скачать книгу бесплатно
«Какие плоды вашей встречи, Пророчица Величайшего?»
«Он показал, что открыто ему, и то – истинно, – отвечала она. – Покоримся ему».
Мусайлима просил её в жёны, и люди её согласились. Спрошенный же о выкупе за жену, он сказал:
«Освобождаю вас всех от обета молитвы асур (которая возносилась в четыре часа)». С этих пор темимиты не молятся в этот час; спрашиваемые о причинах, они отвечают: «Это на совести нашей Пророчицы: только она знает путь к правде». Они в самом деле не признают прочих пророков.
Об этом поэт написал:
Для нас восстала женщина-пророк;
Мы шли за нею, ибо у других
Пророки были сплошь мужи.
Конец Мусайлимы предсказан пророчеством Абу Бакра[15 - Абу Бакр ас-Сиддик (572—634) – первый халиф, друг и ближайший сподвижник Мухаммада, отец любимой жены Мухаммада Айши. Сопровождал Пророка во время хиджры и скрывался с ним в пещере в окрестностях Мекки. Избранный после смерти Мухаммада халифом (632 г.), проводил политику исламизации Аравии, начал завоевание Сирии и Ирака.] (Аллах к нему добр). Как известно, его убил Сайд бен Хаттаб. Другие считают, что это содеял Вахши, ученик его. Только Аллах ведает, кто это был. Сам Вахши в связи с этим сказал: «Я в неведении погубил лучшего из людей, Амана бен Абд аль-Мутталиба[16 - Речь идёт о Хамзе, дяде Пророка, прозванного за верность и мужество Лев Ислама. В марте 625 года в сражении при Ухуде его сразил раб-абиссинец Вахши, выступавший на стороне меккан и позднее ставший преданным воином Мухаммада.]; затем я убил худшего из людей, Мусайлиму. Я уповаю, Аллах извинит мне одно за другое».
Смысл этих слов: я убил лучшего из людей, – в том, что Вахши, до того как прознал о Пророке, убил Хамзу (Аллах добр к нему!), а затем, восприняв ислам, он убил Мусайлиму.
А Саджах аль-Тамими волей Аллаха раскаялась и приняла ислам; она вышла замуж за одного из последователей Пророка (Аллах будет добр к её мужу).
Так повествует история.
Муж, заслуживающий благосклонности жён, – кто пылает желанием усладить их. Пригож он и превосходит пригожестью тех, кто его окружает; он статен, члены его соразмерны; он искренен в речах с жёнами, великодушен и храбр, не хвастлив и приятен в общении. Раб своему обещанию, он держит слово и говорит правду и делает что говорит.
Хвастающийся благосклонностью жён и знакомствами с ними есть наипрезреннейший негодяй. О таком будет речь во второй главе.
Некогда жил правитель Мамум[17 - Абд-Аллах бен Мамум – один из сыновей знаменитого халифа Харун ар-Рашида (766—809) из династии Аббасидов. Одолев в борьбе за власть своего брата аль-Мамина, он стал правителем, почитавшим науки и добродетели.], у которого был в фиглярах Бахлул, развлекавший визирей и принцев.
Он заявился к правителю, когда тот отдыхал. Попросив его сесть, тот сказал:
«С чем пришёл, сын дрянной женщины?»
И Бахлул отвечал:
«Я пришёл посмотреть, как живёт мой владыка, который да будет непобедим волей Аллаха!»
«А ты как живёшь? – молвил халиф. – Как управляешься с твоей старой женою и с новой?»
Ибо Бахлул, не довольствуясь прежней, взял новую.
«Я несчастлив, – такой был ответ, – и более прежнего одолеваем нуждою».
Правитель сказал: «Можешь ли привести соответствующие стихи?»
Шут отвечал утвердительно, и правитель Мамум повелел рассказать, что он знал, и Бахлул начал так:
Раб нищеты, вечно маюсь
И неудачей истерзан;
Роком привязан я к бедам,
Мне от людей презренье.
