Его Величество Змееныш

Нани Кроноцкая

Его Величество Змееныш

Глава 1. Утро недоброе

Омерзительно.

Первая мысль, что этим утром пришла Илье в голову, поражала своей ясностью.

Огромные тёсаные полубрёвна над его головой тускло поблёскивали закопчёнными пятнами масляной краски и давно потеряли свой истинный цвет.

Наверное, потолок.

Мучительно перевёл взгляд левее, уткнувшись в чёрную стену. Её крутые бревенчатые бока пахли грязью и пылью. В углу рыхло свисала пыльная паутина, ловившая в свои сети весёлые яркие блики утреннего солнца. Часы на стене громко тикали, издевательски демонстрируя половину десятого.

Свет падал из окон? А где они? Пришлось напрячь разум, скрипевший похуже вчерашней телеги. Или саней?

Телега? Сознание прояснялось, но неохотно и вяло. Он что же, в деревне? Вот оно, кстати, окно. Похожее на покрытую инеем заледеневшую прорубь в бетоне февральского льда. Его серые орнаменты почему-то сползали на грязные подоконники и казались ему чем-то сказочным совершенно. И чистым.

Холод.

За единственным этим окном ярко сияло утреннее солнце, висевшее по-зимнему низко и игравшее искрами озорства на тоненьких льдинках узоров.

Гадость какая.

Как он тут оказался? Где-то рядом хлопнула дверь, раздались стальной громкий звон и всплеск воды. Ещё более громкий.

Пить хотелось мучительно.

Илья сел, покачнувшись. Обнаружил себя на высокой кровати, обложенным сплошь перьевыми подушками. Голым.

Отвратительно.

Где-то поблизости коротко замычало что-то живое. Корова? Он видел этих чудовищ только по телевизору и познакомиться ближе не спешил.Яркие, густые запахи свежего хлеба, снега и берёзовых дров вызвали приступ головокружения и похмельной тошноты.Паскудно-то как…

Собака залаяла звонко, звуки ударили по голове чугунными молотками. Хочется сдохнуть.

Оглянувшись вокруг и одежды своей не найдя, он прошлёпал босыми ногами по незатейливым половицам, открыл тяжёлую дверь и застыл на пороге.

Красиво.

Сени (он слыхал, это так называется) тоже открыты, и сразу за ними яростно и жестоко расцветало январское утро. Густые клубы влажного домового тепла вырвались из-за его быстро остывшей спины и белыми облаками закрыли и солнце, и ослепительное сияние белых сугробов.

И ту, что замерла, стоя строго напротив.

– А трусы носить вас в столицах не учат, – тихо хмыкнула снежная невидимка.

От неожиданности отступив, Илья поскользнулся на льдистом пороге, попытался поймать онемевшими пальцами отчего-то сопротивляющийся косяк, потерял равновесие и, взмахнув, словно птица, руками, громко грохнулся строго вперёд, прямо под ноги девице.

Дверь в сени закрылась.

©Нани Кроноцкая 2024 специально для litres.ru

Глава 2. Кто его только не путал

«Две кошки в мешке дружбы не заведут». В. И. Даль «Пословицы русского народа»

– Бес попутал!

Голос, старческий и неприятный, резал сознание, словно ржавый нож. Где Илья слышал этот противный голосок?

– В случайности я не верю, – намного приятнее прозвучало, но лучше бы всё же молчало. – Лучше ты мне, бабуля, скажи, что теперь будем делать с вот этим?

Рёбра неприятно заныли, но сомнения не исчезали: собеседница бабушки говорила об Илье. Тёплая и мягкая опора под боком свидетельствовала о том, что на полу его не оставили. Правда, пахло всё так же. Точнее, воняло.

– Знамо что! – старуха воодушевилась, и её голос возник где-то рядом. – В хозяйстве тебе пригодится! Эвона, вьюнош щекастый, упитанный…

– Как мясную скотину ты мне его втюхиваешь! – ей весьма справедливо заметила красна девица.

Или не красна. А может, вообще не девица. Тьфу ты…

Открывать глаза он не решался. В прошлый раз попытка увидеть реальность, которая наступила в его жизни, закончилась катастрофой.

А тут хоть тепло.

– Так ить, видано дело, – бабкин голос бесил просто неимоверно, хотелось нажатием клавиши перевести его в вечный беззвучный режим, можно даже с вибрацией. – Земные поклоны он клал? – В тоне старухи послышалась зловредная нотка протеста.

И торжества?

