Страсть дракона

– Мелхола? – произнес он, и голос его, произносивший мое имя, прозвучал приглушенно и сильно одновременно, снова напомнив мне о прибое.

Он был рядом, и мне казалось, что еще немного – и я провалюсь в морскую бездну, и меня накроет с головой. Я совсем не понимала, что ему нужно и чего он ждет от меня. И ждет ли он чего-то? Никогда еще неизвестность не пугала меня так сильно. До сумасшедшего стука сердца, до дрожи во всем теле.

– Что вам нужно? – спросила я, отчаянно храбрясь. – Хотите пророчество? Скажите, что вас интересует, и я попытаюсь это увидеть. Хотите золота? Власти?..

– Мне не нужны твои пророчества, – он не отпускал меня. – Мне нужна… – он замолчал, а потом закончил: – нужна правда.

– Правда? – я поняла, что не вывернусь из-под его каменной руки и усилием воли заставила себя сохранять хотя бы видимое спокойствие. Это и в самом деле, как плыть – испугаешься, бестолково замолотишь руками и ногами по воде, и точно провалишься на самое дно. А если расслабишься, станешь единым с этой стихией – волна понесет тебя сама. – Какая, милорд? Спрашивайте, я отвечу.

Но он не ответил, и тишина, повисшая в комнате, показалась мне зловещей. Как будто всё в мире затаилось, ожидая, что произойдет дальше. А что произойдет? Я облизнула пересохшие губы, пытаясь представить книгу пророчеств, но не смогла увидеть даже ее переплет.

Книга молчала. Она отказывалась говорить со мной о герцоге Тевише Мастини. Почему? Почему такая перемена? Неужели, судьба мужчины, стоявшего передо мной, будет тесно связана с моей судьбой?..

И зачем он так смотрит на меня?

И молчит…

– Мелхола, – дракон даже не произнес мое имя, а выдохнул его – тихо, невесомо.

Я никогда не предполагала, что мое имя может звучать, как песня, как молитва, как стон…

Рука на моем плече ожила – пальцы чуть разжались, скользнули вниз, до моего локтя – всё это медленным, ласкающим движением. Я вздрогнула, и дракон сразу же отпустил меня.

– Не бойся, – сказал он. – Всего-то и хотел, что расспросить, как ты жила. Всем ли довольна, хорошо ли устроилась. У Брюны характер – не мёд медовый, да и мать бывает, порой, невыносима. И Ундиса тоже не подарок.

– Но вы прекрасно умеете усмирять женщин, – я сделала несколько шагов назад и встала за креслом, вцепившись в его спинку, это придало мне уверенности. – И вы зря волнуетесь – мне не на что пожаловаться. Моя душа преисполнена благодарности, и это – правда. Если бы вы еще написали моему дяде…

Дверь распахнулась без стука, и на пороге возникла леди Фредегонда. Она еще не переодевалась ко сну, и была в своем обычном черном платье. Светлые глаза смотрели пристально, внимательно, перебегая взглядом то на дракона, то на меня.

– Ты что здесь делаешь, Тевиш? – спросила она.

– Зашел поговорить, – ответил дракон и усмехнулся. – А ты зачем здесь?

– Время позднее, девушке пора ложиться спать, – сказала старуха безоговорочно. – А мне сказали, что ты зашел к нашей гостье. Снова.

– Просто визит вежливости, – герцог пожал плечами и направился к выходу. – Даже не подозревал, что кто-то шпионит.

– Шпионит? – леди Фредегонда обиделась. – Как ты можешь быть таким неучтивым, Тевиш? Ты в чем-то меня подозреваешь? Я – твоя мать, смею напомнить, и не потерплю…

Они вышли в коридор, дверь закрылась, и я села на постель, чувствуя слабость в коленях. Что это было? Для чего явилась леди Фредегонда? Чтобы в чем-то убедиться? Или чему-то помешать?..

Опомнившись, я вскочила и поспешила запереть дверь изнутри. В этом замке любили врываться без предупреждения, а мне не хотелось больше незваных гостей.

Прежде, чем лечь в постель, я подошла к окну и встала там же, где недавно стоял дракон. Море покачивалось мерно и монотонно – словно оно было живым и ровно дышало, отходя ко сну.

Глава 6. Жизнь продолжается

Если верить Брюне, жизнь в замке Намюр была отчаянно скучной. Возможно, будь я дочерью дракона, мне тоже было бы скучно. Но я была всего лишь пленницей, причем, совсем недавно сидела голая и на цепи, наблюдая только клочок неба в окне. Поэтому мне скучно не было. Я с удовольствием возвращалась к обычной человеческой жизни, и все, что вызывало скуку у Брюны, принимала с восторгом.

