скачать книгу бесплатно
Я захлопнула рот.
Холмс продолжил:
– Кроме того, из лазарета сообщили, что тело Джулии Грозовой Бич забрали два стражника, несмотря на мое предостережение не предпринимать поспешных действий.
Прижимая кулак к груди, я почувствовала, как замирает мое сердце.
– Спасибо… что взяли на себя инициативу. – Я с трудом сглотнула ком в горле.
– Буду откровенен, – заявил Холмс. – Я с уважением отнесся к проявленной вами смелости, когда вы противостояли Первому Защитнику, оберегая Ли сюр Пэллора, который, насколько я понимаю, и есть истинный Первый Наездник Каллиполиса, несмотря на то, что отрекся от данного звания. Я благодарен вам за то, что вы довели до моего сведения, что один из наших лучших военных активов в опасности. Но поймите меня правильно, мне не нужен командующий воздушным флотом, который не способен выполнять приказы. Это мое первое и последнее предупреждение. Мы друг друга поняли?
Его слова едва слышным эхом отдались от каменных стен пустого военного зала. И мой голос в ответ прозвучал еще тише:
– Так точно, сэр.
– Отлично. Свободны.
Спустя пятнадцать минут я на негнущихся ногах вышла из Внутреннего Дворца, направившись не в Обитель, а в дворцовый лазарет.
Но, собравшись уже распахнуть дверь палаты Ли, я услышала внутри еще чей-то голос. Голос, который всегда ассоциировался у меня с приятными вещами: ободрением, уважением и добротой.
Голос Криссы.
И еще один звук, который я никогда до этого не слышала, – горе Ли.
Ли, который в последнюю нашу встречу взглянул на меня с жуткой ухмылкой, потому что его мучила невыносимая боль.
Я попятилась от двери, от ласкового голоса Криссы, от рыданий Ли, мягко шурша ботинками по каменному полу лазарета. Развернувшись, я уже собралась броситься наутек, как вдруг услышала ее голос:
– Энни. Постой.
Крисса прикрыла за собой дверь. А затем так стремительно, что я не успела даже понять, что она задумала, подошла ко мне и взяла за руку. Как и всегда, видя ее столь близко, я поражалась ее ослепительной красоте. Она высокая и статная, почти как Ли и Кор, с золотистой копной волос, сияющими волнами ниспадающими ей на спину, и ярко-синими глазами на круглом лице.
– Энни, я сказала ему, что все кончено. Я больше не буду стоять между вами. Хочу, чтобы ты знала.
Так вот что она думает об этом? Считает, что все дело в любви, в тяжком выборе между нами? Из моей груди вырвался звук, похожий на смех и всхлип одновременно.
А дело заключалось в том, что сейчас Ли страдал при одном только взгляде на меня, учитывая, как дорого я ему обошлась.
– Ты не стоишь между нами. И никогда не стояла. Между нами стоим мы сами.
У меня перехватило дыхание.
Ей следовало бы уйти прямо сейчас, оставить меня одну, обидевшись на издевку. Но вместо этого она просто произнесла:
– Иди ко мне.
И прежде чем я успела понять, что происходит, она притянула меня в свои объятия.
На мгновение я покорилась ей, а после всего, что произошло сегодня: потрясенное лицо Ли, снова и снова всплывающее в моей памяти, презрительная ухмылка Иксиона и встреча с Холмсом, который дождался меня в пустом военном зале, чтобы сообщить, кто был истинным Первым Наездником, – этот миг показался мне самым прекрасным за последнее время.
Но затем я вспомнила, что теперь была начальницей этой девушки, Командующей Флотом.
Я не могла допустить, чтобы меня утешали, как ребенка, пока я плачу.
Я должна была отправиться в кабинет Первой Наездницы и поплакать в одиночестве.
Я отступила, проводя рукой по лицу:
– Спасибо, Крисса.
– Ничего, Энни…
– Тебе следует вернуться к нему. Он… Ты сейчас нужна ему.
– Только как друг, – подчеркнула Крисса.
Пусть называет это как хочет.
Я улыбнулась, кивнув, и оставила ее с Ли.
А затем в кабинете Первой Наездницы я вытерла слезы и сделала то, что у меня получалось лучше всего. Отогнала мысли о Ли, воспоминания об ужасных звуках, которые он издавал, пытаясь остановить рыдания, но не мог. Отогнала мысли о Криссе, что осталась у его постели, и ее ласковом голосе, утешающем его.
Вместо этого я начала размышлять об Иксионе Грозовом Биче, Дело Небесной Рыбе и драконе в наморднике рядом с Гриффом Гаресоном.
И приступила к разработке плана.
