Золотая ртуть. Легенда о мастерах

Надежда Устинова

Золотая ртуть. Легенда о мастерах

Глава 1

Глава 1

Вечернее небо полыхнуло закатным огнем, и вершина горы, издалека рубиново-золотая, утонула в седом полумраке. Скрылись за спиной пестрые высотки Уктуса и громады подъемных кранов на стройках, дорогу, мокрую от вчерашнего ливня, плотным кольцом окружил лес. Бабье лето в этом году закончилось в середине сентября, но, несмотря на перемену погоды, деревья не растеряли причудливых нарядов: запрокинешь голову, и светятся на небе желтые монетки листьев, точно маленькие круглые солнышки.

Ароматы вечерней свежести стелились плотным облаком над лесной землей: пахло  грибами и пряной хвоей, упавшими на влажную траву дикими яблоками и грушами, горьким медом пижмы и тысячелистника. Холодало быстро. Солнце скатилось за лиловый горизонт, и тут же стало зябко, ветер слетел с верхушек деревьев. С наступлением сумерек прохожие спустились с аллей парка, тогда лес придвинулся ближе к поздним путникам, зашуршал, заговорил на языке древних легенд.

Иришка споткнулась о корягу и упала. Заныли ушибленные колени, на миг захватило дух. Девочка поднялась, стряхнула с одежды сухую труху и осмотрелась. Поляну за крутым подъемом очертила багровая нить рябин, она будто предупреждала об опасности. Стоит ли туда идти? Динара раздраженно цыкнула, обернулась и взглянула на сестру с укором:

– Под ноги совсем не смотришь?

Иришка виновато шмыгнула и, потерев ногу, ответила:

– Просто темно уже. Возьми меня за руку, а? Страшно. За нами будто кто-то следит. Тебе так не кажется?

– Нет там никого, – буркнула Динара, покосившись в сторону кустарников. – Напомни, на черта я повелась на твою авантюру? Знал бы отец, куда мы поперлись на ночь глядя, обеим бы мало не показалось. Ладно, ладно, – отмахнулась она, заметив, как поникла младшая сестра. – Давай руку, помогу подняться. Камни под ногами осыпаются, смотри, куда ступаешь.

– Лерка говорила, что видела на этой горе, кем была в прошлой жизни. Как думаешь, врет или нет? – Иришка едва поспевала за старшей сестрой, и ее голос то прерывался от быстрого шага, то становился совсем тонким.

– Дура твоя Лерка, – фыркнула Динара. – Такие бредни сочиняет, а ты в рот ей смотришь.

– Но ведь ты со мной пошла? Получается, тоже немножко веришь?

– Потому и пошла, – отрезала Динара. – Чтобы вы с Леркой не додумались притащиться одни. Запомни, будь добра, сюда приходят только со взрослыми.

 Динара миновала последний каменный выступ, выбралась на поляну и откинула ногой сухие ветки с прохода.

– Все, пришли. У тебя десять минут. Давай живее.

Иришка кивнула, сбросила рюкзак на пожухлую траву, вытащила из него фонарик и замерла посредине поляны, поеживаясь от ветра. В ее глазах блестели удивление и азарт, страстное желание обнаружить тайну, зашифрованную на камнях славянского капища. Помимо этих валунов, расположенных по строгим канонам древнего святилища, ничего особенного тут не было. Никаких картин прошлой жизни, потоков теплого воздуха или темной энергии…

Плоские облака, похожие на обломки огромных сизых льдин, раскололись и образовали узкий просвет. В нем проскользнуло очертание тонкого серебряного месяца. Сколько же здесь рябин… Лысые ветки с тяжелыми гроздьями ягод клонились к земле. Зима будет суровой в этом году.

Динара повесила на высохший сук березы мотоциклетную каску и прислушалась. За дальними кустами хрустнула ветка. Девушка вытянулась, замерла и задержала дыхание. Кто это может быть? Дикий зверь? Турист? Или…

– Дин, а где жертвенник? Тот камень, что в центре? – спросила Иришка.

Динара вздрогнула и жестом попросила сестру замолчать. Глаза малышки округлились.

– Призраки? – послышался ее тревожный шепот.

– Плоский камень слева и есть алтарь, – пробасил кто-то. – А центральный – идол Перуна.

Малышка перепугалась, подбежала к сестре и схватила ее за руку. Динара развернулась и с облегчением выдохнула.

– Игорь, – сердито прошипела она. – Напугал, черт лысый. Ты что, следил за нами?

