Кровавая загадка Торнбриджа

– Что ж… – усмехнулся Беккер, всё больше восхищаясь белокурой мисс. – Да здравствует правосудие!

И тут он понял: что за то время, пока они шли, переулок давно должен был закончиться. Но, несмотря на быстрый шаг, они так и не приблизились к выходу. Они двигались, но словно стояли на месте. А может, это стены удлинялись, не желая выпускать пару из тёмного закоулка, где тело Беккера даже найдут не сразу.

Раз покинуть этот зловонный закуток у Генри не оставалось никакой надежды, он решил, что заслужил узнать больше об Эйслинн МакКрей.

– Что ж, мисс, не могу отказать себе в любопытстве и задам вопрос. Как вы оказались на маскараде у Броумса?

– Так же, как и вы. Получила приглашение.

– О, уверен, вам приходят тысячи приглашений на всевозможные вечера и рауты. Но почему вы решили посетить именно этот?

Она вскинула на него глаза – карие, с красноватым отблеском, цвета молодого вина. И помедлив, всё-таки ответила:

– Искала кое-кого…

– Расскажете? – Беккер вложил всю мягкость, на какую был способен.

– По правде сказать, я думала обнаружить этого, – она запнулась. – человека под именем Генри Беккера. Взявшегося из ниоткуда фокусника, который быстро покорил все светское общество. Казалось бы, этот город давно закален к обману, принимающему любые формы. Но вот он вы, а вот ваша растущая популярность.

– Жаль вас разочаровывать.

– О, наоборот. Вы заинтриговали меня куда сильнее. Я не жалею, что побывала на вечере.

– Не сомневаюсь.

Генри вспомнил бледные, мёртвые лица падчерицы Броумса и её жениха – искажённые не то ужасом, не то осознанием медленной неминуемой гибели. В последние минуты, они не могли шевельнуться, наблюдая как жизнь покидает их. Он должен был испытывать лютый ужас… но где там. Не в силах отвести взгляда от серебряной макушки спутницы, он только сильнее ощущал завораживающую красоту и грацию этого удивительного, обманчиво хрупкого, смертоносного хищника.

– Не лукавьте, мистер Беккер, – произнесла она. – Вы ведь не читаете мысли других. Как вы раскрыли, от чего погиб хозяин? – в её голосе едва заметно промелькнуло напряжение.

– Не собираюсь даже пытаться обмануть вас, мисс МакКрей. Конечно, нет. Я не слышу мыслей и не вижу духов.

– Тогда как же?

– С самого детства я обладаю способностью не упускать ни единой мелочи или детали. Будь то мимолётная улыбка или едва заметный изгиб бровей. Я чрезмерно наблюдателен. Буквально ничто не ускользает от моего внимания, а угодив в сети памяти, остаётся там навсегда.

– Значит, никаких сверхъестественных способностей? —Уточнила она, слегка прищурившись.

– О, напротив, – улыбнулся Беккер. – Считаю их весьма неординарными. Все мои сеансы – честные. – Он усмехнулся, осознав, как забавно это прозвучало. – Я имею в виду, что не обманываю, узнавая какие-то факты из жизни моих клиентов заранее, как делают прочие «экстрасенсы». За каждое своё слово я готов ручаться головой.

Он сглотнул. Упоминание про потерю головы немного охладило пыл и напомнило, с кем он беседует.

– Вы потому уточнили о вскрытии погибших? Не верите в заключение детективов?

Беккер понял, что он ступает по очень тонкому льду, но отступать было поздно.

– Вы же сами знаете, что нет. Иначе, всё, что я тут наговорил о своих талантах не стоит даже ломаного гроша.

Она сощурилась, дёрнулась как кошка, увидевшая добычу, и прошипела:

– Расскажите!

