скачать книгу бесплатно
– Надо же, ты не потерял способность соображать!
…Мужчина сконфуженно засопел, вытирая платком испарину со лба.
– Я тоже думаю, что ключи мы найдем здесь! – женщина с хищной улыбкой занялась сумкой Шейлы.
Мы переглянулись. Было видно, как смущена настоящая Шейла: она вся дрожала, рассматривая свою копию сверху, и шерсть на ее загривке стояла дыбом от негодования.
На столе, слабо освещенный, покоился небольшой железный ящик. Если я правильно поняла ситуацию, именно в нем лежали какие-то ценные бумаги, которые ни в коем случае не должны были попасть в лапы абиссинке. Но попали. Благодаря мне…
Через дырку в потолке я попыталась рассмотреть мужчину – это был невысокий полноватый очкарик с подобострастным выражением лица. Сейчас он стоял, молча наклонив голову, и было видно, как побагровели от смущения его шея и лысина. В женщине, напротив, угадывались хищная грация и злая воля. Она полностью владела собой, ее выдавали лишь длинные пальцы – они нервно сплетались и расплетались, подобно клубку ядовитых змей. Лицом и статью она оказалась похожа на Шейлу, только волосы стали черными, а нос более прямым и длинным. Голос из бархатного и глубокого превратился в резкий и пронзительный, как у хищной птицы…
Теперь и мне стало ясно, что люди внизу – это превращенные Шпендель и Герда.
Ну и дела!..
– Ступай, обойди еще раз вокруг дома! – приказной тон женщины не оставлял сомнений в ее власти над слабовольным очкариком. – Посмотри, может, они все еще сидят в кустах под окнами… ведь им некуда идти!
– Я понял… – мужчина поклонился и быстро вышел, накинув плед, который лежал на диване.
Через секунду хлопнула входная дверь.
Шейла, которая едва дыша прислушивалась к разговору вместе со мной, вдруг тихонько чертыхнулась. Я осторожно повернулась к ней и похолодела. Мыши! Мы все-таки разбудили их… Вяло шевелясь, они распахивали крылья и мотали головами… Скоро весь чердак пришел в движение. Шерсть моя встала колом, как на сапожной щетке.
– Марфа-а! Бежим! – взвизгнула Шейла.
Но было уже поздно. Одна за другой мерзкие летучие твари просыпались и злобно озирались в поисках наглецов, потревоживших их зимний сон. Пока зубастые исчадия разворачивали свои громадные крылья, мы с Шейлой, не мешкая, стали отступать. Ощетинившись, бок о бок, мы пятились к центру чердака, где пол совсем прохудился. Последнее, что я помню – одна из мышей впилась мне в спину и попыталась взлететь…
Дико заорав, я намертво вцепилась в Шейлу. Не выдержав двойной тяжести, летучий вампир уронил нас с полутораметровой высоты. Мы с воем брякнулись на гнилые доски и… вместе с кусками чердачного пола вывалились прямо на стол, за которым все еще сидела прислушивающаяся к шуму над головой Герда. Никто в суматохе не заметил, как одна из свечей, выбитая из подсвечника, упала и закатилась под длинную бархатную скатерть…
Несколько секунд длилась немая сцена.
– Шпендель!!! – истошно завопила женщина. Она резко вскочила и с грохотом опрокинула стул. Однако, вспомнив, что осталась одна, с яростью посмотрела на нас. Лицо ее стало багровым от негодования, желтые глаза полыхали, злоба исказила красивые черты:
– Подлые людишки! Они здесь! Убейте их! – завизжала Герда, и от эха ее голоса летучие мыши заметались по чердаку, словно рой гигантских рассерженных ос.
– Под комо-о-од! – крикнула Шейла, увлекая меня за собой. Мы с трудом заползли в узкое пространство между кривыми ножками комода.
Из пролома в потолке тем временем вылетели все мыши. Теперь целая стая вампиров, оскалив зубы, бестолково кружила по комнате, пока разъяренная дама пыталась сдвинуть тяжелый комод. Она продолжала звать на помощь, но верного Шпенделя все не было, а ее усилия оказались тщетны…
Шейла лежала в слое пыли, закрыв морду лапами, шерсть ее стояла дыбом, рыжий хвост бешено хлестал из стороны в сторону. Под комодом было мало места, я лежала рядом, тесно прижавшись к ее боку; я слышала стук ее сердца, чувствовала запах кошачьих желез, и тоска снова охватила меня… Пришлось на мгновение закрыть глаза, чтобы стряхнуть с себя наваждение. Не время размышлять о превратностях жизни, когда она висит на волоске!