– А что мне оставалось? Убеждать тебя бессмысленно. Ты не слушаешь, поступаешь, как вздумается. Но вот это, – показал он на Иришку, – это явный перебор. Хорошо, хоть знал, куда поперлись. Идиотка. Здесь сатанисты тусят по ночам! Скажешь, не знала? Почему не пойти днем, как все нормальные люди? Ещё и телефон «вне зоны». Молодец, ничего не скажу!

Игорь приблизился к ним настолько, что его лицо, почти скрывшееся за черной густой бородой, стало различимо в сумерках. Глаза у него были встревоженные и печальные. Тыльные стороны ладоней и открытый участок шеи покрывали татуировки. Одну из них, серую ящерку с полосатой спинкой и извивающимся длинным хвостом, девочка узнала. Сестра прятала ее под одеждой на правом плече.

«Наверное, тоже байкер, – решила про себя Иришка. – А уж байкеры знают толк в татуировках. Так им проще понимать друг друга. Потому-то они сразу и находят алтарь язычников. Значит, он тоже помечен  символом. Вот бы узнать, каким?» Иришка вопросительно взглянула на незнакомца, но он смотрел мимо нее на темные верхушки высоких сосен.

Девочка вздохнула и присела на корточки перед красным камнем Перуна. Его вершина была выкрашена в белый цвет, отчего напоминала ледник. Две золотые стрелки по краям выделили меч, направленный клинком вниз.

Динара подошла к Игорю, протянула ему руку, которую он деликатно пожал, не прекращая, впрочем, хмуриться, и высмеяла его опасения:

– Да, брось. Нет тут ни сатанистов, ни злых духов. Опять ужастики глядел всю ночь? – Она развернулась к Иришке и потрясла ее за плечо. – Ну как? Убедилась?

Малышка разочарованно вздохнула, потушила фонарик и отряхнула пыльные колени.

– Ты права. Лерка – врушка, – опустила она глаза.

Девочка еще раз прошлась по поляне, смахивая ладонью с валунов желтые листья. Потом она подошла к жертвенному камню, присела перед ним и замерла.

– Ну что, пойдем? – спросила Динара. Иришка встрепенулась и оглянулась на сестру, сжав в кулаке охапку ярких листьев. Ее взгляд стал беспокойным, бегающим, он будто искал защиты. Динара вздохнула и села рядом, чтобы еще раз объяснить непутевому ребенку, что на горе никогда не бывали язычники, и это капище всего лишь приманка для туристов, но ничего не успела сказать. На жертвенном камне засветился и через несколько мгновений погас золотой символ, состоящий из прямой и перевернутой буквы «ш». Их соединял между собой маленький ромб. Этот знак особенно выделялся на фоне однотипных фигур, стрелок и ломаных линий, он был похож на египетский иероглиф или славянскую руну. Зубчатые волны раздвоились, зарябили перед глазами. Дыхнуло холодом. Динара потерла глаза и не спеша выпрямилась, стараясь не выдать мимолетного испуга. Иришка не сводила глаз с камня, а плечи у нее подрагивали. «Обман зрения, – успокаивала себя Динара, – или проделки сатанистов».

– Я на машине, – окликнул ее Игорь. – Припарковался во дворах. Малая со мной поедет. Рано ей еще на байке.

– Давай, я сама решу? – рявкнула  Динара. Нервным движением она сняла каску с дерева и надела ее на руку. – Тоже мне, командир.

– Хочешь снова поссориться?

– Нет, не хочу, – вздохнула Динара и внезапно погрустнела. – Все, пойдемте, пока дорогу видно, – она немного помолчала и добавила: – Иришку отвезешь на старую квартиру. Надо остатки вещей собрать. Обещали сегодня закончить.

– Добро, – кивнул он и шагнул на тропинку, уходящую вниз черной змейкой. – Спускайтесь за мной, только не поскользнитесь, камни сырые. Я посвечу.

Когда они подошли к парковке, тесно заставленной рядами автомобилей, темнота отчасти рассеялась, благодаря ярким фонарям, то тут, то там всплывающими у них на пути. Этот свет успокоил и отогнал черное облако тревожных раздумий. Нет, Динара так и не поверила кочующим легендам о существовании на Уктусе удивительных мест силы, но признала, что на горе действительно возникли странные чувства. То ли тоска, то ли приближение беды. Еще этот фокус со вспышкой на камне…

Иришка всю обратную дорогу молчала, пораженная увиденным зрелищем.  Сейчас она стояла на ступеньках магазина под переливающейся вывеской и затягивала ремешок часов на запястье.

