скачать книгу бесплатно
На каллийском. Языке, которого я практически не знал, пока она не взялась обучать меня.
Я пытался побороть захлестнувшую меня панику, вспоминая то, что было произнесено на драконьем языке.
– Но перед этим отец просил его, и он пообещал отцу…
Слезы застыли в глазах Энни. Я посмотрел на ее опухшее от слез лицо и прочитал на нем все, о чем она думает, о чем вспоминает. О чем не может сказать вслух.
Что пустые слова призваны утешить умирающего.
Я выдернул руки из ее ладоней.
– Если Атрей не хотел, чтобы я вернулся после дуэли, – начал я, убеждая себя в том, что это нелепо, зная, что это нелепо, пусть и слышал дрожь в своем голосе, – зачем нужны были свидетели?
Пальцы Энни сжались на коленях.
– Я привела свидетелей, – прошептала она. – Я не придала тогда значения этому приказу.
На мгновение в воцарившейся тишине слышался лишь звон колоколов на ратуше, отбивающий четверть часа.
«Встань, сын Каллиполиса».
Энни взглянула на меня полными слез глазами. Ожидая.
А затем до меня долетел звук моего собственного дыхания, когда я попытался сделать глоток воздуха.
Энни снова хотела взять меня за руки, но я отмахнулся от прикосновения.
– Ли…
– Я убил Джулию ради человека, который желал мне смерти?
– Ты сделал это не ради него…
От ее слов нервы, натянутые как струна, треснули, и я разразился смехом, который совсем не походил на мой привычный смех.
– Потому что я сделал это ради тебя? – Мой громкий голос, напоминающий раскаты грома, отскочил от выкрашенных белой краской стен. Энни поморщилась от громкости. Следующие слова я произнес медленно и отчетливо: – Ты знала?
У Энни сорвался голос:
– Нет! Я не знала, когда Атрей спрашивал меня, пойдешь ли ты на это… я поняла только после…
– Атрей спросил тебя, сделал бы я это?
Энни, побледнев, замерла. Словно зашла слишком далеко на лед. А затем сделала дрожащий вдох, словно осознала, что не может остановить себя.
– Он спросил, думаю ли я, что ты способен на это, – прошептала она, – и я ответила, что способен.
– Потому что знала, что я вернусь к тебе. – Она отшатнулась от собственных слов, вернувшихся обратно, которые прозвучали как пощечина.
И внезапно то, что я считал желанием при взгляде на нее, изменилось.
Кровь моей кузины, моей родственницы, была на моих руках. Меня послали на эту дуэль, словно хотели принести в жертву. Мой отец был потерян для меня во всех возможных смыслах, в каких только можно потерять любимого человека.
А теперь для меня потерян и Атрей.
И все это, все эти страдания воплотились в тощей девчонке с копной спутанных рыжих волос и россыпью веснушек, в этой рабыне…
Которая все требовала, требовала и требовала что-то от меня, пока от меня ничего не осталось, и по-прежнему ждала, что я вернусь к ней.
– Ли?..
Энни медленно отодвинулась, словно от дракона, втягивающего в себя воздух. И я почувствовал, как обжигающий ком в горле становится больше, с какой силой давит на мое нутро. Мои слова прозвучали скованно и нерешительно:
– Я думаю, тебе следует уйти.
Она поднялась на ноги, и на лице ее отразился страх, но мне показалось, что это не страх вовсе, а удовлетворение.
– Я собираюсь вернуть тело Джулии, – проговорила она.
Неужели она ждет от меня благодарности?
При мысли о чертовой абсурдности происходящего я вдруг ощутил, как на лице расплывается странная и чужая улыбка.
Энни, заметив эту улыбку, съежилась.
– Мне жаль, Ли… – Слова сорвались с ее губ и повисли между нами.
– Убирайся.
ЭННИ
Прошло меньше суток с того момента, как Ли сюр Пэллор провозгласил меня Первой Наездницей и Командующей Флотом Каллиполиса. Несколько часов назад он убил свою кузину и подругу детства на дуэли, чтобы доказать преданность режиму, уничтожившему его семью.
Восемь лет прошло с тех пор, как он узнал о том, что его отец убил моего.
Девять лет с тех пор, как мы стали друзьями.
Десять минут, как он выдернул свои ладони из моих и ощетинился на меня так, что у меня волосы на затылке встали дыбом.
«Его тело заперто в клетке, – уверяю себя, – он лишь пленник».
Я покинула больничную палату, чувствуя на себе навязчивый аромат огня дракона Джулии. Я отмахнулась от безразличной улыбки Ли, снова и снова возникающей перед моим мысленным взором. Отогнала мысли о чувстве вины, о своей ответственности за страдания юноши. Я не могла позволить себе эту роскошь, не могла отвлекаться на чувство вины, боли или печали.
