Внутри меня гасли звезды

***

– Даки, готова услышать сплетню?! – задорный голос подруги раздается в трубке.

– Давай только быстрее, мне уже пора садиться за рождественский стол. Ты помнишь, что сегодня праздник и все нормальные люди проводят его со своими семьями?

Я смотрю на Ив, радостно распаковывающую подарки под елкой, и улыбаюсь. Скоро она доберется до моего и, уверена, начнет визжать от восторга.

– А я ненормальная, забыла?

– Ну да, только ты можешь не поехать к своим родителям, которые живут в часе езды от Филадельфии в такой день!

– Вообще-то они сейчас греют свои старые косточки на Кубе и правильно делают. Здесь нечего сидеть в такой «сказочный» праздник, который сам по себе ассоциируется с кучей снега, нелепыми снеговиками и боями снежками! Лучше уж купаться в океане, чем плескаться в лужах на улицах.

Она права. Погода для такого события мерзкая. Даже и не хочется лишний раз выходить из дома, чтобы не наступить на какую-нибудь мокрую отметину на асфальте. Видимо, мы не заслужили осадков в виде снега от Санты. За плохое поведение он решил помочиться на нас дождем.

– А почему ты не полетела с ними?

– А кто меня отпустит? Я ж трудолюбивая официантка!

– И то верно, тогда досада…

– Да ладно, я вчера неплохо оттянулась на вечеринке, до сих пор голова трещит.

– Так что за сплетня?

– Короче, ты прикинь, Уэлш вчера приперлась на тусовку, на которую ее не звали…

– … Берк, с каких пор мне это интересно?

– Ты дослушай! Она пришла вместе с Джейденом. Представляешь, они встречаются!

Хохот подруги перемешался с писком Ив. В руках у вопящей сестры оказалась пара билетов на детский спектакль «Красавица и Чудовище» и пропуски за кулисы, где она сможет пообщаться с актерами, играющих ее любимых персонажей.

Внутри меня сейчас тоже кто-то закричал вместе с ними.

– Алло, ты еще тут?

– Да… да, я слышу тебя, – ошарашенно выдаю я.

Уэлш и Ривз.

Они вместе.

Он ее парень.

Стало быть, ей удалось его заграбастать. Но эта новость меня что-то не обрадовала. Наоборот, я почувствовала, как начали гореть щеки, словно мне только что дали пощечину.

Кэм продолжила что-то увлеченно рассказывать, но мой мозг был уже не в состоянии вникать в суть.

С чего вдруг байкер выбрал именно ее? Доступный вариант? С целью отомстить? Зачем?

Он видел пару недель назад Дилана, который приехал за мной, чтобы поужинать в новом ресторане. Но и виду после этого не подал, что ему есть до моей личной жизни дело. Он вел себя спокойно, даже равнодушно. Я не обратила на это внимания, решив, что он просто выполняет условия нашего, так сказать, договора. Может, и чувств у него ко мне вовсе не было? А то, что произошло в ванной, был тупой животный инстинкт? А я-то уже возомнила себя покорительницей сердец!

Дура! Какая же я идиотка! Ну ладно… Пора наверстывать упущенное!

– Камилла, – перебиваю я, болтающую без остановки, подругу. – Давай завтра поговорим, мне уже правда пора.

– Ладно, семьянин, иди пить глинтвейн и есть всякую калорийную дрянь. Люблю тебя!

Я реально тупица! Оказывается, я посмела запасть на того, кому на меня наплевать, кому я была интересна в качестве фигуристой девчонки и только.

Ладно, я смогу это забыть и успокоиться. Ведь ничего, собственно, не произошло. У меня все в порядке. Рядом со мной те, кто меня любит, а большего и не нужно.

– Дакота, ты самая лучшая! – Ко мне бежит довольная сестренка и крепко обнимает.

– Понравился подарок? – Я сажусь на колени и после того, как Ив отпускает меня, касаюсь холодными руками своих горячих щек.

– Еще бы! Ты ведь пойдешь вместе со мной?

– Конечно, как я пропущу такое событие?

Внешне я спокойна. Но знали бы вы, что за бурю я стараюсь сейчас укротить.

Папа с Диланом подходят к нам. Они все время болтают о чем-то, в основном о делах, но сегодня, подзаряженные пару бокалами вина, обсуждают только меня.

– Милая, я тут предложил твоему парню купить особняк неподалеку от нас. Ведь было бы неплохо, если в будущем вы жили рядом.

– А будущее меня ждет светлое? – с каменным лицом спрашиваю я.

