Договор о любви

– Халли, – она поднимает взгляд, и я вижу раздражение в ее стеклянных глазах. – Позволь мне.

Я протягиваю руку, нажимаю на кнопку и подхватываю ремень. Затем выхожу из машины, открываю дверь с ее стороны и вытаскиваю ее как невесту, несмотря на ее протесты.

– Вот только не превращай это в привычку, – язвит она, закатив глаза. – Я вполне в состоянии идти сама. Хотя, наверное, не по прямой. Но идти я могу, знаешь ли.

Я мычу в ответ на ее заявление. Идти по прямой? Да она не может предложение выговорить.

– Верю, крошка Халли.

– Вот и отлично. Потому что это правда. Я никогда не вру. Это противоречит моим моральным принципам.

Я угукаю и затаскиваю ее в дом, пока соседи или, еще хуже, мой брат, нас не увидели. Как раз то, чего не хватало, когда я и так балансирую на грани добра и зла, желания и похоти, вожделения и краха.

Именно так я воспринимаю перспективу перейти черту в отношениях с ней. Я умнее этого. Я знаю, что об этом лучше не думать, но это не дает мне покоя с тех самых пор, как она оставила на тумбочке этот чертов листок.

Эти мысли даже начинают мешать тренировкам, а этого со мной никогда не случается.

В доме тихо. Я закрываю ногой входную дверь и несу ее по коридору в спальню. Я открываю дверь, захожу в комнату и кладу Халли на кровать.

Я заходил сюда всего пару раз, да и то только чтобы что-то у нее спросить, или сообщить, что готов ужин.

И хотя контракт разделил мою жизнь на «до» и «после», мои мысли о Халли уже давно неизменны.

Я хочу быть с ней со старшей школы. Я просто никогда не делал никаких шагов. Пока.

– Ты… ты не обязан этого делать, – бормочет она, плюхаясь обратно на кровать. Я разглядываю ее комнату.

На стенах вообще нет свободного места. Среди винтажных постеров из фильмов ужасов, разрозненных абстрактных картин, в основном с зелеными человечками, и огромной доской с заметками и фотками, на стене нет свободного места.

Здесь все такое… ее.

Если вы не знали, кто такая Халли Эдвардс, то побывав в этой комнате, точно бы все поняли. Умная, интересная, и с отличным музыкальным вкусом.

И чертовски красивая. Такая красивая, что она привлекает внимание, как только входит в комнату. Все взгляды устремлены на нее.

– Я знаю, Хал, – шепчу я, помогая снять с ее ног потертые красно-розовые кеды. На ее лодыжке надет изящный тонкий браслет с йети-подвеской. – Схожу за салфетками. Сейчас вернусь.

Я не дожидаюсь ее ответа. Важный факт, который я узнал о женщинах: они не могут спать, не смыв макияж. Так что я принесу салфетки, помогу ей улечься и оставлю ее в покое.

Черт. А если ее стошнит?

Значит, буду спать рядом с ней на полу.

– Хал? – спрашиваю я, заглянув в ее спальню, но отвечать она не собирается. Потому что она крепко спит, слегка похрапывая, и с уголка ее губ стекает слюна. Вздохнув, я кладу салфетки на тумбочку у ее кровати, затем иду на кухню и достаю из холодильника бутылку воды и аспирин.

Завтра она этому обрадуется. И я тоже, потому что мне придется провести ночь на холодном деревянном полу рядом с ее кроватью.

Поставив воду и таблетки на тумбочку, я беру черное одеяло с космосом с другого конца кровати, накрываю им Халли и подтыкаю его. Я хватаю подушку, бросаю ее на пол и ложусь.

Не так я ожидал провести вечер пятницы, но, если нужно присмотреть за Халли, именно здесь я и хочу быть.

Глава 5

Халли

Я просыпаюсь и понимаю, что происходит что-то очень, очень странное.

Я как будто упала с самосвала. Все тело болит, конечности отяжелели, в голове густой туман и такое чувство, что я проглотила кусок ваты.

Застонав, я поднимаю голову и приоткрываю один глаз. В мое лицо из-за занавесок струится солнце.

Господи Иисусе. Что вчера было?

Последнее, что я помню – мы фоткались с Вив, а потом какой-то невероятно сексуальный парень увел ее, оставив меня в одиночестве. Потом я опрокинула еще несколько шотов, а потом танцевала на барной стойке.

О-оо, что за дерьмо. Неужели я правда танцевала на барной стойке? Я снова стону, натянув одеяло на голову. Один шот, второй, а потом…

О мой Бог!