4
Похороны
ГРИФФ
Похороны Джулии проходили в Храме Фантазий, в саду, раскинувшемся вокруг стеклянного зала в центре Крепости, откуда открывался вид на море и карстовые колонны Башен Моряка, что окружали со всех сторон. Норчианские каменные изваяния обрамляли вид, открывающийся из сада, каждая каменная фигура была вырезана из клановой карстовой колонны, хотя полуаврелианцы разрушили колонны несколько поколений назад, превратив их в шпалеры для роз и украсив изображениями своих драконов.
В былые времена – до того как завоеватели возвели Крепость – этот храм был местом, где короновали верховных правителей.
Церемонию проводил Великий Повелитель Радамантус, здесь же находился дракон-грозовик Иксиона, готовый поджечь погребальный костер Джулии. Солнце уже село за горизонт, и небо запылало угасающим светом. Вокруг погребального костра полукругом собрались драконорожденные: полуаврелианцы в блестящих алых одеяниях, Грозовые Бичи в черном, Небесные Рыбы в голубом, полукровки в одеяниях серого цвета, олицетворяющих цвет их Семейств, а наездники смирения были снаряжены как наездники драконов, которым они служат. За ними стояли предводители норчианских кланов, назначенных полуаврелианцами в насмешку над нашими старыми институтами власти. Остальные норчианцы собрались вокруг Крепости, рассредоточившись по склонам пологих холмов вокруг Кургана Завоевателя, чтобы увидеть, как пепел Джулии развеют с крепостного вала.
Когда Радамантус приступил к Обряду Павшего Повелителя драконов, смысл его слов начал ускользать от меня. Джулия была облачена в парадные доспехи, и ее черная мантия распростерлась по постаменту над погребальным костром. Забрало шлема было опущено, чтобы сохранить достоинство в смерти. Но, глядя на нее, я представлял, что этих доспехов не существует. Я представлял девушку, которую не мог забыть, которая не боялась оставаться со мной наедине, сбрасывать с себя одежду и смеяться от души.
«В старину Повелители драконов брали себе в любовницы крестьянок, – рассказывала она. – Почему бы мне не поступить так же?»
Именно так она объясняла мне наши встречи, когда все только закрутилось между нами. Когда мы начали обмениваться взглядами, обжигающими, словно искры. И я не был готов ответить на ее вопросы. Когда меня вызывали, я являлся по первому зову.
Но я наглый негодяй, потому что попросил у нее кое-что взамен. Лекарства, из-за нехватки которых умерла моя мать и в которых нуждалась сестра. Продукты, когда не хватало еды.
Мои требования забавляли ее, но она, смилостившись, давала мне то, что я просил. Джулия обожала власть.
И это нас объединяло.
– …и в смерти твой дух объединится с драконом твоим, чтобы ты не чувствовала горечи одиночества земной души, чтобы пламя твоего кровного дракона сопроводило тебя к свету следующей жизни.
Иксион тихо отдал приказ Нитеру, который мгновенно изверг столп пламени, разжигая погребальный костер. Драконье пламя быстро сделало свое дело: поленья загорелись и огонь мгновенно распространился. Ветер с моря подхватил дым и унес его на юг.
Радамантус поднял руку, и все присутствующие драконорожденные хором произнесли ритуальный вопрос:
– Но кто станет пировать вместе с ней? Потому что даже наезднику нужна компания.
В одной руке я сжимал кубок с вином, в другой – кинжал. Я подал кубок Иксиону, и тот взял его, даже не взглянув на меня. Он хрипло произнес:
– Я, твой ближайший кровный родственник, подношу тебе этот напиток как первое из множества угощений, которыми ты насладишься в следующей жизни вместе с Домом Грозовых Бичей.
Он поднес кубок к губам и, отпив из него, сделал шаг вперед. Он выплеснул вино в разгорающееся пламя, которое зашипело и продолжило расти.
Скорбящие задали следующий вопрос:
– Но кто же станет служить ей? Ведь даже мертвый нуждается в комфорте.
Я шагнул вперед, и жаркое пламя опалило своим дыханием мое лицо и руки. Силуэт Джулии казался едва различимым пятном в пылающем пламени. Когда перед похоронами Дело спросил меня, хочу ли я участвовать в ритуале Подношения от Слуги, он ясно дал понять, что вместо меня это могла бы сделать и одна из служанок Джулии.
– И поранить одну из этих чудесных ручек? Нет. Это должен быть я.
Однако я вызвался не потому, что хотел защитить служанку. Я чувствовал, что это будет правильным решением. Кем бы Джулия ни была для меня или я для нее, правда заключалась в одном. Это был долг слуги. Верный способ попрощаться с ней.
