Сара

– Она так говорила? – удивилась Сара. – Она была русская?

– Нет, она была ирландка, но какое-то время жила в русском районе Нью-Йорка, – пояснила Кэтти, – поэтому-то ты мне и понравилась, ее напомнила. Хотя она была та еще старая ведьма, лупила нас с братом, что есть силы.

– Кэтти, сколько раз он был?

– Дай вспомнить, первый раз он явился сюда лет одиннадцать назад. Я как раз похоронила своего благоверного. Ходила в трауре, а тут он: что с вами случилось, да как ваши дела? Я сразу почувствовала подвох. Сын еще был здесь, я велела ему приехать с друзьями за мной. Даже обслуживать не хотела этого. Дела тогда шли в гору, народу было много. Он не давал заказ другой официантке, сидел и ждал, пока я подойду. Не знаю, чего он так прицепился, навязчивый такой. Розамунд, тогда здесь работала, красивая такая афроамериканка, сказала, что душа у него вся черная.

– Она уехала?

– Не знаю, странная история, у нее был жених. Она пропала, ее так и не нашли. Парня посадили, но он все отрицал.

– А этот гость, тогда был здесь? – уточнила Сара.

– Подожди, дайка вспомнить. Это был его первый приезд, он вроде уже уехал, только недавно. Мы еще смеялись с ней, а потом она не приехала на работу, машину нашли перевернутой и сгоревшей в овраге, а Розамунд нигде не было. Полицейские решили, что возможно, машину угнали. Знаешь, народу тут много, в основном туристы и всякие праздношатающиеся, так что никто особо не суетился с поисками. Она была не местной, ее парень, да я, вот все с кем она общалась.

– А потом во второй приезд, как он себя вел?

– Не знаю, сидел вон там, в углу и все глазел на меня. У меня тогда был Билли, здоровый такой крупный мужик. Он хотел ему задать взбучку, да Джим строго запретил, сказал: постоянный клиент. В третий приезд все повторилось то же самое. Приехали мои родители, отец помогал Джиму с ремонтом, а мама на кухне и тут он, но нам было не до гостей. Как раз недавно были сильные дожди, крышу пришлось чинить, много ремонтных работ. Кафе работало наполовину, я красила дом. Он вначале было крутился рядом, но Ганс собака родителей его быстро отвадил, цапнул пару раз за задницу. Тот было хотел учинить скандал, но мой папаша быстро его приструнил: нечего тут шляться!

– Было что-то странное, когда он приезжал?

– Да, так кто-то хотел убить Ганса, раскидали отраву у кафе, но он хорошо дрессированный в жизни ничего с земли не съест, енотов тогда много потравилось, это было, как раз только этот уехал. С Биллом тоже вышла история, я знала, что он тот еще гуляка. Мне подкинули конверт, а там фото Билла с девицей.

– Этот уже уехал?

– Нет, он сидел и таращился на меня из своего угла. Я виду не подала, что меня что-то задело. С Билом потом дома поговорила.

– Значит, он был четыре раза?

– Да, в следующий раз спустя четыре с половиной года. Приехал, что гусь общипанный.

– Тоже бабушка говорила?

– Ага, она самая. Хотел сесть в свой угол, да только мы несколько лет назад сделали перестановку и все поменяли, там теперь стоит бильярдный стол. Этот с перепугу застыл посреди кафе. Я надеялась, уйдет, а он нет, примостился с краю за стол, да так и просидел в пол-оборота. Джим решил, что он сидел.

– Почему? – удивилась Сара.

– Он ел и все поглядывал, словно ждал нападения и стал еще сильнее дерганный, шея в плечи вжалась, словно его по голове стукнули. Знаешь, выйдет из кафе и словно преобразиться: идет, плечи расправлены, грудь широкая, ну чем не жених? А как за стол сядет, словно пелена с него спадает, становится жалким, маленьким. В тот раз я к нему не выходила, повар заболел, я готовила, Джим его обслуживал. Он спрашивал обо мне, Джим сказал, что я уволилась. Машина у меня была уже другая, а где я живу он, надеюсь и не знал.

– А где ты жила, когда он приезжал?