– Самое, – обнимая меня за талию, шепчет на ухо Фостер.

Этого я и добивалась. 

Чего такая недовольная? 

Радуйся!

– Тогда купи нам этот особняк!

Смущая всех остальных, я бесцеремонно прижимаюсь к нему и целую в губы. Обычные, слегка сухие и шершавые, не имеющие вкуса, губы.

Я привыкну. Не я первая, не я последняя.

Глава 18

Все такое голубое… Просторный холл университета превратился в бальный зал. Дизайнеры-студенты знатно постарались, стоит отметить их хорошую фантазию, профессионализм и креативность! Тема волшебного леса полностью нашла себя в декорациях и украшениях.

Засыпанные искусственным снегом, небольшие бутафорные деревца по всему периметру, звездное ночное небо, проецируемое на потолке и голубо-белые огоньки на стенах в форме снежинок, даже черствого чурбана могут впечатлить. И вдобавок к этому старые джазовые композиции в исполнении живого оркестра заставляют мурашек погонять в догонялки по всему телу.

– Ого, в этом году здесь размаху нехилого дали! – Эштон оглядывается по сторонам.

– Да, даже мне зашло, – подхватывает его Кэм.

Друг цепляется за свою «удавку» на шее и корчит смешную рожицу. Сегодня мы опять при параде.

Камилла в нежно-зеленом длинном платье до щиколоток и, со спущенными на плечи, белокурыми волосами выглядит не хуже светских красоток, а фиолетовые пряди по бокам придают ей особого шарма.

Я же сегодня решила не выделяться и вместо смелого нюдового платья-рыбки с открытым декольте, за которое всеми руками за была Берк, надела невызывающий темно-синий наряд в пол с рукавами до локтей. Волосы заплела в свободный пучок, чтобы открыть лицо, демонстрируя всем шикарный дорогой макияж от лучшего стилиста Филадельфии.

– Господи, эта бабочка меня скоро удушит! – Эш стоит рядом красный как рак.

– Давай-ка я ее сниму. К черту все, что мешает дышать спокойно и радоваться жизни!

– Коуэн, ты мой герой.

Я развязываю несложный узел и постукиваю друга по плечу.

– А ты сама-то, подружка, жизни радуешься? – Блондинка становится напротив меня, скептически складывая руки на груди.

– Что ты имеешь в виду? Я в полном порядке.

– Ты все понимаешь.

– Нет, не понимаю.

– Ты можешь говорить, что у тебя все хорошо своему папе, дабы лишний раз его не тревожить. А нам ты должна выкладывать всю гадость, которая у тебя сейчас на душе плескается и скоро выльется наружу слезками.

Я уставляюсь на друзей и пытаюсь обмануть их своей, к сожалению, неубеждающей улыбкой, что беспокоиться не о чем. Но Эштон и Камилла не сводят с меня впервые за долгое время серьезного взгляда. Этот фокус проваливается с треском. Настроены они решительно, в шутку это точно не повернуть.

– Давай-ка мы выйдем отсюда, и ты нам все расскажешь!

– Не думаю, что это подходящее время, давайте в другой раз, может, дома, – сдавшись под пристальным зрительным напором, тихонько шепчу я.

– Да я тебя там толком и не вижу, ты вечно где-то пропадаешь, так что сейчас как раз-таки все подходящее!

И эта парочка утаскивает меня в танцевальный зал, прежде чем я успеваю что-либо сказать.

Кроме наших отражений в зеркалах здесь никого нет. Шум торжества приглушается за дверью. Появляется желание сбежать из эмоционально непонятной ситуации, в которую я попала, как в ловушку. Я не хочу говорить друзьям всей правды, так как сама запуталась, что верное, а что нет.

В сплошном месиве событий ясно только одно – я зашла слишком далеко. Фостер сделал мне предложение, несмотря на то, что мы с ним вместе чуть больше месяца. Он считает, что мы друг другу подходим, а большего и не требуется для счастливой семейной жизни и продолжения достойного рода.

– Я первый начну, с вашего позволения, – вступает Грифф. Его голос раздается эхом. – Помнишь, я говорил, что мы от тебя не отстанем, даже если ты нас гнать будешь? Так вот, ничего не изменилось. За этот месяц с тобой что-то произошло, а за последнюю неделю еще больше, и это, поверь, заметно даже одноглазому. По тебе можно сказать, что ты кружишь у полной задницы, подружка. Давай-ка с этим разберёмся!