И тут же я услышала ужасный вопль Шейлы – ей в шею вцепились щипцы для угля! Женщина изо всех сил тащила ее, Шейла начала задыхаться, биться, но ничего не могла поделать с грубой человеческой силой, не могла даже достать ее когтями! Герда уже наполовину вытащила кошку из-под комода, вампиры безумно метались в полутьме под потолком, ожидая несчастную жертву…
– Марфа-а-а! – закричала она из последних сил, молотя лапами воздух. Еще минута – и шея рыжей окажется сломанной… – Помоги-и-и!
Слезы брызнули из ее глаз, лапы опустились, тело обмякло, язычок посинел… Я поняла, что это ее конец. Нет, я должна что-то сделать! И, выскочив из-под комода, я в мгновение ока оказалась на груди Герды и вцепилась ей в нос. Раздался дикий женский вопль… Абиссинка выронила щипцы и попыталась оторвать меня, но это оказалось не так-то просто. Я здорово полоснула ее физиономию когтями – похоже, эта метка останется у нее на всю жизнь!
…Не знаю, чем бы все закончилось, но дверь в холл неожиданно распахнулась, щелкнул выключатель, и яркий свет люстры брызнул мне в глаза. На пороге стоял Шпендель, завернутый, словно пленный немец, с головой в байковый плед, и в ужасе глядел на происходящее из-за круглых очков…
Ослепленные летучие мыши все, как одна, посыпались на пол, и, близоруко щурясь, шарили крыльями по паркету. Я от испуга выпустила свою жертву и шмякнулась на пол, но Шейла быстро оценила обстановку:
– Уходим! – крикнула она.
Мы рванули, отчаянно прошмыгнув у самых ног мужчины, и вырвались на морозный воздух. По дороге рыжая повернулась ко мне – я прочла на ее морде благодарность. И улыбнулась в ответ…
– Шпен!… – рыдая, дама бросилась к вошедшему.
Очкарик вышел из оцепенения:
– Герда! Что происходит?! Кошачий Боже, ты вся в крови! На, возьми мой платок… Тут в комоде где-то лежала зеленка…
– Ничего, как на кошке заживет! – дама злобно прищурилась, глядя на себя в зеркало. – Проклятье, они были здесь, в доме.
– Да не волнуйся так, они ничем не смогут помешать! Кстати, у нас ничего не горит? – спросил он, беспокойно принюхиваясь.
Огонь ожил, словно ждал этой фразы… Никто в пылу битвы не заметил бойкого язычка пламени, который, подобно разведчику, на мгновение показался из-под стола; а в следующую секунду вся скатерть оказалась охвачена огнем!
…Шпендель сорвал с себя плед и принялся бешено забивать пламя, но закончилось это тем, что плед тоже вспыхнул. Едкий дым начал быстро наполнять помещение. Закричав, толстяк бросил его на пол и стал топтать ногами… Благодаря его стараниям пламя почти угасло, но тут из пролома на потолке упала стеклянная бутыль с керосином…
Перекрывая людские крики, истошно завизжали летучие мыши, но мы с Шейлой этого уже не слышали…
Четыре
Наверное, не меньше километра мы мчались прочь от опасного дома, не останавливаясь ни на секунду. Наконец, я забастовала, почувствовав, что еще один шаг, и я просто умру от разрыва сердца, которое бухало уже где-то в горле. Шейла милостиво согласилась, и мы остановились передохнуть на краю поля.
– Слава Бастет! – пробормотала она, оглядываясь. – Мы на свободе! Холод, правда, собачий… Между прочим, ты спасла мне жизнь.
– Я сделала это случайно! – огрызнулась я. – Может быть, теперь я заслужила хоть каких-то объяснений происходящего?!
– А ты думаешь, что уже готова к этому? – насмешливо спросила она и, извернувшись, ловко выкусила блоху на брюхе.
