
Полная версия:
Договор о любви
Подождите, это он… он что, флиртует со мной?
Одна мысль об этом приводит меня в такое волнение, что дальше некуда, и я ощущаю приливший к щекам жар. Держи себя в руках, Халли. Я нервно тереблю пальцами браслеты на запястьях, и я произнесла, очевидно нервничая:
– Ага. Как там говорят? Не все герои носят плащи?
Белокурый брат-близнец Генри Кавилла смеется и протягивает мне руку:
– Я Флетчер. Рад быть к вашим услугам.
Он замолкает в ожидании, что я представлюсь в ответ. Мои губы растягиваются в застенчивой улыбке:
– Халли. Халли Джо Эдвардс. Для спасателей от падения в грязь лицом можно Хал.
Я прокашливаюсь, отрываю от него взгляд и быстро отдергиваю руку, вспомнив, что Вив все еще здесь. И… теперь здесь еще и Илай.
– Да-да, я все еще здесь. Хотя ты знаешь, мне же нужно есть каждые два часа, иначе у меня упадет сахар, так что я пойду поищу, что можно перекусить. Пиши, если понадоблюсь, ладно? – произносит подруга, подняв брови и странно на меня посмотрев. Наверное, она пытается до меня этим взглядом что-то донести, но больше похоже на нервный тик.
– М-мм… ладно, увидимся позже?
– Что? Да я же только подошел, – возражает Илай. Вив протягивает руку и щипает его за бок. Он вскрикивает:
– Боже мой, Вив, это что сейчас было?
Если бы можно было убить взглядом, то взгляд Вив на Илая вбил бы последний гвоздь в крышку его гроба. Схватив Илая за руку, она оттащила его, оборачиваясь и посылая мне через плечо те же нервные тики, которые, по задумке, были подмигиваниями. Они теряются в толпе, оставив меня наедине с новым знакомым.
– Ну что ж… – начинает он с легкой улыбкой на губах и засовывает руки в карманы брюк цвета хаки. – Тут людно. Может, выйдем на улицу, подышим воздухом?
Мои глаза широко раскрываются от удивления. Боже правый, это сейчас на самом деле происходит? Он что… флиртует со мной? Или это какое-то другое социальное взаимодействие, мне пока незнакомое?
– Д-давай. Было… было бы здорово.
Теперь мы наедине, мне некому помочь с разговором, и я точно все испорчу.
Хе-хей, это и есть причина, по которой я так ни разу ни с кем не целовалась!
Мне нельзя доверять в таких вещах, а уж особенно когда стоит такой важный вопрос, как поиск парня. Черта с два я открою рот, чтобы заговорить.
Пока мы с Вив пили, а потом Флетчер меня спасал, я пропустила, как разогналась вечеринка. Теперь тут кошмарная толкучка – Флетчер берет меня за руку, и пока мы продвигаемся к двери на задний двор, мы и нескольких шагов не можем сделать, ни на кого не натолкнувшись.
Кто-то случайно пихает меня локтем в ребра так, что я морщусь от боли. Он останавливается и с беспокойством на лице интересуется, все ли хорошо. Я киваю:
– Дааа! Все отли-и-и-ично!
Я практически кричу, чтобы он услышал хоть что-то сквозь музыку и орущую толпу. Я благодарна ему, что он вывел меня в бодрящую ночную прохладу. Впервые за вечер я вдыхаю полной грудью.
– Вау. Не ожидал сегодня такого ажиотажа, – сетует он, рассмеявшись и покачав головой.
– Ты из братства?
– Ага. И учусь на третьем курсе. А ты?
– На первом.
– А, свежачок. Значит, нужно показать тебе кампус, – его губы растягиваются в лукавой усмешке. Он приглаживает и без того идеальные светлые волосы. Если честно, он полная противоположность типажа парней, которые мне нравятся.
Хотя… кто мне на самом деле нравится? Что у меня за типаж? Ну, кроме Лейна Коллинза. Качка, любимца женщин. У него до смешного привлекательное лицо, а уж ум какой! Тот самый, что он от всех так тщательно скрывает.
В общем, идеал.
– Ага.
Я сажусь на асфальт, прислонившись спиной к высокой белой колонне, благодарная нескольким минутам тишины, которые мне подарил наш побег.