– Думаю, она получила, что хотела, – усмехнулся Игорь, заводя машину. – Все приукрасила и попалась в свою же ловушку. С детьми так часто. Помнишь, как мы играли?

– Помню, конечно. Что ты положил в бутылку, когда мы вызывали барабашку в подъезде?

– Ничего такого, – расхохотался он и, отчего-то смутившись, сделал вид, что прибирается на заднем сидении. – Пока ты читала заклинание у стены, незаметно поджег петарду. А ты была так напугана, что ничего не сообразила. Все дети сочиняют сказки друг для друга. Было забавно их придумывать для тебя.

Динара шутливо погрозила ему пальцем, спрятала лицо под забралом каски и завела мотор.

– Иришку на старую квартиру! – крикнула она Игорю, трогаясь с места. – Не перепутай!

Он поднял руку в знак того, что услышал ее и подошел к девочке, приглаживая на ходу бороду.

– Ну что, прокатимся? – показал Игорь на серебристую десятку. – Комфорт класс, конечно, не обещаю, но ветерок могу устроить.

Малышка кивнула и, не прекращая теребить ремешок от часов, двинулась к машине.

– В каком районе купили квартиру? – поинтересовался Игорь, оглянувшись на Иришку.

– Рядом с парком Маяковского, – ответила она едва слышно.

– В новостройке?

– Ага.

– Не скучаешь дома без сестры?

Иришка пожала плечами и наморщила лоб. Беседа не клеилась. Несколько минут они ехали в полной тишине.

А потом серебристый «шевроле», который ехал перед ними, неожиданно вильнул в сторону, не включив поворотники, и в лобовом стекле мелькнул знак дорожных работ. Вспыхнула оградительная сетка, взвизгнули тормоза, водитель позади едва успел перестроиться и возмущенно загудел вслед. Игорь ослабил хватку на руле и встряхнул дрожащие пальцы.

– Да уж, чуть не влипли, – он вытер пот с виска и обернулся. Иришка вцепилась в рюкзак так, что костяшки побелели. Капюшон закрывал половину ее лица, но мера испуга и без того была ясна.

– Да все обошлось, Ириш, не бойся, – Игорь держался бодро, но фальшивые нотки в голосе выдавали страх. – Я же с юных лет на байке, у меня реакция…

– Там была яма, да? – перебила его Иришка.

– Да, яма, – подтвердил он. – Когда ехал вперед, не заметил. Не сердись, ладно?

Динара заглушила мотор и, облокотившись на сидение мотоцикла, запрокинула голову, разглядывая светящиеся окна. Старый дом, скрывшийся от городской суеты в глубине дворов, остался верен традициям тишины. От одиночества защемило в груди, и черное облако тревоги разрослось до необъятных размеров. Оно давило на виски и грудь, перекрывало кислород, шептало об опасности. Из мыслей не выходил знак с камня. Вряд ли он померещился.

Динара начала с поиска в сети, но на сайтах, посвященных иероглифам и рунам, не нашлось ничего подходящего. Зато ей предложили купить краску, светящуюся в темноте, что подтвердило ее предположение о глупом розыгрыше. «Тогда и тем более ерунда», – подумала Динара, отгоняя тревогу прочь.

На экране вспыхнула заставка звонка. Девушка забеспокоилась. Вдруг Олег узнал об их отсутствии?

– Привет, Олеж, – прощебетала она в трубку, скрывая волнение за беззаботной интонацией.

– Привет. Ну как вы там? Собрались?

– Пока что нет. Не могу сказать, когда закончим. Думали, что вещей меньше осталось.

– Динка… – замялся Олег, и не осталось сомнений, что далее последует просьба. – Я спешу на вызов, вы могли бы там переночевать? Я позвоню Вадиму Сергеевичу, он в курсе ситуации. К утру освобожусь. По рукам?

Динара притихла, не зная, что на это ответить. Ее возмущению не было предела. Ночевать в пустой пыльной квартире на единственном диване, почти развалившемся от старости… Еще чего!

– Ты же обещал, что заберешь нас! –  возразила она. – Нет, я так не хочу. Мы вызовем такси.

– Знаешь ведь, что отец не одобрит.

Динара зажмурилась и подавила гневную вспышку. Можно, конечно, вспылить, наорать на непутевого мужа, но что это изменит? Ну почему, почему он все время прикрывается отцом? Сколько можно?

