скачать книгу бесплатно
Значит, от него тоже не укрылись слухи об огневом шоке. Он отвернулся, рывком доставая чистые простыни из корзины с бельем, и начал застилать постель. Я видела, как напрягаются мышцы у него на спине, пока он натягивал простыни, и мне захотелось подойти к нему поближе. Чтобы ударить его?
Как такое возможно, что всего несколько недель назад я целовала этого юношу так, словно вся моя жизнь зависела от поцелуя? Теперь же мне просто хотелось схватить его и встряхнуть.
– Это власть, которую ты сам выбрал, – напомнила я.
Ли замер, упершись ладонями в постель, и взглянул на меня. А затем фыркнул, словно я, сама того не желая, неудачно пошутила, и эта шутка совсем не показалась ему смешной.
– Да, – ответил он, отворачиваясь от меня, – это так.
Желание ударить его ослабло. Вместо этого меня захлестнуло чувство вины.
– Ли…
– Я мог бы пойти.
В дверях с неуверенным видом застыл Дак, словно не знал, стоит ли ему входить.
– Простите. Я случайно услышал… ваш разговор.
Он стиснул зубы, вскидывая подбородок. Интересно, о чем он предпочел не упоминать? И я не понимала, что чувствую из-за того, что он прервал нас, – облегчение или ярость. Дак мне напомнил:
– Мы уже проводили подобные собрания вместе.
Ли засунул сложенные простыни в ящик.
– Это какая-то начальная школа в Чипсайде, Дак.
Его тон прозвучал настолько пренебрежительно, что у меня защипало в глазах. «Какая-то начальная школа в Чипсайде?» Вот как он это называет? Это была наша школа. Грязная, бедная, шумная, но именно там мы прошли тест, который превратил нас из нищих сирот в стражников. Та школа дала нам все.
Почему он не смотрит на меня?
Дак повел плечами, отметая предостережение Ли:
– Я хорошо лажу с детьми.
ЛИ
Даже после того, как она ушла с Даком, мой гнев не утихает. На Атрея и его глупые собрания для поддержания боевого духа, на Энни, выполнявшую его приказы, словно он по-прежнему заслуживал их отдавать, на себя за то, что едва не заставил Энни расплакаться от обиды, презрительно отозвавшись о школе Чипсайда.
Когда дверь захлопнулась и я представил, как она уходит без меня, то почувствовал себя ослом.
Но я не знал, стало бы это извинением или же продолжением нашего противостояния, если бы я последовал за ней.
Закончив с бельем, я схватил ранец с книгами и направился в библиотеку.
После того поединка я вернулся к занятиям, однако сейчас, когда был не обременен обязанностями Первого Наездника, у меня появилось время наверстать упущенное. Благодаря Энни, освободившей меня от участия в патрулировании северного побережья и от боевых учений, я завладел всем временем мира.
Я все еще полыхал от гнева, когда лоб в лоб столкнулся с Кором.
Он выскользнул из кухни, прижимая к груди сумку, и замер, как только увидел меня.
– Ли?
– Что ты делаешь?
На лице Кора промелькнули эмоции. Наконец он расправил плечи и пробормотал:
– Я взял еды для моей сестры.
Мне даже не стоило спрашивать, для какой именно сестры. У Кора была только одна сестра, достаточно взрослая, которая прошла металлический тест, а ее неумение читать привело к тому, что ее причислили к железному классу – неквалифицированных. А это означало, что она получала даже меньше продовольственных карточек, чем ее родители из бронзового.
– Я понимаю, что, – Кор повысил голос, – воровать из кухни нечестно, и именно так и сказали бы Энни и Рок…
– В свое время мы с Энни частенько воровали с кухни в Элбансе.
Кор моргнул, посмотрев на меня:
– И у вас не было неприятностей?
– Только если нас ловили.
Улыбка медленно расплылась на лице Кора, а затем он разразился хохотом.
Я почувствовал, как напрягается мое лицо и происходит то, о чем я уже успел позабыть, – я тоже начал улыбаться.
А потом мы вместе с Кором отправились в город. Мало того, мы направились в Чипсайд. От радостного возбуждения, охватившегося меня при мысли о том, что я делаю нечто запрещенное в том же самом районе, где должен был проводить собрание по поддержанию боевого духа, мое настроение еще больше улучшилось. Возможно, именно поэтому люди вроде Пауэра находят особое очарование в нарушении правил. Ты словно пытаешься выполнить штопорную бочку слишком близко от земли.
Его сестру Ану перевели с текстильной фабрики, где она работала прежде, на строительство бункера, как объяснил мне Кор, когда мы переходили через реку Фер. Плановые отключения электроэнергии, бункеры, пушки, грозно взирающие с аврелианских стен, – все это было частью городской мобилизации против угрозы воздушных ударов со стороны Нового Питоса. Улицы были усыпаны осенними листьями, а пропагандистские плакаты, изменившиеся в разгар продовольственного кризиса, теперь гласили: «Затяните пояса потуже во имя Каллиполиса», и я заметил еще один, сообщавший: «Распределение – значит справедливость для всех».