– Да по-разному. Сначала после смерти мужа, мы с сыном жили у моей подруги, я не могла даже в свой дом войти, так плохо становилось. Она пригласила пожить у нее пару месяцев, пока дом продается. Да мне и дорого было его содержать и долги от мужа остались. У нее шумно было: муж, трое детей, две собаки, но весело. Потом мы с Биллом жили, дом у него большой, как раз сестра приехала с семьей в гости, тоже шум гам. Потом я у себя жила, но родители были в гостях с Гансом. С ним хорошо, я так спокойно в жизни не спала, как под его охраной. А последний раз я жила уже при кафе, поэтому даже не выходила на улицу, смену отстояла и к себе наверх.

– А сейчас, где ты живешь?

– Переехала в город. Ездить далеко, но хоть побыть среди людей, а не только с посетителями кафе. На самом деле, жду не дождусь, чтобы все тут закрылось, и уехать подальше.

– Как думаешь, он знает, что кафе скоро закроется?

– Он был год назад, тогда только слухи ходили, и Джим про это еще даже не помышлял. Думаю, что нет, а что?

– Ты сможешь описать его, чтобы составить фоторобот?

– Наверное, смогу, – кивнула Кэтти.

– Почему ты не позвонила к нам на горячую линию?

– Я звонила, там все время занято, а тут ты. Слушай, а этот ваш красавец мужчина, он будет составлять фоторобот?

– Думаю, что нет. Пит у нас по этому делу.

– Жаль, – воздохнула Кэтти.

– Но я могу тебя с ним познакомить, если это убийца, то ты для нас ценный свидетель, – заверила Кэтти Сара.

Сара позвонила Дику, тот велел брать Кэтти и ехать в участок. Джим поворчал на них, но делать было нечего, они уехали. К их приезду Дик уже все организовал. Том был все еще занят, приехавшими дать показания лично. Питу помогли сотрудники полиции, они составили фоторобот. К вечеру у них был первый подозреваемый. Под описание, полученное от Кэтти и приехавшего позже Джима, подпадал некий Брайан Дихара, отсидевший несколько лет назад в тюрьме штата Миссури за нападение на охранника торгового центра.

– Мутное какое-то дело, – сказал, Дик ознакомившись с его документами. – Он подглядывал в женском туалете, его застукали, тот пытался сбежать и зачем-то напал на охранника. Здесь указано, что он должен принимать определенные лекарства. В тюрьме числился, как тихий, исполнительный.

– Мы можем отправить полицейский наряд арестовать его? – поинтересовался Пит.

– Это вряд ли, здесь указано, что у него нет определенного места жительства, он кочевник, живет в трейлере, ездит с места на место, – ответил Дик.

– Мы можем запросить информацию о его трейлере, – не унимался Пит.

– Думаю, он залег на дно, если видел новости, теперь его будет не так-то просто найти.

– Он сам сюда приедет. Давайте поймаем его на живца? – предложила Сара.

– Ты про рыбалку? – не понял Пит.

– Мы покажем по телевиденью сюжет, что тут скоро будут строить огромный центр, как жители прощаются со своими родными местами, и между делом покажем Джина и Кэтти на фоне кафе, где они будут радостно рассказывать, что им заплатят компенсацию, и они уже готовы ехать навстречу новой жизни. Так мимоходом покажут.

– И сколько нам его ждать? – уточнил Пит.

– Надо будет, как-то мельком сказать, что Кэтти уже получила расчет и вот-вот уедет, чтобы он быстро приехал, – предложила Сара.

– Но он может быть где-то далеко или у него не будет денег или он украдет их! – возразил Дик. – Это большой риск.

– Хорошо сами придумывайте, – возмутилась Сара.

Дик согласовал все с руководством. С работниками кафе провели репетиции, те должны были выучить текст, но говорить радостно и беззаботно. Сара попросила Кэтти надеть что-то, что очень бы понравилось Брайану.

– Ненавижу то платье, не знаю, найду ли его, – проворчала Кэтти. – С этого-то платья все и началось, я стояла на веранде обслуживала столики, когда он приехал. Он тогда отсыпал мне гору комплиментов.

– Что это было? – поинтересовалась Сара.

– Обычное деревенское платье в белый горох. Просто летящее красное платье в белый мелкий горох, ничего особенного, – усмехнулась Кэтти.

Платье пошили в городском ателье буквально за день. Был ясный солнечный день, немного ветрено, для съемки сюжета пригласили режиссера с местного телевидения.

– Понимаете, женщина не должна выделяться, ее, словно нет, но она есть, так мелькает на заднем фоне, пока Джим говорит. Это кафе Джима его история, а Кэтти всего лишь официантка. Задача ясна? – уточнила Сара.

