Эпоха второсортных злодеев

– Мы раньше вместе работали, – сказала я.

– Где это, интересно?

– Карлос, ты хороший парень, – сказала я. – Но это еще не дает тебе право задавать мне столько вопросов.

Видимо, этот аргумент показался ему недостаточно убедительным, потому что он продолжил.

– Когда ты вернешься?

– Я не знаю.

Я защелкнула замок и протянула ключи Карлосу.

– Передашь Гарсии?

– Ты вообще собираешься возвращаться? – спросил он, убирая ключи в карман.

– Я не знаю.

– Ты разбиваешь мне сердце, Боб.

– Я не специально, – сказала я.

Он хороший парень, но, как я уже говорила, не герой моего романа. Да и для него самого будет лучше, если он найдет себе кого-нибудь попроще. Для того, чтобы достаточно долгое время просто выживать рядом со мной, нужно быть кем-то вроде Кларка.

Я посчитала этот разговор законченным, но черта с два. Карлос так не думал. Он сунул руку в карман (не тот карман, в который он спрятал ключ) и на его ладони появилась небольшая коробочка, в которых обычно хранят ювелирные изделия.

О, нет.

– Не делай этого, – сказала я.

Но, разумеется, он все равно это сделал. Опустился на одно колено и открыл коробочку. Если камень в этом кольце был настоящим бриллиантом, он должен был стоить что-то около полугодовой выручки парикмахерской Карлоса.

– Не уезжай, Боб. Или хотя бы пообещай, что вернешься.

– Ты наверняка найдешь себе кого-то получше, – сказала я, совершенно не покривив душой.

Мое кровавое прошлое, мое туманное будущее, мое странное происхождение, моя фактическая однорукость и довесок в виде будущего ребенка, чей отец при любом раскладе был не самым хорошим человеком, делали меня не слишком выгодной партией. Да и без этого приданого я вряд ли была достойным призом для приличного работящего парня.

– Мне не нужно никого, кроме тебя, – сказал Карлос. Банальная, вроде бы фраза, может быть, даже шаблонная, но если произнести ее искренне, то она все равно впечатляет.

– Это ты сейчас так думаешь, – сказала я.

– Я люблю тебя, Боб.

Против этого аргумента особо не возразишь, поэтому я просто пожала плечами. Лучше уж прослыть бессердечной сукой, чем… чем…

– Ты меня совсем не знаешь.

– Но я хотел бы тебя узнать, – сказал он. – Я хотел бы узнать о тебе все.

Вот в этом случае наши желания совпадали, но я боялась, что он не выдержит груза этого знания. Я и насчет себя-то не была до конца уверена.

– Тебе это не нужно, Карлос.

– Это не тебе решать, Боб, – сказал он. – Но, говорят, если любишь, отпусти. Я тебя отпускаю, Боб. Но я буду надеяться, что ты вернешься.

После такого – точно нет. Да еще эти индейцы, наблюдающие за нашими латиноамериканскими страстями с безразличием и спокойствием истинных детей леса…

Они наверняка тоже будут надеяться, что я вернусь.

– Возьми хотя бы кольцо, – сказал Карлос.

Я покачала головой.

– Я буду надеяться, что ты найдешь, кому еще его предложить, и на этот раз тебе не откажут, – сказала я.

– Позволь мне тебя проводить.

– Долгие проводы – лишние слезы, – сказала я.

Мы обнялись, и я поцеловала его в щеку. Но если ты думаешь, что в какой-то момент я дрогнула, что хотя бы на секунду я пожалела о данном Кларку обещании и захотела остаться, чтобы прожить долгую спокойную жизнь в этом райском месте с приличным, работящим и надежным парнем в качестве своего партнера, то черта с два ты угадала.

Карлос убрел в свою парикмахерскую и застыл на пороге в исполненной печали позе, явно собираясь провожать меня по улице долгим тоскливым взглядом, раз уж не получилось сделать это ногами. Я подошла к индейцам и уставилась на них.

– Я уезжаю, – сказала я, совершенно не заботясь о том, что они могли ничего не понимать по-английски. – Не хотите сказать мне что-нибудь напоследок?

Они не хотели. И хотя их лица были повернуты в мою сторону, они, казалось, на меня даже не смотрели. Как будто они смотрели сквозь меня. То ли куда-то вдаль, то ли пытались разглядеть мою истинную сущность, скрывающуюся за оболочкой смертной женщины. В любом случае, удачи им всем в этом вот во всем.

