна видела ее растерянность и стала пояснять: «Анна, все хотят быть любимыми, но сами не хотят научиться любить. Как вы считаете, любовь – дар или искусство?» Анна, неуверенно: «Искусство». «Да, только искусство. И в себе надо навык любить развивать. Я это поняла именно в отношениях с Антоном. Он меня научил любить своим примером. Вот у меня бывала ревность. Особенно увижу молодую красивую сотрудницу или его знакомую – и все внутри переворачивается, ну, думаю, все, он уйдет, я-то на ее фоне синий чулок. Антон видел мою ревность и старался меня уверить в этот момент, что я у него единственная. Я успокаивалась. Позже поняла, что ноги у ревности растут из-за неуверенности в себе. Живя с Антоном, я расцветала, становилась спокойнее, увереннее, ревность моя сама собой изжилась. Как только я избавилась от нее, так душа моя наполнилась вся любовью. Это великое счастье – чувствовать любовь к человеку. Не ждите, Анна пока вас полюбят, начинайте любить сама».

Слушая Марину Викторовну, Анна, конечно, анализировала и свою жизнь. Рассуждения о любви этой женщины повлияли на формирование у Анны своего понимания любви. Тогда, когда она это все впервые услышала от Марины Викторовны, Анна была очень далека еще от осознания этого чувства. Сегодня же (простит меня мой читатель, что перескакиваю из прошлого в настоящее), взрастив это чувство и по отношению к мужу, и по отношению к детям, Анна в очередной раз убедилась в правоте Марины Викторовны. Действительно, если ты сам любишь, ты уже не будешь ревновать, обижаться. Любовь – есть такая сверхценная идея, питающаяся эмоциональным накалом. Хоть это принято называть чувством, но любовь включает и волю. Когда любишь человека, то и принадлежишь ему мыслями, сердцем по своей воле. Это я люблю. Это моя воля. Именно я люблю, а не жду, чтобы меня любили. Невозможно любить и не принадлежать.

Однако счастье длилось у Марины Викторовны недолго. Ход ее счастливой жизни изменила болезнь мужа. Однажды дома Антон потерял сознание и упал. Марина испугалась, увидев лежащего на полу мужа. Он стонал, не мог встать. Марина помогла ему присесть. У него сочилась кровь из рассеченной кожи на затылке. Марина очень испугалась, вызвала скорую. Позже выяснилось, что у Антона злокачественная опухоль мозга. На Марине Викторовне лица в тот период не было, она, может, два или три раза за тот год пришла к Анне. На процедурах молчала, да и Анна не лезла с вопросами. Ей пришлось очень тяжело. Так как болезнь быстро прогрессировала, муж просто таял на ее глазах. Постепенно у него нарушились речь, зрение, стали отказывать руки, он с трудом мог ходить, позже вообще не вставал. Но самое страшное было для нее то, что он перестал ее узнавать, нарушилось их общение и присоединились психические симптомы: бред и галлюцинации. Марина Викторовна внешне очень сильно изменилась: лицо осунулось, стало серого цвета, сама похудела. Ресторанный бизнес тоже расстраивался, часть сотрудников уволились, часть были пойманы на воровстве. Появились финансовые затруднения. Только сын был отрадой для нее в это время. Он учился отлично, спортом занимался и всячески мать поддерживал. После смерти Антона Марина Викторовна не приходила на процедуры около пяти лет. Анна вспоминала ее с грустью, ей не хватало ее, бесед с ней. Анна уже решила, что больше и не увидит Марину Викторовну. Однако жизнь играет по своим правилам.