Нервы мои, наконец, не выдержали, кровь бросилась в голову: издав хриплый мяв, я взвилась в воздух и прыгнула, нацеливаясь прямо на многострадальное горло спутницы. Шейла, однако, не растерялась. Она успела вскочить и встретила мое нападение грудью. Безобразно вопя, мы сплелись в мохнатый клубок, катающийся по снегу. Но рыжая наглая кошка, несомненно, была ловчее в бою. Поэтому драка быстро закончилась не в мою пользу…
Я распласталась на спине в унизительной позе, а Шейла нависла надо мной, глухо ворча. Желтые глаза ее еще горели огнем битвы, но морда уже приняла ехидное выражение:
– Просишь пощады? – поинтересовалась она.
Я попыталась вывернуться и укусить ее, но она еще сильнее прижала меня.
– Что ты налетела, дура? Сама во всем виновата! А теперь тебе без меня никуда, ты не знаешь, как прожить в этом мире, будучи кошкой!
– А ты что, знаешь? – разозлилась я. – Отпусти, будь ты проклята!
– Береги нервы… Они нам еще пригодятся, – спокойно заметила Шейла, и не спеша слезла с меня.
Я вскочила на лапы и отряхнулась.
– Ну, и как теперь жить дальше?!
– Дальше? – переспросила кошка. – Думаю, нам нужно найти чего-нибудь поесть. Я очень голодна.
– Можешь сожрать свой хвост! Я не сдвинусь с места, пока ты не объяснишь, что происходит!
– Послушай, на пустой желудок я не стану ничего тебе рассказывать. В твоих же интересах отправиться со мной на поиски чего-нибудь съедобного, а иначе ты можешь навсегда остаться в этой грязной шкуре… – и она ядовито улыбнулась.
– Ты гнусная тварь, – устало сказала я. – Надеюсь, что еще спляшу на твоей могиле…
Проигнорировав выпад, Шейла вдруг метнулась в сторону лесополосы, нырнула под березу и стала там очень активно возиться. Раздался писк, и довольная кошка вернулась ко мне, держа в зубах полузадушенную полевку.
У меня помутилось в голове, желудок болезненно сжался, а Шейла положила добычу прямо передо мной и гордо выгнула спину:
– Мр-р-ау! Вот. В качестве примирения…
– Шейла, пожалуйста, убери… – только и смогла выдавить я. Мышь, приоткрыв один глаз, поняла, что можно валить, и сделала это незамедлительно. Рыжая проводила ее рассеянным взглядом.
– Ладно, расслабься, – успокаивающе сказала она, – я пошутила. Вот птички…
– ШЕЙЛА!
– Ну не буду, не буду… Великая Хатор! Я ведь тоже привыкла к этим сраным бигмакам! – она призадумалась. – Вот что… тут недалеко, на шоссе, есть круглосуточное кафе для водителей. Пошли, попытаем счастья. А по дороге я тебе кое-что расскажу.
– У меня все болит, – хмуро сказала я.
– Заживет, ты же теперь кошка! У меня тоже, между прочим, огнем горит шея, но я же молчу… – хмыкнула Шейла. – Хватит ныть, все еще только начинается.
Некоторое время мы трусили молча, старательно обегая сугробы, чтобы не провалиться по брюхо.
– Ладно, пожалуй, настало время посвятить тебя в мою славную биографию… – собеседница задумчиво покосилась на меня.
Я промолчала. Ничего хорошего от ее биографии я уже не ждала… А Шейла неторопливо повела свою невероятную историю…
Пять
«…Я родилась в конце весны в подвале дома, из которого мы сейчас убежали. Моей мамой была обычная рыжая кошка, а папы, как водится, я так и не увидела…»
– Шейла! – в изумлении перебила я. – Так ты что же – кошка?! Вот это номер!
– Странно, что тебя это удивляет. Я думала, ты давно догадалась, что у меня не человеческая натура… – изумилась рассказчица, и продолжила:
«…У меня было еще два братика и сестричка, но когда они подросли, их сожрали бомжи, обитавшие в соседнем заброшенном доме. В один черный день ушла на добычу еды и не вернулась моя мать. Так я была оставлена один на один с опасным, не прощающим ошибок, миром.
Только природная смекалка, нахальство и ловкость позволили мне выжить. Через семь месяцев я уже была вполне взрослой, красивой и сильной кошкой, и многие местные коты заглядывались на меня; однако время еще не пришло.
