скачать книгу бесплатно
– А ты знаешь, что они хотели?
– Да знаю, знаю. – уже менее терпеливо отвечал Тимур. – Сотовый хоте-ли, на гоп-стоп.
– Так вот, надо пресекать. – разочарованно и пьяно произнес Башир и за-хлопнул дверцу Волги.
Через несколько секунд машина скрылась в домах, рассекая пространства Пасхальной ночи, а Тимур все думал: «Зачем я прогнал бомжа? Зачем я про-гнал Христа или Агасфера ? А собственно мне мусульманину оно надо, за каждого переживать. а если и надо, то только лично мне потому что очень многим совершенно кроме своего брюшка, ничего не надо, так неужели ре-лигиозные доктрины, ох какое жутковатое словцо, так что они потерпели крах, скажу что на уровне личности нет не потерпели, а на уровне массового сознания давным давно себя опозорили кровожадностью носителей. Так и хочется крикнуть люди вы звери, вы не оправдали надежд Христа и не могли оправдать потому что он такой же как и мы, а мы из него БОГА сотворили, а он всего лишь лучший из нас! И чем это хуже, ну уж не знаю господа, по мне так уж лучше еслиб он действительно был сыном Иосифа из Назарета, а не Святого духа, тогда бы его подвиг был бы действительно достоин святого наивного непонимания простыми смертными, а так сын БОГА, подкрадыва-ется мысль, а может во время экзекуции ему и больно то не было. – и Тимур на этом замолчал, задумавшись – Нет хватит, а то так и недолго прогневить ВСЕВЫШНЕГО!
18 апреля. На одном из рынков города скинхеды столкнулись с торговца-ми. Вооруженные железными прутками, они не смогли запугать торговцев и получили отпор, предупредив, что придут в день рождения Гитлера. «По те-левидению – не слова» – заметил Тимур. 20-го, как обещали, пришли, но только уже на другой рынок. «Прослеживается организация» – размышлял Тимур. Говорят, все перевернули и забили одного азербайджанца, хорошо, что не насмерть. Милиции не было, никого не поймали. Ума в тот день с Ис-ламкой шла на рынок, но, встреченная по пути соседка, предупредила, что лучше не ходить, там драка.
– Русских не трогают– сообщила соседка.
«Ну, слава богу, хоть русских не трогают», – подумала Ума.
– Пока не трогают. – заключил Тимур, услышав вечером рассказ Умы.
Телевидение снова молчит. 21-го апреля Тимур пошел на рынок. Кругом милиция, спецназовцы в черной форме. «Запоздалые меры предосторожно-сти. Они не дураки – сюда уже не придут» – заключил Тимур. Тимур вспом-нил, что как раз вчера, проезжая мимо районной налоговой инспекции, встретил пять-шесть коротко стриженных юнцов в камуфляже, с взглядами волчат. Они шли, ничего не боялись. Милиция рядом, за углом, покосились на меня, сидящего за рулем, вставшего под красный свет. «Раньше, при ком-мунистах, было стенка на стенку, район на район, теперь белые против чер-ных. Ничего не меняется. Энергия молодых ищет выход» – думал Тимур, возвращаясь с рынка, уже зализавшего раны после вчерашнего погрома.