Как-то на кухне Анна услышала разговор маникюрных мастеров, которые за обедом обсуждали одну клиентку. Анна принялась за свой обед и невольно слушала их обсуждение. Каково же было ее удивление, когда она поняла, что предметом их бурной беседы была Марина Викторовна. Света – маникюрный мастер лет пятидесяти, первая сплетница салона, горячо говорила своей более молодой коллеге, Яне: «Да, она-то мужа схоронила, бизнес его себе прибрала. У него же еще первая жена была и дочь. Она их и слушать не стала, все себе прихватила. Теперь эти рестораны называются „Париж“. У меня другая клиентка у нее работает управляющей. Вот она-то мне все и рассказала. Марина совсем с катушек съехала. Завела роман с одним из молоденьких поваров, он ее на двадцать пять лет младше. Отправила его во Францию в кулинарную академию, купила ему квартиру, машину. Вот подфартило парню!» Света засмеялась. Яна спросила: «А сын ее что? У них же сын был?» Света продолжила: «А сын что? Ничего! Любовник матери – ему ровесник, может, на пару лет старше. Сын с ней не разговаривает, живет сейчас в Канаде, в какой-то фирме работает, женился, даже успел и внука бабушке родить!» Света хихикнула и ехидно продолжила: «Вот и получается, что Маринка уже бабка!» Яна рассмеялась: «Ничего себе бабуля-то зажгла!» Света уже зло ей ответила: «Ведь моя же почти ровесница, а с молодым связалась. Тьфу! Как так можно?! Ни стыда, ни совести! Парню, повару-то, нужно семью строить, девку молодую, чтобы родила, а она его пользует!» Тут к ним присоединилась только что вошедшая парикмахер Валя. Тоже женщина уже за сорок, одинокая. Нужно сказать, что в салоне все мастера, кроме двух косметологов, были одинокие, разведенные или незамужние. Валя тотчас уловила суть разговора и внесла свою лепту, кинула свой камень в огород Марины Викторовны: «Вы еще не знаете, какой конфликт у нее был, так сказать, со своей свекровью, которая ее на пять лет моложе. У меня ее подруга была. Так вот, мать этого повара, по-моему, Нелли, приехала к ней в ресторан просить ее оставить сына в покое. Вышел сам поваренок, и давай мать прогонять. Она подняла скандал, что „как им не стыдно, развратникам, кричала, что ее в тюрьму посадит, а его проклянет“. Света: „Да уж, напугала. Они как встречались, так и встречаются. Ей самой-то как?“ Яна: „Ему не стремно с ней спать? Она же старая: разденется и импотентом его сделает“. Валя оживилась: „Может, она умелая, знает, что мужик любит. Курсы окончила, как ласкать мужика. Я тут узнала, что есть такие, там все женщины собираются, и их учат определенным техникам“. Все громко рассмеялись, их тема сексуальных отношений Марины и ее молодого избранника очень оживила, они даже раскраснелись, перебивали друг друга, рассказывая, как они могут этим заниматься. Анне было противно, тошно от их разговоров. Тем более что каждая из них в своих репликах, по сути, описывала себя. Анна резко встала и пошла мыть за собой посуду. Света к ней обратилась: „Аня, к тебе она не приходила?“ Анна сухо ответила, что нет, и вышла из кухни.

Анна не могла поверить в услышанное: „Нет, это не Марина Викторовна. Это не она!“ У нее рушился в голове образ Марины Викторовны, женщины, умеющей любить и так себя скомпрометировавшей. Анна никак не хотела в это верить. Все сплетни и ложь! Однако ее величество жизнь непредсказуема: показывает человека с разных сторон, погружая его в разные обстоятельства. Жизнь как бы делает вызов каждому: „Ну что! Каким ты будешь в таких условиях? А в таких?“ Анне порой казалось, что, если нас самих собрать из разных периодов нашей жизни в одну комнату, то мы не узнаем самих себя, будем как группа совершенно разных людей, может, даже и поссоримся.

Марина Викторовна появилась у Анны спустя неделю после этого разговора. Она зашла в кабинет своей уверенной походкой. Выглядела она великолепно: и новая прическа, и новые наряды, как всегда подчеркивающие все ее достоинства. Она теперь обладала стройной фигурой. Съездила в Турцию и там сделала себе пластические операции на лице и теле. Марина Викторовна была рада видеть Анну, да и Анна тоже. В это время раздался телефонный звонок, Марина ответила: „Да, милый! Конечно, радость моя! Я уже перевела на счет деньги. Все оплачено. Целую!“ „Ой, Анна! Как я давно у вас не была. Каюсь, съездила к заморским хирургам. Не удержалась! Помню, помню, что вы не одобряете. Я слабая женщина, как оказалось, поддалась желанию быть молодой. Уж простите! Но к их косметологам не ходила, свои есть!“ – Марина Викторовна немного кокетничала, при этом многозначительно посмотрела на Анну. Анна улыбалась. „Ну, как мне сделали? Как вам результат?“ – нетерпеливо спросила она Анну.