Через пару секунд он садится рядом, я чувствую касание его плеча.
– Ну, расскажи о себе. Вижу, ты любишь черный цвет, – он кивает на мое платье, затем медленно скользит глазами и изучает мое тело, после чего мы снова встречаемся взглядами.
Да, в этом вся я.
Почти всегда в черном. Ну ладно, не почти, а всегда. Он же со всем сочетается: мои волосы, платья, ногти – все черное. А потертые кеды Vans в красно-розовую клетку, как всегда, дополняют образ. Черное даже это атласное платье, обтягивающее изгибы, о которых я до сих пор и не подозревала.
– Да, точно. Честно говоря, и рассказывать-то нечего. Я довольно скучная. Учусь на специальности «кинопроизводство», живу недалеко от кампуса со своим лучшим другом и его старшим братом. И веду подкаст.
Услышав последнее, он заинтересованно вскидывает бровь:
– О, подкаст? У меня сестра слушает что-то про папочку[4], кажется. Ну а я про финансы и фондовые рынки. Обычно слушаю пока бегаю – очень бодрит.
Я тут же задумываюсь, стоит ли с ним откровенничать. Он не похож на человека, которого бы хоть немного заинтересовали мои чудаковатые увлечения.
– Хм, ну, мой подкаст «Вне реальности» о заговорах, инопланетянах и всяком таком. Питаю слабость к йети, – я рассмеялась, пожалуй, слишком громко и неловко. Теперь я еще больше нервничаю из-за того, как он его воспримет.
– М-мм, мило. Очень классно.
Я с облегчением выдыхаю.
– Да, это прикольно. Мы его ведем вместе с моей подругой Вив. Начали еще в старших классах. Сейчас у нас несколько сотен преданных слушателей, но мы надеемся, что это не предел.
Спустя час тусовка в доме разогналась еще сильнее, но я потеряла счет времени в разговоре в Флетчером. Я узнала, что он не только третьекурсник и член братства, но еще и подрабатывает ассистентом преподавателя, любит читать и учится на бухгалтера, что меня, конечно, не удивило. В свободное время он играет в гольф и не реже трех раз в год волонтерит в благотворительной столовой. Его родители – политики в Джорджии.
Похоже, он отличный парень. И хотя я не чувствую сиюминутной искры, никакого разряда по моему телу не пробегает, мне это не мешает. Его взгляд опускается к моим губам, я наклоняюсь к нему.
Сердце ускоряется при мысли о том, что мои губы вот-вот коснутся губ другого человека, и что в этот самый момент происходит мой первый поцелуй.
Время не останавливается, жизнь не перевернулась, душа не уходит в пятки, но вот он – момент я буду вспоминать всю жизнь.
Он зарывается пальцами в мои волосы на затылке, наши взгляды встречаются, я протягиваю дрожащую руку и провожу большим пальцем по уголку его губ, по его острому подбородку, подстраиваюсь под его движения.
И вот сейчас…
Я это чувствую. Я знаю, что это сейчас случится. Он наклоняется еще ниже, наши губы вот-вот встретятся… Я закрываю глаза и выдыхаю. Хоть бы от меня не пахло текилой.
– Эм… Халли? – спрашивает он низким и хриплым голосом, прервавшись. Я резко распахиваю глаза. Он отстраняется и убирает руку от моего лица.
– Что?
Я наблюдаю, как у него двигается кадык и в глазах появляется странное выражение. Я сбита с толку. Мне казалось, что все отлично, но теперь я уже не так уверена…
– А ты в последнее время случайно не ела ничего с арахисом?
Я в замешательстве поднимаю брови:
– Подожди, что? Нет, ничего такого не… – о, черт. – Хм, совсем недавно я съела конфеты с арахисовым маслом, чтобы перебить вкус этих отвратительных шотов, а в чем дело?
В его глазах появляется паника, он вскакивает резко и неуклюже и проводит рукой по своим идеально уложенным волосам, растрепав их:
– У меня аллергия на арахис и очень сильная. Черт, где мой эпипен[5]? – он лихорадочно шарит по карманам, но ничего не находит. – Вот дерьмо. Кажется, я оставил его в общаге, – от страха он едва не переходит на писк. – Плохо дело.