– Всего один раз! Да и то: носом вниз, жопкой вверх… – девушка не сдавалась, – поскользнулся, бедняга.

– Матушкой величал тебя? – бабка хихикнула мерзко.

Да она издевалась! И девица с Ильёй согласилась:

– Да такие, как он, матушкой каждую кочку в лесу величают, помилуй! – с очевидным трудом себя сдерживая, прошипела молодка. – Особенно, если споткнутся или поскользнутся.

– А кто его целовал?!

Илюша почувствовал, как напряглось все тело. Как не вовремя он потерял сознание! Какой же он идиот. Пока он лежал без чувств, его красны девицы целовали.

И наплевать, даже если не красные.

– Это было искусственное дыхание! – рявкнула неизвестная так, что глаза Ильи сами открылись.

Как и следовало ожидать… Нужно было продолжать изображать безвременно ушедшего.

От этих ясных глаз никуда не деться. Один взгляд – и всё, пропал. Либо умереть, либо влюбиться с первого взгляда. А это, пожалуй, ещё хуже.

Она сидела на краю матраса, пристально глядя на Илью своими зелёными, как горошек, глазами. Её яркие коралловые губы были недовольно поджаты, что выдавало явное неодобрение происходящего.

Странно. Обычно при виде Илюши девчонки вели себя совершенно не так.

– Ну, здравствуй, мой новый домашний питомец… – бархатным голосом проговорила прекрасная незнакомка.

И что-то мелькнуло в её мягком тоне. Неужели сарказм?

– Помогите мне добраться до дома, – Илья без предисловий сразу озвучил свою просьбу. – Я готов заплатить.

– Это даже не сумлевайся, Илюша, – старческий голос опять резал слух, – заплатишь за всё, обязательно, и по тройному тарифу и…

– Бабушка! – процедила сквозь зубы незнакомка. Она может и так. В суде таким тоном оглашают приговоры. – Пожалуйста, успокойтесь!

Высокие отношения.

– Как вызвать такси? – Илья привык настаивать на своём с детства.

– Выйди во двор и покричи, – в голосе девушки вновь зазвенел морозный холодок. – Вдруг кто-то услышит. Попробуй, хуже не будет.

– Телефон! – парень резко попытался встать, но не смог. Голова снова закружилась. Закопчённые стены вокруг замелькали, как в калейдоскопе. Он рухнул на пол и застонал от отчаяния.

У девушки необычные волосы – разноцветные. Светлые и тёмные пряди переплетаются, создавая шелковистую текстуру. Он никогда раньше не видел ничего подобного. Мелирование, кажется, давно вышло из моды. Но кто знает, что носят те, кто предпочитает жизнь в лесу? Её пёстрые волосы были заплетены в густую, длинную и тугую косу, добавляя образу строгости.

Девушка медленно опустила голову, внимательно изучая Илью с холодным интересом, как патологоанатом. Её коса скользнула с плеча, словно живая змея. Илья вздрогнул.

– Разрядился. – В её взгляде мелькнуло что-то отстранённое, словно она наблюдала за глупой рыбкой в аквариуме. Такая красавица могла свернуть ему шею и даже не моргнуть. – И света здесь нет. – Она изящно подняла светлую бровь. – Будут ещё предложения?

– Воды мне налейте… Я…

– Заплатишь, заплатишь, – она и не думала возражать. – Почку собрался продать или какую другую натуру?

– Я богат! – сказал он с наигранной уверенностью. Голос звучал настолько фальшиво, что парень смутился. Он лежал голый и замерзший на грязных матрасах в простой деревянной избе и пытался убедить всех в своем богатстве.

– А где мои штаны?

– В бане сохнут! – снова скрипнула бабка.

Да они издеваются!

Ева с неприязнью разглядывала своего нового знакомого. Ей снова «повезло». Если собрать все её немногочисленные предпочтения в отношении мужчин и вывернуть их наизнанку, получится именно это.

Антимечта или антигерой ее антиромана.

«Вьюнош»? Да какой там! Высокий, нескладный парень с крупными руками. Голенастый и худощавый, он напоминал щенка крупной породы. Такой же восторженный и неуклюжий. Волосы цвета созревшей пшеницы, тяжелая нижняя челюсть, которая странно контрастировала с его милым лицом. Мать явно была моделью. Пухлые губы, ровный нос, высокий лоб. Красивый разрез светлых глаз. Если побрить его щеки, покрытые светлым пушком, и спрятать нижнюю челюсть, можно было бы подумать, что это девушка. Брать и жениться. Красавица получилась бы.

