У горизонта событий. Том I

Но что-то шаманы, должно быть, умеют. У них наверняка есть способности.

– Пушек у вас недостаточно. А пушки, замечу, бьют дальше, чем маги. И война за Вестринские княжества доказала, что поставленная магами защита против плотного и кучного артиллерийского огня, в конце концов, не выдержит. Да и на всю линию обороны ваших магов не хватит, – продолжал Хем.

Хем вещал, как по писанному, здраво и убедительно. При том что до последнего времени уверял сотню раз, что в военном деле не разбирается.

– Не напоминай об этой вашей войне, – дружно взвились Римуд, Айниль и Эктор, тоже присутствовавший при том разговоре. – Вы еще смеете ею гордиться! Ею и этим вашим тупым кровожадным головорезом, которого вы поставили во главе своей армии!

Вестринская война, случившаяся шесть лет назад, впрямую затронула только Орден Видящих и крайне больно ударила по их спеси. Великого магистра Юсуфара никто из присутствующих не любил, но «магическая солидарность», как язвительно называл это явление Хем, брала вверх над личной неприязнью.

Айгур удержался от того, чтобы присоединить свой голос к общему хору и лишь усмехнулся.

– Я не горжусь ни Лиоренцией, ни войнами, которые она ведет, – резко возразил покоробленный Хем. – Ладно еще Римуд и Эктор – от них другой реакции и ожидать не стоит – лишь бы что-нибудь ляпнуть. Но ты, мой друг, – Хем обвиняюще ткнул в Айниля пальцем. – Ты меня разочаровываешь. Неужели ж и у тебя языковой центр изолирован от остального мозга?

– Сам такой! – ожидаемо огрызнулся распалившийся Эктор.

Хем махнул рукой – не до мелочных счетов, мол – и докончил:

– Вы полагаете, что назвать лучшего лиорентийского полководца тупым кровожадным головорезом – это свидетельство вашего интеллекта, мудрости и военных дарований?

И Римуд, и Эктор, и Айниль так же дружно покраснели. Первые двое – от злости, третий – от смущения.

– Айниль! Ты же переписываешься… Переписываешься с этим Аннисетом Герреро! Ты поешь ему дифирамбы, называешь чуть ли не умнейшем человеком в мире! Почему, почему так сложно признать, что лиорентийцы – не чудовища и не идиоты? У вас, в конце концов, перед глазами есть наглядный пример – я! И, вообще, речь не о Лиоренции, а о гухулах, – не в меру разошедшийся Хем несколько раз глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. – И о том, что для обороны более пригодна бастионная система.

Хем стащил из запасов Айниля лист дорогой бумаги и, выудив из кармана угольный карандаш, принялся не слишком-то умело набрасывать приблизительную схему и одновременно вещать дальше:

– Земляные бастионы, обложенные по бокам камнями, оборудованные казематами, выдвигаются за линию крепостных стен. Поэтому поставленные на них батареи не ограничены сектором обстрела, как в бойницах. На одном бастионе можно установить много пушек, что обеспечит, помимо хорошего маневра, большую плотность огня…

Айгур оторвался от воспоминаний, налил себе вина и, уподобляясь Римуду, тоже выпил залпом и не глядя.

– Это не значит, впрочем, что укрепления наши плохи и что Беляр не сможет долго продержаться, – объяснился Айниль. – Вовсе нет. У нас сильный гарнизон и достаточные запасы для длительной осады, есть пороховые мельницы. Но… откуда нам ждать помощи? Как нам разбить врагов? Мы фактически остались с ними один на один. Если же падут стены Внутреннего города, шансов на спасение не останется.

Айгур подался вперед, к Айнилю, оперся локтями о столик, чуть не задев наполовину опустевший кувшин с вином, посмотрел в глаза, перевел взгляд на Римуда, на остальных и твердо сказал:

– Мы должны сражаться до конца, до последнего дыхания. Невзирая ни на что. Город нельзя сдавать гухулам. Вы все знаете, какую резню они устроили в Урхандже.

Биться, не жалея жизни. Вгрызаться в каждый клочок земли. Стоять насмерть… Что еще?

Проклятье! Им нужна надежда. Нужны союзники.

Вылазку решено было предпринять как можно быстрее, пока враге еще не обложили город со всех сторон. В тот день с утра Высочайший приказал устроить парад. На центральной площади перед дворцом по четверо в ряд выстроились верховые воины во главе с самим правителем.