Кор тоже заметил его и поморщился:
– Ни стыда ни совести, правда? Министерство определяет справедливость как «каждый получает то, чего заслуживает».
Я впервые осознал, что, хотя мы с Энни по-разному относились к продовольственному расслоению, Кор вполне мог бы поддержать меня.
Пройдя через главную площадь Чипсайда, мы оказались у ворот, на которых виднелась надпись: «Не входить – Собственность Министерства», и увидели рабочих из железного сословия, перевозящих в тачках землю из ямы, которая вскоре должна была стать бункером, выложенным кирпичами из обожженной глины. Я заметил осунувшиеся лица с выпирающими скулами и кожей, покрытой землей и грязью. Я впервые осознал, что паек для железного сословия, который я получал из солидарности с Энни и теми, у кого хватает на это духу, гораздо проще растянуть на день, когда ты учишься, а не занимаешься тяжелым физическим трудом.
– Ана!
Кор махнул рабочему, который показался из-за земляной кучи рядом с ямой, катя перед собой тележку. Раньше я несколько раз видел сестру Кора и Дака, но сейчас с трудом узнал ее. Она с головы до ног была покрыта глиняной пылью. Она стянула шарф, прикрывающий нос и рот, обнажив полоску золотистой кожи, и улыбнулась.
– Как странно видеть вас обоих здесь, – сказала она.
Кор осторожно протянул ей сумку, и Ана взяла ее.
– Сыр и вяленые колбаски, – пробормотал он на дамианском языке, который я изучал в начальной школе. – Ты можешь взять перерыв?
Ана покачала головой:
– Уже брала.
– Могу я вам чем-нибудь помочь, офицеры?
К нам приблизился бригадир, явно встревоженный перспективой неожиданной встречи каллиполийских должностных лиц со стражниками: как пока еще обучающиеся правители Каллиполиса мы обладали непростым статусом наблюдателей, которые однажды займут высокие посты. Кор нахмурился, уставившись на бригадира и уцепившись взглядом за его бронзовый браслет и округлые щеки.
За годы практики Кор научился молниеносно действовать, руководствуясь одними инстинктами. Я коснулся его руки и улыбнулся бригадиру:
– Нет, спасибо, мы уже собирались уходить. Продолжайте работать, гражданин.
Ана поцеловала Кора в щеку, поблагодарив того на языке их матери, и ушла, зажав под мышкой пакет. Бригадир с облегчением на лице поклонился нам, стоя рядом со своей стройплощадкой.
Оказавшись на центральной площади Чипсайда, Кор пнул ботинками грязь, не в силах выразить свое раздражение иначе. Чипсайд по любым меркам был не тем местом, где улучшалось настроение, но сейчас все стало только хуже. Витрины многих магазинов были заколочены из-за кризиса, улицы кишели нищими, а количество уличных торговцев значительно уменьшилось. Еще прошлым летом торговцы останавливали нас, предлагая попробовать фрукты, а сейчас, пока мы переходим площадь, никто, даже нищие, не смотрел нам в лицо.
Но мы в любом случае не могли им ничего предложить, потому что стражники давали обет бедности.
– Кор!
Я заметил девушку, торопливо пробирающуюся к нам сквозь толпу. Мы встречались с ней в Лицее, когда она посещала занятия драконьего языка в последнем семестре. На занятиях я никогда не видел у нее зеленого рабочего шарфа, который сейчас она повязала на голову.
– Мегара! – Кор с улыбкой сжал ее ладонь. – Что ты делаешь в Чипсайде?
Мегара улыбнулась.
– Прочесываю трущобы, – ответила она, позвякивая своим золотым браслетом. А затем обернулась ко мне: – Кажется, мы лично не знакомы. Меня зовут Мегара. Мегара Роупер.
Со времен учебы я помнил о ней только то, что она говорила столь же мало, как и я. Однако, несмотря на это обстоятельство, она буквально лучилась энергией. У нее была та же загорелая кожа и отчетливо звучащие гласные в говоре, как и у Кора, что выдавало в ней уроженку Хаймаркета или Саутсайда. Она стиснула мою руку в твердом рукопожатии.
– Мы с Мегарой знакомы с начальной школы, – объяснил Кор.
– И вместе ходили на Драконьи Выборы, – добавила Мегара. – Только те из нашего класса, кто набрал высокие баллы.
– Тебя отвергли? – спросил я.
Мегара улыбнулась, но в ее улыбке читалась грусть. У нее были поразительно яркие зеленые глаза.
– Моего брата тоже отвергли, – сказал я, повинуясь какому-то неведомому импульсу.
Я очень давно не говорил о своей семье, но сегодня у меня возникло внезапное желание нарушить этот запрет. Как и приход в Чипсайд по неверной причине, это казалось безрассудным, а безрассудство – опьяняло. Кроме того, у многих каллиполийцев имелись братья и сестры, которых драконы не выбрали благодаря программе набора стражников, созданной новой властью. Это было уже не так важно, как в прежние времена.
– Он огорчился? – поинтересовалась Мегара.