– Я понял, – закивал маэстро, он был в толстых роговых очках, не дать ни взять сам Федерико Феллини, – журналист берет интервью у владельца кафе, потом камера как бы случайно выхватывает Кэтти, она стоит платье на ней развевается от ветра, она откидывает прядь волос и смотрит, улыбаясь в камеру, так?

– Да, примерно, все как я и представляла, – согласилась Сара.

– Ну и славно. Работаем! – закричал режиссер.

Получилось все даже гораздо лучше. Кэтти потом, когда смотрела на себя в телевизоре, сама себе удивлялась:

– Какая я красотка! Никогда не могла себе даже представить такого!

– Милая моя, – говорила ей Сара, – после хорошего косметолога, парикмахера с удачным макияжем и почти дизайнерским платьем любая заблистает.

– Не обесценивай меня! – смеялась в ответ Кэтти.

Ей дали охрану, жила она на втором этаже в кафе. Сара, настояла, чтобы ей пошили еще пару струящихся красивых платьев, и Кэтти каждое утро выходила в них покрасоваться на веранду. Там теперь стояли столики, отбоя от посетителей не было, все хотели побывать в легендарном кафе перед его закрытием. На веранде постоянно устраивали фотоссесии, тут же крутились журналисты, друзья байкеры приезжали навестить старого друга. Джим разыгрывал перед ними драму, покидающего родной дом. Доходы его росли день ото дня, чем он был весьма доволен.

– Вся эта шумиха нам не на руку, – ворчал Том, наблюдая за всем этим из припаркованного автомобиля.

– Старина, потерпи, все равно пока от его поисков проку нет. Так что имеем, что имеем, к тому же может, мы ошибаемся и это вовсе не он, – возразил Дик. – Расскажи лучше, за что тебя сослали сюда со мной?

– Так была одна интрижка, ничего особенно, – махнул рукой Том.

– За такое в глушь не отправляют, – усмехнулся Дик.

– С женой начальника, – пояснил Том.

– И все же, – снова возразил Дик.

– Ладно, с дочерью одного важного начальника, можно сказать самого, – пояснил Том.

– Зачем тебе это? Баб что ли мало? – Дик поморщил лоб от удивления.

– Сам не знаю, седина в бороду, как говориться. Понимаешь развод, все дела, дети выросли, меня понесло, – оправдывался Том.

– Понятно, – вздохнул Дик. – Все беды от женщин. Этого бедолагу тоже, наверное, мамаша сначала довела, а потом он во все тяжкие пустился.

– У тебя как с женой? – спросил Том, игнорируя рассуждения Дика.

– Я ее выбрал, жена как жена, меня устраивает. Я как-то не фанат перебирать из пустого в порожнее, если ты понимаешь, о чем я.

– Нет, не понимаю.

– Ну, вот смотри у меня автомобиль он ездит, все меня устраивает, зачем я буду его менять, так же и с женой, – объяснил Дик.

– А как же тест драйвы? Адреналин и прочие удовольствия? – удивился Том.

– Мой автомобиль вполне дает мне и то и другое, – сухо пояснил Дик.

– Счастливый ты человек, Рэймонд, – усмехнулся Том.

– Откуда ты знаешь про это имя? – насторожился Дик.

– Сара, так тебя называла, я слышал, – ответил Том, больше они не разговаривали на эту тему.

Брайан Дихара задержали через неделю, он приехал в полдень прямо к кафе на своем трейлере, было дежурство Пита, с помощью других полицейских, которые сидели на веранде под видом посетителей. На допросе Дихара вел себя крайне сдержано, все отрицал. Анализ его ДНК и ДНК, обнаруженный на теле первой найденной жертвы, были идентичны, ему предъявили обвинения.

Пока шли разбирательства, нашли останки тела Розамунд. Место аварии тщательно осмотрели и обыскали с поисковыми собаками, те и нашли девушку. Анализ ДНК показал причастность Дихара и здесь. Преступник изнасиловал жертву, а потом задушил. Предъявив ему вину уже в двух убийствах Дик настаивал на сделке. Дихара обещали сократить срок до приемлемого, чтобы тот смог выйти на свободу, хотя бы спустя двадцать пять лет, взамен тот должен был рассказать, где спрятал тела остальных жертв. Родители девочки были категорически против, в особенности отец.

– Он убил моего ребенка, двух моих детей! – кричал тот в кабинете шерифа.

Дик был не преклонен.

