Взмахом одного крыла

– Да… Весёлая у нас компания, ничего не скажешь. В принципе, я чего-то такого ожидала, конечно, потому что басня про драку и удар по башке, извините, не складывалась. Я хоть и не врач, но не глупая.

– И что ты теперь делать надумал? – Катерина, прищурившись, посмотрела на Максима.

– Не знаю. Во всяком случае, на данный момент пусть она думает, что я умер. Всё равно только через полгода можно вступить в права наследника. А за полгода что-нибудь придумаю.

– А что думать? У тебя есть доказательства, что на твою жизнь покушались? Есть. Иди в прокуратуру, пиши заявление, пусть они твою алчную жёнушку потрепят. Перья ей, так сказать, пощиплют! – дед вставил в разговор своё мнение.

– То-то и оно, что нет у меня доказательств. Уплыли они вместе с телефоном.

– В таком случае ты должен нам, как на духу, всё рассказать, иными словами, довериться, тогда, возможно, мы сможем тебе помочь. Меня и деда никто в твоём окружении не знает, и это очень большой плюс. Если ты, конечно, сам пожелаешь.

– Да я как-то сам привык свои проблемы решать, я мужчина, в конце концов, а не маленькая девочка. Да и жена моя, как оказалось, глупая, а ещё больше жадная. Я ей квартиру отдал. Вместе наживали как никак, так ей мало показалось, решила и машину, и дом себе прихватить.

– Ладно, мужики, утро вечера мудренее. Меня сон уже морит! – Катя, зевая, посмотрела на часы: – Ого! Давайте, до завтра.

* * *

Утро было превосходным, даже ни верилось, что накануне шёл дождь. Из окошек прямо на пол падали большие лучи солнечного света. Катя проснулась, настроение было превосходным. Недолго нежась в постели, она быстренько откинула одеяло, опустила ноги с кровати, взяла костыль, стоявший рядом у спинки, и прямиком направилась к выходу. На улице было ещё лучше, птицы заливались чириканьем и щебетанием. Со стороны казалось, что у них идёт соревнование, кто дольше и громче переговорит другого. От капелек воды зелёная трава переливалась перламутровым цветом. В лесу пела свою песню кукушка. Как же всё-таки хорошо жить, – подумала Катерина. Какую красоту создал Господь.

Она присела на пороге, чтобы послушать птиц и подышать чистым утренним воздухом.

Прикрыв глаза от солнечного света, без единой мысли в голове просто сидела и наслаждалась.

– Доброе утро!

Катя резко повернула голову в сторону. Максим не спеша шёл по двору, рядом бежала Ханька.

– Приветик!

Подбежавшая ближе Хани, радостно виляя хвостиком, упёрлась лапами о Катину грудь, стараясь лизнуть ей лицо.

– Ну что, пошли? – скомандовал Максим. – Я посмотрю, как нога, и может, даже сниму некоторые швы.

– Что, уже? А если порез разойдётся?

– Не переживай, я знаю, что делаю. Доверься мне.

Ни в коем случае, – подумала Катя, – мужикам вообще нельзя доверять.

– Ну, пошли, только помоги мне встать.

Максим помог ей подняться, потом вдруг резко подхватил на руки. И понёс в дом. Кате ничего не оставалось, как обхватить его за шею руками, чтобы было удобней.

– Что тут у нас? – Максим осторожно размотал бинт и стал исследовать рану. – Ты знаешь, Катерина, я, пожалуй, все швы сниму. Очень хорошо всё заживает, отёк сошел, кожа чистая, так что всё отлично.

– А я потом смогу на рыбалку пойти?

– А оно тебе надо – на одной ноге? Нет, я не против, просто как ты рыбу вытаскивать будешь?

– Ну, я думала, ты мне поможешь, со мной пойдёшь.

– А я хотел тебе помочь засолки на зиму сделать.

– Так мы успеем, я же на вечернюю хотела пойти.

– Ладно, договорились.