Я вскакиваю так резко, что у меня кружится голова. Я морщусь, потирая виски и оглядывая комнату.

Я в этот момент я замечаю Лейна, спящего на моем полу. Его взъерошенные темно-русые волосы падают ему на лоб, а с его идеальных губ срывается тихий храп.

Почему он спит на полу в моей спальне? И почему в комнате так сильно пахнет корицей?

Кто бы мог подумать, что существует напиток хуже текилы? Теперь я знаю – это «Огненный шар»[11].

Едва вспомнив о нем, я ощущаю тошноту, которая возвращает меня к прошлому вечеру. Как же я набухалась…

О боже, нет. Я начинаю вспоминать.

Боди шот. Лейн угрожает парню, который засунул текилу мне между сисек. Он закидывает меня на плечо как мешок с картошкой.

Молчание по дороге домой.

Он заносит меня в дом и несет так, как будто я самое дорогое сокровище. Он укладывает меня в кровать и снимает с меня обувь.

А потом ложится спать на полу, потому что беспокоится обо мне. У меня такое чувство, что я в параллельной вселенной.

Схватив подушку, я бросаю ее в него, и он, вздрогнув, просыпается, издав глубокий стон, который я ощущаю всем телом, вплоть до кончиков пальцев на ногах.

– Черт, Халли, это еще зачем?

Сглотнув, я стараюсь, чтобы мой голос звучал не так, будто я выкуриваю по пачке сигарет в день, но в горле все равно пересохло и першит:

– Потому что ты спишь в моей комнате, и мне неловко, и я хочу, чтобы ты ушел. Прямо сейчас.

Он поднимает голову, мы встречаемся взглядами.

– Хотел убедиться, что тебя не стошнит посреди ночи.

Боже, и почему он такой красивый после пробуждения? Кто вообще выглядит так сексуально, только проснувшись?

Я сейчас похожа на огнедышащего дракона. И огнем дыхнуть могу.

– Я… я ценю это. Правда. Я бы хотела притвориться, что прошлой ночи никогда не было, поэтому, пожалуйста, прости меня за все, что я тебе наговорила.

На его губах появляется улыбка, он приподнимается на локте, а затем переворачивается на спину:

– Может, если в следующий раз решишь напиться в баре, сообщишь об этом кому-то из нас?

– Поверь мне, такого больше никогда не повторится. Я больше никогда не буду пить. Если я увижу хоть каплю алкоголя, меня вырвет.

Кстати, об этом – у меня начинает урчать желудок. Лейн встает с пола.

Все это прекрасно, за исключением того, что член Лейна оказывается как раз на уровне моих глаз. Я явно не эксперт по противоположному полу, но сейчас утро, а утром у парней часто бывает…

Я не могу отвести взгляд. Я даже не пытаюсь это сделать.

Он напряженно выпирает через молнию на джинсах. Он совершенно не обращает внимания на тот факт, что его член находится в паре дюймов от моего лица, когда вытягивает руки над головой и стонет.

Это такой восхитительный, такой глубокий и довольный звук, что по моей спине пробегает дрожь. Почему этот момент одновременно такой невинный и такой сексуальный?

– Халли?

Я подпрыгиваю и поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Д-да?

– Пойду добуду завтрак. Хочешь чего-нибудь? – спрашивает он, вопросительно приподняв бровь.

– Да. Конечно. Еда – это здорово. Накормим свой организм, – я неловко смеюсь. Даже жалостливо. Возьми себя в руки, Халли. – Ну да, без еды не обойтись… м-мм… конечно. Да, принеси чего-нибудь.

Он настороженно смотрит на меня и кивает:

– Как скажешь.

Как только он выходит из комнаты, я плюхаюсь обратно на кровать и издаю стон. Убейте меня. Теперь нужно взять телефон, потому что не справлюсь с этим без Вив.

Мне очень нужна Вив.

Она точно знает, что делать, когда проснулся на незнакомой и странной планете. Будем надеяться, что здесь разгуливают большие синие инопланетяне, потому что только так это утро имеет хоть какой-то смысл.

Держа в руке телефон, я жду ее ответа. Гудок FaceTime эхом разносится по комнате.

Спустя несколько гудков подруга поднимает трубку. На ее голове полотенце такого же цвета, как и полотенце, обернутое вокруг ее тела, и все ее тело покрыто… это что, грязь?

Хотя в этом нет ничего удивительного.

– Ты почему в грязи?