Бог не дарит мне подобных;
И оскорбляем я всяким.
Я как в тисках меж пагуб;
Видно, с домом расстанусь.
Мамум обратился к нему:
«Ты куда собираешься?»
Он ответил:
«К Аллаху или Пророку Его, принц правоверных!»
«Разумно, – заметил правитель. – Кто ищет убежище у Аллаха и у Пророка, тот нам желанен. Можешь ли рассказать нам в стихах о твоих жёнах?»
Бахлул отвечал утвердительно.
«Так позволь же услышать, что можешь сказать!»
И Бахлул тогда начал такими словами:
Мнил, что жена вторая
Мне лишь удвоит радость,
Буду я как корабль, поднявший
Ветру второй свой парус…
Вышло ж, я – меж шакалов,
Кои денно и нощно
Рвут меня и терзают.
Одну услаждаю – злится
Другая моя половина.
Куда мне сбежать от фурий?
Хотите жить вольно, в мире, —
В брак никогда не вступайте.
Нужно – одной хватит суки!
Хватит одной и войску!
И обрадованный Бахлул проходил мимо дома визиря великого. В это время Хамдонна[18 - Имя – производное от арабского корня хамд, что означает хвалить. Отсюда и Мухаммад (Магомет), как называли Пророка, Ахмед и т. д.], выглянув из окна, усмотрела его, и она закричала своей негритянке:
«Аллах и святилища Мекки! Бахлул, жалкий шут, в шитой золотом мантии! Как завладеть ею?»
Та отвечала:
«О госпожа, не помышляй завладеть этой мантией».
Но Хамдонна: «Уловкой я выманю у него мантию».
«Бахлул мудр и коварен, – заметила негритянка. – Все думают, его запросто провести, но дурачит всех он. Откажись от затеи, моя госпожа, или ты попадёшься в силки, каковые расставишь ему».
Но Хамдонна сказала опять:
«Я это сделаю!»
И отправила негритянку к Бахлулу просить навестить её.
«Ради Аллаха! – вскричал тот. – Ответь тем, кто кличет тебя[19 - Это цитата из «Хадисов», или преданий о об острых высказываниях и о жизни Пророка.]».
И согласился.
Хамдонна приветствовала его и сказала:
«Бахлул, я уверена, ты зашёл, чтобы слышать, как я пою».
Он ответил:
«Истинно, о моя госпожа! У тебя сладкий голос».
«Я думаю, что после песен ты рад будешь и угощению».
«Истинно», – отвечал тот.
Она пела так, что внимавшие умирали от страсти.
Принесены были яства; Бахлул ел и пил. Она молвила:
«Почему – я не знаю, но думаю, ты будешь рад подарить мне своё одеяние».
И Бахлул отвечал:
«О, моя госпожа! Я поклялся отдать это той, с кем я сделаю то, что устраивают муж с женой».
«Можешь ли ты?» – вопросила она.
«Я?! – вскричал он. – Я, кто наставляет в сём деле других слуг Аллаха?! Я пробуждаю восторги, которые дарит женщина, я показываю, как ласкать её, научая тому, что приносит блаженство! Кто знает искусство соития, если не я?!»
Дочь Мамума, Хамдонна была и женой визиря великого. Стройный стан, соразмерные формы её отличали. И ни одна современница не превзошла бы её в совершенствах. Героев при виде её брали робость и трепет, они отводили глаза, опасаясь соблазна. Такой обольстительной создал её наш Владыка! А те, кто смотрел на неё, повреждались в уме. Много героев стремились к опасностям ради её благосклонности. И Бахлул, избегая любовных мучений, страшился встреч с нею; тревожась за ясность рассудка, он никогда до тех пор не являлся пред нею.
Они препирались. Он, посмотрев, моментально вперял очи долу, страшась распалить свои страсти. Хамдонна пыталась заполучить его мантию – он не давал без награды.
«Скажи мне, какая цена подойдёт?» – вопросила она.
«Сочетание, – отвечал он, – о, яблоко глаз моих!»