– Хорошо, – холодно процедила она сквозь зубы, и, заметив  машину Игоря у соседнего дома, поспешила закончить разговор. – Приезжай завтра.

– Целую, родная. До встречи.

Динара беззвучно выругалась, сбросила вызов и крепко сжала телефон во вспотевшей ладони, с трудом сдерживаясь, чтобы не разбить его об асфальт. Зачем только понадобилось брать с собой сестру? Не будь ее рядом, можно было бы плюнуть на обещание и всю ночь колесить по городу. Что ж. В какой-то степени она сама себя обрекла на душное заключение.

Игорь выскочил из машины, помог Иришке открыть дверь и подбежал к Динаре.

– Прости, на дороге не без уродов, – громким шепотом зачастил он, поглядывая на малышку. – Чуть в знак не въехали. Испугал девчонку чуток.

– С ней все в порядке? – Динара кивнула на Иришку, застывшую, подобно статуе, посреди тротуара. Девочка так и не выпустила из рук рюкзак, словно он был ее щитом, который не позволял страху окончательно выиграть схватку.

– Да вроде бы нормально все. Не ушиблась даже. Только ведет себя странно.

– Не бери в голову, все в порядке, – рассеянно пробормотала Динара, разглядывая темное окно на пятом этаже.

– Не сердишься на меня?

– Нет, с чего бы?

– Там яма была за знаком. Я перед самой сеткой затормозил… – Игорь развел руками, робея под хищным прищуром глаз Динары. Она усмехнулась. Игорь сейчас выглядел как большой ребенок, нашкодивший после уроков. В такие минуты его не спасали ни огромные мускулы, ни брутальная борода, ни байкерская куртка с шипами. Он пускал пыль в глаза всем, кроме девочки с соседнего двора. Она с пятого класса сидела с ним за одной партой, она соглашалась идти с ним, куда угодно, хоть в разведку, знала его слабости, но никогда не пользовалась своим знанием. Динара могла без опасений высказать в лицо Игорю все, что думает о нем, упрекнуть, накричать, обидеться. Он не грубил в ответ. Разозлить его было непросто.

– Хватит! – с раздражением прервала его Динара. – Спасибо, что помог. Нам пора идти.

– Хорошо. Забегу завтра к тебе на работу, – пообещал он и направился к машине.

Динара улыбнулась ему вслед, шагнула к Иришке и недовольно фыркнула, когда заметила, что на одном кроссовке развязался шнурок. Она наклонилась к ноге и обомлела: на ее глазах небольшая лужа покрылась плотным прозрачным льдом и засветилась изнутри голубым. Динара подняла взгляд на сестру, но не смогла ее разглядеть – улицу заволокло плотным туманом. Нестерпимо зачесалось плечо. За голубым стеклом лужи показалась маленькая шустрая ящерка. Она пробежала от одного края к другому и подняла любопытную мордочку кверху. Лед затрещал, раскололся и пропал – тогда Динара смогла вдохнуть и распрямиться.

– Дин, что с тобой? – потрясла ее за руку Иришка. Динара не ответила. Малышка сильно дернула ее за рукав и заплакала.

– Все нормально, – Динара потерла плечо, еще раз взглянула на лужу и поморгала, чтобы окончательно развеять туман в глазах. – Поясницу защемило, – объяснила она Иришке. – Старею. А ты чего Игоря напугала? Ям не видела никогда?

– Не знаю, – пожала плечами девочка. – Давай зайдем? Я замерзла.

– Пойдем, пойдем, – пробормотала Динара. Она подошла к подъезду, оглянулась и увидела, как машина Игоря сверкнула фарами на повороте. Потом скрипнули качели на детской площадке, и девушка вздрогнула. Но человек, который на них сидел, даже не взглянул на нее. Он поднялся, сунул руки в карманы спортивной куртки, бросил сигарету на землю и скрылся в подъезде соседнего дома.

***

Динара отперла дверь квартиры и пропустила сестру вперед. Иришка сбросила рюкзак на пол, зашарила рукой по стене в поисках выключателя и щелкнула им, но свет не появился.

– Наверное, лампочка перегорела, – деловым тоном заключила она и, задрав подбородок, оглядела пыльный плафон. – Дин, не закрывай дверь, тут заставлено все, я запнусь.

Бледный свет прокрался в прихожую через распахнутую дверь, из сумрака вынырнули смутные очертания гардеробной, ободранных стен и пустующей подставки для обуви. Ковры давно уже убрали, на полу осталось облезлое дощатое покрытие, исчерканное темными полосами. Половицы скрипели при каждом шаге, словно упрашивая прежних хозяев передумать и вернуть вещи на места. Их жалобные стоны внезапно стихли, черный проем комнаты вспыхнул, и все предметы окрасились в привычные тона, сбросив с себя призрачно-серую вуаль.