Я вообще хочу это знать?

Она закатывает глаза, выпячивает бедро и кладет руку на талию:

– Это маска для детокса. После того количества текилы, что я выпила прошлой ночью, мне нужно что-то такое, и срочно.

– Да, насчет этого… – произношу я на выдохе и пересказываю все, что могу вспомнить о прошлой ночи, а особенно то, что я проснулась утром и поняла, что всю ночь у меня на полу спал Лейн Коллинз.

Когда я заканчиваю, ее глаза широко распахиваются, и она чуть ли не прыгает:

– Так, ладно. Это намного лучше чем то, как провела вечер я. Моя история меркнет по сравнению с твоей. Точнее, с ее главными героями. Ну, неважно. Говоришь, Лейн спал у тебя в комнате на полу? Он решил о тебе позаботиться?

Я киваю, закусив губу:

– Ага. И он вел себя так, как будто ничего не случилось. Конечно, мы выросли по соседству, он не чужой человек. Но… но мы и не так близки, как с Илаем. Мой лучший друг – Илай, а Лейн… Лейн его старший брат. Вот это странно, да? Я не драматизирую?

– Хал, ты всегда драматизируешь. Это неотъемлемая часть тебя. Та, которую мы любим и ценим. Ситуация и правда немного странная, но, типа, я не знаю, это плохо? Может, ты ему нравишься?

– Ага, конечно, – усмехаюсь я, закатывая глаза. Вив – единственный человек на планете, который в курсе моей крошечной влюбленности в Лейна, и ради сохранения моего рассудка так оно и останется. – Это просто смешно.

Она пожимает плечами:

– Ну а вдруг.

– Но на этом странности не заканчиваются, – продолжаю я, возвращаюсь к кровати и плюхаюсь на одеяло. – Илай ведет себя… как обычно. Он ни разу не упомянул о контракте. Чувствую себя полной идиоткой! Почему он ведет себя так, как будто ничего не произошло? Он не может просто… отказать мне, чтобы я двигалась дальше?

– Да, это и правда странно, что он совсем никак не отреагировал. Может, он просто не понимает, что делать или что сказать? Он, наверное, капец как удивился. И не знает, как реагировать. Думаю, надо дать ему время, и он к чему-то придет. И ты тоже притворись, что ничего не произошло.

Кивнув, я переворачиваюсь на спину и держу телефон над головой:

– Да, наверное, ты права. Я себя накручиваю. А может и нет. Я же предложила лучшему другу со мной переспать, и теперь у нас будет странная дружба. Знаешь что? Сменю имя, позвоню в программу защиты свидетелей и исчезну.

– Видишь? Драматизируешь.

Глава 6

Лейн

Нужно было подольше все обдумать, прежде чем принимать это судьбоносное решение. А я потратил всего неделю и сдался.

Готов наплевать на последствия, хотя это полное безумие.

Но прошлой ночью я увидел, как этот парень лапал ее, и потерял голову. Не могу вынести, чтобы кто-то другой ее трогал. Чтобы она предложила такому вот придурку то же, что и мне, и он этим воспользовался.

Нет. Нахер.

Правильно ли я поступаю?

Наверное, нет. Да это совершенно точно неправильно, но меня уже, похоже, не остановить.

Мне следовало пресечь свои чувства в тот самый момент, когда она оставила на тумбочке это треклятый контракт. Когда я увидел этот листок, разрисованный крошечными красными и розовыми сердечками, как на сраной валентинке.

И нужно было подавить эрекцию, пока она разглагольствовала о своей девственности.

Но не сомневайтесь – правильно или нет, уже ничего не изменишь.

Я делаю именно то, чего пообещал себе не делать. Я сдаюсь. Я знаю, что, если мы это сделаем, все изменится.

Мы никогда не сможем ничего вернуть как было, и все же… после прошлой ночи я долго не рассуждал. Я сразу принял решение.

Я бы дал ей то, чего она просит, и даже больше.

Схватив бумагу со стола, я выхожу из спальни. Я знаю, что она уже дома, только что пришла с пар, и мы дома одни.

Я не слежу за ее расписанием, ничего такого, просто за завтраком она сказала Илаю, что придет домой делать уроки. О том, что произошло в выходные, не упоминалось, и я тоже не поднимал эту тему.

Я просто тяну время, выжидаю подходящий момент, чтобы сообщить ей, что я жажду того, чего она предлагает.