– Да, все отлично. Вы выглядите превосходно!

– Мне тоже нравится! – самодовольно ответила Марина и начала свой рассказ, удобно устроившись на кушетке, ей не терпелось похвастаться:

– Я столько, конечно, перенесла! Я же в Турцию полетела отдыхать. А накануне отлета ко мне в кабинет зашел мой сотрудник, повар, Андрей. Он принес мне на утверждение свои новые блюда. У меня тогда не было шеф-повара. Анна, готовит он чудесно! Вам нужно к нам прийти! Я настаиваю! Еще и цветы подарил. В общем, я поняла, что попала. Как-то он на меня так смотрел, что у меня внутри все начинало петь и плясать. Это я образно. Мы с ним вместе продегустировали его блюда, выпили шампанского, и я… В общем, согрешила. Потом себя ругала. Думаю, но он же мне в сыновья годится. Однако то, что я с ним испытала, я забыть не могла, и оно перебарывало все мои разумные доводы прекратить эти отношения. Я не знаю, что это. Страсть, любовь, отчаянная попытка устроить свою судьбу в середине жизни, бегство от одиночества? Не знаю… Хотя нет, я вас обманываю. Это какое-то дикое, мощное, как ураган, желание жить на полную катушку и быть сверхсчастливой! Знаете, мы живем один раз. Мужа я похоронила, сына вырастила, одна несколько лет жила. Устала! А тут он. Молодой, красивый, страстный, такой нежный и заботливый. Все для меня делает. Он мне даже сапоги надевает. Я как Екатерина Великая. И работает исправно. Мы с ним везде вместе. Поначалу я стеснялась своего возраста, не выходила с ним в свет. Вот и решилась на операцию. Турки молодцы, делают все что хочешь быстро, правда, дорого. Я уже через пять дней после операции домой прилетела. Три месяца скрывалась на даче, не хотела, чтобы меня такую видели. Андрей же все узнал и приехал ко мне. Сказал мне, что зря я это сделала, что он меня полюбил такой, какая я есть. Я, конечно, цвела в этот момент. Я его Андрейкой зову. Он мне и машину починил, и по дому все делает, и в ресторане французскую кухню развивает. Я его шеф-поваром сделала. Он в кулинарном конкурсе первое место занял. А какие он завтраки готовит?! Ммм! Сын мой меня не понял, уехал. Ну и ладно. Он уже взрослый. Обиделся, даже внучку мне не привозит. Ладно, у каждого своя жизнь. Я им все равно помогаю и рада буду видеть, если приедет. Но хочу, чтобы они меня вместе с Андреем принимали, иначе пусть не приходят. А мнение окружающих меня теперь уже совсем не волнует. Пусть что хотят, то и думают, их право, но в мою жизнь не лезут. Да я и не позволю. Примеров в истории много, когда женщины старше. Вот Есенин и Айседора Дункан. Но у меня длинного шарфа нет и не будет. Поэтому не удушусь (ухмыльнулась Марина Викторовна). Андрейка мне даже жениться предлагает, чтобы все законно было. А что? Может, мне еще и ребенка удастся родить. Сегодня возможности медицины вон какие! Анна, я только сейчас поняла, что такое жизнь! Жить нужно в свое удовольствие! Хватит, натерпелась. Все раньше пыталась угодить всем. Я правда думала, что буду его ревновать. А вышло наоборот, что он меня ревнует. Я ему говорила, что, если ревнуешь, то не любишь, он же мне в ответ заявляет, что „я не могу, чтобы кто-то на тебя смотрел“. Но со мной всегда ласковый, нежный. Он знает все мои хотелочки. Меня Бог наградил им за мои страдания. Но и я все ему отдаю, стараюсь его хотелочки исполнить».