– Я хотела вот что спросить, – Катя потупила взгляд: – а с чего ты взял, что это жена тебя убрать хочет? А вдруг это пациент, какой-нибудь недовольный? Вдруг ты обидел кого? Просто насколько мне известно, бабы мало отличаются подлостью, в основном они коварны. А вот подлость, даже иногда изощрённая, больше в мужском стиле.

– Я смотрю, ты прям профессор психологии. Или даже доктор наук по этой теме. Ты случайно диссертацию не по этой теме защищала?

– Конечно, можешь стебаться, сколько влезет, просто это мой жизненный опыт. Другого не имеется. И плюс огромная интуиция. Я тебе могу обрисовать всё, как было, если, конечно, ты мне кое-что расскажешь.

– Например?

– Ну, некоторые детали из своей жизни. Тогда я смогу собрать всю картину. А если увидеть всю картину, то можно понять, как дальше действовать.

– Ладно, профессор, давай попробуем! Мне даже интересно, что из этого выйдет.

Катя и не заметила, что пока они болтали, Максим снял швы, обработал рану и сделал перевязку. Потом они позавтракали вместе, и Максим отнёс Катю на улицу, посадив её в тенёк под яблоню. Катя давала ценные указания по поводу засолки. Максим принёс банки, набрал из колодца воды. Надо отметить, что не у всех жителей этой вымирающей деревни были свои колодцы. Но здесь он был и даже сохранился. Катя мыла овощи в тазу, рядом Максим мыл банки. За этим занятием их и застала тётя Шура.

– А я думаю, чего они там делают? Ну, здрасте вашему дому!

– О, заходи, тёть Шур! Привет, дорогая! Как ты там? Чем занимаешься?

– Ну как чем? Пока траву покосила, кроликов покормила, курам насыпала – вот и обед. А вы что?

– Да вот как видишь, Максим решил помочь, придется ему половину засолок отдать за работу!

Максим улыбнулся и промолчал. И тут Катерина будто в первый раз в жизни его увидела. Высокий, стройный мужчина с темными волосами, кое-где покрытыми благородной сединой, глаза карие, очень выразительные, нос прямой, брови, как нарисованные, губы полноваты, но даже они не портили прекрасное лицо. А ничего мужик-то, – пронеслось у неё в голове. А вслух продолжила:

– Ты, тёть Шур, не хочешь с нами на вечернюю сходить?

– Можно, почему нет? Только засветло вернусь, хозяйство надо будет управить! А ты деда тоже с собой возьмешь?

– Ну да, а что нам четверым по хаткам сидеть-горевать? Всем вместе веселее же!

– Ну да, Машенька вот ушла, царствие ей небесное, – старушка перекрестилась: – а раньше-то мы с ней всегда вместе были.

– А теперь с нами будете, вот делов-то.

– Кать, куда банки ставить чистые? – обратился Максим.

– Да на стол, переворачивай, чтоб стекали. Глянь, пожалуйста, там вода ещё не закипела?

– Ладно, пойду я. Вы тогда за мной зайдёте.

Старушка наклонилась, набрала яблок в подол и потихоньку пошла домой.

Катерина начала задавать вопросы Максиму по поводу его жизни с супругой, обстоятельно спросила насчёт её воспитания, увлечений, круга общения. Как она к деньгам относилась, как она к нему относилась. Где работала. Какие подруги были. По какой причине деток не завели. Что за хахаль, к которому она ушла. В общем, всю подноготную. Выяснила также, что Максим работал сначала в госпитале, затем в МЧС, по командировкам мотался. Потом ему это надоело, и они с товарищем открыли свой медицинский центр. В итоге он сейчас взял длительный отпуск.

Катя выслушала всё молча, а потом и говорит:

– Ну, во-первых, это не её план был тебя убрать. Это её хахаль, скорей всего, придумал. Во-вторых, она даже, наверно, ничего не знает об этом. В-третьих, он сто процентов уверен, что у него всё получилось. В-четвёртых, можно его прижать к стенке.

– Откуда ты всё это знаешь? – с ухмылкой спросил Максим.