– Ваши дети найдены и похоронены, а что делать остальным родителям, которые до сих пор живут надеждой? Подумайте о них! – возражал Дик.

Шериф Догнат сидел молча в своем кресле. Жена увела мужа поговорить.

– Как думаете согласиться? – спросил Дик у шерифа.

– Куда он денется, они все общаются, даже дружат. Иначе его выгонят из этого так называемого сообщества, смерть очень объединяет. Подождем, – флегматично ответил Догнат. – Хотите пончик, – предложил он Дику, тот отрицательно покачал головой. – А я, пожалуй, перекушу пока, – сказал Догнат.

Дик уже начал переживать, что у Догната случится диабетический приступ от того, сколько он съел пончиков, когда вернулись родители девочки.

– Мы согласны, пусть он расскажет, – сказал отец и сразу вышел.

– Извините, мы так верили, что она жива. Живет где-нибудь у других людей, в колледже учиться, – сказала мать девочки, прижимая руки к груди, она вышла вслед за мужем.

Дихара согласился на двадцать лет. Он указал, где закопал еще троих.

Позже, в свой последний вечер они собрались в ресторане гостинице отметить завершение дела и отъезд.

– Я так и не понял, зачем он все это делал? – поинтересовался Пит.

– Я много раз пересматривал запись допроса, он сказал, что увидел Кэтти в этом ее красном платье в горох на веранде кафе, волосы ее развевались, и он пропал, – ответил Дик.

– Чушь какая! – возразил Пит. – Ну, нашел бы себе похожую, купил бы ей такое же платье!

– В том и дело, что это Кэтти уже была той похожей. Он сказал, что она вылитая его мать, такая, какой он ее запомнил, – пояснил Дик.

– Но ведь его мать до сих пор жива?! – возразил Пит.

– Не в этом дело. Она была нервной, грустной и отстранённой все его детство. Отец ушел от нее, пока сын был маленьким. Ребенком он не интересовался. Это было его счастливое воспоминание, отец написал, что приедет их навестить. Мать весь день была в настроении, прихорашивалась для встречи, надела это злосчастное красное платье в горох. Даже немного поиграла с сыном. Потом велела ему встречать отца во дворе и позвать, как тот приедет. Вот такой он ее и запомнил, радостной на веранде, – терпеливо объясняла Сара, – воспоминания наложились на действительность и он решил, что Кэтти станет для него той доброй любящей матерью, которой у него никогда не было. Не осознанно, конечно, решил. Поэтому и приезжал раз в три с половиной года, видимо это его цикл обострения болезненного состояния, пока мог держался, потом.

– Но почему он не убил ее? – спросил Пит.

– Кого свою мать или Кэтти? – уточнил Дик.

– Да любую из них, причем здесь дети?

– Дети олицетворяли то, что у него никогда не было – счастливое детство. В тот день отец приехал забрать свои инструменты, которые оставил в гараже, и все, он даже не заходил в дом. Представляете, что было с женщиной и как это отразилось на маленьком сыне?

– Ну, не все после несчастного детства становятся серийными убийцами, – возразил Том.

– Обычно, да. Ребенку бывает достаточно, чтобы поблизости был понимающий взрослый, который хорошо к нему относится. Это может быть школьная учительница, тренер или просто соседка. Меня удивляет, что в столь богатой стране нет службы, которая бы этим занималась, – пояснила Сара.

– Чем этим? – не понял Дик.

– Пропажей детей. Этим должны заниматься профессионалы, чтобы найти ребенка, важны самые первые дни, потом это почти нереально, – ответила Сара.

– Откуда ты знаешь? – удивился Том.

– Я читала статистику. Обычно поисками занимается полиция, реже рейнджеры, но они часто упускают важные детали, а потом уже слишком поздно. Как в случаи с Беттани, счет шел на часы. Вам надо разработать красные флаги, по которым полиция сможет определить, какое это дело.

– Что за флаги? – не понял Пит.

– Ну, например, возраст ребенка: до десяти лет или лучше до двенадцати. В случае, если ребенок инвалид, то до четырнадцати, и смотря, какая инвалидность это нужно учесть. Флаги можно еще доработать, проанализировать дела пропавших детей и, – Сара разошлась, ее прервал Пит.

– Ты идеалистка, никто в Америке не будет этим заниматься, а тем более создавать целое ведомство.

– Ведомство вряд ли, а вот отдел, – сказал Том.