Шесть последних лет приучили меня скрывать чувства и не выказывать ни слишком большой радости, ни слишком явного огорчения, но я была почти счастлива, когда Брюна звала меня играть в мяч или когда к обеду подавали восхитительные пирожные с миндальным кремом.

Герцог больше не приходил ко мне в комнату, а леди Фредегонда не вспоминала о его визитах ни полсловом. Правда, порой я ловила ее взгляды, обращенные ко мне – подозрительные, испытующие. Но чего ждала я от суровой леди, привыкшей считать себя хозяйкой не только замка, но и дракона? Я была человеком новым, незнакомым, да и странным, что уж скрывать. На все расспросы о прежней жизни я отвечала односложно, туманно, отговариваясь тем, что мне неприятно вспоминать то, что было, и я хочу поскорее обо всем забыть.

Но мне не надо было прилагать к этому усилий – с каждым днем прошлая жизнь казалась мне все более нереальной, и иногда я сомневалась – сидела ли я на цепи в замке лорда Уилмора или же мне только приснилась тюрьма на вершине башни?..

В конце недели к Брюне пришел учитель танцев – старичок, еле переставляющий ноги. Я подумала, что после романа с менестрелем строгий папочка начал подбирать для дочери только тех наставников, которым уже перевалило за сотню, и не удержалась и хихикнула, когда Брюна чинно вышла на середину комнаты, приготовившись уроку.

– Вы одна? – проскрипел учитель танцев, подслеповато оглядываясь. – Мне сказали, будет вторая девушка… Леди Мелхола…

Я сразу перестала смеяться, а Брюна посмотрела на меня с хитрой улыбкой и помахала рукой, подзывая. Я подошла, не чувствуя пола под ногами.

Учиться танцам!..

Это было увлекательнее, чем зубрить псалмы или торчать в монастырской библиотеке, об остальном и говорить не стоило. И даже старый учитель не охладил моего пыла. Конечно, я не могла сразу запомнить все шаги и фигуры, но Брюна пообещала заниматься со мной каждый день перед ужином. Сама она двигалась восхитительно и за весь урок не перепутала ни одной фигуры. Старик был очень ею доволен, а я заслужила сдержанную похвалу за старание.

После занятий танцами мы с дочерью дракона сбегали в кухню и совершили набег на холодную кладовую, похитив кувшин с ягодной водой и несколько сладких пирожков. Устроившись на скамеечке, на замковой стене, мы уплетали сладости и запивали их охлажденным отваром из ягод с медом. Я поблагодарила Брюну, что она разрешила мне учиться вместе с ней.

– Это не я, – ответила она, болтая ногами и откусывая сразу треть пирожка. – Это отец.

– Милорд Тевиш? – переспросила я, помедлив, как будто у Брюны мог быть другой отец. – Но зачем?..

Это не укладывалось у меня в голове. Пусть и приятная, и уютная, но замок Намюр был тюрьмой. К чему учить пленницу танцам? Я вспомнила визит дракона в мою спальню и по спине пробежал противный холодок. Что задумал герцог? На что рассчитывает? Не желает ли он задобрить меня, чтобы я сделала другое предсказание по поводу его смерти? Или… решил беречь меня, как куриное яичко, чтобы обмануть судьбу, и я не стала желать ему смерти?.. Я совсем запуталась, а Брюна привела меня в еще большее замешательство, объявив, что скоро приедет портной, и на меня будет пошито несколько платьев, плащей и прочего, во что прилично наряжаться благородной девице.

– Не будешь же ты носить мои платья, – фыркнула она, когда я, окончательно испугавшись, начала умолять ее уговорить отца отказаться от услуг портного для меня. – Они тебе коротки – вон, ноги торчат выше щиколотки. А надо, чтобы были видны только кончики туфелек. Сапожник, кстати, приедет завтра.

Не слушая моих возражений, она заторопила меня, чтобы я поскорее доела свой пирожок – ей не терпелось начать игру в мяч.