В этот момент раздался стук в дверь и вошел ее Андрей. Действительно, это был молодой красавец. Высокий, стройный, спортивного телосложения, лицо приветливое, волосы темно-русые, глаза карие. Он заботливо поинтересовался: «Милая, ты еще долго? Я уж потерял тебя. А ты вот где?» Он кивнул Анне и опять повернулся к Марине. Он помог ей встать с кушетки, помог одеться, туфли застегнул. Марина же сияла и Анне тайком подмигивала. Уходя, сказала: «Анечка! Не знаю, когда приду. Наверное, перед свадьбой. Вот он теперь мой косметолог!» Марина нежно потрепала андрею волосы.

Они ушли, но у Анны было неприятное ощущение, что что-то она не договаривает, что-то скрывает, как будто сама себя убеждает в том, что счастлива! Анна вспомнила ее прежнюю, ее же описание любви, рассуждения о ревности. Теперь она себе противоречила. Марина Викторовна отдалась этим отношениям вся, отключив свой разум. Такое складывалось ощущение, что она самоутверждалась через эти отношения. Мол, вот посмотрите, как меня любят! Какая я хорошая! И где же ее прежние призывы самим учиться любить, безгранично доверять? Анна вспоминала ее рассказ и не верила, как человек мог за это время измениться. Ее, конечно, восхищали в Марине Викторовне ее независимость от мнений других людей, ее уверенность, и в то же время пугало ее жадное желание жить, ее такое излишне легкое, немного наивное отношение к жизни, особенно ее настрой родить ребенка или самой, или с помощью ЭКО. Но это все ее мысли, Анны, и она не имеет права вмешиваться в жизнь Марины Викторовны. Анна поймала себя на том, что испытывает к ней не зависть, не раздражение, а жалость. Именно жалость к женщине, которая предала саму себя, свои ценности и погрузилась в самообман. Как же прав великий наш поэт Александр Сергеевич: «Ах обмануть меня легко, я сам обманываться рад». В Андрее чувствовалось двойное дно. Он с виду такой смирный, приветливый, но его взгляд порой выдавал в нем какой-то тайный умысел.

Анна не стала больше погружаться в размышления о них. Не ее это дело. Ее мнения никто и не спрашивает. Хотя она ошибалась. На кухне ее уже поджидали Света и Валя, чтобы узнать подробности жизни Марины. Они буквально набросились на нее с вопросами: «Ну, что она тебе рассказывала? Будет она рожать? Она же беременна? Или нет? Давай, говори, не тяни!». Анна такого поворота событий не ожидала: как они могли про это знать? Она даже еще рот не успела открыть. Света с Валей не нравились Анне, она им резко ответила: «Так, тема закрыта. Я врач и информацию, которую мне доверяют пациенты, не разглашаю!» Света фыркнула и вышла, Валя же высказалась: «Да можешь и не говорить. Мне все рассказала уже подруга ее свекрови. Она беременна. Вот он и бегает за ней по пятам». Анна стояла, ошеломленная. Она ведь и не спросила ее об этом, инъекции беременным противопоказаны. Анна успокоилась тем, что сделала ей уходовую процедуру, а это не противопоказано, хотя в мыслях были планы и на инъекции.

Марина Викторовна записалась буквально на следующий день. До свадьбы было три недели, и она решила поставить себе ботулотоксин. В кабинет она просто влетела, так торопилась, чтобы ее Андрейка не узнал, что она хочет сделать:

– Анна, хочу лоб и межбровье уколоть, как раньше. А то морщины стали появляться. Давно не делала.

– Хорошо, Марина Викторовна. Давайте только согласие заполним.

– Да что там заполнять. Я тебе доверяю. Сделай мне, и я побежала.