5
ЗАЧИСТКА
Ясное, необъятное небо, но в тоже время похожее на одну из двух частей стеклянной колбы песочных часов из которых через невидимую микро тре-щину сыпался песок и смешиваясь с грубым прибрежным речным песком, но несмотря на это небо радовало Марата своей особой весенней синевой и соч-ностью потому что он представлял что точно такое же небо находится у него в груди. И вторая часть часов тоже в нем, а значит закругленное небо вместе с редкими облачками и Солнцем и Луной движутся в нем, перетекает из одной видимой половины песочных часов, через тонкий перешеек где то в районе пупка во вторую половину находящуюся внутри, где точно он не знал, но предпологал что сердце и легкие это совсем не куски мяса управ-ляемые мозгом, и тем более уж не какие не триггеры и другие автоматы, а скорее что то романтическое, невесомое, а поэтому и называемое как что то особенное, как человеческое, а не звериное, и значит оно все же чем то отли-чается, хотя на вид такое же как и у животного. Марат не стал додумывать, понимая что не место и не время, а так успокаивает. Его взвод, по заранее намеченному плану, с рассветом выдвинулся на выполнение специального задания. Проехав какую-то часть пути на трех БТРах, в один из моментов они по приказу командира роты, огромного роста кадрового офицера, иногда не брезгующего и рукоприкладством по отношению к нарушителям дисцип-лины, спешились и пошли друг за другом вдоль деревянных и каменных за-боров частных домов. На бойцах были армейский бронежилеты, каски, на плечах висели автоматы Калашникова. Жизненно важный минимум пехо-тинца. Операция явно не армейская, а специальная, относящаяся к ведению внутренних войск.
Местные жители настороженно наблюдали из темноты окон за передви-жениями солдат.
Слегка пригнувшись вперед, солдаты шаг за шагом, друг за другом, слив-шись в зеленую пятнистую змейку, приближались к одному из заранее наме-ченных командирами домов. Все молчали, только собаки лаем выдавали присутствие чужаков.
Марат и его товарищ, Расул, шли рядом.
– Что, лунатик, есть предчувствие? – подкольнув Марата, спросил Расул, зная, что тот неравнодушен к этой теме.
– Да есть, есть, успокойся. Предчувствую, что скоро мы на твоей свадьбе от души погуляем.
– Не говори так банально эээй, а то в фильмах после таких слов обычно убивают. Тьфу, тьфу, тьфу– наигранно возмутился Расул.
– Только ты смотри, без меня не женись, а то обида, слушай! – словно не слыша сомнений , шептал Марат.
Расул хмыкнул.
– Ээээ какой да заметано эээ, хотя знаешь, как пахан решит… ээээ – шу-тил он, в ответ.
В этот момент старлей Мохов, идущий вторым с начала колонны, повер-нулся и укоризненным но очень доходчивым жестом показал, что не время болтать, а еще через десять метров, так же, подняв руку, приказал остано-виться и следом, махнув той же почти волшебной рукой, приказал сгруппи-роваться.
У Расула в послужном списке, была далеко не первая зачистка но, как он надеялся, надеясь на дембель, последняя. У Марата же, хоть он и был без пя-ти минут старослужащий, это был первый выход, так как он только полтора месяца назад за хорошее поведение в кавычках естественно не по собствен-ной воле, простимулированной угрозами командира и недвусмысленными намеками на дизбат, попал в Чечню.
Опьяненный весенними ароматами, Марат тупо, без страха и упрека, ме-сил чернозем, предвкушая переполненную солнцем весну и в своей части небесной колбы заполненной по большей частью как ему представлялось, теплой душой. Повсюду зеленела трава, пели скворцы, деревья цвели и мно-гие отцветали. «Что еще им надо?» – думал Марат, глядя на местную благо-дать и затем, по привычке, взглянул на электронные китайские часы с бле-стящим в темноте люменисцентным табло. 5 часов 55 минут, 5 апреля.
– Снова числа. В школе и в институте, надоели. – недовольно заметил он, почему то вспомнив ненавистные ему действия с дробями…
– Что ты дергаешься? – спросил шепотом Расул.
– Да вот. – и Марат протянул руку с часами к Расулу.
Тот, взглянув, хитро улыбнулся и, покачав головой, вполголоса шутливо пропел:
– Люми… люмуми… центами… ред-чувст-вия-я-я… Блин, язык слома-ешь.
– Магомедов! – затрясся лицом старлей Мохов и скомандовал: – Пошли, пошли, все как учили, осторожно.
– Четко, быстро, внимательно, подвал, чердак, дворовые постройки, по стеночке, под прикрытием, под пули не подставляемся, вы не спецназ. -
И весь взвод постепенно исчез за железной входной дверью, кроме не-скольких прикрывающих ворота бойцов.