Я оробело опираюсь о стену, но друзья хватают меня под руки и крепко прижимают к себе.

Укутавшись в их объятия, я рассказываю все. Начиная с той, какой я была до знакомства с ними (вплоть до самых грязных подробностей, о которых утаивала ранее), заканчивая признанием, от которого у ребят отвисают рты и округляются глаза.

Я говорю им о том, что собираюсь избежать последствий своего дерьмового прошлого, выйдя замуж за человека, которого ни капли не люблю той любовью, нужной для счастливого брака. Я признаюсь в чувствах к Джейдену; о том, что я круглая дура, считающая, что поступила правильно.

Ради близких, ради себя, просто «ради».

Немного обдумав все мной сказанное, Камилла начинает первой:

– Давай все по полкам раскладывать. Итак, три пункта: Фостер, Ривз, твоя семья. Первое – этот богатенький англичанин. Он тебе просто не подходит. Он не сможет тебя обуздать, остановить твои истерики, успокоить слезы, заткнуть в нужный момент. Будь уверена, такой человек тебе не нужен. Он слабее тебя. Может, тебе и удастся с ним прожить жизнь, но ты в ней счастлива никогда не будешь, и твое якобы «хорошее» будущее, о котором ты словно одержимая, только и печешься, заметь, не ради себя, станет самым проклятым и паршивым. Лучше уж быть одной, чем так себя мучить. Я же видела, что ты его не любишь. Думаю, не я одна.

– Второе, – подхватывает Эш. – Джейден. Я не знаю, что он к тебе чувствует, честно. Он умело скрывает все личное и правильно делает вообще-то. Но хочу сказать одно, зря ты тогда его оттолкнула. Раз он уже не первый раз тебе столько внимания уделяет, то это о многом говорит. То, что ты ему нравишься, кажется вполне возможным. Другое дело, ты не захотела дать шанс вам обоим из-за его увлечений. Тебя понять можно, ты уже встречалась с байкером и знаешь его образ жизни… но и тут тоже байкер байкеру рознь. Не думаю, что стоит сравнивать того главаря с Ривзом.

– Да, тем более Джейда я знаю уже около двух лет и ни разу не видела, чтобы он был под чем-то. Рожей разбитой светился, покореженный байк его я тоже пару раз наблюдала, но с наркотой ни разу замечен не был.

– Короче, тут и вправду решать только тебе. Но этот франт британский тебе точно не подойдет. И если ты все-таки не снимешь это, я буду стоять в первом ряду и плакать от горя на вашей свадьбе.– Эш покручивает мое помолвочное кольцо с внушительным бриллиантом и закатывает глаза.

– А третье – твоя семья. Разве они будут счастливы, видя твое раздраженное лицо? А бесить тебя будет многое и еще под вопросом, не вернешься ли ты к бунтарству снова в поиске других эмоций.

– Хотя знаешь, не вернешься. Мы не позволим.

Эштон ставит точку в мозгопромывающей лекции, изображая смешную гримасу, дабы убрать с моего лица скуксившееся выражение. Но вместо того, чтобы развеселиться, я начинаю громко реветь и сажусь на пол. Платье ловит соленые капли, стекающие с подбородка. Руки нервно мнут подол.

Осознавая, как глупо я однажды поступила, слезы из моих глаз начинают литься в два раза сильнее. И этот, топящий сушь, поток, уже никто не в силах остановить. Мне нужно сейчас повыть, чтобы очиститься. И друзья это понимают, не говоря лишних слов удаляясь за салфетками.

Лгунья!

Я столько раз обманывала себя, что обмануть кого-то ещё стало сущим пустяком. Мне удалось кинуть пыль в глаза Дилану, отцу. Первому мне скоро придется испортить надежды насчет меня, а второму настроение. Как же я не хотела этого делать, но теперь придется отвечать! Ребята правы, лучше я буду одна, чем примусь портить жизнь и себе и Фостеру.

Дурочка, и вот понадобилось же мне тогда поставить замену Ривзу. Тупица и слабачка! Чем я лучше той же Уэлш, манипулирующей всеми, дабы урвать выгоду?

Утерев свои красные глаза, я неуверенно встаю на ноги и выхожу из зала. Избегая лишнего общества, прокрадываюсь тайком в туалет и стираю черные разводы туши со щек. Извилистые выпуклые линии вен заметно выпирают на лбу, словно я находилась в нервном напряжении не пару минут, а битые часы. Кожа горит пунцовым огнем и почти сливается с помадой оттенка «Огонь и лед». В отражении красуется не самая удовлетворительная физиономия, но лучше уже не поправить.