– Оттуда! Я так думаю, что твоя жена хоть и не совсем порядочная в некотором смысле и немножко меркантильная женщина. Но в силу того что у неё наступил кризис среднего возраста, даме просто снесло крышу. Этим воспользовался очень прошаренный молодой человек и, заметь, очень жадный. Ему маловато квартирки, ему всё подавай, сам-то он фуфло на постном масле, а вот поживиться не прочь за чужой счёт. Так что она не виновата. И минимум месяца через три, как миленькая, прибежит обратно.

– Знаешь, я тебя уже бояться начинаю! Ты настолько это уверенно говоришь, словно это всё правда.

– А вот сам потом всё увидишь! Можем даже поспорить.

– И что мне дальше делать?

– Да ничего, просто живи и радуйся. Надо в первую очередь твою машину сюда притащить, а там придумаем, как дальше жить!

– О! Кого я вижу! Дедуль, ты куда пропал-то?

– Здоров, Катерина! Да вот Максим вчера телевизор купил, когда в город ездили, пришлось антенну чинить, будь она неладна. Целый день почти потратил, куда к чёрту? Шура заходила, сказала, ты всех на рыбалку собираешь? Так? Нет?

– Так, конечно, посмотри, какой день классный, да и соскучилась я уже. Сколько дней снасти сухие стоят, ты что, Тимофей Ильич?

– А как ты ковылять собираешься?

Катя улыбнулась:

– Максим поможет.

– Значит, захомутала уже?

Катя посмотрела на деда недобрым взглядом.

– Да шучу я, шучу! Что ты, как кобра, сразу в стойку?! Я вот что предлагаю: у меня же тачка есть, мы тебя туда посадим вместе со снастями и к речке подвезём.

Катя внезапно как брызнула смехом, аж до слёз:

– Я представляю! А кто тачку катить будет? Максим или тётя Шура? Ха-ха-ха, ой, не могу!

– Конечно, я покачу, – Максим тоже заулыбался. Уж что-что, а женщин в тачках на рыбалку он ещё точно не возил.

– Ну ладно, пойду я тогда снасти готовить. К скольки приходить-то? – дед обратился к Кате.

– Давай к пяти, мы тут уже скоро заканчиваем, как раз потом подойдешь.

Дед скрылся из виду. Катя, раскладывая овощи по банкам, начала интересоваться:

– А что это вы мне вчера про телевизор не сказали?

– Да это не так уж и важно.

– Ну не скажи, мы тут вообще ничего не знаем, что в мире творится. У меня сломались и радио, и телевизор. У деда отродясь его не было. Тётя Шура – единственный источник, у неё вот и радио есть, и телевизор. Но она их включает раз в полгода. Говорит, лучше ничего не знать – так спокойней. А я, когда в соседнее село с дедом езжу, газеты иногда покупаю, чтоб совсем не отстать.

– Да, интересно вы живёте. Кстати, а на какие средства вы тут существуете?

– Ну как? Рыбу ловим, солим, коптим потом на продажу. Также грибы, сухофрукты, засолки, я зимой вещи всякие вяжу. В общем, потихоньку живём – не роскошно, но на хлеб хватает. Старикам ещё пенсию возят. Зимой на снегоходе, и продукты кое-какие заодно. Кстати, надо в органы сообщить, чтоб на бабу Машу уже не привозили.

– Они знают, дед уже заходил к ним и к участковому вчера. А я смотрю, телефон у вас здесь тоже не работает?

– Почти. Вон видишь, – Катя подняла руку и показала в сторону. – Там есть пригорок небольшой, вот с него берёт. У нас тоже есть телефоны, только звонить некому, – слукавила Катерина.

К пяти, как договаривались, пришёл дед Тимофей. Отворил деревянные ворота и демонстративно ввёз аллюминевую тачку на резиновом ходу. Максим сразу засуетился, начал собираться.

– Ну что, вы готовы? Дед присел на порожки и закурил.