– Пока-пока, – сказала я и двинулась вверх по улице к направлению моего… ну, дома, в котором я жила последние месяцы.

Индейцы даже не шелохнулись. Карлос вздохнул и принялся смотреть мне вслед.

Кларк прислал за мной машину ровно к шести, как мы и договаривались.

Глава 6

– Ты какая-то мрачная, Боб, – сказал Кларк, когда арендованный им «бизнес-джет» набрал полетную высоту и крейсерскую скорость, держа курс в сторону Города. – Разве с таким настроением нужно возвращаться домой?

– Не надо петь мне этих песен, Джон, – попросила я. Наверное, если бы речь шла об обычном возвращении, не отягощенном сделками с теневым правительством и необходимостью снова использовать топор, мое настроение было бы получше. В конце концов, передо мной забрезжила возможность встречи с родителями…

Джон открыл холодильник, извлек оттуда бутылку шампанского, взял из бара два фужера.

– Я не буду, – сказала я.

– Думаю, что немного холодного шампанского ребенку не повредит, – сказал Кларк.

– Я тоже думаю, что не повредит. Просто не хочу.

– Брось, Боб. Тебе надо немного расслабиться.

– Сейчас самое время, ага.

– Как же мне не хватало твоего сарказма, – сказал он.

– У тебя есть какой-нибудь запасной план? – спросила я.

– Запасной план на случай чего?

– На тот случай, когда что-то пойдет не так, – сказала я. – Например, министр финансов передумает уничтожать тетрадь и отменит сделку. Кто знает, какая еще фигня может произойти.

– Тогда я возмещу тебе все расходы и доставлю в любое место мира, которое ты сама укажешь, – сказал Кларк. – А также принесу тебе свои искренние извинения.

– Это, конечно, самое важное, – сказала я.

– В Городе немного прохладнее, чем в Белизе, – сказал Кларк.

На мне все еще была моя широкая цветастая юбка и блузка, в которой я ходила на работу. Придя домой, я обнаружила, что из всей одежды, в которой я приехала в Белиз, я могу влезть только в кеды, да и то с некоторым трудом. А времени на то, чтобы прошвырнуться по магазинам и купить себе обновок у меня уже не было.

Ладно, вру.

Не было ни сил, ни желания.

– Ты видел, сколько у меня с собой багажа, Джон. Мне не во что переодеться. Придется купить что-нибудь в аэропорту.

– Это будет довольно затруднительно сделать, поскольку мы сядем на военной базе, – сказал Джон. – А такие места, как ты понимаешь, не славятся обилием магазинов женской одежды.

– Значит, мне придется шокировать министра финансов своим легкомысленным видом, – сказала я.

– Может, и не придется, – сказал Кларк. – В хвосте самолета есть сумка с вещами, которые я купил сегодня. Посмотри, может быть, тебе что-нибудь подойдет.

– Я тебя уже почти люблю, Джон, – сказала я.

– Так выходи за меня.

– Мне нужно подумать.

– Нет, так нет, – притворно вздохнул он.

Я утянула сумку в уборную и принялась разбирать шмотки. Нацепила новую футболку, кофту фасона оверсайз, тут уж точно с размером не промахнешься, и обнаружила на самом дне баула джинсы для беременных. Такие, знаешь, с широкой резинкой вместо пуговицы и молнии. Предполагается, что эта резинка помогает поддерживать живот, которого у меня еще почти не было, но который обещал появиться в ближайшем будущем.

Предусмотрительный Кларк взял на вырост?

Как бы там ни было, джинсы оказались свободного покроя, и мне удалось втиснуть в них свои телеса без особого труда. После чего я почувствовала себя еще более большой и грузной.

Примерка заняла у меня довольно много времени, и когда я вернулась в салон самолета, Кларк дремал, полностью откинув спинку своего кресла и практически превратив его в кровать. Что ж, он пожилой человек, ему надо беречь себя, экономить силы и все такое…

Я уселась в кресло, бросила взгляд в иллюминатор – внизу не было ничего интересного, только облака, и таки налила себе немного шампанского из оставленной Кларком бутылки.

Сделала глоток. Пойло и пойло, ничего особенного. Не понимаю, почему в бизнес-джетах принято пить эту дрянь с пузырьками, а не, например, пиво.