Я уже убедилась, что дочь дракона была посильнее некоторых рыцарей. По-крайней мере, сил и выносливости у нее было на семерых. Играя в мяч или в жмурки, или бегая наперегонки, она всегда выигрывала, а я после таких забав мечтала только об отдыхе. И все же мне нравились эти игры, нравилось всё, чего я была лишена много лет. Когда мы с сестрой жили в монастыре, там не разрешалось слишком громко смеяться и тем более – играть в мяч. А мяч – это было весело. Правда, Брюна больше любила гонять меня вдоль замковой стены, бросая мячом в меня – это называлось «подстрели зайца», и я скакала, как самый настоящий заяц, прикрывая лицо рукой, потому что бросок у дочери дракона был слишком крепким. И тряпичный мяч в ее руках больше походил на снаряд из пращи.

В субботу герцог Мастини снова отбыл по делам, и после вечерней службы женщины из замка Намюр как-то невзначай собрались в комнате Брюны, где я готовилась рассказывать о пятом путешествии Синдбада-морехода.

Появилась даже Ундиса – она принесла веретено и пряла не останавливаясь, пока я рассказывала о гигантской птице Рухх, погубившей целый корабль. Леди Фреда сидела здесь же, удобно устроившись в кресле, в ворохе подушечек, которыми обложили ее служанки. Брюна была довольна и требовала продолжения, пока бабушка не сделала ей замечание.

В воскресенье сразу после службы, когда мы сели за стол, чтобы позавтракать (потому что утреннюю службу полагалось посещать натощак), вернулся герцог Мастини. Брюна бросилась к нему, позабыв о вкусной булочке, которую только что намазала толстым слоем сливочного масла, но леди Фредегонда велела ей сесть на место, и девушка послушалась, хотя и с неудовольствием.

– Дай отцу сначала поесть, – резко сказала старуха. – Подарки никуда не денутся.

– Ты нашел розовый жемчуг для меня? – выпалила Брюна, когда герцог сел во главе стола.

– Нет, не нашел, – ответил милорд Тевиш, разламывая кусок хлеба, который предложила ему мать. – Придется тебе довольствоваться обычным.

– У-у… – протянула разочарованно Брюна.

– Посмотришь потом, – дракон кивнул на маленькую высокую корзинку, которую внес в зал слуга.

Брюна едва усидела до конца трапезы, а когда с завтраком было покончено, сорвалась с места.

– Брюна, – позвал ее отец, и она вернулась с полпути, подойдя к его креслу и подставив щеку для поцелуя.

Дракон что-то шепнул ей, и она хихикнула.

– Все, теперь я могу идти? – спросила она, и дракон кивнул.

Я тоже встала из-за стола, чувствуя себя скованно и неловко, потому что герцог смотрел на меня не отрываясь, и этот взгляд, словно что-то безмолвно требовавший, смущал меня невероятно. Поблагодарив за еду, я почти подбежала к Брюне, которая доставала из корзины подарки и ахала всякий раз, когда попадалась крупная жемчужина. Дочь дракона выкладывала их в миску, услужливо подставленную служанкой, и вслух мечтала, какое замечательное ожерелье получится – такого нет даже у королевы.

– А это что? – я прикоснулась к удивительному предмету, который Брюна извлекла из корзинки и положила на стол, снова занявшись жемчугом.

Странная вещь, показавшаяся мне фигурной чашкой, притягивала взгляд. Изнутри белая и блестящая, как самый лучший фарфор, а снаружи пестрая – белая, и светло-коричневая, и золотистая, скрученная спиралью. Я удивилась – какому безумцу пришла в голову такая фантазия. И что делать с этой чашкой? Пить из нее? Или использовать, как вазу?.. Я хотела дотронуться до чашки, но тут над моим ухом раздался голос дракона:

– Это раковина моллюска.

Герцог подошел неслышно и встал позади меня, а я и не заметила. Я не смогла сдержать дрожи, услышав его голос, и не смогла заставить себя обернуться, чтобы посмотреть дракону в глаза. Я невольно отдернула руку, хотя мне никто не запрещал прикоснуться к раковине.

– Это морское существо? – спросила я тихо. – Сколько чудес в этом мире.

– Моллюска там уже нет, – объяснил дракон. – Но когда-то это было его крепостью, его домом и броней. Тебе нравится?

– Забавная вещица, – осторожно сказала я. – Но для чего она?

– Ни для чего, – ответила Брюна, не отрываясь от жемчуга. – Если из маленьких хотя бы ожерелье можно сделать, то эту даже в распилку не пустишь. Наш ювелир, метр Гюнтер, пытался. Она крошится. Даже серег не сделаешь.

– Зато она прячет море, – сказал дракон, и я не удержалась – посмотрела на него изумленно.

Море?.. Вот в этой крохе – море?..