– Да мы только закончили! И собираться нам две секунды. Максим! – Катя позвала мужчину. – Возьми подушку там на диване. А ты, Тимофей Ильич, снасти мои притащи, пожалуйста.

Дед докурил сигарету и пошёл в дом.

Когда они почти уже собрались, Катя попросила Максима отнести её в дом переодеться и ему посоветовала тоже что-нибудь накинуть, потому что вечером около реки становилось прохладно.

– Да ладно, не замёрзну, если что, костер разведём.

И вот весь караван двинулся в путь. Катя, восседая на подушке в тачке, как на троне, свесив ноги. Максим, как рикша, везя свою госпожу, следом дед с садками в руках и рюкзаком за плечами и Хани, бежавшая рядом.

– Ну и куда мы едем, принцесса? На ваше место с дедом? – крикнула тётя Шура навстречу приближающейся толпе.

– Да, тёть Шур, пойдём туда. Ты поесть что-нибудь взяла?

– А вы что, голодные?

– Да мы как-то забыли перекусить.

– Тогда идите, я сейчас соберу и подойду позже.

Подходя ближе, Максим начал вспоминать, как ещё пацаном он бегал здесь, играя в войнушку с другими детьми, как они рыли окопы и рисовали карты. А штаб располагался в старом сарае бабки Дарьи.

Да как же это было давно, как будто всё это было в прошлой жизни.

– Выгружайся, – скомандовал дед. – Ты где сядешь, Кать?

– Да на своём месте, в прошлый раз у меня тут крупняк ушёл.

Сидя уже на скамейке, Катерина ловкими движениями быстро собрала две удочки, положила возле себя и позвала Максима.

– Выбирай, какой будешь ловить: донкой или на поплавок?

– Да я не особо рыбак, я так, иногда…

– Тогда смотри, я донку закину, но следить сам будешь!

Катерина быстро налепила прикормки на пружину, надела крупных червей на два крючка, с силой размахнулась и закинула наживку в воду. Немного намотав лески обратно, убедившись, что она не провисает, Катя отложила удочку в сторону.

– А теперь воткни вон туда штырь и положи на него удочку, там в рюкзаке возьми колокольчик и одень его на леску.

Пока Максим выполнял её поручения, она намотала болтушки на крючки и закинула в воду.

Через некоторое время началась поклёвка, поплавок еле заметно колыхался на воде, потом плавно, то опускаясь в воду, то, наоборот, поднимаясь вверх, точно давал понять, что кто-то там есть. Катерина была очень сосредоточена. Максим смотрел на неё и понимал, что никогда ещё не видел таких женщин. Она была словно хищная кошка перед прыжком на антилопу. Глаза её сверкали каким-то необычным светом.

Поплавок плавно и даже как-то красиво лёг на воду. Катя резко подсекла, не вынимая лески из воды, и только потом, убедившись, что рыба на крючке стала аккуратно тащить. Дед сидел поодаль и наблюдал за всей этой картиной.

– О-о… – с почином, Кать! – за спиной послышался голос старушки. – Давай пожарим, прям сейчас.

– Не сейчас, не надо, а то отвлекаться придется. Мне не хочется на еду время тратить, лучше дома. А сейчас просто кусок хлеба с салом подойдёт.

– А я бы очень хотел ухи поесть! – сказал Максим.

– Можно и ухи! – тётя Шура расстелила на песке покрывало и уселась поудобней рядом с Катей, чтобы подавать ей еду. – Вот сейчас рыбки наловите, и уха будет и всё будет!

– Принимай, Максим! – Катя вытащила хорошего карася. – Этого на жарёху отправим! – она отцепила рыбину и кинула в сторону Максима.

Катя только успевала закидывать наживку, клёв был умопомрачительный. Дед тоже только успевал вытаскивать то леща, то плотву. Всю эту гонку внезапно нарушил звон колокольчика. Катя резко повернулась в сторону, колокольчик затрясся ещё раз, леска опустилась в воду.

– Максим, подсекай! – крикнула Катерина.