– Я как слуга дома твоего предлагаю кровь свою взамен жизни твоей, чтобы в загробном мире хорошо служили и почитали тебя.
Я протянул руку и, раскрыв ладонь, занес над ней кинжал. Я чувствовал на себе взгляды драконорожденных, но больше всего ощущал пристальный взгляд Дело, который не сводил с меня огромных карих глаз, который наблюдал за мной из рядов Небесных Рыб.
«Нравится ли тебе это?» – однажды спросил он меня, когда Джулия только начала вызывать меня к себе.
«Конечно, мне это нравится. Почему оно не должно мне нравиться?»
Он больше никогда не спрашивал меня об этом.
Лезвие кинжала наискосок прорезало мягкую плоть моей ладони, медленно и глубоко. Кровь полилась из раскрывшейся раны. Я сжал ладонь в кулак, наблюдая, как моя кровь льется в очищающий, безучастный погребальный костер.
Достойное прощание.
Я отступил назад, почувствовав, как пылает мое лицо, и сжал руку, чтобы остановить кровь и унять боль, в то время как Радамантус приступил к завершению обряда:
– Освещенная пламенем дракона, согретая любовью дома, обласканная заботой слуг, пусть жизнь твоя следующая воплотит в себе все радости и не оставит место печалям жизни прошлой.
Бушующее пламя поглотило могилу с исступленной страстью, под стать Джулии. Я не мог отвести взгляд.
Позже, когда солнце село и все разошлись, Дело отыскал меня. Пир в честь Джулии должен был состояться вечером во Дворце Великого Повелителя, где я должен был прислуживать за столом Дело, но в тот момент по-прежнему находился в холодном саду под сенью старинных каменных изваяний, глядя, как постепенно остывают угли погребального костра. Дело уселся на каменную скамью рядом со мной. Я не обращал внимания на него, пока не почувствовал холодок, расползающийся по моей ладони, и только тогда осознал, что он начал бинтовать мою рану. Он специально принес на церемонию целебную мазь и бинты.
– Я и сам могу это сделать, – сказал я, потянувшись за бинтом.
Но Дело не уступил:
– Позволь мне.
Я сидел неподвижно, чувствуя приятный холодок целебной мази, приносящий облегчение, и прикосновение осторожных пальцев, закрепляющих повязку. Если бы мы оказались в оружейной и я бы ухаживал за ним, то непременно завел бы разговор, но сегодня вечером мне хотелось тишины. И, вероятно, потому, что вокруг царил мрак, или же из-за того, что он сидел так близко, я позволил себе погрузиться в размышления.
Когда в тот раз он спросил, нравится ли мне, что хотел от меня услышать? Именно с того момента и начались молчания и натянутые разговоры.
Что мне следовало ответить?
Я почти не видел его лица, однако успел заметить, как он прижимает ладонь к глазам. Словно пытается собраться с духом.
– Грифф, – в конце концов заговорил он, – мне необходимо сказать тебе об этом. Пока… пока это не сделал кто-то еще.
Он поднял глаза на меня, прекратив бинтовать ладонь, и его пальцы слегка касались моих.
– Иксион потребовал, чтобы ты стал его оруженосцем, раз уж теперь он Первый Наездник.
Последние тлеющие угли погребального костра Джулии погасли. Небо сделалось черным.
– Я думал, твой отец сказал…
– Мой отец не хочет перечить новому Командующему Флотом. Никто не хочет. – Дело стиснул пальцы, а затем закончил бинтовать ладонь и закрепил повязку. – Мне жаль. Думаю, Иксион просто старается доказать свою правоту…
Я опустил забинтованную руку и размял пальцы.
– Когда? – спросил я.
Дело почесал затылок, не глядя на меня.
– Пока еще не решено. Я не отдал ключ от Спаркера и все такое…
Я провел пальцем по тыльной стороне запястья. За долгие годы рубцы от ожогов сгладились, но смутные воспоминания о самых первых шрамах остались. Полукруг, оставленный клыками Нитера, когда он укусил меня по приказу Иксиона. Нам тогда было всего по двенадцать, и я превзошел его в воздухе.
Окажется ли он столь же изобретателен семь лет спустя?
– Сегодня вечером я стану прислуживать ему на пиру. Будет лучше, если мы не станем тянуть.
Мне всегда казалось, что я брал время взаймы, прислуживая Дело. Так оно и было на самом деле.
И все же мы по-прежнему сидели рядом, пока наши колени соприкасались друг с другом.
– Мне жаль, – снова сказал Дело.
– Вам стоит бросить ему вызов, – произнес я против своей воли. – Сразиться за звание Первого Наездника.
Дело расхохотался.
– Грифф, – отозвался он. – Мы оба знаем, что это невозможно.