Вышколенные лошади, начищенные до блеска, холеные, с вплетенными в гривы разноцветными лентами шли ровно, не высовываясь из общего строя. Павлиньи перья на тюрбанах всадников едва заметно колыхались в такт лошадиным шагам. Седла, перевязи, ножны и даже приклады укороченных карабинов были украшены драгоценностями и сверкали на солнце.

Высочайший ехал впереди, воздев в приветствии руку. Члены Ближнего совета, включая первосвященника, все в праздничном облачении, стояли на узорном балконе дворца и благословляли парад, город и его защитников, торжественно маршировавших по площади.

Вылазка закончилась плачевно. Гухулы, казалось, поддались под мощным ударом, и рассыпали строй. Но на самом деле они лишь выманивали белярцев, изображая отступление, а затем и бегство. Высочайший, зарвавшись, устремился вдогонку, сопровождаемый остальным отрядом. В конце концов, вражеская конница резко развернулась навстречу, обхватив преследователей с флангов и стараясь перерезать пути отступления. Пока велгарцы пытались прорваться обратно, гухулы начали забрасывать их стрелами и начиненными порохом ручными гранатами, и выяснилось, что шаманы умеют подрывать пороховые заряды на расстоянии. Высочайшему, отказавшемуся от сопровождения магов, только чудом удалось спастись и с остатками отряда под прикрытием телохранителей вернуться во Внутренний город.

Помимо гухулов под стены города пришло много их вольных и невольных союзников, а также наемников. Куда ни кинь взгляд, везде были биваки, табуны запасных лошадей, обозы, множество согнанных в группы пленных в деревянных колодках. Вражеские конные разъезды патрулировали местность, следя за действиями осажденных. Даже с северной стороны, где степь сменялась лесами, рыскали верховые патрули.

Ночные огни вражеских лагерей тянулись до самого горизонта и казались увеличенным отражением звездного неба. Огромное войско, но разнородное, разноплеменное и разноязыкое.

Айгур решил, что должен попытаться еще раз обратиться к Великим магистрам. Он переместится на Летающие острова и ударит в колокол, призывая собраться Малый совет в первый день следующего месяца.

В этом месяце он уже использовал свое право.

Адская Бездна! Неужели он думает, что, если будет делать одно и то же снова и снова, то когда-нибудь получит иной результат?

ГЛАВА 3 Прогулка по лесу и ее последствия

Запретный континент

Юст

Юст Хольгерстон брился и попутно занимался любимым делом – разглядывал в зеркале собственное отражение. Его зеркало, почти в рост размером, было самым большим в лагере и являлось предметом его гордости. Адмирал Хольм откровенно крутил пальцем у виска, Юст отшучивался, утверждая, что созерцание прекрасного успокаивает нервы. И если остальные имеют счастье лицезреть его воочию, то он вынужден довольствоваться лишь отражением.

Как известно, у солнца только один недостаток – оно не может видеть само себя. Так что зеркало было жизненно необходимой вещью.

Юст ощутил присутствие двух матросов у входа.

– Коммандер, к вам можно?

– Сейчас!

Он ополоснул лицо водой, вытерся, натянул рубаху и сам выглянул наружу, привычно зажмурившись от бившего в глаза солнца. Несмотря на раннее утро было уже жарко.

Нахальный Тэт и верзила Ремко. Его, можно сказать, закадычные дружки. Оба приветственно отсалютовали, синхронно стукнув себя кулаком в грудь.

– Доброе утро, – сказал Юст.

– Адмирал просил передать, что старший инспектор хочет пойти на прогулку по окрестностям. Вам придется сопровождать его, – отчитался Тэт. – В общем, адмирал вызвал вас к себе.

– Надеюсь, мне удастся хотя бы спокойно позавтракать, – буркнул Юст.

– Не уверен, – Тэт покрутил головой. – Сейчас там ошивается младший инквизитор вместе с парой своих прихлебал. Не знаю уж, что они там вынюхивают. Перекусите лучше у себя. Мы вам можем принести кашу, а адмиралу скажем, что не сразу вас нашли.

– Тогда я лучше позавтракаю с вами.

– Валяйте, – Тэт хмыкнул.

Отойдя немного от палаток, Тэт с Ремко остановились, зажав Юста с боков.