Я допила шампанское – не выливать же добро – отставила фужер подальше, тоже опустила спинку кресла, откинулась и закрыла глаза, пытаясь последовать примеру Кларка, но черта с два. Несмотря на усталость, мою новую постоянную спутницу, сна не было ни в одном глазу. И с каждой пройденной самолетом милей, приближающей нас к Городу, мое настроение становилось все мрачнее и мрачнее.

Все не могло быть так просто, как это описывал Кларк.

Только не в ситуации, в которой задействован могущественный сюжетный артефакт. Только не в моей жизни.

У меня крепло убеждение, что я стою на пороге какой-то сюжетной завязки. Что как только шасси бизнес-джета коснутся бетона взлетной полосы этой чертовой военной базы, начнется какая-то очередная история, выход из которой мне опять придется прорубать топором Цензора.

Но и оставаться в Белизе тоже было нельзя, и дело совсем не в низком уровне медицины и образования.

Я только недавно начала понимать, что на самом деле со мной происходит, но разнообразные сюжеты преследовали меня с самого детства и все время старались испортить мне жизнь. Иногда их напор был сильнее, иногда слабее, но их попытки втянуть меня в какую-нибудь историю никогда не прекращались.

И похоже, что пока я торчала в Белизе, они накопили какую-то критическую массу. Индейцы, добрый парикмахер Карлос, английский шпион Холден… Я не сомневалась, что на этом они не остановятся, и в ближайшее время появится что-нибудь еще, потому и согласилась на предложение Кларка.

Тут хотя бы было более-менее понятно, во что именно я ввязываюсь, и декорации в виде Города, где я прожила значительную часть своей жизни, были мне знакомы. Да и бонусы, которые сулило успешное выполнение этого задания, были вполне существенны.

Я хотела вернуться домой и повидаться с родителями, заверить их, что со мной все в порядке. Я хотела избавиться от статуса беглянки, разыскиваемой теневым агентством, и если министр финансов действительно готов был мне все это устроить, что ж… дело стоило того, чтобы еще разок махнуть топором, избавившись от смертельно опасной тетрадки.

Но в то же время я была уверена, что все не может пройти гладко. Сюжетный артефакт наверняка будет цепляться за свое существование всеми своими… страницами, наверное, и вымарать его из этого мира будет не так-то просто. С другой стороны, если он уже в руках у министра финансов, и тот послал Кларка за мной, то что может пойти не так?

Да все, что угодно.

С тех пор, как я стала Цензором, практически ни одно дело не прошло без осложнений, и это еще очень мягко говоря. К тому же, не следовало забывать об откате, которым ткань мироздания реагировала на мое вмешательство в устоявшийся ход вещей.

* * *

Мы приземлились на военной базе, что позволило нам миновать пограничный контроль и избавиться от всех этих бюрократических заморочек с таможней. Не успели мы с Кларком спуститься по трапу, как нам подали машину, и, по счастью, это был не черный «эскалейд», которые так любило использовать ТАКС, а черный «мерседес» представительского класса, с белым кожаным салоном, индивидуальными сиденьями и встроенным в подлокотник холодильником.

– Машина министерства финансов? – поинтересовалась я.

– Нет, это моя, – сказал Кларк. – Хочешь воды или сока?

– Раньше ты был скромнее, Джон.

– Раньше я был простым копом, а теперь я бизнесмен, – вздохнул Кларк. – Приходится соответствовать. Должен заметить, что быть копом было проще.

– Да, я вижу, как тебе тяжело.

Водитель был предупрежден о маршруте, а вояки – о статусе и задании Кларка, потому как ворота они нам открыли заблаговременно, и даже не попытались заглянуть внутрь машины, а ведь мы могли бы ввозить в страну наркотики или ядерную бомбу, или еще чего-нибудь похуже.

В такие минуты и становится понятно, кому тут принадлежит истинная власть, и президент, за которого я не голосовала, явно не имел к ней никакого отношения.

– Министр настаивал, что дело срочное, так что мы поедем сразу к нему, – сказал Джон.

Мне хотелось побыстрее от всего этого отделаться, так что я не имела ничего против. Наверное, после перелета я выглядела не очень, но кому какое до этого дело? Если уж меня устраивает мой внешний вид, то и министру финансов придется с ним смириться.