Однажды бомжи все же поймали меня в ловушку, но, к моему великому изумлению, вреда мне не причинили, а повезли в город… Меня решили продать.
В воскресенье Птичий рынок напоминал муравейник – все чего-то покупали и продавали. Вокруг стоял многоголосый шум торжища. Сердобольные женщины, сюсюкая, разглядывали прелестных котят в корзинках. Дети вопили, требуя живность. Галдели птицы, лаяли собаки, сонно глядели рыбы в запотевших банках. Мне было очень страшно, но я до блеска вылизала свою шкурку и приветливо улыбалась каждому, кто кидал на меня взгляд. Однако шли часы, а люди проходили мимо… Никто не хотел меня брать! Это означало только одно – наступит вечер, и бомжи увезут меня обратно, где я разделю участь своих бедных братьев… Может, мне удастся сбежать по дороге?
Увы, крепкий ошейник из веревки сдавил мне горло, а другой конец один из моих мучителей намотал себе на руку. Всего их было трое, двое мужчин и женщина, укутанные во всякую рвань. Стоял собачий холод, и бомжи начали нервничать и злиться, что сегодня им придется обойтись без еды и сугрева. Они очень рассчитывали на хороший приварок от продажи красивой кошки.
– …посмотри, Кеша, какая замечательная рыжая кошка! Давай купим? – неожиданно раздался низкий женский голос.
Я гордо вскинула голову, стараясь скрыть горькую надежду в глазах. Высокая рыжая женщина лет тридцати пяти с явным интересом разглядывала меня.
– Гляди, какая царская осанка! Немного смахивает на египетскую кошку…
– Ирочка, это же беспородная тварь. Еще утром ты хотела британского котенка! – недовольно ответил ее спутник, щурясь за золотой оправой. – Здесь ничего стоящего не бывает, пойдем отсюда… Лучше позвоним в питомник.
Я со страхом взглянула на мужчину: неужели это мой конец?
– Мне нравится эта кошка, – капризным тоном произнесла женщина, – она похожа на меня, такая же рыжая… Смотри, какая она чистенькая, да и мордочка смышленая! Она приучена к туалету? – дама с подозрением оглядела моих грязных опекунов, от которых разило перегаром. Наверняка она подумала, что меня украли, но это обстоятельство ее не смутило.
Бомжи суетливо заверили, что я – самая опрятная кошка в мире.
– Сколько стоит ваша кошка?
– Полтинник просим, – хрипло ответил один из бродяг. – Кошка что надо. Крыс ловит!
Это было сущей правдой. Но, великая Бастет! Меня – за полтинник! Я была возмущена до корня хвоста. Уж я-то ценила себя гораздо выше. Продажный, убогий человеческий род…
В итоге меня купили.
Женщина нежно усадила свое приобретение в роскошный черный джип, на заднее сиденье.
– Она мне чехлы шерстью не испачкает? – лысый толстяк все еще был недоволен странным выбором жены. Я тут же его невзлюбила, поклявшись как-нибудь нагадить, если представится случай. Но мирно лежала, обхватив себя хвостом, изо всех сил стараясь произвести благоприятное впечатление на супружескую пару. Конечно, я привыкла к свободе, но стояла зима, и я была очень рада пожить в теплом доме с двухразовым питанием…
Первое, что сделали мои новые хозяева, это искупали меня в отвратительном вонючем шампуне, от которого, следует отдать ему должное, передохли так долго докучавшие мне блохи.
Потом мне дали имя. Собственно, так и появилась на свет Шейла, по имени какой-то древней прабабки моей хозяйки. После помывки и крещения мне было предложено целое блюдце восхитительной вареной трески. Так круто изменилась моя судьба…
Мне бы жить, да радоваться такому повороту, однако жизнь в доме вовсе не стала раем. Хотя женщина довольно ласково относилась ко мне, но муж, по совместительству оказавшийся директором одного из крупнейших московских универсамов, постоянно шпынял. Коварные измышления, что от меня дурно пахнет, блохи скачут по его постели, и я делаю по углам лужи – выводили меня из себя. Я честно старалась вести себя смиренно, испытывая чувство благодарности за избавление от нелюдей, которые могли пустить меня на ужин. Но лысый богатей почему-то невзлюбил меня. Наверное, я напоминала его жену, которая осточертела за долгие годы совместного существования, и он вымещал на мне все накопившееся недовольство; благо, я ничем не могла ответить. При мне они часто скандалили, слышать это было невыносимо… Я вообще не понимаю, зачем люди живут вместе.