Он пил воду, купленную у ведьмы, жадно, но аккуратно, как человек, привыкший соблюдать правила приличия. Однако это не помешало ему напиться до беспамятства и навлечь неприятности на свою тощую задницу.

– Теперь твоя очередь говорить, – тихо произнесла девушка.

Парень вздрогнул, и ледяные капли воды упали на его обнаженную грудь.

– Что тебе нужно? – Он отполз к краю кровати, скромно укрывшись старым лоскутным одеялом, которое едва прикрывало его выступающие рёбра.

– Как дошёл ты до жизни такой, говорю, рассказывай, – строгим тоном произнесла зеленоглазая мучительница. – Звать тебя как?

– Илья Викторович Змеев, – ответил он громко, гордо подняв подбородок, словно представился папой Римским.

– Привет, – Ева ответила ему холодной улыбкой. Обычно такая улыбка пугала людей.

Но, возможно, парень уже потерял способность удивляться или ещё не до конца протрезвел. Он не отреагировал адекватно. Никаких обмороков, даже не дрогнул. Ева разочарованно закусила губу.

– Я плохо всё помню… – он отпустил, наконец, злополучное одеяло и нервно поскрёб спинку носа. – Если честно, вообще ничего. Сели праздновать Новый год. Много пили. А потом… я проснулся.

– Где сели-то? – терпеливо спросила Ева.

– Так… в Питере, – он сказал и зачем-то вжал голову в плечи.

Били, что ли, мальчишку родители в детстве? Очень похоже, что по голове…

– Судя по расписанию поездов, уважаемый, вы решили рвануть в Воркуту. – Наблюдать его мимику – одно удовольствие. Как расширяются его глаза от удивления, как дрожат пухлые губы и краснеют уши. – Как раз ночью поезд у нас останавливается. Ехать от Питера сутки с копейками.

– Где я? – Илья прохрипел, откровенно хватаясь за голову.

Даже об одеяле Ева забыла. Оно сползло, обнажив загорелую кожу на бедрах и золотую дорожку волос на животе. Девушка быстро перевела взгляд на облупившуюся спинку кровати.

– Северо-Западный федеральный округ России, – начала она издалека, наслаждаясь произведенным эффектом.

Мальчишка на мгновение расслабился. Его тощие плечи вдруг расправились плавным и даже хищным движением. Глупенький.

– Республика Коми, – девушка продолжала.

Его глаза широко раскрылись, и Ева заметила их необычный цвет. Этот парень оказался не так прост, как казалось. Скорее всего, он и сам об этом не догадывался.

– Село Княжпогост, – прозвучало, как приговор.

Он на мгновение застыл, хватая воздух ртом. Лицо его стремительно побледнело, и он рухнул в обморок. Нырнул, словно рыбка под лёд.

– Нежные до чего пошли вьюноши, – бабка закашлялась.

Сплюнула на половицу, отчего Ева скривилась.

– Что с ним делать? – взяла вялую руку Ильи, нахмурилась. Пульс едва прощупывался, пальцы были ледяные. Мизинец дрожал, как в ознобе. И странное, неприятное чувство.

– Просветить, – сказала бабка и, шаркая старыми войлочными тапочками по дощатому полу, пошла в ту часть избы, которую можно было назвать кухней. – Всё равно ничего не изменить. Нужно покормить его. Какой же он худой, стыд один.

– Вьюнош щекастый, упитанный… – передразнивая старуху, девушка проворчала. – Я ж его не прокормлю.

– Не стоит бояться того, что ещё не произошло, – бабушка ловко взяла ухват и сильным движением достала из печи чугунок, покрытый румяной корочкой.

В избе мгновенно распространились ароматные запахи свежеприготовленной картошки и тушёного мяса. Сдобренные пряностями, они смешивались с ароматом свежего хлеба, намазанный сливочным маслом. На приступке печи мягко шумел закипающий медный чайник.

Ева тяжело вздохнула. Спорить с бабушкой было бесполезно. Старушка считала себя главной и непререкаемой. Может, так оно и есть.

– Поднимай его, – бабка махнула ухватом. Ева вздрогнула и поняла, что всё ещё держит гостя за запястье. Что это на неё нашло? Она отдёрнула руку, но тут же поймала строгий взгляд старухи.

– Не смей его обижать, – старуха резко рассердилась и грозно указала на Еву своим длинным, узловатым пальцем. – Он и так уже сильно обижен.

С этим Ева охотно и сразу же согласилась. Создатель явно убогого обделил. И внешностью, и умом, и характером.

