Другие. Возрождение легенды

Иногда Морозову казалось, что шеф вместе с главой Аналитического отдела напоминают ему собаку с кошкой, живущих по воле хозяина под одной крышей. Собака рьяно прогоняет от дома чужих котов, а кошка снисходительно терпит сторожа на своей территории.

Непостоянство в поведении шефа было оправдано полезной гибкостью, и задевало Палей вовсе не это. Она могла понять неприязнь Весемира к врагам: Юрию, Ксении, когда-то к Платону. Могла принять необходимость в чем-то договариваться – компромиссы неотъемлемая часть политики. Но резкие метания из одной крайности в другую приводили ее в бешенство.

– Можно узнать, чем вызвана такая перемена? – с неприязнью в голосе спросила дама.

Шеф недовольно поерзал в кресле.

– Черные оказали нам услугу. И я не хочу затягивать с ответной любезностью. Кроме того, я надеюсь, новый статус заставит Хрумову быть сдержаннее.

– Или подтолкнет к еще более дерзкому поведению, – вставил Игорь.

– А вот о вероятности такого развития событий нам и поведают аналитики. Завтра вечером у меня на столе должны быть ваши доклады. – Шеф хлопнул ладонью по деревянной поверхности, подытожив встречу.

Буквально полыхая негодованием, Палей вышла из кабинета Весемира и вместо свойственного ей молчаливого порицания прямо в коридоре излила Игорю свое недовольство шефом:

– Нет, как вам нравится?! «Концепция изменилась»! Бессовестный интриган. Лицо он не хочет потерять!..

– Наталья Павловна, не стоит кричать об этом прямо у дверей его кабинета, – миролюбиво заметил Игорь, слабо надеясь утихомирить бушевавшую волшебницу.

– Ну уж нет, молодой человек, Палей никогда не тихушничала за спиной! Пусть все слышат!

От греха подальше Морозов все-таки увел правдолюбку в ее же собственное подразделение, где они и продолжили откровенный разговор:

– Я считаю, Весемир ничем не лучше Платона. – Волшебница по привычке все еще говорила о последнем, как о живом. – К чему лицемерить?! Мы все здесь не без греха. Каждый сам про себя знает, где смалодушничал, потворствовал или промолчал, когда творилось зло или беззаконие. Где пошел на сделку с собственной совестью.

Игорь сглотнул. Слова Палей попали в точку. Он про себя это, и правда, знал.

– Так зачем делать вид, что ты святее Папы Римского?! – Наталья Павловна имела в виду абстрактное «ты», но мысленное самобичевание Морозова уже было не остановить.

– Я с вами полностью согласен. Мы такие же, как они. Возможно, даже хуже. И, если честно, я решил прекратить это притворство. Весемир попросил меня изловить для него стаю оборотней, сосущих Силу из наших самых незащищенных собратьев. Я сделаю это, а после уйду из Детей Дня.

– Вы думаете, он вас так легко отпустит? – Наталья Павловна не пожелала скрывать сарказм, переполнявший ее.

Игорь пожал плечами. Конечно, он понимал, Весемир будет искать новые и новые аргументы и рычаги, чтобы удержать его. Не потому, что он такой незаменимый. Просто служба Морозова стала чем-то вроде идефикс для шефа. Маленький грузик на весах справедливости, подтверждающий допустимость неких уловок и компромиссов.

Палей с годами не растеряла своей категоричности. И с ней Игорь мог открыто обсуждать все, что его тяготило и терзало. Опытная волшебница старалась никогда не кривить душой и не притворяться. За это ее и уважали. Она была, несомненно, спорной фигурой, но абсолютно каждый, кто работал с ней мог быть уверен: ошибалась Наталья Павловна или была правой в своих поступках. она делала это искренне. Никто не мог ожидать от нее удара в спину. Даже враги, может быть, не заслуживающие такого великодушия.

_____________________________________

1(франц.) На войне как на войне.

Глава 9 «Совет»

Первое заседание в Совете произвело на меня неизгладимое впечатление.

Накануне вечером, после традиционного совещания Юрий неожиданно сообщил мне о пробном посещении собрания Особых. Мол, посидишь, послушаешь, расскажешь, как все прошло и чего решили. Сам, дескать, он на такую ерунду, что там будут мусолить, время тратить не хочет, а мне полезно на людей посмотреть и себя показать.