Его пришлось оттаскивать от грозовиков, от которых он не желал уходить, чувствуя полное опустошение. Я согласно кивнул.
Странная улыбка вновь появилась на лице Мегары:
– И этого брата звали Лаэртес Грозовой Бич?
Услышав его имя, я почувствовал себя так, словно меня окатили ледяной водой.
– Не стоит скромничать, – продолжила Мегара, в упор глядя на меня, а Кор, стоящий рядом, взволнованно ковырял носком ботинка пыльную брусчатку площади. – Многим об этом известно. И они знают, что ты убил кровного родственника, чтобы доказать свою верность.
На протяжении долгих лет я думал о том, что, как только правда о моем происхождении выйдет наружу, меня подвергнут гонениям. Но теперь я собственными глазами видел, что она не шутит и ей нет никакого дела до того, что я сын повелителя драконов и всего, что с этим связано. И я снова кивнул в ответ.
Мегара вскинула бровь:
– Если хочешь знать, то ты истинный герой Каллиполиса.
Она направилась через площадь к чипсайдскому драконьему пьедесталу, на ходу стягивая зеленый шарф, и ее длинные черные волосы рассыпались по плечам.
Кор ухмыльнулся:
– Ты мог хотя бы попытаться не выглядеть так самодовольно…
Я отпихнул его, и он захохотал. Когда мы возвращались во Дворец, мой шаг был радостно легок.
ЭННИ
Школьные собрания по поддержанию боевого духа проводились без драконов, поэтому мы с Даком пешком направились в начальную школу Чипсайда. В школе пахло, как и в моем детстве: воздух был наполнен смесью затхлого пота и хлорки, а окна, сделанные на месте зазоров в шлаковых блоках, из которых были построены стены, показались мне куда меньше, чем раньше. Тем не менее, в отличие от приюта Элбанс, у меня остались хорошие воспоминания об этом месте. В школе я всегда знала, что делать. Всегда могла все держать под контролем.
Пучок директрисы выглядел таким же тугим и безупречным, как и прежде, хотя и прибавилось седых волос. Когда она спросила у меня про Ли, я, запинаясь, отвечала, а Дак с любопытством смотрел на нас. Это, как и Холбин, было частью моей прошлой жизни, которую я почти с ним не обсуждала.
– Вы с ним были неразлучны, – вспоминала директриса.
Я кивнула, улыбаясь ей, чувствуя, как у меня перехватывает дыхание.
Как только мы вошли в класс, Дак уселся на стул с краю, а меня сопроводили к доске, представив нас как важных посетителей.
– Дориан и Антигона, Энни, – стражники, летающие на драконах. А вы знали, что Энни училась в нашей школе? – Вокруг раздались восхищенные возгласы. – Она прошла металлический тест, который вскоре ожидает и вас, и получила высокие баллы, благодаря которым ее выбрали для вступления в ряды стражников. Сегодня она пришла, чтобы рассказать нам о металлической системе.
Я должна была произнести стандартную речь, подготовленную Министерством Пропаганды, похожую на ту болтовню, которую я слышала в школе в этом возрасте; и я могла спокойно произнести ее, потому что выучила ее назубок. Но, возможно, было что-то в том, что я произношу речь именно здесь и сейчас, перед сорока юными лицами, – перед детьми, которых я поклялась защищать и которым угрожал Новый Питос, – и потому эти слова звучат для меня иначе.
Я услышала, что произношу то, что когда-то слышала от других, подобных мне.
Это чудо.
Когда нам впервые рассказали о металлическом тесте, я сначала не поверила. Тест, который позволит тебе стать кем-то значимым? Тест, который поможет получить дракона? «Люди вроде нас не летают на драконах», – говорила я тогда Ли. Когда считала его одним из нас, очередным сиротой низкого происхождения.
Но я ошибалась насчет Ли и драконов. А когда пришел результат, моя жизнь изменилась.
Оглядываясь назад, я не могла вспомнить большую часть того, что там происходило. Письменный экзамен, где половина вопросов была из области математики и половина из логики, а иногда и настоящие моральные дилеммы. Экзамен по физической культуре, где мы соревновались в спортзале, а преподаватели наблюдали за нами, потому что тест предназначался не только для оценки ума или физических возможностей. Он нужен был для того, чтобы выявить истинные способности, для чего мы предопределены. Что и выражалось в четырех возможных результатах: золото, философская сторона, высшая ценность в управлении государством; серебро, духовная сторона, сословие военных; бронза, квалифицированный труд и железо – труд неквалифицированный. А в некоторых исключительных случаях духовная и философская стороны объединялись, и люди с подобными результатами могли претендовать на вступление в стражники. По итогам тестов серебряные браслеты с золотыми вставками могла получить даже дочь крепостных вроде меня.
Вот за что мы боролись. Вот что я защищала.
Когда я закончила выступление, дети зааплодировали. Никогда в жизни я не слышала столь громких аплодисментов после своих речей.
Когда подошло время вопросов, я выбрала девочку, которая так высоко тянула руку, что ей пришлось привстать со стула.
– Вы когда-нибудь летали на драконе вверх ногами?