Максим схватил удочку, слегка рванул на себя. Катя увидела, что удочка согнулась дугой:

– Ослабь фиксатор! Наматывай потихоньку! Дед, неси подсак!

Ханька стала бегать по берегу, заливаясь лаем.

– А где фиксатор?

Максим двумя руками вцепился в удочку. Было видно, как она трясётся от рывков огромной рыбы. Катя кинула свою удочку тёте Шуре, соскочила со стула на землю и боком по-пластунски быстро подползла к Максиму:

– Давай сюда! – скомандовала она.

Одной рукой держа удочку, упирая её себе в пояс, другой рукой сверху на катушке стала ослаблять фиксатор. Катушка затрещала, и леска плавно со скоростью стала уходить под воду. Дед с подсачником уже стоял сзади. Катя, сидя на песке, поняла, что рыбина большая и сил с ней бороться у неё не хватит.

– На! Дед, тащи! Она передала эстафету деду и легла на песок. Тимофей Ильич минут пятнадцать морил рыбу. Потом, уже подводя её к берегу, когда стала видна морда этого «кабана», скомандовал:

– Максим, лезь в воду и бери его за рот, только аккуратно, не порежься о зубы!

– Нет, лучше ты сам как-нибудь!

Дед отдал ему удочку, спустился к воде и через несколько минут уже тащил сома на берег. Максим тоже спустился, чтобы ему помочь. Тётя Шура сидела и просто смотрела на происходящее.

– Теперь можно идти домой. Или надо место менять, – отметила Катерина.

– Почему? – Максим, запыхавшись, поднялся по склону наверх с рыбиной в руках. Глаза его блестели, руки тряслись. Но виду он не подавал, что рад до безумия.

– Потому что этот «кабан» всех распугал и теперь клёва не будет.

– Зато котлет нажарим, ухи наварим! Эх, молодец, Максим, такого красавца поймал! – защебетала старушка.

Дед тем временем уже отправился собирать снасти.

– Ну тогда пошли! – сказал Максим.

Они дружно собрались и потихоньку двинулись до дому. Катя сидела на своём «троне», удерживая на коленях рыбину: хвост сома свисал почти к самой земле, то и дело на кочках бился о тележку. Ханька бежала рядом и всё время хотела его цапнуть.

Подходя к дому тёти Шуры, договорились, что она как управится, так сразу придет к Кате.

Мужики чистили рыбу, Хани лежала на траве, ловя каких-то козявок, Катерина следила за костром, сидя на скамейке и вытянув больную ногу вперёд.

Да… Как Максу помочь? – мысленно Катя задала самой себе вопрос. И с дедом надо потолковать, он же ждёт. А мы с ним никак не можем наедине остаться, – подгребая палкой угольки обратно в костер, – задумалась Катерина. Голос тёти Шуры быстро вывел её из «астрала».

– Ну и что сидим? Кого ждём? Где котелок-то?

– В прихожей лежит. И тренога там же. Ты сразу и сетку прихвати, пожалуйста, рыбку потом на углях запечем.

– Ладно.

Старушка повернулась и пошла к дому.

Уха удалась на славу, наваристая с запахом дымка. Свежие травы с огорода придавали бульону особый аромат, а про мясо и говорить-то нечего. Тут же подоспела и запёчённая рыбка, её золотистая корочка так и манила к себе. Под этот ужин грех было не выпить, опрокинули по стаканчику, раз, другой, и вот уже все сытые и довольные сидели просто молча. Ханька тоже, набив пузо, лежала, не шелохнувшись.

Где-то в траве пели свои песни сверчки, воздух, упоенный ароматом яблок и трав, действовал, как снотворное.

– Пошли, мужики, прибрать надо, да и чайку сейчас попьём, а то, я смотрю, вы сейчас все уснёте!

Тётя Шура встала и начала собирать посуду. Мужчины лениво вылезли из-за стола и поплелись помогать.