Нет, нет, нет, это все не по-настоящему.
Я поспешно поднимаюсь на ноги:
– Все хорошо? Давай осмотрю твое горло. Не задыхаешься?
Он поднимает руки, делает огромный шаг назад, издает невнятный звук и прижимает ладонь к горлу:
– Н-нет, отойди. Наверное, арахис остался у тебя на пальцах. Твою мать, я не могу дышать.
– Может, вызвать скорую? Боже, что мне делать? Я плохо справляюсь со стрессовыми ситуациями.
Я расхаживаю взад-вперед, лихорадочно оглядываясь на прохожих, ставших невольными свидетелями.
– Да, – хрипит он.
Я тут же бросаюсь к двери в дом – и вспоминаю, что оставила телефон на барной стойке, когда фотографировалась с Вивьен. Это просто худшее, что могло сейчас произойти, но знаете, что? Это так похоже на меня. На сто процентов.
Этого следует ожидать, когда имеешь дело с Халли Джо Эдвардс.
Я переступаю порог дома, и тут же слышу за спиной:
– Чувак, да ты весь красный, тебе помочь? Твою мать, он теряет сознание!
Отлично. Я чуть не убила первого парня, с которым почти поцеловалась.
* * *– Ребята, я практически настоящая убийца. Я едва не прикончила этого парня, а ведь мы всего лишь чуть не поцеловались! Да это весь универ видел! Я этого не переживу.
Илай, притащивший меня на спине, опускает меня на пол рядом с кроватью, и я падаю лицом на матрас, со стоном утыкаясь лицом в пуховое одеяло. У меня все еще кружится голова от текилы и от пережитого сегодня. Мне хочется забраться в норку и не вылезать оттуда.
Я обречена. Я умру девственницей, которая ни разу не целовалась, и чуть не убила того единственного парня, который подобрался достаточно близко, чтобы попытаться.
Наверное, уже весь кампус знает о том, что произошло. Я видела, как двадцать человек или больше записывали на камеру самый неловкий момент в моей жизни, чтобы выложить все в соцсети.
Оно наверняка уже распространилось как лесной пожар, чтобы окончательно меня добить.
– Ты слишком драматизируешь. Серьезно, почему этот чувак не взял с собой эпипен? Он знает, что у него такая убийственная аллергия и выходит из дома без необходимых лекарств. Он что, идиот? – язвит Вив. Подруга облокотилась о дверной косяк наблюдает за моими страданиями. Всю дорогу домой она меня подбадривала, пока Илай меня нес, потому что я не верила собственным ногам.
– Да, Хал, врач сказал, что с ним все будет в порядке. Все хорошо. Ты же не могла знать, что у него аллергия, – добавляет Илай и целомудренно чмокает меня в лоб. – Отоспись, и завтра все уже будет в прошлом, ладно?
Слава богу сейчас за полночь, и Лейн ничего не видел. Его наверняка нет дома, и он проводит ночь уж точно лучше, чем я.
Я была в двух секундах от прикосновения губ другого человека, а потом я не успеваю опомниться – и его уносят на носилках, мигалки, сирены… Да уж, травма на всю жизнь.
– Отличная идея. Я-то отосплюсь, вот только потом мне нужно переводиться в другой универ. Но это ничего. На самом деле все просто потрясно.
Хриплый смех Вив эхом разносится по комнате, и она подходит ко мне.
– Как насчет того, чтобы отоспаться после выпитой текилы и вообще забыть о произошедшем? Детка, серьезно, это могло произойти с кем угодно. Увидимся завтра за завтраком?
– Угу.
– Перестань страдать. Смой косметику, почисти зубы и иди спать, – подруга поворачивается к Илаю. – Присмотришь за ней?
Я даже не удостаиваю ее ответом.
Они предлагают мне забить!
Как будто это так просто!
Я могу забыть о том, как однажды надела в школу белые брюки, а на уроке химии повернулась спиной, и весь класс увидел пятна крови от месячных. Травмирующий опыт? Абсолютно. Но теперь я уже об этом почти не вспоминаю.