Дик сменил тему, поздравил всех с завершением дела и с возращением домой. Саре он вручил ее готовые документы. Они разъехались. Вскоре Саре позвонили и предложили работу консультанта. Она согласилась, контора была солидная, только ехать надо было в Вашингтон.

Глава 3. Бедность

По запросу Дика, при ФБР сформировали небольшой отдел, шефа очень впечатлила проделанная работа и он согласился. Может дочь, упросила мы не знаем. В отдел вошли: Дик, Том, Пит, Сара в качестве консультанта и еще несколько сотрудников, включая Кэрол, ее пригласили по просьбе Сары.

– Самое важно, что дети часто пропадают именно в семьях, первыми подозреваемыми могут быть: их родители, близкие родственники, друзья семьи и даже соседи, – вещала в приветственной речи Сара.

Так как опыта работы на всю страну у отдела не было, команда поехала на первый попавшийся вызов. В маленьком бедном городке пропала девочка. В самолете Дик выступил с напутственной речью, он пожелал команде удачи и сплочения, потом слово взяла Сара.

– У меня большая просьба, когда я буду разговаривать с потерпевшими в разговор не встревать и мою паузу не прерывать. Я в отличие от вас не командный игрок, так что попрошу соответствовать.

– Это, ни в какие ворота! – пожаловался новенький Питу, сидевшему рядом. – Один говорит: сплотимся, другая, не лезьте ко мне, как это понимать?

– Так и понимай, с этим сплотись, к женщине не лезь! – усмехнулся Пит.

– Хаос какой-то, – покачал головой новенький.

– Хаос – это лестница! Было в каком-то кино, уже не помню в каком, – ответил ему Пит. – Зачем ты сюда попросился?

– Значит надо, – пробурчал новенький. – Квентин, – он потянул руку Питу.

Пит тоже представился. Их встретил полицейский экипаж и на черном микроавтобусе они поехали в город, вернее на его окраину. Это была очень бедная одноэтажная Америка, маленькие скрюченные, когда-то белые домики, лай собак и непроглядная темень.

– Интересно как тут при свете дня? – спросила Сара Дика, они сели вместе.

– Даже не хочу этого видеть! – пробурчал Дик.

– Жене не понравилось, что ты будешь постоянно в разъездах? – предположила Сара.

– Да, – уныло кивнул Дик. – Она не в восторге, вашингтонская жизнь ей не очень-то нравится.

– Раньше было лучше? – не унималась Сара.

– Там были подруги, работа, – пояснил Дик. – В Вашингтоне она совсем одна.

– Пусть на работу устроиться, на йогу ходит, например, – посоветовала Сара.

– Ты совсем не можешь жить, не давая советы? – Дик кисло на нее посмотрел.

– Извини, да я понимаю, что иногда перебарщиваю. Сами разберетесь, – Сара отвернулась от него и уставилась в окно, там было темно, лишь иногда проскакивали святящиеся окна за занавесками.

– Какое унылое место, – подумала Сара, но разговор решила не продолжать. – Чего он такой злой? Наверное, жил в каком-то подобном городке, вот его и расколбасило, – мысль об этом захватила ее и она решила, что потом непременно выспросит, где жил в детстве Дик.

Через пол часа они приехали к дому пропавшей, было уже совсем поздно. Перед ним уже собралась толпа местных жителей, несмотря на столь поздний час, толпа и не думала расходиться. Завидев фбровцев, толпа оживилась, раздались крики негодования:

– Украли ребенка на органы богатеи! – кричал какой-то разгневанный дед. – Себе на потеху!

– Это все приезжие на фестиваль, их много за городом, это все они! – надрывалась женщина средних лет.

Дик и команда прошли сквозь толпу охраняемые сотрудниками полиции.

– Управы нет на этих приезжих! – доносилось из толпы.

– Это все заговор масонов, они пьют кровь невинных младенцев! – мужчина в клетчатой рубашке высказал это прямо в лицо Саре, та слегка поморщилась.

– Откуда они такие все здесь? – спросила она шепотом Тома.

– Какие? Это обычные граждане, ну интернета пересмотрели, с кем не бывает. Гораздо проще винить в заговоре мировое правительство, чем что-то думать и решать самим.

Они вошли в дом. Сара обратила внимание, что крыльцо перед домом сильно покосилось и требовало ремонта. Внутри все было еще хуже, обшарпанные, кое-где протекающие, стены, куски обоев, свисающие с потолка. Было ощущение, что дом, словно не жилой. Их встретили мужчина с женщиной, офицер местной полиции представил их и отошел в сторону, поближе к входной двери.