Я вхожу в гостиную. Она сидит, скрестив ноги, за чайным столиком. Ее темные волосы собраны в растрепанный пучок на затылке. На лице нет ни грамма косметики, а одета она в длинную, до бедер, футболку c Matchbox 20.[12] Я с трудом отвожу взгляд от ее кремовой фарфоровой кожи.

Она в наушниках и не слышит, как я подхожу. Я пользуюсь моментом, чтобы понаблюдать за ней, погруженной в собственный мир. Она покачивает головой, подпевая песне, и пишет в блокноте. Столик завален книгами, по нему разбросаны маркеры, ручки, рядом лежит пачка кислых мармеладок.

Через пару секунд я подхожу к ней и кладу контракт на стол рядом с ее блокнотом. Она пугается, подпрыгивает, и с ее губ срывается визг. Она вытаскивает наушники:

– Боже! Ты меня до смерти напугал, Лейн!

До смешного медленно она опускает глаза на листок, что я положил перед ней, а затем поднимает на меня взгляд.

– Откуда… это у тебя?

– Я подписал. Полным именем, как ты и просила.

Я ухмыляюсь и скрещиваю руки на груди.

– Что? Как… где ты это взял? – не понимает она. – Это что, шутка? Ты меня разыгрываешь, да? – она резко вскакивает и хватает со стола уже потрепанный листок.

– Ты оставила его на тумбочке, когда проскользнула ко мне в душ, Халли.

Она застывает, и сглатывает.

– О боже. Этого не может быть! – вскрикивает она, закрыв лицо руками. Она что-то бормочет, но я едва слышу. – Боже, мне так стыдно. Я сейчас умру. Это самая, самая ужасная неделя в моей жизни!

– Я знаю, что твой контакт предназначался не мне, Хал, и так уж получилось, что он попал не к тому брату. Но, черт возьми, я не собираюсь упускать эту возможность. Я принимаю твое предложение, – я улыбаюсь, подхожу ближе к ней, она убирает руку от лица, и вблизи ее глаза кажутся еще больше.

– О, господи, Лейн, – лопочет она. – Я не хотела, чтобы это попало к тебе. Я написала это Илаю. Я предлагала ему безопасный и чисто механический… То есть, ты… ты… Я бы никогда не смогла попросить тебя о… – прервавшись, она плотно сжимает губы.

– Скажи это, – я шепчу и подхожу к ней еще ближе. Теперь мы совсем близко. Ее ступни с фиолетовым блестящим педикюром касаются моих. Мы еще никогда не были на таком интимном расстоянии, и она словно готова в любой момент дать деру.

– Ч… что сказать?

– О чем ты меня попросила. Скажи вслух.

– То есть, о чем я попросила твоего брата? – она говорит с придыханием, так мягко и так нежно. – Я не знала, что за занавеской был ты. И ты об этом знаешь. Конечно, я не влюблена в Илая, как и он в меня, просто это… ну… практично.

Вот оно!

То, что я хотел услышать. Что она на самом деле не влюблена в моего брата.

Я повторяю:

– Скажи вслух, Халли. Тебе хватило храбрости это написать, так что имей смелость и озвучить.

Она сглатывает:

– Лейн, это тупо. Я понятия не имела, что это был ты. Я бы никогда тебя не попросила. Я чувствую себя ужасно глупо и неловко.

Она повторяет одно и то же снова и снова, но это все не имеет значения.

Потому что, конечно, как она думает, предложение поступило не к тому брату. Но на самом деле как раз к тому.

Никто в этом доме не прикоснется к Халли Эдвардс. Только я.

Я позабочусь об этом.

Я потратил годы, мечтая о том, чтобы это я был тем братом, с которым она захочет быть. А теперь, когда я знаю, что у нее нет чувств к Илаю, вопрос решен.

Я нежно обхватываю пальцами ее запястья, ее слова замирают, когда я впервые ее касаюсь. С ее губ срывается тихий вздох.

– Скажи это.

Я не дам ей застесняться сейчас. Нет, я хочу услышать это из ее уст. Мне нужно, чтобы она это сказала.

– Я… я попросила тебя лишить меня девственности. И научить меня, – шепчет она, опустив глаза. Я приподнимаю пальцем ее подбородок, чтобы она снова посмотрела на меня.

– Неужели это было так трудно?

Халли качает головой, снова закрывая лицо, как будто ей невыносимо встречаться со мной взглядом.

– Мне жаль, что так получилось. Мне так стыдно, что я сейчас просто лягу и умру прямо здесь. Давай притворимся, что этого никогда не было? И все будет как раньше. Притворимся, что ты не тащил меня пьяную домой, и что я не предлагала тебе со мной переспать, хоть и случайно.