– Коммандер, – заговорщицки позвал Тэт. – Вам не кажется, что всем будет лучше, если младший инквизитор не вернется домой? Здесь опасные места. Он мог бы пойти прогуляться и не возвратиться обратно. Пасть жертвой несчастного случая. Уколоться ядовитым шипом, попасться в лапы деревьям, наконец. Что угодно!

Они выжидающе смотрели на Юста. Оба казались искренними и желали ему помочь. Юст отрицательно покачал головой. Тэт разочарованно вздохнул. Ремко покосился на приятеля и пожал плечами: а чего ты, мол, ждал.

– Юст!

Тэт обратился к нему совершенно не по форме, однако Юста не волновала субординация. Его почти панибратские отношения с матросами и солдатами были общеизвестны, но адмирал их терпел, а потому вынуждены были терпеть и остальные офицеры.

– Вы же знаете, что он вас ненавидит! И что, по-вашему, Заракас напишет про вас в отчете, когда мы вернемся? Что с вами будет после этого отчета? Или вы надеетесь на хорошее отношение к вам досточтимого Гелекта?

– Нет, на это не надеюсь. – Юст тяжело вздохнул и пояснил: – Не в том смысле, что Гелект ко мне плохо относится, а в том, что Заракас – не зависящая от него фигура.

У младшего инквизитора свои хозяева. Этот дурной фанатик – шавка Следственного отдела. старший инквизитор Гелект – начальник Заракаса здесь и сейчас, но не дома в Лиоренции.

– Если с Заракасом что-нибудь случится – и неважно, подстроенный несчастный случай или откровенное убийство, – продолжил Юст прямым текстом, – Следственный отдел долго виноватых искать не будет. Меня пригласят на Святой остров, в Цитадель Благословенного Пророка, и отправят в камеру с остановкой в допросной. А если прознают, что кто-то еще… поучаствовал, то гостить я там буду не в одиночестве. Вам не хуже меня известно: у младшего инквизитора в лагере есть доносчики – и среди офицеров, и среди матросов. Это ясно?

Тэт и Ремко хмуро молчали и смотрели строго вперед. Значит, недостаточно ясно. Юст вздохнул и добавил, придав голосу максимальную твердость:

– Не лезьте к Заракасу! Я не желаю, чтобы из-за меня кто-то еще оказался в гостях у нашей доблестной, всеми любимой Инквизиции.

Его же самого по возвращении домой проблемы ожидали в любом случае, как ни крути. Юст требовательно посмотрел на своих спутников и подождал, пока они кивнут. Очень нехотя. Ремко недовольно дернул плечом.

– А если бы вам не грозила ответка, что бы вы сделали? – задал Тэт провокационный вопрос.

– Думаете, вы первые, кто мне предлагает такой удобный выход из неудобной ситуации? Или первые, кто задает мне этот идиотский вопрос?

– Вы бы его все равно не убили!

Юст почесал переносицу и ничего не ответил. Тэт с Ремко поняли без всяких слов и не одобрили.

Они втроем подошли к общей кухне. Матросы и солдаты сидели под большими льняными тентами, защищавшими от солнца. Юста они поприветствовали почти по уставу. Кашевар наложил ему полную миску. Юст, схватив себе побольше сухарей со стола, пристроился рядом с остальными на длинной скамье. В общем-то, ему нравилось. Хорошее настроение, веселое, вполне беззлобное перешучивание. Жалко только, кофе тут нет. Надо будет подчистить личные запасы Хольма. Адмирал дальновиден и предусмотрителен. У него в закромах еще много что интересного завалялось.

Разговоры за столом катились по наезженной колее, темы за два с половиной года были переговорены многократно. Забавные случаи, происходившие во время разведывательных вылазок, гадание о том, что же лежит в глубине континента, за горной грядой, возможно ли, что там живут люди.

Юст невольно оглянулся за спину, чтобы посмотреть на вонзившиеся в небо снежные пики. Он их видел каждый день и по многу раз, но они до сих пор потрясали его. Слишком высокие, чтобы через них перелезть, и перевалов за все время, проведенное здесь, их экспедиция так и не обнаружила. По сравнению с этими горами родные Белзейские казались ничтожными карликами.

Юст пробовал переместиться на другую сторону хребта, но у него не получалось настроиться на координаты. Он просто не видел, будто за горами ничего не находилось вообще. А до самих склонов Юст добирался – достаточно высоко, чтобы почти окочуриться от лютого мороза и разреженного воздуха.