«Знаешь ли ты это дело, Бахлул?» – говорила она.
«Ради Аллаха! – ответствовал он. – Жёны – моё бытие. Нет того, кто знаком с ними лучше! Слушай же, госпожа: вот, мужи выбирают занятия по наклонностям и талантам, один продаёт, а другой покупает, и прочее. Я же себя посвятил обладанию лучшими жёнами. Я исцеляю, кто страждет любовным недугом, и напояю их алчущие вагины».
Хамдонна поражена была пылом и сладостью его речи.
«Можешь ли ты привести мне стихи, подходящие случаю?» – требовала она.
«Несомненно», – он уверял.
«Так позволь же услышать, что скажешь, Бахлул».
Он сказал следующее:
Нравы с делами мужей различают.
Тот вдохновенный, этот горюет.
Есть и такие, чья участь плачевна,
Хоть их собратья следуют к счастью,
Избранны роком, вечным везеньем.
Я же отличен от тех и этих.
Что мне арабы, турки и персы[20 - Идейные расхождения мусульман, подпитываемые национальными противоречиями, привели к тому, что уже в середине VIII века в исламе выделились пять основных религиозно-политических группировок: хариджиты, шииты, мутазилиты, сунниты и мурджииты. Бахлул жил к эпоху халифа Мамуна (813—833), пытавшегося ввести систему общего государственного вероисповедания на основе мутазилитских догматов.]?
Жажда соитий – вот моя вера!
В ужасе я, если близ нет вульвы,
Сердце моё жжёт огонь негасимый.
Глянь на мой уд, вознесённый в славе!
Он укрощает женские страсти,
Двигаясь взад и вперёд меж бёдер.
Роза! Моя несравненная пери!
Если приёма не хватит на пыл твой,
Я повторю, и его остудим.
Если мы вместе, будь мягкой речью,
Не уподобь слова свои сабле.
Я приближаюсь. Что отстраняться?
Ибо ты жаждешь; я ж – водонос твой.
Алчущим взорам выстави перси
И уступи без опаски страсти.
Воля Аллаха на то, что будет.
Оный исполнил меня сим жаром,
Не указавши средства иного.
И подчиняюсь я повеленьям.
Внимая, Хамдонна утратила разум и возжелала бахлулова уда, что воздымался под складкой одежды. Она говорила себе: «Отдамся…» Потом: «Не отдамся…» Она колебалась, меж тем как в её естестве зарождалось желанье услады, и грешный Иблис[21 - Иблис – дьявол, сатана. Восставший против Аллаха, этот ангел низвергнут был с неба, возглавил шайтанов и джиннов и стал совращать людей.] увлажнял её формы. Она не могла устоять, убедив себя мыслью: «Если Бахлул и расскажет кому, кто поверит?»
Она попросила Бахлула снять мантию и пройти в её комнату; он ответил:
«Я не разденусь, покуда не утолю голод, о, персик глаз моих!»
Трепеща от волнения, Хамдонна встала, и расстегнула свой пояс, и двинулась пред Бахлулом, который гадал: «Бодрствую я или сплю?» Он за нею вошёл в её комнату. Она села на шёлковое сидение, что походило на арку, и подняла одеяния с трепетом. И красота, коей Аллах одарил её, оказалась во власти Бахлула.
Он глянул на лоно её, уподобленное совершенному куполу, и на пупок, что казался жемчужиной в золотой чаше, а также на низ её лона, являвший бесценнейший угол творения, а точёность и белизна её бёдер его изумили.
И, сжав Хамдонну в объятиях, он увидел, что краска сошла с её лика и что она обезумела: взяв уд Бахлула, она волновала его и ласкала его.
И Бахлул ей сказал: «Почему ты дрожишь?»
«Прочь, сын дрянной женщины! – отвечала она. – О, Аллах! Уподобил меня кобылице и продолжает расспрашивать, и о чём! Ты зажжёшь страсть в любой женщине, будь она самая целомудренная на свете». Бахлул вопросил:
«Разве я не похож на твоего мужа?»