Генри вздохнул. Вот они последние мгновения. Он прикрыл глаза, чувствуя прохладный ночной воздух. Вот бы запах был чуть приятнее – сгодился бы даже городской спёртый воздух, наполненный металлическим ароматом газовых фонарей с кислыми нотами тины, доносящихся от реки. Наслаждаясь ещё живым, сильным телом, Генри заговорил:

– Пузырёк, что жених-аптекарь оставил у себя в кармане, пах спиртом, а также терпкой травой. Нетрудно догадаться, убийца знал, что подмешивать несчастному, чтобы смерть напоминала сердечный приступ. Я предполагаю, подмешали настойку наперстянки. Беда только в том, что пузырёк маловат для троих жертв. Прибавьте сюда отсутствие запаха алкоголя: ни от бокалов, ни от тел. Злоумышленники не взяли в рот ни капли горячительного в тот вечер. Планировали убийство с холодной головой. Так чем же они тогда отравились?

– И это ещё не всё… – Она знала. Конечно, знала.

Помедлив, Генри ответил:

– А ещё тонкий, едва заметный порез на запястьях… но ни капли крови.

– Их нанесли после смерти? – с притворным интересом спросила она.

– Нет, – покачал головой Беккер, понимая, что она играет с ним. – Когда я стоял там, около бледных тел с фарфоровыми лицами и синими губами, то первым делом, обратил внимание не на порез. А на странную неестественную температуру тел. Их грудь и шеи были холодными, будто смерть наступила часы, а не мгновения назад.

– Невообразимо! Кто же мог совершить такое изощрённое убийство? Кто-то, кто любил мистера Броумса, быть может?

Они остановились. Эйслинн МакКрей моргнула огромными кукольными глазами, глядя прямо ему в лицо. Скажи это!

– Или тот, у кого обостренное чувство справедливости, – тихо произнес Генри. – Тот, кто слышал мой разговор с падчерицей и её женихом в запертой комнате. Когда они грозили засадить меня в тюрьму за мои «фокусы» и спекуляцию на смерти их отчима. Особенно после того как получат наследство и расплатятся с огромными карточными долгами. Их убил тот, кто смог незаметно спрятаться в той комнате, да так, что даже я не заметил его присутствия. Тот, кто смог обескровить тела, не пролив ни капли… и чарами убедил детектива поверить в самоубийство убийц.

– Кто же это? – её взгляд прожигал, а голос прогремел так, что каменная кладка стен вокруг дрогнула.

– Я говорил, что замечаю почти всё, – с усилием улыбнулся Беккер. – В зале после моего возвращения отсутствовала лишь одна персона… Вы.

Последнее, что он увидел, – её прекрасное лицо и нежная улыбка. «Хорошо, что нет никаких клыков и отвратительного лика чудовища», – подумал он, прежде чем тьма окутала всё вокруг.

Глава 2

Артур Мор уже битый час трясся в экипаже, не совсем довольный тем, как всё обернулось.

– Мистер Харрингтон мог бы уточнить, что прибытие на предсвадебные празднества в Торнбридж назначены через день после его визита! – ворчал Артур, попутно сокрушаясь, что он пропускает красоту загородной природы из-за задёрнутых портьер. – Я даже не успел заказать пошив костюма на выход!

Снежно белый оцелот щурила глаза, растянувшись во всю длину на сидении напротив. На её шее блеснул огромный камень вшитый в кружевной ошейник, больше напоминающий воротник богатого платья.

– Помимо прочего, придётся узнавать о первой возлюбленной жениха из сплетен у гостей на празднике, – вздохнул Мор.

Большая кошка вопросительно мурлыкнула.

– Конечно, не проблема, – отреагировал Артур. – Никто не скроет своих тайн. Всё будет разгадано моим острым умом и сообразительностью!

Кошка фыркнула.

– Не без твоей помощи, конечно. – Мор мизинцами пригладил аккуратные усики. – Ещё бы новый костюм для большей импозантности…

Оцелот закрыла глаза и отвернулась, будто сова, игнорирующая скучный предмет.