– Приложи к уху, – дракон взял раковину и поднес к моему уху, развернув вогнутой стороной. – Услышишь шум прибоя.

Как завороженная, я прижалась ухом к раковине. Брюна посмеивалась, уверяя, что ее отец дурачит меня, и я смущенно отодвинулась, и призналась:

– Нет, ничего не слышу.

– Нет там никакого моря, – заявила Брюна.

– Просто ты слишком громко говоришь, – сказал ей дракон, и она сразу замолчала, а он сказал, обращаясь мне: – Послушай еще раз.

Я покорно прижалась ухом к раковине, и все в зале замерли, как будто дракон приказал замолчать всем.

Он держал раковину, и это было неудобно, потому что так мы с ним стояли совсем близко, лицом к лицу. Я закрыла глаза, чтобы не встречаться с драконом взглядом, но чувствовать его рядом не перестала. Какое море можно услышать, если я слышу только свое сердце, которое сейчас заколотилось, как безумное?..

– Ты слышишь? – повторил герцог приглушенно, и я услышала – прибой, шум моря, и даже почувствовала солоноватый запах, которым пах ветер, дувший на берег…

Я не была уверена, что это был прибой из ракушки. Возможно, я услышала море в голосе дракона. Но сейчас это показалось мне настоящим чудом.

– Да, слышу… – ответила я шепотом.

– Глупо, – буркнула Брюна, выгребая остатки жемчужин.

– Пойдем, – сказал вдруг дракон, и на плечо мне легла его тяжелая рука.

Я испуганно открыла глаза, а он уже повел меня к выходу из зала. Никто не посмел остановить его или хотя бы спросить – куда он меня ведет. Мимо меня проплыли лица леди Фредегонды, Ундисы, и, оглянувшись, я увидела, как провожает нас взглядом Брюна.

Словно во сне мне подумалось – а не схватиться ли за косяк двери?.. Вцепиться намертво и кричать, что я никуда не желаю идти…

– Не бойся, – дракон будто прочитал мои мысли. – Хочу кое-что тебе показать.

Он провел меня коридором, потом мы спустились на первый этаж, а потом он зачем-то повернул к кладовым, куда заходили только слуги, когда готовили обед.

– Куда вы ведете меня, милорд? – спросила я.

– Хочу показать тебе тайну замка Намюр, – ответил он, посмотрев на меня искоса и немного лукаво.

Это было что-то новое – шутка от дракона. Ведь он же шутил?.. Я испытывала, примерно, те же чувства, что и заяц из сказки, когда лев предложил стать ему другом.

Мы остановились возле стены, и дракон взял меня за руку. Я еле сдержалась, чтобы не дернуться, но он положил мою ладонь на камень, чуть выступающий над остальными, и надавил.

Камень легко ушел в стену, и перед нами отворилась дверь, искусно замаскированная, узкая, открывшая путь в темный коридор. Оттуда потянуло соленым ветром и сыростью, и дракон вошел в темноту первым, не отпуская моей руки.

Дверь за нами бесшумно закрылась, и стало темно.

Но дракон знал куда идти, потому что шел быстро и уверенно, и мне ничего не оставалось, как следовать за ним. Он остановился, и я ткнулась лицом ему в плечо, и сразу забормотала извинения.

– Подними юбку, – сказал он, невидимый в темноте.

– Что? – только и смогла произнести я, соображая – успею ли я убежать от него. Отбиться – точно вряд ли…

– Здесь пол неровный, – объяснил дракон. – Подними подол, так идти легче.

– А-а… – проблеяла я, краснея от осознания собственной глупости.

– Держись за меня, – подсказал дракон.

«Неровный пол» – это было слишком слабо сказано. Я спотыкалась на каждом шагу и цеплялась за дракона, чтобы не упасть. Было уже не до страха перед неизвестностью или чудовищем. После очередного раза, когда я чуть не свалилась, угодив в выбоину ногой, и дракон успел меня поддержать, я спросила:

– Как вы видите в темноте?

– Так же, как и ты, – ответил он, и в голосе его мне послышалась насмешка. – Просто я часто хожу здесь и знаю, куда ступать. Ты тоже научишься.

– Но зачем мне ходить здесь? – спросила я, помолчав.

Он ничего не сказал, но тут стало светлее, и вскоре я смогла разглядеть и неровности на полу и стены, которые оказались сводами природной пещеры. Еще несколько шагов, и мы с драконом очутились перед толстой заржавленной решеткой, намертво спаянной с каменной кладкой пола. Два металлических прута были выломаны из пазов, образовав отверстие, в которое мог пролезть даже такой крупный мужчина, как милорд Тевиш. Что до меня – сюда могли рядком пройти трое таких, как я.