– Остальные дальше, вдоль по улице, двигаемся, двигаемся, бойцы, по-шли, пошли– негромко командовал капитан.
Войдя во двор двухэтажного дома, Марат понял, что совершенно почти как голенькое грудное дитя на осеннем ветру беззащитен перед замершими тьмой окнами дома и теми… уже не людьми, а он представлял их злыми при-видениями которые не хотят успокоится и уйти в царство Аида, какой ни-будь моджахед, кто же еще может за ними прятаться. Его охватило желание спрятаться, прижаться к стене, заштукатуриться, закопаться в землю, лишь бы не стоять безграмотно как дух какой то, как придорожный столб, являясь бесплатной мишенью. Марат сделал шаг в сторону стены. Шагнув, он сделал второй шаг и услышал одиночный хлопок выстрела. БА, ба- бах… И в сле-дующий миг неведомая сила прижгла левую часть груди и толкнула так, что он оказался на земле.
«Стреляли одиночным из пристроя» – пролетело в нем. «Только не па-никовать, только не дергаться… о чем это я, а я врообще еще жив, а то ниче-го не чувствую, как слон толстокожий, нет вот кажется где то щипнуло» –.
Марат лежал на спине, рядом стреляли, кто-то оттащил его за плечи в безопасное место. Первые секунды Марат ничего не чувствовал, а только смотрел в высокое-высокое синее небо далеких пустынных таурегов, затем он увидел старлея Мохова.
Стрельба усилилась до каккого то пика и стихла. Речь старлея шумела водопадом в ушах Марата и неприятно булькала, словно в них попала вода. Затем кто-то воткнул Марату в руку шприц. Он подумал: «Вах словно дро-тик воткнули в дерево. А где же Расул? Неужели его тоже?» И в тот же мо-мент, как по волшебству, перед ним воспарило лицо друга.
– Держись, не засыпай, будь в сознании. Так лучше, потерпи.
– Хорошо, брат, как скаже… – прошептал Марат и закрыл глаза.
6
РАНЕНИЕ
Марат находился в забытьи, затем очнулся, не понимая, что его несут в гамаке плащ-палатки. От обезболивающего ему стало легче, глаза раскры-лись.
– Магомедов! – крикнул старлей Мохов.
– Я, – отозвался Расул.
– Давай, сопровождай Ахмедова в полевой госпиталь и чтобы никаких там закидонов, – приказал командир.
– Есть, тов.кап.
– Вперед, на БТР – и Мохов махнул рукой.
Марата аккуратно, как это было возможно бережно, поместили внутрь боевой машины.
– Как ты? – спросил Расул, увидев, что он открыл глаза.
– Терпимо… бля… ха…
– Хорошо, бродяга. А предчувствия, блин… – вспомнил Расул.
– Не ругайся. – еле слышно из-за шума машины прошептал Марат.
Расул обратился к механику водителю:
– Слышь, давай, спокойно, плавно, без тряски, как на «Мерседесе». Усек? Как будто свою беременную жену везешь…
– Сделаем, – пробурчал механик.
– Ну тогда трогай.
Приблизительно через полчаса БТР проехал бетонированное КПП поле-вого госпиталя.
– Что-то ты медленно ехал. – сделал замечание механу Расул.
– Ну, ты же сам просил без тряски.
– Без тряски, без тряски… Какой без тряски? Как дрова вез! – подначивал Расул.
– Кто там? – спросил ленивого вида санитар.
– Раненый, кто еще? Давай, хватай и не дай бог он застонет, – с угро-жающим видом произнес Расул в адрес санитара. – А что тогда!? – задрался санбрат. – Ладно, ладно я тебе потом расскажу что тогда. – торопил Расул. – А ты мне сейчас расскажи. – Расул встал и сжав кулаки через силу успокоил себя. – Да да… знаем мы эти ваши… – не унимался санбрат. – Эй ты замолчи а, пока я тебя не успокоил. – прикрикнул на строптивца его же сослуживец. Тот замолчал.