За два с половиной года их экспедиции удалось исследовать лишь побережье и предгорья, да и то отчасти. Ничего больше. Запретный континент надежно хранил свои тайны. Место это было… неприятное, в разных аспектах. Негостеприимное и попросту опасное. Они приплыли сюда за алмазами. И, конечно же, назло магам. Магическому Союзу, известное дело, не могло прийтись по душе желание Лиоренции создать здесь форпост и изменить, тем самым, сложившийся статус-кво – если выражаться по-ронийски. Никаких стратегических преимуществ форпост, в реальности, не давал, а для магов Запретный континент продолжал оставаться запретным со времен самой Катастрофы, хотя они-то могли сюда переместиться откуда угодно. Как и Юст, в принципе. Для парусников же Бурлящая полоса, протянувшаяся на тысячи километров вдоль побережья, была непреодолимым препятствием. Непреодолимым без помощи мага.

Если бы десять лет назад капитан Бенгарт не нашел случайно алмазные трубки всего в двадцати километрах от берега, все осталось бы неизменным, каким было в течение многих столетий. Однако, как говорится, судьба распорядилась иначе. Бенгарту повезло. Он вернулся – на единственном уцелевшем корабле из четырех, с девятнадцатью оставшимися в живых матросами, но с алмазами. Он привез много алмазов и назвал место рядом с бухтой, где ему удалось бросить якорь, Землей Бенгарта. Скромно и со вкусом.

Юст доел свою порцию каши и попросил добавки, попутно хапнув еще горсть сухарей и прислушавшись к беседе, в которой болтливый Тэт принимал активное участие.

– В книгах написано, – говорил Тэт с уверенностью умудренного знаниями ученого, – что очень давно здесь прошла громадная волна. Она прокатилась до самых гор и смыла всё, что ей на пути попалось. Поэтому на побережье нет ни людей, ни привычных нам животных и растений.

– Но это не объясняет, откуда тут взялись другие растения, ни на что не похожие, и все до единого – жуткие, – отозвался матрос с противоположного конца стола.

– И почему они водятся только в этом районе, – добавил его сосед. – А в прочих местах – сплошные лавовые поля и грязевые гейзеры.

– И как появилась Бурлящая полоса? – присовокупил третий.

– Кстати, чтобы ее пересечь, Бенгарту пришлось нанять на Диоданских островах какого-то старого мага-отшельника, – снова подал голос Тэт.

– Не нанять, а уговорить. Магам деньги не нужны!

– А алмазы?

– Алмазы тоже.

– Все равно, маг не очень-то им помог. Бенгарт потерял кучу народа и свалил отсюда. Да если бы они не были такими жадными, удрали бы сразу, сверкая пятками.

Историю про Бенгарта Юст услышал от отца и сам рассказал команде, еще на пути к Запретному континенту. А сейчас матросы щеголяли друг перед другом своими познаниями. Сам Бенгарт, кстати, плохо закончил – он попытался повторить собственный маршрут и сгинул без вести вместе со всеми кораблями, скорее всего, где-то в Бурлящей полосе.

– Ну, мы-то все вроде как вполне целы – хмыкнул первый матрос, Дондзо Хейссен, начавший разговор, и стукнул два раза кулаком по столу, чтобы не сглазить.

– Сами знаете, кому надо за это спасибо сказать, – возвестил Тэт.

Все дружно посмотрели на Юста. Тот чуть не подавился кашей, фыркнул, привстал с лавки и раскланялся.

– Похлопайте мне, ага! Поприветствуйте вашего любимого героя!

Добавку Юст доесть не успел: явился Горвин Хольм – собственной персоной. Матросы повскакали с мест, отдавая честь.

– Доброе утро, – вежливо поздоровался Юст.

Адмирал скользнул по нему многообещающим взглядом и грозно уставился на Тэта с Ремко.

– Вам приказали доставить коммандера ко мне, а не кормить его матроской кашей.

– Это я виноват, – встал на защиту приятелей Юст. – Не хотел лишний раз встречаться с Заракасом.

– Конечно, ты, – охотно согласился Хольм. – А двое твоих дружков получат по внеочередному дежурству.

– Есть внеочередное дежурство, – Тэт и Ремко еще сильнее вытянулись и выпятили грудь колесом.

Юст доскреб остатки каши и только тогда поднялся из-за стола и пошел за адмиралом. Тот, по-видимому, направлялся к штабной палатке, стоявшей в центре лагеря.