Здесь слышался шум моря, но громче и четче, чем из моей комнаты. Дракон пролез через решетку и помог пролезть мне, поддерживая под локоть. Каменный пол закончился, и теперь мы ступали по песку – мелкому, белому. Я никогда не видела такого песка.

– Ракушечник, – сказал дракон.

– Что? – не поняла я.

– Этот песок – ракушечник, – объяснил герцог. – Он создавался тысячи лет из обломков раковин, вроде той, что ты видела сегодня.

– О-о… – только и смогла сказать я.

Песок, который создавался тысячу лет! Видел ли подобное чудо Синдбад в своих путешествиях?

Мы с милордом Тевишем оказались на морском побережье. Я задрала голову, прикрывая глаза ладонью от солнца. Над нами нависал замок, и можно было даже угадать, какое из окон было окном моей спальни. Потом я посмотрела на море, и дух захватило от близости стихии!..

Два огромных валуна, словно нарочно поставленные на расстоянии двадцати шагов от берега, разбивали волну, и она ударялась в песок с тихим шорохом, в то время, как за камнями бушевала настоящая буря. Я видела, как вздымаются за валунами пласты воды, и опадают, рассыпаясь на тысячи жемчужных брызг. Я даже в мечтах не могла представить подобные силу и великолепие. И, конечно, никогда не поняла бы истинной силы и красоты моря, глядя из окна замка.

Не знаю, сколько я простояла так, очарованная зрелищем, но на землю с небес меня вернул голос дракона, прозвучавший прямо над ухом:

– Тебе нравится?

– Да, – только и произнесла я, потому что не могла найти слов, чтобы описать то, что переживала и чувствовала сейчас.

– Приходи сюда, когда захочешь. Даже в бурю здесь безопасно, – сказал дракон и поцеловал меня в щеку.

В этот раз я не отшатнулась и даже не испугалась, потому что этот поцелуй был продолжением стихии – моря, ветра, шума прибоя. Всего этого просто не могло быть без драконова поцелуя. Как будто сам ветер поцеловал меня, легко коснувшись губами.

Но за этим легким поцелуем последовало другое прикосновение – дракон положил руки мне на плечи. Это отрезвило меня. Пусть дракон был частью стихии, я не была ее частью. Я была здесь не по своей воле. Всего лишь пленница, всего лишь захваченный трофей.

– Вы показали мне тайный ход из замка, – произнесла я медленно. – Вы легкомысленный… милорд.

Я хотела сказать «человек», но разве дракон может быть человеком.

– Не боитесь, что сбегу? – я смотрела на море, но ощущала присутствие дракона еще сильнее, чем силу стихии.

Мне казалось, что надо мной нависла каменная плита – ещё немного и рухнет, раздавив насмерть.

Дракон убрал руки, но молчал, и я продолжала:

– Разве провидицу не полагается прятать под замок? И разве вы не поставили под угрозу безопасность вашего замка, рассказывая мне о потаенном ходе?

– Так ты же провидица, – сказал он. – Могла узнать об этом сама. Возвращаемся?

Я с сожалением покидала песчаный берег, и уже когда пробиралась темным ходом за драконом, все еще видела перед собой море.

Закрыв потайную дверь, дракон проводил меня до лестницы.

– Иди, – сказал он, указывая наверх, – иначе Брюна не оставит тебе ни жемчужинки, все заберет себе.

– Мне не нужен ваш жемчуг, – сказала я торопливо и взглянула на него с беспокойством. – И не нужно портных и сапожника. Ничего не нужно, милорд. Вы и так проявили ко мне слишком много участия.

– Иди, – велел он, и я не посмела ослушаться.

Поднявшись ступеней на десять, я услышала, как дракон спрашивает у кого-то, где леди Ундиса.

– Перебирает кунжут, милорд, – ответили ему.

Я взбежала по ступеням и столкнулась с управляющим, которому как раз вздумалось спуститься.

Брат леди Ундисы успел схватить меня за локти, удерживая от падения, и засмеялся:

– Надо быть осторожнее, леди Мелхола.

– Хорошо, буду, – пробормотала я, дернув руками, чтобы освободиться.

Ульпин сразу же отпустил меня и отступил в сторону, чтобы я могла пройти.