Подошедший, на вид более расторопный, санбрат сразу взялся за дело. Марата занесли внутрь большой палатки. Расула не пустили.
– Держись, я вечером зайду или завтра утром, хорошо… – крикнул Ра-сул, не уверенный, что Марат его слышит.
Подождав с полчаса и узнав от медбрата, что ранение сложное и, скорее всего, будут оперировать, Расул погрустнел, сел на лавку возле КПП и, вы-тащив из нагрудного кармана сигареты «ява-золотая», закурил.
– Что, в заводском стреляли? – сочувственно спросил рослый сержант, дежурный по КПП.
– Нет, в частном секторе, недалеко отсюда, – ответил Расул.
Говорить ему не хотелось, но он все же спросил:
– А что, хирург волокет?
– А хрен его знает, вроде пока никто не жаловался.
– Не ругайся. – подражая Марату, поправил Расул.
– Не, я говорю, опытный хирург, только вот… – и сержант, хмыкнув, за-молчал.
– Что говоришь? – переспросил Расул.
– Да говорю, сейчас по сто пятьдесят накатят и вперед штопать, резать. Работа, сам понимаешь, нервная…
– Ну, ну, шутишь так, понял тебя. – улыбнулся Расул.
– Не, я серьезно. – подтвердил сержант.
– Что бухают? – удивился Расул.
– А то, только в путь, чтоб руки после вчерашнего не дрожали.
Расул замолчал, еще больше нахмурившись.
– Не может быть?
– Ты не переживай, я пошутил.
– Ты больше так не шути. – предупредил Расул.
– Ну, иногда бывает у них, но редко. Я слышал, одного полкана ранило, так его оперировать, а он видит: хирург никакой, руки с похмелья дрожат, так он в приказном порядке заставил того вмазать сто пятьдесят. Тот в отказ, а полкан ему и говорит: «Слышь, я, хоть и не врач, но не первый день на земле живу и знаю, что значит на сухача по утру, так что, давай, делай дело или я пишу рапорт». Ну, хирургу деваться некуда – принял полстакана, больше не мог: тошнило и вроде как полегчало, заштопал полковника.
– Да, говорил я народу, что пить плохо, скверно и вредно, другое дело травка: курнул и все миру мир. – рассуждал Расул.
– Да что говорить, водка дурной приход дает, а косячок другое дело: при-бивает, успокаивает, только одна беда: выросли мы на водочке, любим ее, родимую, средь снежной России, – с какой то грустью заметил сержант.
– Ничего, скоро мы, мусульмане, вас отучим.– шутливо заметил Расул.
– Не знаю, не знаю, скорее мы вас споим, и гораздо раньше, чем вы нас отучите. – отвечал сержант.
– В каждой шутке есть доля шутки, а что грех таить, вы нас и так уже почти споили, но с другой стороны никто же силком не заставляет и не на-ливает хочется вот и бухаем. – оговорился Расул и, бросив под ноги уже вто-рую подряд выкуренную сигарету, спросил: – Операция обычно сколько длиться – часа два, три?
– Бывает и 5, и 6. Смотря какое ранение и куда.
– В грудь, кажется, ближе к плечу, броник пробило…
– Надо же, броник – значит неглубоко, лишь бы сердце или легкие не за-дело, – рассуждал сержант.
– Слышь, а у вас никто в нашу сторону не едет?
– Нет.
– А ты что, уехать хочешь?
– Да вижу, долгая история. Чтобы время скоротать хотел туда-обратно смотаться, кое-что ему принести. – задумчиво отвечал Расул, понимая, что делает неправильно и по делу должен сидеть и ждать, пока все не закончит-ся.
– А есть что? – загадочно спросил сержант.
– Найдем. – оживился Расул, услышав знакомые интонации в голосе сер-жанта.
– Тогда другое дело. Ты подожди, я сейчас.
Через пятнадцать минут Расул уже ехал на медсанбатовском «УАЗике». Глядя на худого, но с горящим взглядом водителя, Расул предложил:
– Давай заедем сначала в одно местечко.