– Ты ведь понимаешь, – наставлял его на ходу Хольм, – что для всех нас и для тебя лично важно произвести на инспектора хорошее впечатление? Чтобы отзыв его был исключительно положительным. И если он хочет гулять по окрестностям, пусть гуляет. Хорошее впечатление – это ясно? В конце концов, он сенатор.

Юст пожал плечами и иронично заметил:

– Вы тоже сенатор, и что с того? И много кто еще. В Лиоренции шестьсот сенаторов. Разве у них много власти? Сенат – та еще профанация.

В отличие от Инквизиции.

Адмирал скривился и попросил уволить его от политической дискуссии. Ему и досточтимого Гелекта, мол, хватает.

– Думаете, наша совместная с инспектором прогулка поспособствует положительному впечатлению от моей персоны? – иронично поинтересовался Юст, послушно переводя разговор на другую тему. – Что прикажете мне с ним делать? Показать в непосредственной близи местные деревья? Я думаю, это основная достопримечательность и, несомненно, уникальная. Единственная в своем роде.

Горвин Хольм остановился и бросил на него взгляд, который с некоторой натяжкой можно было назвать мягким. Отеческим – в какой-то степени.

– Что с тобой творится последнее время?

Адмирал проявлял заботу, беспокоился о нем. И Юсту это, положа руку на сердце, нравилось.

– Домой хочу, – Юст обхватил ладонями голову, встрепав волосы. – Жутко хочу домой.

– И чего ты так туда торопишься? – спросил Хольм. – Что тебя там ждет кроме проблем, которые невозможно решить? Не терпится попасть в Следственный отдел?

– Моя семья, – вздохнул Юст. – Там моя семья. И я по ним ужасно соскучился.

– Имеешь в виду родственников своей внезапно обретенной жены? Они так же, как и инквизиторы, с нетерпением ждут тебя в гости. Они же были безумно счастливы заполучить тебя в зятья! Они, если ты вдруг запамятовал, уже пытались подослать к тебе наемных убийц. По ЭТОМУ ты соскучился?

– Адмирал, пожалуйста, перестаньте! – Юст поморщился. – Я не такой тупой, как вы думаете. Я все понимаю.

Все правда. И Хольм тревожился за него. Юст остановился около своей палатки, в очередной раз вздохнул и сказал:

– Вы идите, передайте вашему инспектору, что мы отправимся с ним гулять, как только я соберу снаряжение.

– Спасибо, что разрешил, – Хольм скрипнул зубами, посмотрел на него долгим взглядом и тоже вздохнул.

Юст ободряюще улыбнулся ему и подмигнул. Адмирал стоически выдержал.

Вряд ли старшему инспектору прогулка доставляла большое удовольствие. Он натужно пыхтел у Юста за спиной, сверлил раздраженным взглядом эту самую спину и вполголоса проклинал всё и вся. Юста в том числе. С положительным впечатлением пока не складывалось. Наверное, не стоило все же тащить инспектора на вершину холма.

Было душно и жарко, как в Адской Бездне. Юст и сам мечтал о том, чтобы, вернувшись, плюхнуться в холодную речку, что протекала неподалеку от лагеря.

Инспектор то и дело останавливался, просил подождать, снимал шляпу и вытирал вспотевшее лицо совершенно промокшим льняным платком.

– Это убийственная жара! – в очередной раз пожаловался он. – Стало быть, небольшая прогулка, чтобы оценить красоты природы? И как только я мог повестись на подобную нелепицу!

Юст легкомысленно пожал плечами и повторил слова самого инспектора:

– Вы просто хотели увидеть своими глазами хоть что-то кроме лагеря. Вы же забрались в такую даль не для того, чтобы безвылазно сидеть в палатке. А этот холм, – уже от себя добавил Юст, взмахом указывая вверх, – самое безопасное место в округе. К тому же оттуда открывается совершенно потрясающий вид.

Истинно так. Как раз-таки по указанным причинам Юсту холм и нравился. Возможно, из-за специфической рассыпчатой почвы на склонах росли только безвредные ползучие кусты. Здесь можно было расслабиться и не опасаться, что, случайно дотронувшись до какого-нибудь невзрачного побега, тут же заполучишь нехилый ожог или дозу парализующего яда.

Инспектор с раздражением сплюнул. Вышло у него плохо: во рту пересохло, и слюны почти не осталось. Дыхание с сипом и хрипом вырывалось из его груди, легкие раздувались, как кузнечные мехи, вгоняя и выгоняя воздух. Вид у него был довольно-таки жалкий.