– Все, – крикнула Иришка. – Здесь работает.

Динара устало вздохнула, протиснулась между громадой упакованных вещей, остановилась в центре комнаты и прикусила губу, чтобы не выругаться, как следует. Здесь творился хаос: шкаф был доверху забит отцовскими документами и вещами, на подоконнике громоздилась кипа советских газет и журналов, растрепанных от старости настолько, что их неприятно держать в руках, полки буфета завалены статуэтками, квитанциями и посудой. Пыль, поднявшаяся после упаковки коробок, осела густым слоем на полу и мебели. А еще в доме недавно включили отопление, и душный воздух щекотал горло, вызывая сухой кашель.

Пока Динара, брезгливо морщась, оценивала фронт работ, Иришка села на вращающийся стул у маминого трюмо и, отталкиваясь руками от столешницы, сделала несколько оборотов, ожидая поручений от сестры. Ее скучающий взгляд тут же оживился, когда Динара сорвалась с места, подбежала к подоконнику, смахнула все его содержимое на пол и повернула ручку оконной рамы. Тонкая бумага зашуршала на ветру, а серая бахрома, сорвавшаяся с ее краев, разлетелась по полу. Динара чихнула и в сердцах поддала ногой пустую банку из-под краски. Она, звеня и громыхая, укатилась в противоположный угол.

– Ну и как тут ночевать? Интересно, он вообще видел, что здесь творится? – сердито усмехнулась Динара.

– А разве мы останемся? – подняла брови Иришка. – Папа говорил, что соберем вещи и поедем.

– Папа говорил! – завелась Динара. – Соберем и поедем! Издеваешься? На, звони ему!  – она бросила телефон на диван. Малышка ошеломленно взглянула на нее, теребя в пальцах пустой флакончик от маминых духов. – Чего так смотришь? Думаешь, я шучу? Значит так. Возьмешь веник, подметешь пол. Я буду остатки вещей складывать. Потом вымоем тут. Иначе либо простынем, либо задохнемся.

Иришка нахмурилась, но спорить не стала. Динара была расстроена не меньше нее, потому и злилась. Скажи сейчас слово поперек, и разразится ураган. И если уж судить по справедливости, то помогать никто не заставлял. Динара предложила свой план, а Иришка с радостью откликнулась на него. В лес они сходили, пора выполнять вторую часть уговора. Лишь бы отец не догадался о вечерней вылазке…

Девочка вспомнила его суровый взгляд из-под мохнатых бровей, ту стальную интонацию, с которой он разговаривал, будучи чем-то недоволен, нервное постукивание пальцев по столу, и по спине пробежал холодок.

Вадим Сергеевич был полковником полиции. Подчиненные побаивались его за крутой нрав, однако он был принципиальным и честным офицером старой закалки. Он терпеть не мог взяточников, безалаберных людей и карьеристов. Если кто-то из его окружения попадал под следствие из-за собственной халатности и распущенности, то Вадим Сергеевич никогда не заступался за виновного. Сам полковник пустого времяпровождения не любил: он занимался стрельбой, ходил в тренажерный зал, читал книги, иногда ездил на рыбалку.

Вадим Сергеевич появлялся дома нечасто, но это отнюдь не означало, что он не занимался воспитанием дочерей. Расположившись в  кабинете за письменным столом, отец звал их к себе и беседовал. У девочек была большая разница в возрасте: когда родилась Иришка, Динара поступала в университет. Но отец будто не замечал, что старшая дочь повзрослела – требования остались те же. В обязательном порядке он требовал зачетку, и если у Динары случались плохие отметки, то в наказание она на неделю лишалась прогулок и карманных денег. Истерики и напоминания о том, что она далеко не ребенок, не помогали – отец был непреклонен.

Каждый день расписывался по часам: ранний подъем, зарядка, школа или университет, репетиторы, кружки. После девяти вечера никто из домашних не смел покинуть дом без разрешения главы семьи. Вадим Сергеевич не признавал очевидное: служба настолько поглотила его, что оставила неизгладимый нервный след. Страх за близких людей волочился за ним повсюду. В безлюдных дворах полковнику мерещились маньяки, у кафе и ресторанов топтались наркоманы, а водители такси были непременно ворами или насильниками. Поэтому Динара не сопротивлялась, когда после недолгих ухаживаний со стороны Олега, отец настоял на свадьбе. К тому же она была влюблена в «надежного и перспективного» молодого офицера. Но больше всего она мечтала о свободе.