Полюбопытствовать, действительно, было на что. Верховная власть Другого сообщества расположилась в одном из знаменитых домов-книжек на Новом Арбате. Почти посередине, если смотреть на карту Москвы, между нашим офисом в Сити и штабом Детей Дня, занимающим особняк Смирнова на Тверском бульваре.

Однажды я уже приезжала сюда. Правда, тогда я еще была человеком. Как в народе говорят, «наивным чукотским юношей», и повелась на рекламное предложение косметической компании.

Абсолютно бесплатно всем желающим предлагалось пройти ряд дорогостоящих процедур дабы убедиться в чрезвычайной необходимости проведения оных на постоянной основе. В фойе каждую клиентку встречала доброжелательная приветливая работница ресепшена, «облизывала» с ног до головы и провожала к специалистам. Они, в свою очередь, работу выполняли тоже на высшем уровне. Уход за кожей приносил посетительницам незабываемое удовольствие. Минусов было всего два: во-первых, во время священнодействия попавшимся на халявную удочку дамам нещадно «ездили» по ушам, повторяя как мантру: «Вы и ваше лицо достойны только лучшего, сколько бы это лучшее ни стоило. И не беда, если вам не хватает личных финансов, наша компания может оформить для вас рассрочку или кредит». Вторым отрицательным моментом явился тот факт, что через два дня после описанных процедур у меня на лбу буйным цветом рассыпались многочисленные прыщи.

Здравый смысл тогда уберег меня от несусветных глупостей, а посему в нынешний приезд я лишь с недоброй ухмылкой посмотрела на памятный вход.

Под свои нужды высокий волшебный орган экспроприировал целый подъезд, напоминая соседствующим с ним в здании бизнес-проектам, что всех денег, конечно, не заработаешь, но постараться все-таки можно.

Татьяна Петровна, с которой в Совет мы поехали вместе, привела меня в секретариат, познакомила с Меланьей (тоже ведьмой, между прочим), личной помощницей Святогора и убежала по своим делам: ей нужно было получить лицензии для оборотней и перед кем-то там отчитаться.

От белых на заседание приехал сам Весемир. Мы сухо поздоровались. Увидев его в приемной, я внутренне напряглась, как перетянутая струна. С этим Великим у нас не заладились отношения с первых же встреч. Сначала на судебном процессе по делу Целителя он сверлил меня недобрым взглядом. Потом на рождественском балу я запустила ему в лицо первое, что попалось под руку (а попалась тарелка с «Гнездом глухаря») за то, что он обозвал Платона сатиром, намекая на сексуальную неразборчивость отца. А после глава Детей Дня и вовсе забрал у меня только-только обретенного родителя. В патовой ситуации, как говорил Юрий, мы отделались малой кровью, хотя на первый взгляд так не показалось никому.

Я же убила старого друга и лучшего оперативника Весемира – Степана. В результате той истории белые на полгода лишились и еще одного сотрудника – Игоря Морозова. Парень близко к сердцу воспринял не только потерю наставника, но и предательство шефа. Морозов прекрасно знал, кто упокоил его друга и считал исход дела лично для меня несправедливым.

Ему приказали молчать. И он, ломая себя, выполнил волю своего шефа. Только вместе с ним «замолчала» и его магия. То откровение поразило меня впервые за долгое время – я увидела, что на самом деле значит быть светлым волшебником! Поговаривали даже, что Весемир боялся, как бы Игорь не саморазвоплотился.

Спустя время его привели в норму. Но бесследно ничего не проходит…

– Прошу вас, проходите, – Меланья пригласила нас в кабинет председателя Совета.

Святогор уже расположился во главе вытянутого овального стола. Помимо него в большом, просторном кабинете, под стать хозяину, присутствовал еще один Каратель. Бывший черный, по имени Виктόр.

Юрий представил нас друг другу не так давно: его старый знакомый приезжал с проверкой учебных программ к Пономаревой. Босс завел его и к нам, в боевой зал. Меня сбила поначалу несколько комичная внешность мага, променявшего спокойный Париж на развеселую и бесшабашную Москву. Виктор отдаленно напоминал Пьера Ришара и казался эдаким добрым чудаком. Приглядевшись, я узрела в нем твердый стержень и глубокий исследовательский азарт.