*****

Дорога к Торнбриджу петляла между холмов, из-за чего Артур в конце концов задремал, убаюканный отсутствием солнечного света и мерным покачиванием.

Когда экипаж выехал на прямую дорогу, пролегающую вдоль старой липовой аллеи прямиком к особняку, Мор впервые высунул нос в щелку между портьерами и увидел особняк. Осмотрев величественное старое здание, он приподнял брови и одобрительно покачал головой.

Перед фасадом раскинулись цветущие кусты роз и сирени. Молодые, буйные и очень яркие. Мор обожал запахи цветов и с наслаждением ждал момента, когда покинет порядком надоевший экипаж с его сумерками в кабине и сможет полной грудью вдохнуть свежий аромат поздней весны.

Подъездная аллея заросла травой – не густо, но достаточно, чтобы колёса скрипели мягче. Лестница к парадному входу чуть осела, балясины треснули, но перила были вычищены до блеска. На бронзовой ручке двери отражалось солнце – кто-то протирал её совсем недавно.

Торнбридж, при всей своей строгости и старинности, не выглядел покинутым. Величественный, из светлого камня, с огромными окнами в тяж\лых рамах и башенками – он напоминал пожилого джентльмена, аккуратно подкрашивающего седину (пусть и своими силами, чтобы не тратить лишние деньги) и надевающего лучший сюртук, чтобы выглядеть опрятно, как подобает человеку из высшего общества.

Мор крикнул кучеру, чтобы тот вел экипаж за угол особняка в длинную тень ко входу для слуг. Быстро прошмыгнув по лестнице ведущий вниз, Артур шагал следом за молодым юношей, тащившим на плече ящик с репой. Оцелот следовал по пятам за хозяином. Они остановились на пороге и Артур весело окликнул молодого человека:

– Юноша, я гость на свадьбу Эшдауна младшего, позволите войти?

Крепкий парень с красными от усердной работы щеками, ошалело поглядел на Мора:

– Заходите, но главный вход там… – Он потянулся указать гостю направление, но тот уже соскользнул с последней ступени и стоял в коридоре для слуг. За ним следом медленно вошла огромная белоснежная кошка и села у колена хозяина.

– Любезный, где мне искать Томаса Харрингтона… – спросил Мор, игнорируя указание о входе для гостей. Помедлив, он добавил: – Отца невесты.

– А вы… – глаза парня забегали от лукавой улыбки богато одетого визитёра на огромную белую кошку, грациозно сидящую у его ноги, без намёка на поводок.

– Ах, виноват, – блеснул белозубой улыбкой Артур. – Артур Мор, экстрасенс, медиум, заклинатель и проводник в царство теней.

Он изящно и наигранно поклонился, будто был марионеточной куклой. А когда выпрямился, продолжил тем же игривым театрализованным тоном:

– Прибыл поприглашению Томаса Харрингтона на бракосочетание его дочеры Августины и молодого Эдвардра Эшдауна.

– Я не… – заволновался юноша.

– Слишком сложные слова! Понимаю. – Артур похлопал юношу по плечу, после чего обтёр ладонь перчатками. – Просто скажите, где искать отца невесты или кого-нибудь из господ?

– Так, давеча все в саду собралися!

– Волшееебно! – проятнул Артур и направился в глубь дома. Оцелот бесшумно ступала, не отставая от его ноги, будто приклеенная.

– Постойте, мистер! Чтобы пройти в сад, вам лучше обойти дом… – Кричал носильщик в спину Мору, но тот только махнул ладонью, будто это как раз именно то, что он собирается сделать. Уверенность походки, убедила слугу, что странный господин найдёт дорогу сам. В крайнем случае встретит кухарку, которая отругает и выставит из особняка, развернув длинный нос гостя в верном направлении.