Кларк же выспался и был свеженький, как огурчик. Всегда завидовала людям, которые могут спать в самолете. У меня никогда этого не получалось. Лучшее, на что я могла рассчитывать, это задремать минут на сорок в какой-нибудь не слишком удобной позе, после чего обычно чувствовала себя ничуть не более отдохнувшей, чем раньше.

А во время нашего полета мне и этого не удалось. Наверное, я слишком нервничала из-за предстоящей миссии, свалившейся на меня ответственности и потенциальной возможности вернуть хотя бы часть своей прежней жизни. Но в одном я все-така была согласна с Кларком.

Копом быть проще.

У тебя есть закон, которым ты должна руководствоваться, у тебя есть напарник, который прикрывает тебе спину, и тебе почти всегда понятно, кто в этой ситуации плохой парень, и что с ним следует делать. И даже ребята из отдела внутренних расследований, которых мы обычно считали крысиными ублюдками, были куда приятнее, чем агенты ТАКС, ставящие эксперименты в рамках чужих сюжетов и охотящиеся за творцами.

Кстати, об их экспериментах…

– Джон, сначала мне было не до того, а потом не было возможности узнать точно, – сказала я. – Ты не в курсе, как обстоят дела у мистера Брауна? В интернете пишут, что он удалился от своих финансовых дел и уехал из страны в поисках просветления и прочего душевного спокойствия, но это крайне на него не похоже, и я полагаю, что все это чушь слоновья. Что с ним произошло на самом деле?

– Он мертв, – сказал Кларк. – Его застрелили на улице спустя всего пару недель после того, как вы с ним… Я думаю, что ваша встреча сломала его сюжетную линию, после чего он лишился неуязвимости и пал жертвой банальных грабителей.

– А это точно были грабители? Не ТАКС?

– Черт его знает, – сказал Кларк. – Может быть, и ТАКС. Может быть, кто-то из его предыдущих пассий, которой не настолько понравилось их совместное времяпрепровождение. А может быть, это на самом деле была какая-то залетная шпана из трущоб. По крайней мере, его обчистили, сняли часы и вытащили бумажник, но агенты ТАКС вполне могли бы поступить так же, чтобы замести следы. Как, впрочем, и любой другой убийца, если у него в голове больше одной извилины. Не думаю, что кто-то будет сильно грустить по этому мерзавцу.

– Я-то уж точно не стану, – сказала я.

Мой отец, не папа Джон, а настоящий, наверняка бы заявил, что Кристиан Браун заслуживает пули, но я не была в этом уверена. Если это сделала одна из его бывших, с которой он вытворял то, что пытался сделать со мной, то, конечно, никаких вопросов нет. Но если его застрелили агенты ТАКС в рамках того же эксперимента, в котором они свели нас вместе и вывели на нас Мигеля… А они вполне могли это сделать. Просто чтобы проверить очередную свою теорию.

Вопросы справедливости при этом их волновали мало. А на законы они вообще плевали с высокой колокольни.

– Боб, – мягко сказал Кларк. – Ни Джеремайя Питерс, ни Кристиан Браун не относились к числу тех людей, по кому можно было бы скорбеть.

– Я знаю, – сказала я. – Наверное, это просто гормоны.

– Все будет хорошо, – сказал Кларк. – Сейчас мы быстренько разберемся с этой проблемой, и ты сможешь посвятить все свое время заботе о своем здоровье. И о здоровье малыша.

– Малыш сейчас размером с мандарин, – сказала я. – Не думаю, что мне стоит вмешиваться в его жизнь, пока он не подрастет хотя бы до размера картошки.

– Я ничего об этом не знаю, Боб.

– Да я, в общем-то, тоже, – сказала я.

– Тебе надо найти хорошего врача.

– Который заявит, что в первую очередь мне надо избегать всяческих стрессов, Джон.

– Се ля ви, Боб, – сказал Кларк. – Поверь, мне и самому неловко, что так получилось.

– Забей.

– Если бы я заранее знал…

– То ни черта бы не изменилось, Джон.

– Скорее всего, – согласился Кларк.

* * *

Что было ожидаемо, попасть на прием к теневому министру финансов оказалось куда сложнее, чем выехать с военной базы, на которой мы приземлились. На первом КПП сотрудники службы безопасности проверили нас и нашу машину. На втором КПП с машиной и водителем пришлось расстаться. Мы прошли через шлюз, который просканировал нас на предмет оружия и прочих опасных штук, и погрузились в роботизированный гольф-кар, доставивший нас к главному зданию. На входе нас еще раз проверили, посветили сканерами в лица, и молчаливый сотрудник службы безопасности в очень дорогом костюме отвел на на второй этаж, передав в руки референта в еще более дорогом костюме.