Благодаря участию в заседании представителя Ночи наблюдался почти паритет, если не брать в расчет Меланью, которая, будучи секретарем заседания, вела стенограмму с помощью заколдованной печатной машинки. На таких в старых фильмах работали сотрудники советских министерств или писатели отбивали очередной абзац.

Весемир уверенным шагом обошел стол и уселся со стороны окна, по правую руку от Святогора. Я заняла место напротив них, на одной стороне с Виктором, поближе к выходу, инстинктивно противопоставляя себя их светлейшествам.

– Рад вас приветствовать в стенах Совета Особых, – пафосно встретил меня главный Каратель. Его слова были обращены к нам обоим, однако не нужно быть гением, чтобы уловить основное направление посыла. – Сегодня мы должны согласовать изменения в регламенте пользования литературой из спецхрана Совета.

Святогор, как всегда, говорил тихим, располагающим к себе голосом. Доброжелательно и уверенно. Меня же от его фразы прошиб холодный пот.

Юрий, будь он трижды неладен, не дал вообще никаких указаний относительно наших интересов и позиции. Я беззвучно прорычала плохо сформулированные ругательства и, сунув руки под стол, стала написывать ему гневные сообщения. Все послания были доставлены и ни одно не прочитано. Сделала несколько прозвонов, чтобы добиться его внимания. Безрезультатно. Подкатила паника.

Нет, я, конечно, могу и сама порешать вопросики, только как бы потом на меня мои Ночные братья и сестры не ополчились. Вот кто, скажите на милость, кто так делает?! Иди, покажи себя. Кем? Полной дурой?!

Я попыталась позвать наставника через туман:

«Юрий!» «Юрий!!!» «Босс!» «УЧИТЕЛЬ, ОТЗОВИСЬ ЖЕ!» – я чуть не добавила «зараза».

– Напоминаю, на данный момент манускрипты, датированные семнадцатым веком и ранее, выдаются по запросу аналитических или научно-исследовательских подразделений Детей Дня и Детей Ночи в порядке их поступления. В целях расширения общего кругозора и развития некоторых оккультных наук внесено предложение упростить процедуру получения разрешений на пользование данной литературой, – размеренно вещал в это время Святогор. – Ксения, мы готовы выслушать вашу точку зрения.

– Благодарю, Великий! Если позволите, я бы попросила вас предоставить первое слово Великому Весемиру, поскольку я не в полной мере знакома с позицией Детей Дня по этому вопросу.

Святогор посмотрел на лидера белых. Тот благодушно махнул рукой: мне, мол, какая разница.

«Юрий, к тебе взываю!!!» – не унималась я, вполуха слушая речь Весемира.

«Да, Ксю, слышу тебя. Что за ядерная бомбардировка начальства?!»

«ТЫ НЕ МОГ ДАТЬ ХОТЬ КАКИЕ-ТО ВВОДНЫЕ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ПОСЫЛАТЬ МЕНЯ СЮДА?!»

«Во-первых, не ори. Во-вторых, четко скажи, что предлагают Дневные?»

Я нажала на запись сообщения. Голос Весемира уверенно разливался по комнате:

– … достояние всех Других должно быть одинаково доступным для трех сторон. Открывать возможность пользования редкими и опасными знаниями всем без ограничения волшебникам мы считаем необоснованным. Кто за них будет отвечать? Хотят расширять свои знания, пусть принимают на себя и обязательства перед обществом, вступая в соответствующую организацию…

Когда он закончил свою мысль, мне оставалось только нажать кнопку «Отправить».

А дальше началось настоящее испытание. В окошке нашего чата долго и неизменно мелькала надпись: «ЮРИЙ печатает…»

Если бы я не знала, какую силу имеют проклятия, досталось бы всем: и наставнику, и мне самой, и Бескудниковой. Белым, само собой, просто по факту существования. Наконец, во взмокших ладошках у меня завибрировал телефон. На экране было всего два слова!

– Ваша очередь, прекрасная представительница Детей Ночи! – передал мне слово Святогор.

– Спасибо, Великий! Я поддерживаю мнение Весемира. Нас устраивает предложенная схема взаимодействия. Мы согласны. – Я постаралась принять самый невозмутимый вид.

– Отлично! Как приятно проводить такие заседания! – Святогор довольно потер руки. – Прошу каждого из вас подписать протокол именем, полученным при конфирмации.