Глава 3. Попытка посвящения

«Гусь свинье не товарищ». В. И. Даль, «Пословицы русского народа».

Вязкая каша воспоминаний и кошмаров тянула обратно в сон. Илья хотел очнуться, но не мог. Его сознание утопало в тумане между сном и явью. Казалось, это состояние будет вечным. Неожиданно в тумане появился яркий свет.

Илья заметил стройную девичью фигуру в центре туманного ужаса. Она кого-то звала, взволнованно взмахивая рукой. Может, его? Девушка напоминала золотую статуэтку, манящую сильнее всех «Оскаров».

Илье нужно было добраться туда любой ценой. Он полз в сторону света, как ночной мотылёк к свече. Преодолевал болотную тину, грязь, переплывал огромные лужи. С каждым рывком и пройденным метром ощущал, как становится легче.

Он подошел к девушке, шатаясь, словно старая шлюпка в бурю. Встал на ноги, чтобы почувствовать себя увереннее. На двух ногах он ощущал себя человеком, несмотря на очевидное.

Ухватился за девичью руку. Тонкая и хрупкая на вид, она оказалась неожиданно сильной. Резкий рывок.

Илья внезапно вернулся в оглушающую реальность, как будто пробку выбили из мутной бутылки.

Чпок!

Он резко сел, задыхаясь, как рыба на берегу. Жмурился, будто преступник, пойманный прожектором.

– Куда же ты, моя милая, свалила так быстро и так далеко? – золотая рука не исчезла.

Илья посмотрел на девушку, увидел её встревоженный взгляд и закушенную губу. Внезапно почувствовав вину, он разжал онемевшие пальцы и с трудом отцепился.

– Я не… – он хотел было возмутиться, но вспомнил произошедшее… и отвернулся. – Одеться мне дайте.

– Держи, – в него полетела грубая серая рубаха, остро пахнущая стиранной тканью, и такого же рода штаны. Сверху упали толстые вязаные шерстяные носки, неожиданно-тёплые и пушистые. – Носи пока это.

Илья бросил взгляд на бабку. Она суетилась у массивного круглого стола, нарезая огромный каравай золотистого хлеба толстыми ломтями. На столе рядом с доской стояли глубокие тарелки с керамическими боками, которые сверкали на свету. В стороне возвышался закопчённый чугунок с румяной лепёшкой сверху. Воздух наполнялся восхитительными ароматами: разваристой белой картошки, тушёного мяса и пряностей. Илье вдруг показалось, что он может захлебнуться от нахлынувшего голода.

Илья мучительно одевался, громко урча животом и кусая себя за губу от голода. Жесткие складки одежды цеплялись за руки, а он пытался прикрыть себя тонким одеялом, старательно игнорируя насмешливый взгляд наглой девицы, которая продолжала сидеть на кровати. Пальцами выгреб из вставших дыбом немытых волос несколько перьев и длинную толстую стружку.

Он замер, смущенно разглядывая свои длинные ноги. Светлые волоски на них нервно топорщились. Лодыжки выделялись между явно короткими штанами и толстыми носками.

– Давай-ка, соколик, поешь. Тебе это надобно… – бабка пробормотала вполне добродушно. Потом бросила быстрый взгляд на девицу и тихо добавила: – после такого.

– Какого… такого? – Илья тут же вычленил главное. – Что вы тут со мной сделали?

В его хриплом голосе звучала паника, и это было заметно. Парень смутился. Его уши, плотно прижатые к голове, вспыхнули, а на впалых щеках появились яркие пятна. Он быстро взглянул на девушку из-под светлых пушистых ресниц и убедился, что она всё заметила. Это заставило его покраснеть ещё сильнее.

Совсем ещё мальчик, хоть и пытается выглядеть старше.

– Ты влип в магический ритуал, – громко хмыкнула зеленоглазка. – Как муха в варенье. – Она медленно поднялась с кровати и, как сонная кошка, вытянулась плавным и грациозным движением. – Испортил мне всё настроение, – девушка легонько толкнула в спину обомлевшего Илью. – Иди уже, не тормози.

Парень замер и с тревогой посмотрел на девушку. Она что, серьезно?

– Присаживайся, Змеёныш, – его вдруг силой швырнуло на грубо сколоченный стул, вероломно шагнувший из тени и врезавшийся под колени. – А то свалишься снова в обморок, головушку расшибёшь. Главное – не волнуйся.