Ирина часто брала меня на субботний променад в универсам своего мужа – там она затаривалась всякой вкуснятиной на неделю. На меня надевали красивую голубую шлейку, и я беспрепятственно разгуливала по магазину с хозяйкой, заглядывая во все щели, но не позволяя себе ничего лишнего – я очень старалась быть воспитанной кошкой.
Наблюдая за женщиной, энергичной, гибкой и красивой, как кошка, я недоумевала, почему она выбрала себе в спутники такого неказистого, толстого и злого кота. Великая доминанта денег в человеческом обществе была мне непонятна. Когда муж уезжал по делам, она словно оживала. Иногда мы вместе слушали классическую музыку и даже танцевали под нее. Она выделывала на ковре разные смешные балетные па, а я скакала вокруг, ошалевшая от радости, и драла ковер когтями… Бывало, развалившись на плюшевом диване, мне читали вслух отрывки из умных и интересных книг, а я вальяжно внимала родному голосу, прикрыв глаза и напевая про себя извечную кошачью песню любви… мхррррр…. мхррррр….
Редкие письма от сыновей, мальчишек-близнецов, учившихся в английском колледже, тоже открывались для совместного чтения.
Я знала все закоулки в квартире, и даже тайник хозяина, куда он частенько что-то прятал. Это мне было понятно – у меня тоже был свой тайник за диваном, где я хранила куриные косточки и разные игрушки: пробку от бутылки, шарик из фольги, две скрепки и катушку. Что говорить – мне нравилось в этом доме! И если бы не мерзкое отношение ко мне толстяка, я была бы просто счастлива…
Прошло полтора месяца. Я подросла, оправилась… А в одну из летних ночей внезапно почувствовала в себе то… Ну, то, что люди называют любовью. У нас это называется Зов. Луна за окном сводила меня с ума, а запахи улицы томили сердце и будоражили тело. В один из вечеров я не выдержала, и выпрыгнула из форточки (мы жили на втором этаже).
Прямо под окнами стоял джип хозяина, напоминающий большой черный гроб. Сам директор, сидя в салоне, пересчитывал содержимое бумажника: видно, куда-то намылился. Клянусь Бастет, негодяй видел, как я забежала, ища убежища, под его машину – нужно было осмотреться перед выходом во двор. Мне даже показалось, что я заметила его злобную ухмылку. Неожиданно огромная махина заурчала и резко взяла с места. О, Боги Луны! Я еле успела выскочить из-под заднего колеса! Джип быстро завернул за угол дома и уехал, оставив клочья вонючего дыма. А я, почти в обмороке от испуга, с трудом доползла до газона…
Вот так я ушла из этого дома, Марфа. Ушла, и мне казалось, что я больше никогда в жизни не появлюсь там. Хотя мне было жаль женщину – я знала, как она огорчится, узнав о моей пропаже, и будет меня везде искать, а этот жирный урод не расскажет ей правды.
Улица вновь приняла меня в свои коварные объятья. Жизнь, как и прежде, стала несладкой – скудные помойки, драки за территорию, клещи… Ловцы животных, бродячие собаки, злобные недоумки, автомобили… Кругом поджидала опасность! Я трижды была на грани смерти, но всякий раз счастливая звезда выручала меня. Я часто, с тоской, вспоминала свою загородную жизнь, любимые густые кустарники и деревья, дачные сараи и дровницы, где можно было укрыться от врагов и непогоды. Но как туда вернуться? Я ведь не собака, чтобы ездить в тамбурах электричек. Эти твари очень умны и частенько мигрируют таким способом по области. Но я даже не знала, как добраться до своего вокзала.
Так пронеслось лето, осыпались листья, и в ноябре вдруг ударили невиданные холода… Спасаясь от ранних морозов, жильцы везде плотно закрывали двери в подъезды, а тупые дворники заколотили досками подвальные лазейки. От единственной хорошей помойки района, где я добывала снедь, да изредка попадался неосторожный голубь, меня отогнала свирепая собачья стая, которая тоже хотела жрать.