– Будьте осторожнее, – сказал он мне вслед. – Я не всегда буду рядом, чтобы поддержать вас. Такому сокровищу надо беречь себя.

– Как вы меня назвали? – я собиралась уйти, но после этих слов оглянулась.

– Разве вы – не истинное сокровище, леди Мелхола? – учтиво поинтересовался Ульпин.

Он улыбался, но мне не понравилась его улыбка. Книга пророчеств вдруг распахнулась в моем сознании, показывая мне то одну страницу, то другую. Никаких затруднений, все ясно и понятно – и картины, и надписи…

– Милорд Тевиш тоже так считает, – продолжал управляющий. – Он уделяет вам столько внимания.

– Вы ошибаетесь, – сказала я сдержанно. – Милорд внимателен ко всем женщинам в этом замке, как я успела заметить.

– Вы уверены? – вежливо уточнил он.

– Уверена. Ваша сестра может быть спокойна, – я смягчила последние слова улыбкой. – Так что я – никакое не сокровище. Всего лишь сирота, взятая в этот дом из милости.

– Думаете, меня это расстроит? – он шагнул ко мне, заглядывая в лицо. – Совсем нет, леди Мелхола, совсем нет. Хотите, я покажу вам замок? Никто не знает Намюр лучше меня. Здесь есть много укромных уголков, где можно спрятаться, и никто не найдет…

– Мне хватает игры в жмурки с леди Брюной, – попыталась отшутиться я, потому что он очень уж проявлял настойчивость, и это было неприятно. – Всего доброго, господин Ульпин.

Но он не дал мне уйти, схватив за руку.

– Что это вы делаете? – опешила я, но управляющий не выказал ни тени раскаяния.

– Если вы говорите правду, – произнес он тоном заговорщика, – и милорд Тевиш… не принимает иного участия в вашей жизни, кроме как забота о сироте… встретьтесь со мной сегодня вечером?

– Нет! – сказала я возмущенно. – Отпустите!

– Так куда он увел вас? – Ульпин схватил меня и за другую руку – не больно, но крепко, пожимая и поглаживая большими пальцами мои ладони. – Где вы были, если не секрет?

– Проверяли счета, – ответила я резко. – Но до синего ящичка, где записи о продаже овец, еще не дошли.

Ульпин ничем не выказал волнения, только сразу отпустил меня.

– Как странно, – сказал он, – что милорд решил сам проверять счета.

– Хотите, чтобы это вошло в привычку? – спросила я без обиняков.

Что там подворовывал управляющий у своего хозяина – мне не было никакого дела, сейчас я хотела только избавиться от его внимания.

– Не волнуйтесь, – сказала я напоследок, – положению вашей сестры ничто не угрожает. Я в этом доме не для того, чтобы стать очередной конкубиной милорда.

Ульпин смотрел на меня задумчиво, и так же задумчиво улыбался.

– Очередной? – переспросил он. – Это вы зря. Моя сестра – единственная женщина милорда. И ею останется.

Рада за вас обоих, – я развернулась на каблуках и побежала вверх по лестнице, перескакивая сразу через две ступени.

В этот вечер я долго не могла уснуть, ворочаясь на мягкой перине.

Что двигало драконом, когда он показал мне выход из замка? Доверял ли мне герцог или проверял? А если проверял – то что? Не выдам ли я секреты его замка шпионам? Но где мне встретиться с этими шпионами, если я всегда провожу время с Брюной? И что толку знать, как попасть в замок дракона?.. Кто в здравом уме станет умышлять против дракона?!.

Ракушка, которую Тевиш Мастини принес вместе с жемчугом, была щедро подарена мне Брюной. Я положила ракушку на туалетный столик и часто прикладывала к уху, пытаясь улышать в ней рокот моря. Вскоре мне и вправду стало казаться, что в ракушке шумит прибой. Я рассматривала ее, гладила твердые, как каменные, края, и представляла, сколько удивительного скрывается в морских глубинах. И человек никогда не узнает всех тайн моря, как бы ни старался.

После того, как милорд Тевиш показал мне выход на побережье, я только и мечтала, что оказаться там снова. Но идти туда с Брюной казалось мне неправильным – ведь дракон не взял с собой дочь. Кто знает – может, он проверяет мою способность хранить тайны? А она не отпускала меня от себя ни на секунду, требуя то новых историй и сказок, то танцев, то игр.

В пятницу, постный день, когда на завтрак подали оладьи с соленой рыбой и жаренные тончайшими ломтиками овощи, Брюне захотелось снова поиграть в «подстрели зайца».