– Я – Змеев! – распрямил тощие плечи и снова сжал дрогнувшие было губы. – А обморок… с кем не бывает?

– Это конечно, – покладисто согласилась его собеседница, – особенно, если нажраться до чёртиков воркутинских.

– Ева! – бабка строго нахмурилась. – Я же просила.

Ева. Красивое имя и очень подходит девице. Та самая Ева, что замутила аферу со змеем и запудрила мозги первому человеку-разумному.

Илья вцепился в сиденье старого стула и недоверчиво посмотрел на девушку. Сочувствия он не увидел. Человеку же плохо. Стены больше не падают на голову, но стулья всё ещё прыгают под ногами.

Девушка небрежно пожала плечами и отвернулась.

Ну и пожалуйста.

– Куда там я… влип? – подозрительно посмотрел на придвинутую бабкой тарелку, взял деревянную ложку, потрогал кончик её двумя пальцами и скривился. – А можно салфетку?

Парень ловко поймал рулон туалетной бумаги, летевший прямо в его голову. Это было удивительно, особенно для человека, который только что проснулся после попойки. Нервно облизнувшись, он аккуратно оторвал край бумаги и, брезгливо морщась, протёр свою ложку.

– Тебе всё ещё его жалко? – фыркнула громко девица. – Таких надо прикапывать на подходе к избушке. Исключительно из любви к человечеству.

– Болезный… Это же ж всё с голодухи. Посмотри, как морили мальца.

– Ничего, что я с вами сижу? – полным ярости голосом спросил бабку Змеёныш.

Тихо, но внятно.

– А куды ты теперича деешься? – вдруг развеселилась она, внезапно обнажив ряд белейших и ровных зубов. – Год службы тебе обеспечен. Не армия, чай, не отмажешься.

– У меня порок сердца, – автоматически бросил Илья, всё ещё полируя проклятую ложку.

Бабка молча посмотрела на девицу, и та кивнула в ответ. Она ловко поддела вилкой румяную лепёшку вместо крышки и выпустила облако пряного пара. Аромат еды ударил Илью, как кирпич с крыши. Он вздрогнул, судорожно сглотнул и едва удержался, чтобы не схватить чугунок целиком.

– Сейчас, сейчас, – старуха взмахнула чёрным половником, словно волшебной палочкой. В тарелку Ильи с громким всплеском упало аппетитное рагу. В нём плавали разваристые ломтики картофеля, ровные кубики ароматной моркови, крошечные прозрачные чешуйки лука и точки перца. Для Ильи, который уже почти умирал от голода, это было просто умопомрачительно, хотя и не слишком изысканно.

В деревянную ложку помещались и картофель, и густой белый соус, пахнущий сушёными боровиками, и внушительный кусок волокнистого мяса, которое таяло во рту.

– Создатель… – Илья прохрипел. – Неземное наслаждение. Пхвчемху так вкуфно?

– Всё своё, касатик, да из печки, да с огоньком…

– Да после ритуала, на фоне общего истощения, а магическая привязка вообще силы тянет нехило, – в скорости поглощения ужина Ева ничуть ему не уступала.

Или обеда?

Илья посмотрел на часы и замер, едва не подавившись картошкой. Секундная стрелка привычно отсчитывала секунды, но остальные, покрытые копотью, упорно не двигались. Было ровно половина десятого.

Совпадение.

Илья осознал пугающую мысль: странность происходящего перестала его тревожить.

– Вы – косплейщицы, что ли? – он бросил взгляд на девицу, потянувшись за тёплой корочкой пышного каравая.

Она ела аккуратно, ловко разламывая ломтики мяса тупым кончиком ложки. Казалось, будто она владеет ножом. Никто не ответил. Они даже не посмотрели друг на друга.

– Ну эти… ролевики? LARP, или что у вас там, я не очень-то в теме.

– Ну, и что мне с ним делать теперь? – Ева ласково как-то спросила у бабки.

– Может, так и оставить? – ответила та, задумчиво ковыряясь в рагу. – Ему, чай, так полегче.

Ева тяжело вздохнула и перевела взгляд на окно. Тёмные стёкла, скрытые ситцевыми занавесками, загадочно отражали свет лампочки. Ужин, значит.

– Послушай, Илюша… – девушка аккуратненько водрузила деревянную ложку на край тарелки и снизошла, наконец, до беседы со Змеёвым. – Один раз говорю, молча слушай и не перебивай.

Змеев хотел что-то сказать, но, взглянув на тарелку, молча принялся есть. Кто знает, вдруг эти безумные женщины отберут еду и заставят рубить дрова.