– Праздничная суета… – бубнил себе под нос Мор, лавируя между прачками, носильщиками с вазами цветов и орущей экономкой, спешащими по делам служанками и прочим одуревшим персоналом. В любой другой ситуации огромный белый зверь у ноги гостя не остался бы незамеченным, но не при такой суматохе, когда нервы у всех искрились от напряжения.

В конце коридора Артур наткнулся на лестницу и поднялся по мягкому ковру в холл. Он с восторженным восхищением осматривал огромное светлое помещение, украшенное цветами, и лентами, как позади донеслось:

– Мор! Вы прибыли!

Из-за спины к нему спешил Харрингтон, слишком напомаженный и румяный для человека его возраста. Одного взгляда хватило, чтобы понять: отец стремился угодить дочери и позволил нарядить себя на её усмотрение.

– Отчего вы здесь, а не в саду? – волновался Харрингтон, то и дело ворочая головой, вероятно, из-за слишком туго завязанной бантом ленты.

– Успеется, – улыбался Артур. – Для начала, я бы хотел найти свою комнату и скинуть с себя этот до неприличия пыльный дорожный костюм…

Игнорируя странное заявление о пыли, на которую не было и намека на идеально отглаженной одежде, Харрингтон дернул было рукой в направлении оцелота, но сдержал порыв, тыкать в её сторону:

– Вы и киску с собой взяли?

– Она всегда со мной. А ещё моя ассистентка.

– Ассистентка? – удивился Харрингтон, глупо моргая.

– На свадебных приглашениях вроде всегда пишут «плюс один», – нахмурился Мор и полез в карман пиджака, отчаянно там копаясь. – Неужели я напутал…

– Да бросьте, Мор! – слегка покраснел отец невесты. – Конечно, вы могли взять с собой помощницу. Никаких неудобств. Должен ли я распорядиться о том, чтобы мисс встретили? – он закрутил головой, будто мог выпустить из виду целую женщину, стоящую в холле неподалёку.

– Нет. – широко улыбнулся медиум и вытянулся во весь рост с солдатской выправкой. – Я сам обо всём позабочусь. Лучше помогите найти комнату. Тут где-то болтался молодой человек с репой, думаю он вполне мог бы указать…

– Эээ… Я сам вас провожу.

И Харрингтон вцепился в руку Мора, потащив его вверх по лестнице. Оцелот семенила следом.

– Надеюсь, у вас есть план, мистер медиум… – пышные бакенбарды щекотали ухо. – Августине некомфортно в Торнбридже. Да и мне тоже! Каждую ночь мерещится, будто кто-то бродит в кромешной тьме… Ваша комната на том же этаже, что и комната Августины. Я рассчитываю…

Почти в обнимку они поднялись на второй этаж и двинулись по галерее вдоль стены, украшенной картинами. Харрингтон поддерживал Мора за руку и подталкивал в спину, будто тот едва держался на ногах. Достигнув поворота в жилое крыло, они встали перед внезапно распахнувшейся широкой тяжелой дверью:

– Помяни мое слово – Торнбридж проклят! Эта девочка кончит так же как и прочие… – визгливо и скрипуче шипела очень щуплая миниатюрная старушка, выкатываясь из кабинета на инвалидной коляске.

– Я не верю в проклятия. Только в человеческую глупость, передающуюся по женской линии. – Прогремело из-за двери.

– Ооо, мистер Мор, идёмте… – потянул за руку Харрингтон.

Но Мор остановил его ленивым движением ладони и, поправив помятый от крепкого захвата пиджак, сделал шаг в сторону старушки. Натягивая самое обезоруживающе лукавое выражение, какое ещё ни разу его не подводило, в особенности при разговорах с пожилыми дамами, Артур намеревался поприветствовать пожилую миссис, как из кабинета вышел высокий сухой мужчина.

– И если ты так уверовала в злые силы, которые преследуют женщин, входящих в семью Эшдаунов, то подскажи, когда они наконец заберут и тебя? Может, я смогу вздохнуть полной грудью… О, приветствую, – мутные серые глаза сфокусировались на Море, но быстро потеряли к нему интерес. – Томас! Я надеялся, что хотя бы кто-то из отцов присутствует в саду. Должно быть, гости чувствуют себя брошенными.