Последняя ремарка прозвучала персонально для меня. Я одарила председателя благодарным взглядом. Хоть кто-то здесь понимает, каково это чувствовать себя первоклашкой среди выпускников академии.

На обратном пути в офис я только и делала, что представляла, как выскажу своему драгоценному наставнику все, что о нем думаю. Заготовила злую шутку про слоупока1 и продолжила поиск других обидных неймов. Кроме динозавра и обезьяны с гранатой в голову больше ничего не лезло.

На выходе из лифта я чуть не сбила с ног своего непосредственного руководителя.

– Ксю, ты-то мне и нужна! Где табель на сегодняшнее дежурство? – огорошил меня Матвеев.

Я на секунду застыла. И прикрыла ладонью рот, чтобы не выругаться.

– Павел! Я забыла, прости! Из-за этого Совета совсем из головы вылетело…

Матвеев такого никак не ожидал. Он недоуменно уставился на меня. Я сама была в шоке, если по правде.

– И что ты мне прикажешь теперь делать? – раздраженно спросил начальник Боевого отдела.

– Давай по вчерашней схеме всех расставим?

– Ага, а в Чертаново кого пошлем? У оборотней с сегодняшнего дня переаттестация…

– Ну, значит, я поеду.

– Смешно… – фыркнул он.

– Я серьезно. Это мой косяк, я его и исправлю.

– А, случись чего, мне Юра голову за тебя открутит!?

– Да брось, все нормально будет. Обещаю ни к кому не приставать! – Я щелкнула большим пальцем по зубам и характерно провела им же по горлу. Типа, поклялась.

Удаленное от центра место моего сегодняшнего дежурства удивило благоустроенностью и чистотой. Опираясь на бытующий стремный имидж этого района, я ожидала увидеть серые неприбранные улицы, глухие заборы с бесталанными граффити и хмурых, неприятных людей. Вместо этого перед моими глазами предстали ухоженные зеленые насаждения вдоль дорог и кашпо с цветами. Широкий проспект прерывался современными разворотами и пешеходными переходами через трамвайные пути. Неподалеку от метро большие яркие торгово-развлекательные центры наполнялись активными жизнерадостными людьми.

Собственно, почему у меня в мозгу засел тот дикий стереотип, я не могла объяснить даже сама себе. Помню, несколько лет назад мы приезжали сюда на соревнования по боксу. Кстати, выступили неудачно. Видимо, тогдашнее хреновое настроение помогло укорениться в голове отталкивающему образу района с устрашающим названием.

Игривое солнышко приятно пригревало спину. Вкусное мороженое из сетевой кафешки радовало сладостью язык. И я неспешно брела в сторону стоянки, на которой оставила свою чудесную машинку – подарок отца и наставника на позапрошлый день рождения. Мои планы были предельно просты – доесть мороженое, поколесить еще немного по местным улочкам и выдвигаться в сторону офиса. Спокойное дежурство, как и волнительный день, клонились к концу.

Но, как говорят люди, хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах.

В зоне прямой видимости уже показался черный капот моей красавицы, когда почти интуитивно, шестым чувством я ощутила слабое колыхание волшебной реальности. Быстро осмотрелась – педант-наставник вбил в мою голову: прежде чем колдовать, оцени обстановку – и, убедившись, что меня никто не замечает, перешла в туман.

А дальше, как из первого ряда партера, мне только оставалось наблюдать за происходящим. Начинающий белый волшебник решился нарушить Закон.

В соответствии с общепринятыми нормами ни одна из сторон: ни Дети Дня, ни Дети Ночи не имеет права влиять на людей как им заблагорассудится. Иначе начнется хаос. Совершать воздействия можно, если волшебнику грозит реальная опасность, или если у него в кармане лежит специальное разрешение – индульгенция Совета. Такие разрешения выдаются ограниченно и взаимно уравновешивают шансы соперников склонить человечество к Свету или Тьме.

Одного взгляда на неопытного оперативника противной стороны мне хватило, чтобы понять: никакой индульгенции у этого простака, конечно, нет. Внутри заиграл азарт, сопровождаемый бравурным маршем. Но почти сразу я вспомнила о моем обещании, данном Павлу.

Как бы мне ни хотелось, но ввязываться в склоку из-за небольшого проступка было глупо. Тем более, что с гражданской точки зрения я понимала и поддерживала желание белого мага предотвратить грядущее преступление.