Я должна сосредоточиться на том, что могу контролировать.
Я пока не получила разрешения. Когда поинтересовалась у генерала Холмса о возвращении тела Джулии, он сказал, что этот вопрос сначала надобно хорошенько обдумать.
Но у нас не было на это времени. Шел уже второй день. И я собиралась вернуть тело, пока это еще можно было сделать с достоинством.
Я поговорю с Холмсом.
Мне потребуется любая поддержка, чтобы возвратить ее тело. Проходя по спящему Дворцу, я обдумывала возможных кандидатов. Ли дисквалифицировал себя, назвав меня Первой Наездницей и Командующей Флотом, выдвинув нас с Аэлой на передовую военных действий против Повелителей драконов, когда-то испепеливших мой родной дом.
Возможно, Ли был не готов возглавить наступление, но я – готова.
Возвращение тела Джулии вовсе не услуга для Ли: это возможность заявить Новому Питосу о своем имени.
Подкрепление. Им должен стать опытный наездник, кто-то из Четвертого или по крайней мере Восьмого Ордена, способный прикрыть меня в случае опасности. Этот человек должен бегло говорить на драконьем языке, что станет преимуществом, а не недостатком. А поскольку я впервые делала выбор в качестве постоянной Первой Наездницы, этот выбор должен расширять, а не ограничивать мой авторитет в корпусе Стражников.
В былые времена Обитель кишела Стражниками, трапезничающими, учащимися и спорящими в солярии. Пока не появилась угроза со стороны Нового Питоса. Теперь же те, кто не дежурил в ночную смену, отправлялись патрулировать северное побережье, а те, кто не участвовал в патрулировании, следили за распределением продовольствия в городе. Я переоделась в опустевшем арсенале и направилась в логово драконов.
Аэла свернулась калачиком в гнезде Пэллора, теснее прижавшись к нему, словно страдания Ли просочились сюда сквозь каменные плиты и слились с его драконом, и она, чувствуя это, ищет способ утешить его. Я издаю приветственный рокот, и Аэла тут же вскакивает, резко распахнув крылья и изгибая хвост. Пэллор же, заметив меня, только раздувает ноздри. В свете факелов его чешуя отливала серебром, в то время как янтарная чешуя Аэлы источала теплое сияние. Мне пришлось встать на цыпочки, чтобы набросить седло ей на спину и проделать еще одну прорезь в подпруге, чтобы затянуть ее под крыльями.
– Ты становишься слишком огромной для меня.
Я посмотрела на Аэлу и Пэллора, почти совсем взрослых и уже вспыхнувших, и задумалась – как задавалась вопросом всякий раз, находя их в одном гнезде в обнимку, – когда же она начнет откладывать яйца. Новые яйца, еще больше драконов, будущее Каллиполиса. Аэла удовлетворенно фыркнула, выпустив из ноздрей облачка дыма и услужливо припав к земле, чтобы я могла поставить ногу в стремя и запрыгнуть в седло.
– Она вернется, – сообщила я Пэллору.
Аэла развернула крылья, словно паруса, и подпрыгнула в воздух. Ощущение уносящейся прочь земли наполнило меня знакомым облегчением, и я давно перестала различать, кому из нас двоих, мне или Аэле, оно принадлежит. Мы скользили по темному коридору к расщелине Огненной Пасти, что виднелась в центре внутреннего Дворца, и наконец-то взмыли вверх, направляясь к солнечному свету. Дворец, арена, карстовые столпы Крепости, город, уменьшающийся до точки на карте, – все проносится под нами. Осенний ветер хлестал меня по щекам, и я вдохнула его полной грудью.
Через мгновение Аэла приземлилась на другом берегу реки, на центральной площади Саутсайда, где стражники раздавали продовольственные карточки горожанам.
Сегодня за распределением следили Пауэр сюр Итер и Рок сюр Баст. Это было не слишком популярное у стражников задание: граждане прознали, что среди металлических сословий распределение продовольствия происходило неравноценно, отчего на площади царило гнетущее напряжение, пока люди пристально разглядывали браслеты на руках друг у друга. Несмотря на мрачный, не суливший ничего хорошего вид граждан, которые ожидали своей очереди, на лице Пауэра застыло скучающее выражение. Он лениво развалился в будке, пока его дракон кружил на безопасном расстоянии вместе с драконом Рока. Рок выглядел куда менее непринужденно, и каждый мускул его массивного тела был скован напряжением. Я спешилась и, похлопав Аэлу по боку, отпустила ее в небо, где она присоединилась к Итеру и Басту. Ее красноватая аврелианская чешуя ярким пятном выделялась на фоне их черных массивных тел, отличающих породу грозового бича, а крылья казались крошечными по сравнению с их широченными крыльями.