Да и плевать.

Меня отвлекает от своей персоны громкий хлопок двери. Взбешенная Кора Уэлш, как фурия, залетает в туалетную кабинку и начинает скулить, словно побитая собака.

Уэлш плачет.

Надо же, она умеет это делать!

Я не собираюсь лезть в бассейн с гребнистыми крокодилами, поэтому выхожу в коридор и тут же натыкаюсь, черт возьми, на Ривза!

Видимо, это он так довел Кору…

– Ты что, плакала? – сразу же спрашивает меня он.

– Нет, просто умывалась.

– Слезами?

– Это твоя подружка сейчас соленой водой заливается, так что иди и устраняй потоп.

Я собираюсь уйти, но он задерживает меня и легонько впечатывает спиной в стену.

– Кто тебя обидел? – настойчиво сквозь зубы процеживает он, подходя ближе.

– Да никто меня не обижал! Дай пройти.

Буквально секунда его встревоженного заботливого взгляда, и я готова рухнуть к нему в руки. Мысли напором так и давят.

Боже, какая же я слабачка на самом деле!

– Даки! – Вовремя появившийся Эш, буквально выхватывает меня из лап помутнения. – Мы с Берк тебя потеряли, пошли.

И он уводит меня от байкера.

Спасибо, спасибо, спасибо!

***

Под чарующую песню из репертуара группы Hooverphonic я оказываюсь в паре с другом(10). Грифф забыл на сегодня про всех девчонок в зале ради меня. Считая, что сможет отвлечь от грусти, он ведет меня в свободном вальсе по центру фойе. И это помогает. Я действительно перестаю думать, отдаваясь времени, месту и танцу. Ловлю приятные ощущения от дела, которое люблю всем сердцем и вижу в глазах Эша отражение своей искренней улыбки. Голова приятно кружится, по всему телу разливается легкость.

Подол платья развевается колокольчиком в вихре плавных движений и принимает на себя свет от прожекторов. Маленькие золотые звезды прыгают по темно-синей ткани, словно солнечные зайчики.

– Ты посмотри, Берк по своей программе работает! – Эштон обводит взглядом нашу подругу и ее партнера – мистера Сэймора.

Чертовка решила его соблазнить!

Я знаю этот взгляд хитрой хищности. Он уже вероятно привык, что к нему половина студенток клеится. Конечно же, он красив, умен и даже еще не старый. Так почему же не нарушить строгие правила университета, ну или хотя бы не постараться их нарушить? Мне этого не понять, но речь ведь не обо мне.

Высокий француз в черном смокинге не выглядит смущенным от очередного смелого поступка блондинки. Хореограф не обращает никакого внимания на все уловки Камиллы и лишь сухо улыбается.

– А вдруг это он ее пригласил?

– Что? Он? Ха-ха, ты серьезно?

– Ну да, а что здесь такого? Что плохого в том, чтобы станцевать со своей студенткой?

– Ничего плохого, я же не об этом. – Друг слегка теряется.

– Эш? – вопросительно уставившись на него, продолжаю я. – А о чем ты?

– Я не должен об этом говорить…

– Ну мне-то можно.

Он сдается.

– Короче, если быть немногословным, то наш препод никогда бы не пригласил на танец ни одну девушку из этого зала по крайней мере по своему желанию… Он гей.

Я сбиваюсь со счета и на секунду останавливаюсь, но уже  в следующую продолжаю танец. Никогда бы не подумала, что мистер Сэймор гей! Кто угодно, но только не он. Мне всегда казалось, что наш преподаватель больше по женщинам, но никак не по своему полу. Впрочем, внешность обманчива.

Ну что сказать, прекрасная половина этого заведения зря старается. Он достанется какому-нибудь симпатичному мужчине. Как бы то ни было, любовь – есть любовь, и не мое это дело.

– А откуда ты знаешь, а?

– Ну я как-то зашел в зал вечером, а там он со своим парнем, или как там они друг друга называют, зажимается. Короче, я обещал, что буду молчать, так что и ты не проговорись.

– Да ладно, зачем мне лезть в чужую жизнь? Просто мой мир больше никогда не будет прежним!

– Не будет, пока ты не закончишь кое-что…

Знаю, что он имеет в виду. Пока я не расстанусь с Диланом, то не вернусь в привычное для себя состояние. И опять в душе гаснут звезды…

Я представляю, что меня ждет, когда я все скажу. Я боюсь последствий впервые за долгое время.