Анна понимала, что ей нужно выяснить информацию о ее беременности. Но как ее об этом спросить? Она же может обвинить ее в том, что Анна сплетни разносит или как минимум слушает. Анна решила включить стиль под дурачка. Она продолжила:

– Да, Марина Викторовна, конечно. Но с нас требуют, давайте быстренько уточним. И Анна стала читать противопоказания из информированного согласия, уточняя каждое у марины Викторовны:

– Ну и беременность и кормление грудью.

Тут Марина Викторовна встрепенулась:

– А что? Ботулотоксин вреден беременным?

– Да, могут быть осложнения, – пояснила Анна.

– Ну ничего от вас, дорогая моя, не скроешь. Анна, я вам признаюсь, я беременна. Сама от себя не ожидала. Мне 52 года, и я беременна. Уже четыре недели. С первой попытки эмбрион прижился. Я так для себя загадала, что, если суждено малышу быть, значит, ЭКО мне поможет. Андрей мой просто на десятом небе. Я немного в растерянности. А вы, что скажете? Я ненормальная? – обратилась она к Анне.

– Марина Викторовна, что мне сказать. Раз решили, рожайте. Соблюдайте все рекомендации врачей. Но инъекционные процедуры больше вам делать не будем. Можно обойтись уходовыми программами, – спокойно ответила Анна.

– Хорошо, тогда давайте делать, – сказав это, Марина Викторовна улеглась на кушетку в ожидании процедуры.

Анна приступила к процедуре. В голове у нее крутились разные мысли. С одной стороны, она радовалась за Марину Викторовну. Как здорово, есть любимый мужчина, они ждут ребенка. Но, с другой стороны, как темные грозовые тучи закрывают ясное небо, так и мысли о возможных осложнениях беременности, возможных болезнях, дефектах развития будущего малыша омрачали это счастье. У Анны есть подруга. Она педиатр. Так она ей много таких историй рассказала о том, какие могут быть отклонения у ребенка в психическом и физическом здоровье, когда женщина рожает после сорока, да еще и в результате ЭКО. Анне также вспомнилась в этот момент ее одноклассница, которая родила ребенка с помощью ЭКО, а потом ее одолела навязчивая мысль, что это не ее ребенок. Анна отбросила эти мысли, задав себе вопрос: Я, что ли, рожаю? Меня это как касается? Моего мнения не спрашивают. Ее где-то подмывало рассказать это Марине Викторовне. Но она себя останавливала: «Зачем? Чего я добьюсь? Только напугаю ее? Что сделано, то сделано». Анну мучило предчувствие, что ничем хорошим это все не закончится.

Марина Викторовна в это время спокойно лежала на кушетке, пока Анна делала ей массаж и наносила маску. Она расслабилась и погрузилась в легкое дремотное состояние. Лицо ее было спокойное, безмятежное. Какое-то особенное. Озаряющееся, что ли, изнутри, каким-то своим особенным светом. Действительно, беременность украшает женщину в любом возрасте.

Анна закончила процедуру и осторожно разбудила Марину. Та проснулась и, немного испугавшись за то, что уснула, сказала: «Ой, уснула. Да так хорошо. Сколько времени прошло?»

– Примерно тридцать минут, – ответила с улыбкой Анна.

Марина Викторовна заторопилась уходить, скорее схватила свой телефон: «О-о-о! Семнадцать пропущенных от Андрея». Она разволновалась. Стала ему отвечать: «Андрей, ты меня по…». Не успела она договорить, как в трубке послышался гневный голос Андрея: «Ты где? Почему не отвечаешь? Я беспокоюсь! Ты совсем меня не слышишь и делаешь, как хочешь!!!» Марина Викторовна отключила телефон, виновато посмотрела на Анну и ушла. В окно Анна случайно увидела, как Андрей схватил за локоть Марину и буквально тряс за плечи и кричал: «Я же волнуюсь! Ты не думаешь обо мне!» Она пыталась что-то ему сказать. Он был во власти гнева и не слышал ее. Хотя в чем она провинилась? Он почти втолкнул ее в машину, и они уехали.