– Нет уж.

Она бледнеет, на ее лице написана паника:

– Прошу тебя.

– Не-а. Возможно, это и предназначалось моему брату, но контракт у меня, и я его подписал. Так что теперь он имеет юридическую силу.

Ее взгляд переходит на мои пальцы, все еще сжимающие ее запястья. Она прокашливается.

– Лейн, ты сошел с ума. Такого просто быть не может. Конечно, нет. Ты же это ты. А я это я. Мы как небо и земля. Ты бог бейсбола, а я странная, эксцентричная и совсем неопытная Халли Джо. Нет, это безумие. Просто притворись, что этого никогда не было, – она вырывается из моей хватки и отходит, не выпуская контракт из рук. – Честное слово, у тебя девушек больше, чем в борделе, и я проигрываю в сравнении с любой из них.

Я поворачиваюсь к ней лицом:

– Ты несешь полную чушь.

– Что из этого? Что ты меняешь девушек как перчатки, или что я совсем непохожа на сисястых Барби, что ты сюда тайком приводишь?

– Хватит. Не сравнивай себя ни с кем, Халли. Ты сногсшибательная, и я больше никогда не хочу слышать от тебя ни хрена подобного.

Судя по ее выражению лица, мои слова ее шокируют. Она открывает рот, будто собирается что-то сказать, но затем закрывает его и качает головой.

– Ты… ты не может просто так такое говорить.

– Я говорю что хочу, и я повторю – я не хочу слышать, как ты себя принижаешь. Ты можешь придумать сколько угодно оправданий, типа «я думала – это твой брат», «я это не имела в виду» или «я – это я», что бы это ни значило, но ты не можешь дать заднюю. Я провел всю последнюю неделю, думая только о том, каково это – быть с тобой.

Она моргает. После моего признания она словно не может подобрать слова.

– Не говори, что я лишил тебя дара речи, крошка Халли.

– У нас… у нас никогда не получится. Ты это понимаешь? – ее голос повышается от возмущения. Она машет рукой между нами. – Лейн, я девственница. Я даже не целовалась ни разу. Я неуклюжая и ужасно неловкая. На той неделе я буквально чуть не убила первого парня, который хотел меня поцеловать. Серьезно, за ним приехала скорая. Он, кажется, в порядке, но… но у тебя большой опыт. А у меня совсем нет. Зачем тебе это вообще надо? Не похоже, чтобы я тебя интересовала… до этого.

О чем она вообще?

– Значит, дело в этом? – я подхожу ближе. Она отходит и упирается спиной в стену. – А как, по-твоему, я бы тебя научил чему-то, если бы был таким же неопытным, как ты?

– Ну… да, но…

– Перестань оправдываться, – шепчу я и наклоняюсь к ней.

Мы теперь так близко, что я чувствую на губах ее дыхание и почти ощущаю вкус мармеладок. Терпко, но сладко. Именно так я и представлял себе ее вкус. Немного остроты прежде, чем утонуть в сладости.

Она смачивает губы языком. Я кладу ладонь на стену рядом с ее головой и накручиваю на палец прядь ее черных волос.

– Ты даже не представляешь, как тебе может быть со мной хорошо, какие сильные это ощущения и какой кайф ты получишь.

Она глубоко вдыхает, ее взгляд прикован к моему, и она даже слегка задыхается.

– Я бы так много мог тебя показать и научил бы таким вещам. Как доставить удовольствие самой себе. Как поставить любого мужчину на колени. Ты же этого хотела, правда? И я хочу это сделать, потому что ты мне нравишься. Так что… почему бы и нет?

Я легко и нежно провожу большим пальцем по ее нижней губе.

– У тебя есть моя подпись, и у тебя есть я.

Я наклоняюсь и легонько касаюсь ее губ своими. Лишь намек на прикосновение. Я не хочу, чтобы ее первый настоящий поцелуй был таким, но хочу, чтобы она почувствовала.

– Твой первый поцелуй таким не будет, Халли. Это произойдет, когда ты придешь ко мне без тени сомнения, что это именно то, чего ты хочешь. Когда отдашь мне всю себя. И тогда я подарю тебе первый поцелуй, которого ты точно не забудешь, и лучше которого никогда не будет. И если ты все-таки решишь – ты знаешь, где меня найти.

С этими словами я отталкиваюсь от стены и выхожу из комнаты, оставив ее с отвисшей челюстью.