Он, как и я, видел, что объект его воздействия – худющий потрепанный паренек, очевидно, наркоман, которому не хватает на дозу – собирался ворваться в придомовой магазин шаговой доступности; угрожать кухонным ножом двум говорливым продавщицам, которые так некстати зацепились языками с местной пенсионеркой. Та пришла вместе с внучкой за молоком. В результате ограбления могли пострадать люди. Небольшое внушение, совершаемое представителем Детей Дня, несомненно было благом. Благом, на которое он не имел права.

Я уже думала отвернуться и пойти восвояси, когда обнаруженный мной нарушитель решил пойти дальше и провести полную реморализацию несостоявшегося преступника. На такое закрывать глаза я не могла.

Нехотя, очень медленно я направилась в сторону оппонента.

– Именем Договора и Серого Светского Статута требую прекратить магическое воздействие и проследовать со мной для оформления протокола о несанкционированном влиянии на человека, предусмотренном… – я не успела договорить официальную формулировку задержания, потому что мне в спину прилетел весомый энергетический толчок. Глаза нарушителя округлились. Взрослый, разумный мужчина лет сорока-сорока пяти замер с поднятыми в примирительном жесте руками и с лицом обманутого фокусником ребенка. Трудно сказать, что его больше удивило: мое появление или действия его напарника, попытавшегося вывести меня из строя. Полагаю, он собирался лишь сбить меня с ног, чтобы они вдвоем могли беспрепятственно скрыться. Только и у их, и у наших боевиков есть неписанное правило – если бьешь, то бей наверняка.

Моя звериная сущность, развиваемая еще с сербских времен, инстинктивно почувствовала приближение неопытного врага и пущенный им энергетический поток прошел по касательной.

Сопротивление при задержании – это еще одна статья в копилку допущенных нарушений сотрудниками Детей Дня. Я имела полное право не церемониться. Мимоходом заморозив первого противника, на второго я направила основное внимание и мощь: подняв вихревой поток, ослепила «Песчаным бегом» и огрела «Булавой» по голове. Это старинное заклинание работает тем лучше, чем яснее колдующий представляет себе визуальный образ дубины. «Вьюнок» ловко связал нарушителю руки и ноги. Честно говоря, хотелось запустить и небольшой фаербол ему пониже пояса, чтобы как следует запомнил меня на всю оставшуюся жизнь, но еще не забылись недавние обвинения в превышении полномочий, и я остановилась.

Павел с конвоем прибыл на место нашего столкновения оперативно и сказал только одну фразу:

– «Обещаю ни к кому не приставать!»

Мне ничего не оставалось, как состроить невинную рожицу и развести руками.

Вечером у босса собрались пятеро, включая самого Юрия. Бескудникова доложила о количестве полученных лицензий и индульгенций, Шаронов – о подготовленном иске по поводу превышения полномочий оперативником Дневных, а Павел похвастался моими заслугами в аресте двух подопечных Весемира.

– Все молодцы. Всем спасибо! – завершил встречу босс. – Ксения, задержись, пожалуйста.

Настороженно вглядываясь в хмурое лицо наставника, я начала судорожно соображать, где могла накосячить. Злится из-за моей утренней истерики? Или недоволен, что дежурить поехала одна? Сто пудово сейчас начнет нотации читать.

Но Юрий меня удивил:

– Ксения, я хочу попросить твоего совета, – сказал он, когда лишние уши покинули кабинет. – Мне позвонил Весемир. И очень просил закрыть глаза на нарушение второго задержанного. Ты же еще не отправила протокол на него Карателям? Как думаешь, можем мы пойти им навстречу?

– Так-то Дневной напал на меня. Со спины, – горячо начала я. Но вовремя сообразила, что Юрий хотел услышать совсем не это, и поправилась: – Но прошлое лето показало, что Весемир вроде как… человек слова. А нам не помешает иметь в загашнике право на ответную услугу. Ты же смотрел линии вероятности? Почему этот оперативник так важен для него?

– Мальчику грозит поражение в правах. Он уже имеет два предупреждения.

– Ну, тогда почему бы нам не проявить лояльность?! – Улыбнулась я боссу.