Рок, прищурившись, окинул меня взглядом:
– Как… – Он тут же умолк и залился краской.
Из всех нас Рок тяжелее всего воспринял известие о том, что Ли родом из драконорожденных. И я не могла винить его за это: мы с Роком были горцами и бывшими крепостными Дома Грозового Бича, и даже мне потребовались годы, чтобы свыкнуться с мыслью, что я дружу с сыном человека, причинившего вред моей семье. У Рока же была всего одна неделя на размышления.
Я попыталась подобрать ответ, почувствовав, как на глаза наворачиваются слезы. Как Ли? Ему так больно, что он набросился на меня, словно лютый пес.
– Ему лучше.
– Как думаешь, он хочет, чтобы мы его навестили?
Внезапно мне захотелось обнять Рока. Но я сдержалась и лишь коротко кивнула.
– Скоро, думаю, он захочет этого. – Рок кивнул в ответ, избегая смотреть мне в глаза.
При других обстоятельствах, если бы мне пришлось выбирать между добрым великаном Роком и мускулистым и гибким, но непредсказуемым и жестоким Пауэром, то я, даже не задумываясь, для своей миссии выбрала бы в партнеры Рока. Однако возвращение тела кузины твоего лучшего друга твоим бывшим господам нельзя было назвать заурядной ситуацией.
Я обернулась к Пауэру.
Итак, мой партнер – это человек, в совершенстве владеющий драконьим языком, член Четвертого Ордена, чье мастерство воздушного боя не уступало моему, и к тому же недавно без посторонней помощи пытавшийся арестовать Ли и распространявший слухи, чтобы вызвать сомнения в моей способности управлять флотом.
Настало время это изменить.
На коленях у Пауэра примостился сапог, словно распределение продовольствия было чем-то вроде зрелищного вида спорта.
– Командующая?
Я положила на стол между нами карту Северного моря и экземпляр древнего эпоса на драконьем языке «Аврелианский цикл».
– Я планирую выбрать двадцать четвертую Песнь.
Песнь, в которой описывается, как Уриэль возвращает тело погибшего сына своего врага, пронося через вражеский фронт.
Рок замешкался, но Пауэр и бровью не повел. Стражники, выросшие на Яникуле, лучше всех знали поэзию драконорожденных.
– Грандиозно, – откликнулся Пауэр. – Даже для тебя.
– Мне нужен наездник, который отправится со мной.
У Рока едва не отвисла челюсть. Ведь, в конце концов, в течение последних семи лет он наравне со мной получал оскорбления от Пауэра из-за своего происхождения.
На губах Пауэра растянулась улыбка:
– Только один?
– Да, только один. Если он достаточно хорош.
Смахнув со стола невидимую пылинку, Пауэр резко поднялся на ноги. В дальнем конце палатки женщина из железного сословия, получающая продовольственную карточку у городского стражника, начала спорить, ее визгливый голос становился все громче, пока она указывала на семью из бронзовых, которые вышли перед ней. Из очереди чуть дальше от нее начали выглядывать лица других железных.
Со времен Голода в детстве я не видела таких обезумевших глаз.
Железное сословие получает меньше бронзового. Бронзовые меньше серебряных. А серебряные меньше золотых. Так диктовало государство, когда в условиях неизбежного голода необходимо решать, какие слои населения представляют большую ценность, а какими можно и пожертвовать. Каждое мгновение, что я провожу на земле в городе, становлюсь свидетелем этого неравенства.
Пауэр улыбнулся Року, а затем поднес к губам свой серебряно-золотой браслет и дунул в драконий свисток.
– Окажи честь Каллиполису, Ричард.
Парящие над нами Итер и Аэла сложили за спиной крылья, чтобы камнем ринуться на землю.
* * *
Завернутое тело Джулии лежало на столе в дворцовом лазарете. Здесь не имелось отопления, отчего комнату наполнял промозглый осенний холод. Внезапно я, почувствовав охватившую меня нерешительность, застыла в дверях. Пауэр в одиночку подошел к столу и с поразительным спокойствием откинул ткань, закрывающую ее лицо.
Она похожа на Ли. Такое же узкое бледное лицо, темные волосы…
– Где ее шлем? – спросила я. – Он должен быть на ней.
Пауэр осмотрел комнату и указал на снаряжение, сваленное в кучу, которое вернул Ли. Оно было перепачкано сажей и драконьей кровью.
– Надо его отмыть.
– Да, и доспехи.