Мор ткнул в бок Харрингтона, застывшего от мрачного предзнаменования старенькой миссис, и, поражаясь плотности живота, в который уперся его локоть, медиум склонился к старушке:

– Позвольте представиться, Артур Мор. – Быстрое точное движение, и он протянул даме бумажную лилию, ловко появившуюся из манжета.

– Я читала о вас! – просияла старушка. Её почти прозрачная кожа, ясные голубые глаза и тонкие редкие волосы, плавающие вокруг головы, сдерживаемые повязкой, украшенной жемчугами, – делали её похожей на потустороннее привидение. – Вы медиум и заклинатель теней. Вы этот Артур Мор? – с предвкушением спросила дама, зачем-то вдыхая несуществующий аромат из бумажного цветка.

Артур подумал, что обрызгать парфюмом бумажные заготовки цветов – не такая уж плохая идея. Бабулька бы сейчас не выглядела такой безумной.

– А вы, – сладкоголосо отвечал он. – Хозяйка этого чудесного особняка?

– Матильда Кроу, – вмешался высокий господин из кабинета с недовольным лицом. – Моя тёща. Я Бэзил Эшдаун. Отец жениха.

Мор собирался протянуть руку, чтобы предложить рукопожатие, но Бэзил оборвал его намерение вопросом:

– А вы и правда медиум?

– Артур Мор! – кивнул Артур. – Медиум и проводник в мир духов. К вашим услугам.

Эшдаун цыкнул так, будто в дом притащили блохастого пса.

– Это ты позвала его? – сверкнул он глазами на миссис Кроу.

– Жаль, не додумалась! – зашипела в ответ старуха, откатываясь от двери с явным намерением проехаться колесом по носам лакированных туфель Бэзила.

– Бэзил, это мой гость. – Подбоченился Харрингтон и поспешил добавить. – Ты же знаешь, как молодёжь любит все эти новые веяния. Пусть развлекаются.

Мистер Эшдаун – офицер в отставке, хозяин Торнбриджа и по совместительству обладатель самого тяжёлого взгляда из ныне живущих – очевидно, не знал ничего о веяниях молодежи. Он уставился на медиума с плохо скрываемым презрением:

– И как вы планируете нас развлекать, мистер Мор?

– Сеанс! – воскликнула Матильда Кроу и хлопнула в ладоши. Её горящие глаза разом омолодили лицо на добрый десяток лет. – Мы вызовем духов.

– Не усугубляйте своё безумие, уверовав в глупые фокусы, – фыркнул хозяин. – Каких ещё духов вы собрались вызывать?

Он нахмурился так, что Мор понял – надо спасать ситуацию, или его попросту выставят вон:

– Всё будет абсолютно безобидно, или я верну вам деньги, – вырвалось у него с дурацким смехом.

После упоминания о банкнотах Харрингтон резко вступил в разговор:

– Бэзил, Августина очень хотела, чтобы я пригласил господина Мора, – примирительно начал он, из-за чего бабка снизу фыркнула так, что Мор усомнился в её высокородности.

– Ещё бы девица Харрингтон не желала поговорить с призраками… Того и гляди пополнит их ряды, – хихикала миссис Кроу.

– Вы угомонитесь? – шипел хозяин Торнбриджа, яростно косясь вниз на инвалидное кресло. – Разве врачи не прописали вам успокоительное, чтобы вся эта свадебная суматоха не трепала ваши нервы? – И тихо добавил. – И избавила нас от вашего общества.

– Прописал, но я не буду ничего пить! Хочу присутствовать. Я получу подтверждение о проклятье Эшдаунов, а ты пойдешь к чёрту, старый дурень! – разгорячилась миссис Кроу.