– Котелок оставь на земле, пусть остывает, потом на стол поставим, завтра позавтракаем. Кать, ты случаем варенье с яблок не варила еще? – обратилась старушка.

– Варила немного, там, на полке посмотри при входе.

Чаёк был как нельзя кстати. На столе лежали конфетки, которые накануне привёз Максим, мёд с дедовой пасеки, варенье из яблок.

– Знаете, что я вам хочу сказать? – начал Максим. – Вы живёте в раю. Вы не прозябаете, не крутитесь день и ночь, решая проблемы, не спешите никуда, вы просто действительно живёте, и я вам очень завидую.

– А что завидовать? Переезжай в наш рай да живи, кто тебе не дает? Вон Катюха приехала на месяц, а уже третий год хрен выгонишь! – засмеялся дед. – Как прилипла, всё одно.

– Да, кстати, а как ты сюда попала? – спросил Максим.

– Это не важно.

Катя сидела, облокотившись о дерево, и смотрела на затухающие угольки костра. Она очень не любила об этом вспоминать, тем более, говорить.

– Ну ладно, если не хочешь говорить, то не надо.

– Тихо! – Дед вскочил со своего места. – Тихо, я сказал!

Все замерли. Дед опрометью помчался в конец огорода.

– И что это было? – обратился Максим к женщинам.

– Да у него бывают иногда заходы. А так-то он нормальный.

Через минуту послышался звук едущей машины.

Катя и тётя Шура не на шутку испугались. Не любили они ночных гостей. Максим быстро взял Катю на руки и быстрыми шагами направился к дому, старушка следом тоже поторапливалась. Мужчина посадил Катерину на скамейку около окна, тётя Шура села рядом.

– Сидите тихо, свет ни включайте. Максим вышел на улицу. Из-за поворота появился свет фар, направленный прямо в окно дома, где сидели женщины. Машина подъехала ко двору, двигатель заглох. Было слышно, как дверь машины захлопнули. Раздались громкие мужские голоса.

– Тихо! Дед! Свои! Не стреляй, пожалуйста! Это мой друг! Тимофей Ильич! – Максим кричал и упрашивал, что есть силы.

– Отойди от машины, я сказал! И подними руки! Быстро, я сказал!

Было понятно, что дед стоит напротив дома. Тётя Шура поняла, что деда заклинило. Она отворила створки окошка и высунула голову на улицу:

– Тимофей, миленький! Это свои! Видишь, он без оружия! Сам подойди, проверь! А хочешь, я его к тебе подведу. Не стреляй, родненький, всё хорошо, мой хороший, всё хорошо!

Тётя Шура включила свет и скрылась за дверью. Катя сидела, как вкопанная, около открытого окна. Через некоторое время Катя увидела, как дед, держа карабин на прицеле, подходит к дому. Навстречу ему шла тётя Шура и какой-то коренастый мужик с поднятыми руками. Дед опустил оружие, затем мужик через минуту опустил руки.

Ай, да дед! – подумала Катя. – Вот тебе и дурачок.

Дверь внезапно открылась, и в комнату вошёл Максим, следом за ним шёл незнакомец.

– Вы тут так всех гостей встречаете? – непонятно к кому обратился мужик.

– Только незванных, шляющихся по ночам, – огрызнулась Катя и обратилась к Максиму: – Дай мне костыль, пожалуйста.

Катя, прихрамывая и операясь о деревяшку, пошла к выходу. На улице стояли старики. Тётя Шура плакала, положив голову деду на плечо, дед успокаивал её, держа в одной руке карабин, другой гладя старушку по седой голове.

– Ладно, хватит, пошли стресс снимем! Там ещё рыбка запеченная осталась? – обратилась к ним Катерина. – Гостя надо покормить, с дороги всё-таки человек.

Тётя Шура вытерла слёзы и пошла за котелком.

– Я тогда отойду. Вы тут без меня управитесь? – спросил Тимофей Ильич.

– Конечно, иди, и ствол свой спрячь.

Катерина опустилась на порожки и закурила сигарету.

Из дома вышел Максим с товарищем.