– Еще одни ищейки! – мужчина недовольно плюхнулся на диван, он потягивал пиво из банки, вокруг дивана валялось штук пять пустых банок.

– А что собственно вам не нравится? – удивленно спросила его Сара.

– Вы ходите, весь дом истоптали, толку от вас нет! Мне надо дочь искать! А вы только допрашиваете, отвлекаете своей глупой болтовней! – прорычал тот.

Сара молча смотрела на него, команда, памятуя ее недавний разговор тоже помалкивала. Офицер местной полиции полез с объяснениями, что ребенок пропал только вчера вечером и, видя, что никто на него не реагирует, отошел обратно к двери. Все угрюмо молчали, мужчина невозмутимо потягивал пиво, он лишь переложил ногу на ногу. Первой не выдержала жена, она разрыдалась громкими рыданиями.

– Это он! Это все он! Он убил ребенка! – запричитала она, глотая крупные слезы.

Из ее сбивчивого рассказа Дик выяснил, что намедни муж, как обычно напился и побил жену, этого ему показалось мало и он накинулся на младшую дочь, та была туга на ухо, отец сильно ударил по голове год назад, и не услышала скандала родителей. Она шла на кухню, чтобы попить, когда он ударил ее, старшая уже к тому времени заснула и не успела остановить сестру. Девочка скатилась с лестницы и свернула себе шею. Чтобы замести следы, отец сымитировал ограбление, как будто кто-то прокрался дом. Тело ребенка он спрятал в колодец за домом, намереваясь потом его отнести в другое место.

Все это жена рассказала в комнате наверху, у мужа случился припадок, он размахивал руками и громко ругался, Пит с Квентином быстро скрутили его, офицер надел наручники. Колодец осмотрели, нашли тело ребенка. Решено было всех забрать в участок, детей в опеку. Пока продолжалась эта кутерьма, Сара пошла в комнату девочек. Детей в семье было всего трое, три девочки, старшая и средняя сидели у себя в комнате.

– Что с нами будет? – спросила старшая.

– Вас осмотрят медики, возьмут показания и поместят в дом временного содержания, потом передадут на удочерение.

– Я не хочу, – испугалась девочка. – Я хочу остаться с мамой!

– Сколько вам лет? И как вас зовут? – спросила ее Сара.

– Двенадцать, меня зовут Лукас, это Бен ей десять, – ответила старшая.

– Младшую звали Александра и ей восемь, – опередила ее Сара. – Я сморю у вас мужские имена, папа очень хотел мальчика?

– Да, – кивнула Лукас. – Очень хотел. Александр – это было его любимое мужское имя. Он всегда горевал, что так уже и не заведет наследника.

– Что он хотел оставить в наследство, этот сарай? – Сара посмотрела на протекающий сизый потолок.

– Он надеялся, что мама еще родит, но врачи сказали, что у нее больше не будет детей, я так хотела братика, – сокрушалась Лукас.

– Ничего в приемной семье будет у тебя братик, – успокоила ее Сара. – Вы должны дать показания, иначе вас оставят с матерью, хотя возможно Бен все-таки заберут. Понимаешь, твоя мама была вольным и невольным соучастником его преступлений. Она не защищала вас, ты не обязана быть ей матерью, и заботится о ней, ты еще ребенок.

– Нет, вы не понимаете! – возмутилась девочка. – У нее были сложные роды и все болит. Я все могу, могу готовить, ходить в магазин, убирать. Она без меня пропадет!

– Туда ей и дорога! – отрезала Сара. – Ты можешь остаться в детском доме или пойти в приемную семью, твоя главная задача сейчас учиться и получить хорошее образование, а не подтирать сопли взрослой женщине, которая не смогла выбрать себе в мужья адекватного мужчину.

– Я хочу к дедушке и бабушке! – заныла средняя.

– Предполагаю, что они ничуть не отличаются. Это так? – Сара спросила у старшей.

– Дед все время ругал маму, когда мы приезжали в гости, а бабушка только в платья нас наряжала, да кормила невкусной едой. Алекс все время выворачивало наизнанку по дороге до дома. Эти жирные блины и сладкие пироги, фу, – поморщилась Лукас.

– Понятно, вот мой номер звони, если что. Я буду настаивать, чтобы вас взяли в одну семью и не смей покрывать мать! Тебя ждет большое будущее, а не эта дыра! Она достаточно вами попользовалась!