– Далеко еще идти? – спросил инспектор вслух.

– Сами видите, еще почти половина, – с притворной серьезностью ответил Юст.

Он тут же пожалел о своих опрометчивых словах. Его спутник, вероятно от злости, вырвал с корнем оба куста, за которые держался, и покатился бы вниз по сыпучему склону, если бы Юст не ухватил его за подмышки и не выволок на относительно ровное место.

Инспектор отряхнул одежду и принялся сверлить холм и Юста до крайности раздраженным взглядом.

– Я пошутил, – признался Юст, изобразив на лице раскаяние. – Осталось совсем немного.

Он двинулся дальше, а, инспектор, костеря все, на чем свет стоит, полез следом и, едва добравшись до вершины, в изнеможении растянулся на земле. Юст присел рядом, подставив лицо слегка остужавшему ветерку, и уставился вдаль. Ну красиво же, правда!

С одной стороны – абсолютно бесконечный синий океан, вспененный Бурлящей полосой, и теряющийся в туманной дымке горизонт, с другой – отвесная белоснежная стена гор. Между океаном и горами – серые лавовые поля и посреди, подобно острову, зеленый лес, где темными пятнами разбросаны огромные, возвышавшиеся над всей прочей растительностью деревья.

Юст вытер пот тыльной стороной руки и откинул со лба мокрые, прилично отросшие волосы. Он лег на спину и задумчиво уставился на голубое небо, в вышине которого зависло ослепительно яркое солнце.

Неужели совсем скоро они уплывут отсюда? Наконец-то… Неужели, если ветра будут благосклонны, через полгода или даже раньше он вернется домой?

Он вовсе не одинок, у него здесь друзья, но все равно он до жути соскучился по дому, только до сегодняшнего дня отчего-то отказывался себе в этом признаваться.

– Глядите! – инспектор схватил его за плечо, пренебрегая правилами вежливости, указал вперед рукой: – Что там?

И в самом деле – что, Бездна все задери?

Юст прищурился, перенастраивая зрение. На краю зеленого острова в безоблачное голубое небо взвился смерч. Прямо из смерча выскочила фигурка в светлом плаще и бросилась к лесу, где росли гигантские деревья.

Вслед за тем неподалеку взвился еще один смерч, а на месте первого заполыхал столб пламени. Юст удивленно присвистнул и проследил взглядом за беглецом. Тот достиг уже кромки леса и через мгновение скрылся в зарослях высокой, почти в человеческий рост, травы. Из второго смерча выскочили трое и, видимо, бросились в погоню.

Расстояние было достаточно большим, однако Юст уловил всплески Излучения. Сомневаться тут не приходилось. Маги, и, раз воспользовались перемещением, далеко не низкого ранга. Связываться с ними – себе дороже.

Пекло, что же делать? Кто прав из них, кто виноват – в данном случае не имело значения. Всем грозила смертельная опасность. Юст решил не тратить времени на размышления. Крикнув инспектору, чтобы тот никуда не уходил и дожидался его, Юст переместился к подножию холма и бросился бегом за магами. Он вовсе не был уверен, что успеет вовремя.

Рин-Сэй

Рин-Сэя преследовало не меньше десятка человек, пусть и не все из них были полноправными магами. Для него одного – более чем достаточно.

Проклятые Охотники! Они неотвязно сидели на хвосте, не давая оторваться, и каждый раз, когда Рин-Сэй пытался переместиться, перекрывали ему помехами доступ и сбивали с настроек. В результате, он оказывался не там, где планировал. Он переместился четыре раза, мечась по всему побережью и не имея времени сориентироваться. Он жутко устал. Его преследователи -наверняка тоже. И вот, наконец, что-то получилось. Расчеты сработали. Рин-Сэй так и не сумел выбраться за пределы Запретного континента, но ему удалось переместиться близко к лиорентийскому лагерю. Наверное, два-три километра… У него еще есть шанс спастись! Охотники, конечно, не отстали, не потеряли его за все эти скачки, но фору Рин-Сэй не растерял. Минимальную фору, так что он не может позволить себе передохнуть и точно оценить ситуацию.

Он должен бежать! Он должен успеть! Переместиться еще раз, навести прямо на лагерь сразу с десяток магов, он не рискнул. К тому же у лиорентийцев наверняка есть инквизиторы с гасителями…