– Министр скоро освободится, – сказал он. – Вы можете подождать здесь.

Поскольку он так и не предложил нам подождать в каком-то альтернативном месте, нам пришлось согласиться. Мы уселись в роскошные кожаные кресла гостиной, отделанной в псевдовикторианском стиле, и референт предложил нам напитки.

Кларк попросил кофе, я от всего отказалась. Мне по-прежнему хотелось побыстрее со всем этим разобраться и отправиться в отель, в ожидании окончательного решения моей проблемы с ТАКС.

Надо отдать министру финансов должное, он действительно не заставил нас ждать слишком долго, Кларк даже кофе не успел допить. Референт приложил руку к уху, выслушал распоряжения начальства и распахнул перед нами массивные деревянные двери, ведущие в кабинет, возможно, самого могущественного человека нашего мира. И, без всякого сомнения, самого влиятельного теневого политика нашей страны.

Теневой министр финансов был стар, сухощав и улыбчив. Он напоминал доброго дедушку и производил благоприятное впечатление, но любой сотрудник убойного отдела, проработавший в нем хотя бы год, знает, что это ничего не значит, и самые страшные людоеды могут выглядеть именно так.

Он вышел из-за своего стола нам навстречу, и эта встреча состоялась где-то посреди ковра, которым можно было бы застелить бейсбольное поле.

– Джон, я доволен, что вам удалось обернуться так быстро, – сказал он. – Роберта, я очень рад с вами познакомиться. Ведь я могу называть вас Робертой?

– Лучше Боб, – сказала я.

– Как скажете, Боб. В жизни вы еще более очаровательны, чем на фотографиях, – он схватил мою правую руку и галантно прикоснулся губами к перчатке. Разумеется, я ничего не почувствовала. – Хочу лично поблагодарить вас за решение проблемы с Джеремайей Питерсом.

– Пожалуйста, – я могла бы добавить что-нибудь типа «обращайтесь еще», но это было бы излишним.

Он ведь уже обратился.

– Вижу, что сегодня вы не захватили с собой свой знаменитый топор.

– Не хотела напрягать ваших безопасников, – сказала я. – Но это не проблема, я могу призвать его в любую минуту.

– Даже сюда? – притворно удивился он.

– Даже сюда, – сказала я. – Но все же лучше делать это на свежем воздухе. Меньше разрушений, знаете ли.

– О да, я понимаю, – сказал он.

За свой рабочий стол, размером с теннисный корт, он так и не вернулся и предложил нам присесть в кресла перед небольшим (по стандартам этого помещения, разумеется) журнальным столиком, на котором лежали стопки свежей сегодняшней прессы со всех концов страны. Я даже допустила, что он на самом деле ее читает.

Пожилые люди бывают старомодны и не склонны доверять таким новомодным штучкам, как интернет. Хотя здоровенный монитор на его рабочем месте все-таки стоял.

– Я очень благодарен, что вы откликнулись на мое приглашение, Боб, – сказал он.

– Пожалуйста, господин министр.

– О, давайте обойдемся без этих формальностей, – отмахнулся он. – Зовите меня Френсис, хорошо?

– Хорошо, Френсис.

– Полагаю прежде, чем мы перейдем к делу, вы хотите обсудить условия своего вознаграждения, – сказал он. – Что обещал вам Джон?

– Миллион долларов и решение проблемы с ТАКС, – сказал я.

– Вас устраивает первая часть сделки? – спросил он. – Или нам стоит обсудить сумму?

– Сумма вполне приемлема, Френсис.

– Очень хорошо, – сказал он. – Тогда ко второй части сделки, к вашей проблеме с ТАКС. Каким именно вы видите ее решение?

Я пожала плечами.

– Просто скажите им, чтобы они от меня отстали, – сказала я. – Издайте какой-нибудь указ, или как это еще делается.

После некоторого размышления я решила отказаться от мести и не требовать у министра голову директора Смита. Идея была довольно привлекательная, но мне хотелось разорвать этот чертов замкнутый круг насилия, по которому бегала последние годы своей жизни.

Должно быть, это тоже гормональное.