Бэзил Эшдаун на мгновение прикрыл глаза, смахнул несуществующую пылинку с лацкана пиджака и, выпрямившись, заговорил ледяным тоном:

– Я не намерен больше выносить этот цирк, – бесцветно начал он. – Гости меня ждут. Если всё будет ради веселья и не затронет чувствительных тем, я даю вам разрешение остаться, мистер Мор.

– Всенепременно, я даю слово. – Артур отзеркалил сдержанность и позу хозяина, чтобы вызвать его подсознательную симпатию.

– За сим, я временно откланяюсь. Мне нужно в сад к гостям. Присоединяйтесь, когда устроитесь. Томас, ты проводишь, гостя?.. Замечательно, замечательно. Увидимся.

Широкими чеканными шагами мистер Эшдаун обогнул стоявших рядом Мора и Харрингтона и уже приближался к лестнице, когда его окликнула Матильда:

– Бэзил! Я тоже направлялась в сад! Помоги мне спуститься. Бэзил! – взвизгнула она, когда зять, не обернувшись, подошёл к лестнице.

Зато он шарахнулся от белой керамической вазы, рядом с которой всё это время сидел оцелот, прячась под огромными листьями комнатного растения.

– Во имя всех святых! – Выкрикнул Бэзил, но поспешил дальше, не желая останавливаться и отвечать на призывы тёщи о помощи.

– Миссис Кроу… – с улыбкой начал Артур.

– Зови меня Мод, лапуля, – не глядя отреагировала миссис, гневно провожая Бэзила Эшдауна глазами.

– Кхм. Мод, вам с удовольствием поможет спуститься мистер Харрингтон, сразу как укажет на мою комнату. Я рассчитываю пообщаться ещё, когда присоединюсь к празднеству.

– Конечно, конечно. – Закивал Харрингтон.

– Ладно, Томас, – кивнула Мод. – Надеюсь, в твоём крупном теле не только жир, но и несколько мышц. И ты сможешь спустить даму вниз без происшествий.

Харрингтон был богат, но он стал таковым благодаря труду и работе. Чтобы преуспеть при таких вводных, можно оставаться человеком простым, но сообразительным и отходчивым. Поэтому торговец совсем не смутился, а, подкрутив бакенбарды, прорычал:

– Я могу спустить вас даже не снимая шляпы, мадам. Ещё увидите, сколько мышц в этом теле!

Мод удовлетворённо фыркнула и перевела взгляд на Артура:

– Эти Харрингтоны чудо какие милые люди! Не упустите шанс познакомиться с Августиной. Может, ещё отобьёте девочку у Эдварда. Ему для разнообразия полезно потерять даму не по причине смерти…

Все побледнели и замолчали. Мод, будто и не заметив, продолжила тоном военного командира:

– Ну, ладно! Томас, проводи господина и бегом ко мне. Будет чудо, если наши гости не смололи все закуски. Я как-то проводила благотворительный обед для малоимущих, так там не было настолько оголодавших ртов, которое демонстрирует светское общество во время трапезы за чужой счет.

Харрингтон повел Мора к его комнате. По дороге никто из них не проронил ни слова. Харрингтон опасался острого слуха старушки, а Мор витал среди огромного количества мыслей, захвативших его после интереснейшей встречи с Бэзилом и Мод.

Интерлюдия II

Генри Беккер открыл глаза и не смог сфокусироваться. Перед взором проплывали тусклые пятна, преимущественно серые и коричневые. Голова кружилась так, будто он лежал на полу быстро движущейся унылой карусели, лишённой хотя бы одного яркого цвета и весёлой музыки.

Беккер не сразу понял, где находится. Когда последние события вспыхивали и мерцали у него в голове, он всё больше убеждался, что застрял в чистилище. Конечно, его убили, и теперь израненная душа ждёт страшного суда, томясь в сером и безжизненном узилище.