Как это делается, Илья даже представлять себе не хотел.

– Ты сел на поезд из Питера в Воркуту, напился и приехал сюда. Как ты добрался до нашей избушки – загадка. Ночью ты ввалился в дом: грязный, мокрый, холодный и пьяный. Я отмыла тебя и постирала твои вещи в бане.

– Это я понял и всё компенсирую…

Младшему Змееву впервые в жизни было так стыдно. Он неловко скреб ложкой по дну миски, пряча взгляд и краснея, как школьник у доски.

– Рот закрой, компенсатор! – рыкнула Ева, разозлённая воспоминанием. – Понятливый ты наш. Лучше бы ты так и лежал в уголочке за печкой, проблем лишних не создавал. Нет, понесло тебя…

– Ева! – тихо, но угрожающе произнесла бабка. – Мальчика не обижать.

– Да он сам, кого хочешь, обидит! – девушка огрызнулась устало, теребя в тонких пальцах горбушку и снова зачем-то рассматривая окно. – Мимоходом, случайно и ничего не заметив.

– У вас, я смотрю, много общего, – ледяным тоном ответила бабка.

Куда же подевалась милая старушка? Перед Евой сидела женщина средних лет, строгая и неприступная, как сибирский февраль. Её медно-рыжие волосы выбивались из-под платка, а взгляд был таким пронзительным, что мог бы заставить светских львиц позавидовать.

Илья невольно зажмурился от внезапного видения. Когда он открыл глаз, старуха уже отвернулась. Что за наваждение…

– Короче, – Ева всё же притихла и продолжила уже спокойнее, скрывая накопленное раздражение, словно змея, что прячет свой длинный хвост. – Когда ты проснулся, то сходу влетел в настоящий магический ритуал. И теперь верой и правдой должен служить мне в течение этого года.

Она мрачно бросила в центр тарелки корочку хлеба и выдохнула, прикрывая глаза.

– Это всё? – Змеёныш не бился в истерике и в обморок больше не падал.

– Тебе недостаточно? – зло вскинулась Ева. – Что мне с тобой теперь делать?

– Домой отпустить? – осторожно спросил отчего-то совсем успокоившийся Илья. – Например, под расписку? И сколько мне будет стоить выход из вашей игры?

Девушка громко фыркнула, переводя взгляд на бабку. Та только молча пожала плечами.

– Завтра днём я планировала уехать домой, попробуем купить билет и тебе. Прямо на станции, – она вдруг резко встала, отодвигая тарелку. – Думаю, продолжать этот разговор совершенно бессмысленно. Ба, я буду спать в бане.

Она быстро встала, отодвинула стул, сняла с сундука толстое одеяло и вышла, хлопнув тяжёлой дверью.

Илья втянул голову в плечи, с опаской взглянув на старуху.

– Будем пить чай! – Она радостно подмигнула, поставила перед Ильёй блестящий подстаканник с ребристым стаканом и широко улыбнулась.

Отказать такой бабке Илья не решился.

Глава 4. Вагоноужаватый

«Как в руках разбойник – он всегда тебе друг, а как отпустишь – снова с ним наплачешься». Русские народные сказки.

Дядя Слава-таксист всегда приходил вовремя. Ева знала его много лет, и молчаливые поездки от поезда до лесной избушки и обратно стали их традицией. Старый оборотень пристально посмотрел на Змеёныша и поморщился. Мальчишка презрительно отвернулся, но, выйдя из старого, как мамонт, УАЗа, долго отряхивал пуховик от невидимой грязи и корчил недовольные гримасы.

Засранец.

Они приехали на вокзал станции Княжпогост за два часа до отправления поезда «Воркута – Санкт-Петербург». Вокзал расположен рядом с северным городком Емва, известным своим звучным названием.

Ева купила обратный билет по пути сюда, и неожиданно поезд оказался почти пустым. Они без труда нашли свободные места в одном купе, хотя она даже не поняла, как этот человек узнал номер её вагона. Зачем ему ехать с ней рядом? Так получилось.

Илья пропустил мимо ушей её рассказ о ритуале. Он решил, что косплейщица, увлечённая ролевыми играми, пытается привлечь его, богатого парня, к своей компании.

Она действительно старалась. В общих чертах объяснила ему основные принципы всех ритуалов. Ну, те, о которых сама имела представление. Ритуалы служения никогда не были её страстью. Слуги, оруженосцы, рабы – всё это казалось ей скучным. Теперь Ева может быть спокойна. И руки её чисты.