Глава 7

Френсис улыбнулся.

– Я, конечно же, не король и не могу издавать указы, но понимаю ваше стремление получить бумажный документ, который зафиксирует положение дел, – сказал он. – Вы получите копию моего письменного распоряжения прекратить все оперативные действия в отношении вас. Не знаю точно, как это формулируется, но уверен, что ребята из моего штата способны составить такой документ.

– Спасибо, Френсис, – сказала я. – Но я хотела бы, чтобы вы понимали, я не могу дать никаких гарантий уничтожения артефакта. Я никогда раньше не имела дел ни с чем подобным.

Конечно, я шарашила топором не только по людям, но и по некоторым объектам, но даже штурмовые вертолеты не обладают сюжетной броней, и я понятия не имела, какие законы мироздания будут задействованы, когда один артефакт вступит в активное взаимодействие с другим.

Конечно, металл должен был гарантировано победить стопку бумаги, но только в том случае, если бы речь шла об обычном металле и обычной бумаге. А тут, возможно, будут играть роль совсем другие факторы.

– Разумеется, я это понимаю, Боб, – сказал Френсис. – И вознаграждение вы получите вне зависимости от исхода нашего небольшого дела. Более того, первую его часть я могу отдать вам уже сейчас.

Он сунул руку во внутренний карман пиджака, вытащил из кармана длинный продолговатый конверт с золотым тиснением и вручил его мне. Конверт был очень легким, и, по первому ощущению, пустым, но я не думала, что теневой министр финансов склонен к столь дешевым розыгрышам. Зажав конверт правым локтем, я разорвала бумагу и потрясла им над столом.

На полированное дерево вывалилась золотая банковская карта, на которой было выбито мое имя.

– Я посчитал, что вы не захотите таскать с собой чемодан наличных, и открыл в банке счет на ваше имя, – сказал Френсис. – Карта предоставит вам доступ к этому счету, и оговоренная сумма уже лежит на нем. Вы можете установить банковское приложение и проверить состояние счета прямо сейчас.

– В этом нет необходимости, Френсис, – улыбнулась я. – Я вам доверяю.

Я сунула карту в карман джинсов, прекрасно понимая, что никогда в жизни не держала в руках столько денег сразу. Что ж, я теперь обеспеченная женщина, завидная невеста и все такое.

Еще бы выбраться из всего этого без потерь…

– Может быть, вы хотите обсудить какие-то дополнительные условия? – поинтересовался министр финансов.

– В общем-то, нет, – сказала я. – Предложенное меня вполне устраивает. Давайте уже перейдем к делу.

– Мне нравится ваш подход, Боб, – сказал Френсис. – Как вы предлагаете провести эту процедуру?

– Как можно проще, – сказала я. – Вы достанете артефакт из сейфа, мы выйдем на улицу, положим его на что-нибудь прочное и не слишком ценное, после чего я призову топор, и мы постараемся со всем этим покончить.

– Поместье прикрыто системой ПВО, – сказал Френсис. – Это не будет препятствием?

– Скорее всего, не будет, – сказал Кларк. – Но лучше ее на время отключить. Чтобы сэкономить ракеты и не создавать лишнего ажиотажа.

– Разумно, Джон, – сказал Френсис. – Взрывы в небе над пригородом наверняка привлекут ненужное внимание. Что ж, я отдам такое распоряжение перед тем, как Боб призовет свой легендарный топор.

Система ПВО, прикрывающая поместье, надо же.

Но, если разобраться, ничего удивительного в этом не было. Наверное, именно так и должен выглядеть центр власти.

Ведь Френсис, выглядящий обычным безобидным пенсионером, вырядившимся для игры в бинго и последующих за ней танцулек, на самом деле контролировал теневые финансовые потоки, а значит, контролировал все теневое правительство и был тем самым человеком, который принимает решения, отражающиеся на жизнях сотен миллионов человек. Он держался вежливо и мило, но я не позволила себя обмануть ни на секунду. Это была та самая мягкая лайковая перчатка, за которой скрывалась сталь.

С той же улыбкой добродушного дядюшки он мог приговорить к смерти любого человека в нашей стране, а может быть, и во всем мире. И он, вне всякого сомнения, этим занимался. По сути, это ведь он отправил меня за головой Джеремайи Питерса, и часть ответственности за ту алабамскую бойню лежала и на его плечах.