– Да мы сами стол накроем! Александра Степановна! Вы не беспокойтесь, идите с Катей посидите, спасительница вы наша! – радостным голосом обратился Максим к тёте Шуре.

Через полчаса все, кроме деда, сидели за столом. Катя пила чай, тётя Шура смаковала поджаренную рыбку. Гость и Максим хлебали уху. Катя стала волноваться: что-то долго дед не шёл.

– Максим, ты сходил бы к деду, а то долго его нету!

– Да, сынок, сходи! – подхватила тётя Шура.

Только они вспомнили, как тут же в прихожей послышались шаги.

– Ну, слава тебе, Господи! – старушка осенила себя крёстным знамением.

Дед зашёл угрюмый и молча сел на диван.

Катя давно не видала его таким. Седые короткие и редкие волосы, на которых, будто обруч, оставляла отпечаток кепка. Такие же выцветшие брови, нос с горбинкой, лицо худое в морщинах, и уставшие тёмно-серые глаза.

– Садитесь с нами! – обратился к деду мужик, вставая и предлагая свою скамейку. – Вы не печальтесь, я вас понимаю, я бы сам так поступил. Просто я заблудился в ваших зарослях и поэтому только к ночи припёрся, а так я давно выехал, ещё в обед. Да и телефон у вас не работает, я обзвонился, пока дорогу искал.

Сразу было видно, что мужчина добродушный и не наглый. Смуглый, с карими глазами, с черными, как смоль, волосами, плотного телосложения.

– Ну и ладненько! – дед сразу изменился в лице, взял другую скамейку и подсел к ним. – Тогда наливай за знакомство!

– Меня зовут Илья, а вас, я слышал, Тимофей Ильич? Будем знакомы, почти тёзки.

Мужики чокнулись стаканчиками, выпили по сто грамм и начали закусывать.

– Я пойду, Кать. А то уже поздно. Хочешь, пошли ко мне ночевать, пусть мужики тут сидят!

– Спасибо, моя голубушка! Ты же знаешь, я не могу на чужих кроватях спать. Пусть посидят маленько, да и пойдут к деду!

– Так у него места на троих не хватит!

– А дед у меня останется! Правда, Тимофей Ильич? – Катя посмотрела на деда. – Что скажешь?

– Останусь, дочка, что ж поделать!

Катя сначала предложила, а потом подумала: вдруг дед опять чудить начнёт? Всё-таки она его побаивалась. Но виду не подала.

Илья был весёлым, шутил, рассказывал всякие смешные истории, подкалывал Максима. Катя смеялась от души, покуривая сигаретку. И вот на этой ноте они и отправились к деду ночевать.

Дед расстелил себе на диване и выключил свет.

– Ты не спишь, Кать?

– Ещё нет.

– Я тут подумал, а может, тебе действительно не надо ничего рассказывать? Это всё-таки мои проблемы, я не смог выполнить завет.

Тут Катя приподняла голову, опёрлась об руку:

– Ну, знаешь, ты прям игру затеял: верю – не верю. Ты бы раньше заморачивался по этому поводу. Сказал «А», говори и «Б», иначе незачем было начинать!

Дед знал Катерину и ловко её поймал на интерес.

– Ну, так вот, я тебе говорил уже о том месте на старой заимке.

– И дальше что? Ты начинай всё сначала. Как дело было? В каком году? Всё как помнишь. Только самое главное, —предупредила Катерина: – давай без эмоций, представь, что это был сон, хоть и местами страшный.

– Хорошо, – согласился старик. – Так вот это было лет сорок назад, а может, и больше, я уже не помню, я жил в лесу, потому как отец был лесничим и отстроил после войны хороший большой дом на заимке. Отец от ранений помер рано, а мамка ещё в войну померла от голода. Дом мне жалко было бросать, и я стал вместо отца лес охранять. Женился я поздно – в двадцать семь лет, так как в лес жить идти ни одна баба не хотела. А тут я Наташеньку мою нашёл, царствие ей небесное…