Олег был хорошим мужем: ничего ей не запрещал, баловал подарками и не задавал лишних вопросов. Динара расцвела: к двадцати восьми годам она совершила то, о чем мечтала долгие годы: обзавелась собственным байком, легким, маневренным "Дукати" и с рядового сотрудника поднялась до управляющего мотосалоном. Отец был крайне недоволен увлечением дочери, насмешливо называя ее продавцом даже после повышения, и в каждой беседе подчеркивал, что мечты о мотоцикле появились после дружбы Динары с «уличной шпаной».

Иришке было проще: с малышей спрос меньше. Правда, в этом году она пошла во второй класс и с замиранием сердца ждала, когда начнут ставить отметки. Ей казалось, что она умрет от ужаса, если получит двойку. Только что страшнее:  нагоняй за двойку или за сегодняшний вечер в лесу? И не про Игоря ли говорил отец, когда ругал Динару за то, что она до сих пор водится со шпаной?

Иришке в прошлом месяце исполнилось восемь, но хранить секреты она научилась прекрасно. Она знала, о чем можно рассказывать дома, а о чем лучше промолчать. И сегодня, впервые увидев друга Динары, девочка сразу смекнула, что об этой встрече лучше не знать никому, тем более отцу. Иришка спрятала новое воспоминание в свою шкатулку с секретами и занялась уборкой, с нескрываемой завистью поглядывая на сестру, которая сортировала книги и бумаги по большим картонным коробкам.

Динара потянулась к самой верхней полке, загруженной доверху объемными папками, и  тут послышался треск, полка накренилась, а вся груда документов и фотоальбомов скатилась на пол, подняв новый столб пыли. Иришка поначалу замерла в растерянности, а затем бросилась на помощь, отбросив в сторону веник.

– А ну не лезь! – прикрикнула на нее Динара, покраснев от злости. – Сейчас вообще все перепутаешь!

– Давай я с папками помогу, – робко предложила Иришка, – а ты бумаги папины соберешь.

– Ладно, – буркнула Динара, отвернувшись к шкафу. – Давай так. Извини. Бесит все, – она рассеянно скользнула глазами по настенным часам. – Пора закругляться, ночь скоро.

Ночь, действительно, надвигалась быстро. Желтые глаза домов закрывались, улица погружалась в глубокий сон. Дело шло к холодам. Ветер становился морозным, из приоткрытой рамы дышало поздней осенью, влажной, с колючим первым снегом. На подоконнике и оконном стекле дрожали мелкие капли.

Динара махнула рукой на грязь и уселась на пол. Глаза заныли от тусклого света и мелких шрифтов, а эти документы надо было сложить по порядку, так, чтобы отец не заметил ее оплошности.

Иришка убрала все папки в коробку и теперь с увлечением раскладывала по альбомам рассыпавшиеся фотографии. Ее лицо светилось от счастья, несмотря на поздний час и усталость. Ноги все еще ныли от долгой ходьбы, а от обилия свежего воздуха клонило в сон, но она отгоняла дрему прочь, разглядывая снимки, где родители были  совсем молодыми, где бабушки и дедушки нянчились с маленькой Динарой, где мир вокруг разительно отличался от мира нынешнего. В нем существовали удивительные телефоны с круглым колесиком, пузатые телевизоры с маленьким экраном и расписные лошадки-качалки из дерева.

Девочка оторвалась от своего занятия и обвела глазами комнату. Ворох бумаг поредел, еще чуть-чуть – и будет порядок. А что там белеет за дверью шкафа? Иришка оглянулась на Динару и подползла ближе, сгорая от любопытства. В ее руках оказалась пачка конвертов, заполненных беспорядочным, едва понятным почерком. Они отлетели чуть дальше, когда полка обрушилась, и Динара еще не успела до них добраться.

– Смотри, тут письма, – Иришка весело плюхнулась напротив сестры и протянула ей свою находку. Ее глаза сияли.

– Ага, – рассеянно кивнула Динара, потирая глаза. – Брось в коробку с альбомами.

– Ух ты, – встрепенулась девочка, присмотревшись к почерку. – Знаешь, от кого они?

– От кого?

– Помнишь, нам папа рассказывал о своей сестре, которая раньше тоже работала в полиции? Это же ее письма!