Он снова закрыл глаза, стараясь забыться, но тут откуда-то донёсся знакомый грудной, зычный голос хозяйки пансиона, где он снимал чердак:

– Витольд, не думайте, что я забыла о плате за жильё! Беккер! Вас это тоже касается!

«Я так и думал, что эта тётка посланница Сатаны. Даже в загробный мир за мной отправилась, чтобы стрясти презренный металл», – мрачно подумал он.

Недомогающий Генри Беккер зачастую впадал в меланхолию и страдал излишним драматизмом.

Несмотря на растущее подозрение, что мисс Фостер – исчадье Ада, он ещё раз попробовал осмотреться. И в лёгкой дымке, все-таки опознал скошенную крышу, под которой проживал последние полгода.

– Надо же…кажется, я жив, – пробормотал Беккер и попытался подняться. И был тут же нокаутирован вспышкой головной боли. – А-а-ай, дьявольщина. Теперь я чуть менее рад, что не умер.

Поняв, что жизнь при нём, он решил: оставаться в постели – излишество, которое Генри редко мог себе позволить. По счастью, он знал средство, способное поднять его на ноги из любого состояния: кофе – чёрный, будто сваренный из угля и смолы, такой крепости, что им, казалось, можно поднимать из могилы. Чем молодой человек и собирался заняться.

Медленно перемещаясь по маленькой деревянной каморке, постепенно всё больше воскресая, Генри заметил яркое жёлтое пятно на полу возле двери. Насторожившись, он подошел ближе и, какое-то время возвышаясь, смотрел на яркий конверт, перебирая в голове, кому он мог бы понадобиться.

Хозяйка точно не стала бы писать официальные письма. Она была безграмотна. А ещё, что немаловажно, в приступе праведного гнева, собирая долги с наивных жильцов, уже не раз попросту вышибала трухлявые двери, навалившись плечом. Но Генри всегда исправно вносил оплату, опаздывая ровно на неделю и один день.

Если появлялись предложения о работе, то обращались непосредственно в цирк. Каблучок – кудрявая кокетка с маленькой игривой родинкой над губой, всегда передавала ему записки и контакты. От остальных он свой адрес скрывал. Так кто нашел его и зачем?

Беккер сел на корточки, поставил дымящуюся чашку на пол и потянулся за письмом. В глазах потемнело, он покачнулся, почти падая на мягкое место, но удержался. Проморгавшись, всё-таки дотянулся до конверта и прочитал надпись:

«Господину Генри Беккеру. Срочно. Лично в руки».

– Судя по вензелям и нетвердой руке, нам пишет юный, но очень старательный клерк. А вот тон выдаёт, что диктовал большой чиновник…

Он обернулся к окну, где обычно на прочном насесте восседал красочный огромный попугай, комментирующий любые обращенные к нему реплики словами: «Жаль к перьям не прилагаются мозги»и, спустя мгновение, по настроению добавлял: «Дурак!». Единственные слова, которым обучился Пират за время работы в цирке. Его хотели продать и, в общем-то, продали Беккеру, но почти задаром по дружбе.

Генри вздохнул, понимая, что ему не хватает птицы. И пообещал забрать его сегодня же у Каблучка. Даже если та обрушится с укорами за, уже который раз откладываемое, свидание.

Отмахнувшись от этих мыслей, – женщины никогда не были для Беккера угрозой, в отличие от конторских мужчин в накрахмаленных рубашках, отглаженных пиджаках, и с серьёзными лицами, – Генри провел пальцем по слегка смазанным последним буквам на конверте.

– Подписали и тут же отправили. Обычно, письма складывают в маленькую корзиночку, и они лежат там, дожидаясь посыльного.

В животе скрутило от неприятного предчувствия. Он открыл конверт. В голове сразу пронеслось: «Почерк мелкий, наклонённый вправо, ровный – рука поставлена для ежедневной переписки, но немного дрожит, значит писарь работает недавно. Чернила густые, без подтёков – конторские. Бумага плотная, хорошего качества, очень дорогая».