Около месяца Марина Викторовна не появлялась. Анна часто ее вспоминала, немного тревожилась за нее. Звонить ей не решалась, останавливая себя тем, что не имеет права вмешиваться в чужую жизнь. Хотя ей так хотелось все выложить, просто выкрикнуть: «Марина Викторовна, что вы делаете! Зачем все это? Он же не любит вас, он использует вас! Зачем вы обрекаете на несчастье себя и будущего малыша!» И тут же сама себя одергивала: «Ты что – пророк? Откуда ты взяла, что она обрекает себя на несчастье. Не додумывай! Не лезь! Это не твоя жизнь! И не тебе решать, что для нее хорошо, что плохо!»

А тут еще опять эти салонные сплетницы ей кости перемывали, смакуя свежую новость. Оказывается, к Яне пришла на маникюр новенькая клиентка по имени Алина. Это стройная брюнетка примерно двадцати пяти лет. Она самопрезентовала себя как успешную бизнес-леди, редактора модного журнала, которая пишет о ресторанах. Оставляла щедрые чаевые, не скупилась на процедуры. Приходила она в салон часто то на маникюр, то на педикюр, то к массажистам. Вела себя надменно. Но, повторюсь, оставляла хорошие чаевые. За что сотрудники ее просто обожали. Как-то во время маникюра она обмолвилась: «Яна, я тут как-то решила отведать французской кухни. Зашла в ресторан „Париж“. Ты знаешь же его? Пафосное место. Я, конечно, не знаток французской кухни, но улитки мне зашли на ура. Еще принесли блюдо от шеф-повара. Сам принес. Он такой красавчик! Представляешь, он меня пригласил на одну закрытую вечеринку, которую у них в ресторане организовывает одна нефтяная компания. Потом мне в соцсетях написал, что поражен моей красотой и не может меня забыть. Его Андрей зовут, кстати. Я тут его недавно видела в вашем салоне, он меня не видел. Он что, на процедуры ходит?» При этих словах Алина, хитро улыбаясь, засунула под салфетку тысячную купюру. Яна оживленно выложила все, что знала: «Я его знаю. Личность в городе известная. Он свою мамку-кошелек сюда приводит». Алина переспросила удивленно: «Что значит мамку-кошелек?» Яна продолжила, гордая за себя, что все про всех знает и готова всегда услужить: «Но это только между нами. Он же любовник хозяйки ресторанов. Они даже вот пожениться должны, она беременна от него». Алина задумалась. Яна не замолкала: «Она его везде и двигает. Ага, продвинулся бы он сам и стал бы шеф-поваром в таком молодом возрасте?! Так, а ты с ним встречалась или нет?» Алина ответила, что встречалась, и они вместе ездили на выходные на море. Яна: «Вот козлина! Пока жена ребенка ждет, он развлекается!» Алина заявила: «Ну, кто женой будет – это еще вопрос. Я тоже себя не на помойке нашла!» Она, как обычно, оставила хорошие чаевые на радость Яне и ушла.

Анна совсем завязла в этой истории. Она не знала, что ей делать. Все рассказать Марине Викторовне? А что, если это просто сплетни. Анна решила не вмешиваться.

Марина Викторовна не приходила к ней более года. Анна периодами ее вспоминала, объясняла себе ее отсутствие рождением малыша.

Зато к ней зачастила на процедуры Алина. Она практически на каждой процедуре рассказывала о своих отношениях с Андреем, причем в подробностях. Она явно рассчитывала на то, что Анна позвонит и расскажет Марине Викторовне. Но Анна всю ее болтовню пропускала мимо ушей. В итоге Алина потеряла интерес и перестала ходить. Чему Анна была очень рада. Ей неприятны были девушки, подобные Алине, которые видят в мужчине только финансовый источник и оценивают его и его любовь по стоимости подарков. Анна считала их бедными, так как они не могут себе позволить роскошь настоящего общения любящих людей, они не умеют любить, а потому и ищут себе хоть какую-то материальную компенсацию. По сути, они ничем не отличаются от тех же куртизанок, даже хуже их. Куртизанки хоть открыто заявляют, что продаются, а эти нет, они вуалируют свое проституирование «высокими» чувствами, хотя встречаются с мужчинами из-за денег.