– Позвони ему прямо сейчас, Даки. Лучше содрать лейкопластырь резко и быстро, чем тянуть по дюйму и орать от боли.

– Спасибо, что вы с Кэм рядом…

– На то и нужны друзья, чтобы вовремя закрыть кран с льющимся дерьмом.

***

– Какого черта?

Я стою у стола с напитками и пытаюсь найти хоть что-то крепче безалкогольного пунша. Только что я позвонила Дилану, он скоро приедет. Мне требуется эликсир храбрости.

– Все из-за того, что в позапрошлом году одна девушка набралась и устроила здесь драку со своей подружкой, которая переспала с ее парнем. Все очень сложно, как в мыльной опере, так что даже не вникай. В итоге ректор запретил все спиртное на территории универа, – говорит Грифф.

– Санта-Барбара какая-то.

– Ага, только я ведь знаю, зачем тебе нужно выпить…

– Просто для смелости.

– Лучше, если ты будешь трезва как стеклышко, поверь мне. Не стоит говорить парню о расставании, находясь под градусом. Считаю это верхом неуважения.

– Ты прав.

– Напьешься позже. Ты ведь помнишь, что после бала вечеринка, купальник взяла?

– Взяла. Думаю, тебе придется меня сегодня тащить домой на руках, так как я собираюсь по-свински надраться, чтобы стереть все из памяти.

– Через сколько он приедет?

– Минут двадцать, может, меньше, он позвонит.

– Если что, ори, мы с Кэм будем рядом.

– Не думаю, что он сделает мне что-то плохое.

– Ха-ха, так не он тебе, а ты ему. Вдруг помощь понадобится, чтобы привести мальчика в чувства?

Эш даже сейчас не перестает шутить. А ведь смеяться здесь не над чем…Если честно, мне хочется спрятаться куда-нибудь в укромное место и не выходить, пока все само собой не уладится. Я нарубила дров, а теперь мне придется их сжечь.

Пламя будет горячим…

– О, ведущий вышел! Сейчас будет что-то типа танцевального баттла, хочешь поучаствовать?

– Нет, уж точно не сейчас.

– Да ладно, Коуэн, ты просто боишься, что я тебя заткну за пояс! – постукивая меня по плечу, смеется друг.

– Давай это проверим, когда я не буду думать о предстоящем событии.

– Это все отговорки!

И он уходит, показывая язык, прежде чем я собираюсь ему ответить.

Начинает играть какая-та медленная композиция, и в центре зала появляются люди. Как я поняла, суть этого баттла проста – нужно танцевать, рисовать историю, подстраиваясь под музыку. Кто больше всего понравится зрителю, тот и выиграл. Каждый сам за себя, поэтому хореография одиночная.

В этом было бы занятно поучаствовать, если бы не мои загоны, которые вот-вот вырвутся из головы и сердца и начнут танцевать свой танец переживаний и нерешимости.

Стараясь отвлечься, я пытаюсь вдаваться в движения танцоров, но взгляд уводит меня за пределы центра зала, блуждая по красивым заснеженным деревьям и маленьким звездочкам на стенах, пока не останавливается на одном человеке – Ривзе. Он стоит по другую сторону холла и, держа в руке стакан пунша, смотрит злостно сначала на экран телефона, а потом прямо на меня. Заметив, что я обратила на него внимание, черты его лица смягчаются. Уголки губ содрогаются в мимолетной улыбке.

Наше зрительное общение затягивается. Каждый говорит что-то свое. Я не могу точно понять, о чем он сейчас думает, глядя на меня, но могу отчетливо узреть свои мысли:

Ты красивый, смелый, умный. Именно из-за тебя я сейчас буду разгребать последствия своих импульсивных решений. Почему мое сердце решило, что тебя стоит любить? Уж лучше быть одиноким, чем позволить себе снова встать на тропинку, вымощенную отстойным прошлым. Я знаю, что если позволю своему чувству стать сильнее, то оно погубит меня. Но почему мне прямо сейчас хочется, чтобы это произошло?

Вибрирующий телефон меня перебивает. Высветившееся на экране имя, заставляет сердце ускорить темп.

Дилан здесь.

Окутывающая энергия становится мрачнее тучи. Сейчас все и закончится. Я и раньше бросала парней, но тогда такого страха не испытывала.

Может, это потому что все не заходило так далеко? Или это просто я стала трусихой?

10. Hooverphonic – бельгийская поп- и рок-группа, образовавшаяся во Фландрии в 1995 году.

Глава 19

Произошло чудо!