– Хорошо. Решено. Передашь его сотрудника ему лично с рук на руки. Глядишь, и на выборах в Совет он тебя поддержит. И, да, в следующий раз давай поспокойнее… в непредвиденных обстоятельствах. В жизни еще и не такое будет. – Юрий все же коснулся ситуации с моими нервами на Совете.

Меня искренне тронуло, как наставник преподнес свою договоренность с противоположной стороной. Поскольку и я его не разочаровала своей реакцией, решила теперь ответно попытать счастье:

– Юр, а можно спросить? – В свою очередь нахмурилась я. Он кивнул. – Ты не помнишь, кого в октябре девяносто-второго выгораживал перед Советом Платон?

Босс усмехнулся:

– Ты же сама знаешь ответ на этот вопрос… Меня.

– А что ты натворил, если не секрет?

– Дежурного из Детей Дня покалечил.

– За что? – искренне удивилась я. Очень трудно было представить Юрия не соизмерившим силу воздействия или поступившим опрометчиво.

– Да… попал под горячую руку. – Он решил отделаться общими словами, и я подумала, что подробностей не услышу, но ошиблась: – Натали вернулась в Россию. Весемир ее активно на работу звал, мне добрые люди доложили, меня и понесло. У меня же по меркам Других кризис средних лет наступил. Но получается, своими вздорными выходками я добился, чего хотел. Она ему отказала.

– А ты чуть не угодил под развоплощение?.. – не могла поверить я.

Юрий, мой наставник, недавний советник отца, а теперь босс, этот спокойный, вдумчивый и рассудительный мужчина. Невозможно было вообразить его безбашенным задирой, пожираемым бурными страстями.

– Больше всего на свете я боялся, что она станет моим врагом…

Я восхищенно посмотрела на учителя. Он через всю жизнь пронес в сердце любовь к одной единственной женщине. И среди людей такое нечасто встретишь… А уж у Других вообще иная мораль.

– Теперь я могу быть спокоен? – Босс выжидающе посмотрел на меня. Конечно, он понял подоплеку моих вопросов. Услышав две разные правды от родителей, мне нужно было их как-то примирить в своей душе. Поэтому я и перепроверяла слова отца у наставника. А ему было важно, чтобы, получив ответы, я правильно переварила новую информацию и не пустилась во все тяжкие.

Я утвердительно махнула головой.

– А ты знал мою бабушку? – запустила как бы вдогонку я.

– Знал. Но не близко. Влиятельная была волшебница. Мудрая. Ее даже наши уважали… – Маг замолчал, точно размышляя, стоит ли что-то добавить.

– Погибла глупо. У них в Тульских лесах стая оборотней браконьерить начала. Новообращенные, залетные. Она одна пошла их арестовывать. Помощник ее в отдаленном селе роды тяжелые принимал. Распутица была: ни уехать, ни приехать… Не справилась она одна против стаи. – Юрий говорил тихо и очень медленно. Нехотя выдавливая из себя слова. Он видел, что только что обретенный внутри мною покой рушится. И я невольно сравниваю свои поступки с делами той дикой банды, уничтожавшей людей и убившей мою бабушку. – Платон их нашел. В расход пустил без суда и следствия. Весемир только одно слово сказал: «Спасибо».

У меня иголками закололо пальцы. Осмыслить такое сразу было невозможно. И Юрий снова поразил меня теплотой души:

– Позволь дать тебе совет: возьми небольшой отпуск, съезди с мамой на море. Перезагрузись.

– А как же слушания?

– Перенесем.

Встреча с Весемиром состоялась на подземной парковке в торгово-развлекательном центре «Тройка». В будний день, да еще и в столь поздний час на минус третьем уровне не было ни единой человеческой души. Только пятеро Других.

– Спасибо, – скупо вымолвил глава Детей Дня, когда я сняла заколдованные наручники с его подчиненного и подтолкнула парнишку к Игорю Морозову, сопровождавшему своего шефа.

– Пожалуйста, – ответил вместо меня нахальный Колян, поехавший со мной для подстраховки.

В отпуск мама ехать отказалась: работы навалилось через край, да и конец квартала на носу… Но меня такой ответ не устроил. И через три дня мы с ней вывозили два небольших чемодана из аэропорта Пафоса в жаркие объятия кипрского лета. Белесо-голубое раскаленное небо и встречающие прямо у выхода пальмы моментально настроили нас обеих на расслабленное времяпрепровождение.

______________________________