Мяч на ее стороне поля. Но она должна быть готова сыграть в эту игру.

* * *

Остаток дня я пытаюсь себя чем-то занять, изо всех сил отгоняя от себя мысли о Халли и ее контракте. Я иду в читальный зал поучиться, потом разминаюсь с ребятами перед тренировкой, а после тренировки тащусь домой, совершенно измученный.

Я выкладываюсь на все сто, готовясь к сезону, и это дает плоды.

Я возвращаюсь домой и бросаю у двери сумку и бутсы. В доме тишина. И в гостиной, и на кухне темно. Очевидно, сегодня вечером дом в моем полном распоряжении.

Я пишу Илаю. Он тут же отвечает, что работает над статьей и вернется поздно, так что я направляюсь прямиком в душ и включаю воду.

Нужно ополоснуться после изнурительной тренировки. Выкладываться на все сто означает напрягать руку больше, чем хотелось бы, но иначе нельзя. Постоянная борьба тела и разума. Мысленно я готов к тому, что это мой последний год в команде и к тому, что меня ждет в будущем, но пока боль в руке все сильнее.

Я думаю о том, что бы было, если бы об этом узнал отец. Он бы обзвонил всех врачей в Луизиане, если бы думал, что это подорвет мои шансы попасть в высшую лигу.

Он всегда читал мне нотации о том, что я не забочусь о себе и ставлю под угрозу свою мечту играть на профессиональном уровне.

Горячие струи стекают с моего лица на больную руку. Мышцы расслабляются. Вероятно, мне нужно принять ванну со льдом, но надеюсь, что пара таблеток ибупрофена и сон помогут мне. Сейчас это мое единственное лекарство.

Я стою так пару минут, мою голову и все тело, беру полотенце с вешалки, обернув его вокруг талии и завязав узлом на бедрах, и выхожу из душа.

В спальне я натягиваю боксеры и забираюсь в постель, но мои мысли вращаются вокруг Халли. Прошло уже несколько часов, а от нее ни слуху, ни духу.

Единственное, о чем я не могу перестать думать – во что я ввязался, и с каким нетерпением этого жду.

Глава 7

Халли

– Стоп, стоп, стоп, – перебивает Вив, театральными движениями размахивая мармеладкой. Она расхаживает по комнате, пока я рассказываю, что произошло после Redlight и сегодня с… не тем братом.

С того момента я просто как комок нервов и до сих пор не могу переварить то, что это произошло на самом деле.

Раньше проблем с парнями у меня не было, так что эта воспринимается как катастрофа.

– К Лейну? То есть твой контракт попал к Лейну? О мой Бог. Это судьба. Я сразу поняла, что ты ему небезразлична, еще когда он отвез тебя ночью домой. Я уверена, что он трахается просто шикарно. Он такой накачанный…

– Вивьен! – вскрикиваю я и закрываю голову руками. – Давай вернемся к реальности. Это же настоящая катастрофа, почти как Розуэлльский инцидент[13]! Я просто сгораю от стыда, я никогда больше не смогу посмотреть ему в глаза. Мне придется переехать к тебе в общагу и спать на полу.

Она раздраженно закатывает глаза:

– Я бы никогда не позволила тебе спать на полу, крошка, не говори так. Ну и потом, разве все не сложилось наилучшим образом?

Я не отвечаю. Она садится рядом на кровать и отправляет в рот мармеладку.

– Ну подумай сама. Ты собиралась позволить сорвать свою розу Илаю, а он… нет, он, конечно, красавчик, но… это же Илай. Он знает наизусть число Пи полностью, но что делать со своим членом – вряд ли. Ну и в конце-то концов – не притворяйся, что ты не влюблена в Лейна по уши.

Я издаю стон.

– Втрескалась наглухо. Ты же замираешь, когда он в комнату заходит. Послушай, надо соглашаться. Я серьезно.

Она говорит, будто это так просто. Я не могу просто взять и переспать с Лейном Коллинзом. Я не могу позволить ему… лишить меня девственности.

Или могу?

– Да брось, ты и так подумываешь об этом, – я качаю головой.

– Вообще-то нет. Это полное безумие. Все это. Что я написала этот тупой контракт и случайно предложила Лейну решить мою проблему девственной плевы.

Она морщит нос.

– Ты абсолютно точно можешь попросить его сделать это. Халли, он почти тебя поцеловал. Этот парень готов на все ради шанса сорвать твой сияющий, чистый, нетронутый бутон. И без этого контракта было ясно, что между вами химия.