Вместо опостылевших дождевых капель, с небес мягко спускаются пушистые снежные хлопья. Морозный воздух врезается в легкие и вырывается изо рта белыми клубами пара. Вот она – настоящая зима с самыми реальными белоснежными декорациями, накрывшими дороги пока еще тонким покрывальцем, а крыши зданий шапками. Мое черное пальто становится местом приземления для сотен снежинок. Они блестят, как брильянты на дорогом колье под пристальным взором фонарей. Я ждала снега, чтобы наконец почувствовать зиму, но он выпал так не вовремя и сейчас не приносит особой радости.

Оставляя первые следы на дорожке, я иду к Фостеру. Он стоит у своей машины и лучезарно улыбается. Я замедляю шаг и покручиваю помолвочное кольцо на безымянном пальце, которое он мне вручил пару дней назад перед всей моей семьей. Тогда я испугалась, не ожидав подобного поступка, и со страху приняла его, после чего потом ревела в подушку ночью, чтобы Камилла не услышала. Сколько в тот вечер обрушилось поздравлений в нашу сторону и не сосчитать. Отец уже знал об этом, ведь Дилан, как истинный джентльмен, сначала попросил благословения.

Все остались довольными, кроме меня.

Все вмиг стали счастливыми, кроме меня…

– Любимая, что-то случилось? – Он целует меня в щеку, отчего я покрываюсь мурашками. Подумать только, это первая и единственная реакция на его прикосновения, и она же станет последней.

– Дилан… Я должна тебе кое-что сказать… – Мой язык словно окаменел, как и все тело.

Я поняла, чего боюсь. Мне страшно сделать больно человеку, полюбившему меня. Я знаю, что сейчас разобью ему сердце. Мне было бы плевать, если бы он был плохим, как Хантер, но он ведь хороший! Он добрый, заботливый, внимательный и уважает меня, а я сейчас сделаю ему подножку, кину топор в спину, ударю в бок за всю ту доброту, которую он мне подарил.

Становится ужасно стыдно. Меня успокаивает только одно – я спасаю его от самой себя.

– Ты побледнела. Замерзла? Иди ко мне!

Он пытается притянуть меня к себе, но я резко отстраняюсь.

Поднимаю голову к небу, и на моем лице начинают таять снежинки. Они смешиваются с солеными слезами, предательски поползшими из глаз извилистым ручейком.

– Я, я… Прости меня, Дилан. Прошу тебя, если ты когда-нибудь сможешь, прости меня за все. Я знаю, что поступила плохо, но тогда я думала, что делаю все правильно. Я думала, что смогу тебя полюбить.

– О чем ты говоришь, Дакота? – Он ошарашенно смотрит на меня.

– Помнишь ту ночь, когда мы встретились у моста? Тогда я позвонила тебе, чтобы убежать от того, что следовало за мной по пятам. Я старалась убежать от прошлого. Тогда я не понимала, что просто поступаю как тварь, используя тебя.

– Я не хочу слышать об этом! Я знаю лишь то, что люблю тебя и хочу, чтобы ты была со мной. – Я начинаю всхлипывать громче, и он замолкает, а после мрачнеет. – Но это лишь мои желания… Я догадываюсь, что ты хочешь сейчас сказать. Ты не любишь меня, так? Я чувствовал это каждый день, когда целовал тебя, обнимал.

– Прости меня за это.

– Ты не использовала меня, Даки. Кажется, все как раз-таки наоборот. Это я влюбился в тебя по уши и, видя всю картину, продолжал удерживать рядом с собой. Я надеялся, мечтал, что однажды ты посмотришь на меня по-другому, сможешь полюбить. Все это время я был счастлив… но вот ты нет. А я хочу, чтобы ты была счастлива и нашла тот самый путь, который приведет тебя к счастью.

Я не ожидала, что Дилан все так быстро поймет. Он действительно очень умный и очень чуткий человек. Такого нельзя было считать занудой…

Глядя в его грустные голубые глаза, я задерживаю дыхание, словно сейчас погружусь под воду. Обида за него сворачивается комом в желудке.

– Я не думаю, что скоро смогу прийти в себя после всего этого. Мне нужно время, но знаешь, я справлюсь. Ты даже не переживай за это, – продолжает он. – Я хочу, чтобы мы остались хотя бы хорошими знакомыми. Знаю, что это глупо, но мне бы не хотелось вычеркивать тебя из своей жизни. Ты не заслужила этого. Ты та, которую стоит помнить.