Еще был случай в столовой – я споткнулась и приземлилась лицом прямо в лазанью, которую несла на подносе. И это тоже в прошлом, хотя это засняли на видео и выложили во все соцсети. Но это?
Нет, это невозможно.
Простонав, я поворачиваюсь на спину и заглядываюсь на светящиеся звездочки на потолке. Я мечтаю повернуть время вспять и прожить эту ночь заново.
– Я в душ, я чувствую себя таким грязным. Зови, если понадоблюсь, – предлагает Илай, но я не двигаюсь и бормочу в матрас:
– Конечно, не проблема, оставь меня наедине с моим горем!
Я шучу, хотя… нет, все же не шучу.
Сейчас я мечтаю, чтобы кровать поглотила меня целиком.
Он усмехается и закрывает дверь, оставив меня наедине с моими мыслями.
От которых я в ужасе.
– Да нет, Вив права… как он мог забыть лекарства? – бормочу я, встаю и направляюсь к туалетному столику. Я отыскиваю в бардаке салфетки и стираю макияж.
Как же я устала. И дело не в том, что сегодня я вернулась домой намного позже, чем любая разумная девушка, не вышедшая из подросткового возраста. Я просто устала от… всего этого.
От этой неопытности, незнания, как себя вести с противоположным полом.
Устала от неловкости. Устала заикаться, когда какой-нибудь парень хотя бы просто смотрит в мою сторону. Устала от того, что надо мной висит этот свинцовый груз, и что я всегда в чьей-то тени, как будто меня нет. Меня никогда по-настоящему не замечали. Просто… как же хочется почувствовать себя сильнее. Почувствовать себя сексуальной, желанной. Не хочу подвергать сомнению свою ценность, или чьи-то чувства ко мне только потому, что я – это я.
Я хочу входить в комнату и перетягивать на себя внимание. Чтобы не сомневаться, когда дело касается парня, не спрашивать постоянно, любит ли он меня, только потому что я – это я. Хочу, чтобы он желал меня такой, какая я есть, вместе с моими причудами и тараканами.
Вдохнув, я кидаю салфетку в мусорку и вглядываюсь в свое отражение. Мое лицо обрамляют фиолетовые пряди, из-за чего мои голубые глаза в тусклом свете кажутся почти лиловыми.
Эх, было бы все так просто. Просто взять и научиться быть секси. Уверенной в себе, дерзкой.
Подписать бы с кем-нибудь такой контракт. Всем было бы хорошо.
С моих губ срывается смешок, и я прикрываю рот рукой. Подойти бы к кому-нибудь, кому я безраздельно доверяю, типа Илая, и сказать ему: «Привет, научи меня трахаться с парнями».
Боже, я явно в бреду и еще не протрезвела. Это самая нелепая вещь, которая приходила мне в голову.
Или…
Я рассматриваю блокнот, гелевые ручки с блестками, все еще раскиданные по столу после вчерашней подготовки к подкасту.
Звучит легко и просто. Все обговорить и заключить контракт.
А что, если идея не такая уж безумная? Подумай об этом, Халли. Вы с Илаем стали лучшими друзьями, когда вам было по четыре года. Он с тобой с тех пор, когда у тебя даже сисек не было. Это он купил тебе первую упаковку тампонов.
Неужели предложить ему лишить меня девственности такое уж безумие? Он может научить меня любить свои странности и считать их сексуальными. Он и правда знает меня лучше, чем кто угодно на этой планете. Мы всегда обращались друг к другу за помощью, если это было нужно.
Но он наверняка подумает, что я чокнулась. Да, точно подумает. Я и сама думаю, что не в себе.
Застонав, я утыкаюсь лбом в блокнот, из моей груди вырывается глубокий стон. Он точно откажется, да?
Да, определенно.
Это будет странно, потому что мы очень близки, но в этом есть и свои плюсы. Придется постараться, чтобы его убедить, но я не хочу, чтобы он согласился, потому что я его упросила. Он же мой лучший друг.
Умный, немного чудаковатый и занудный лучший друг.
А что, если я правда составлю полноценный контракт? Изложу все кратко и по существу, как он любит.
Техники убеждения пригодятся в любом случае, но, если я составлю контракт, есть хотя бы шанс, что он его посмотрит. Илай знает, что я его люблю исключительно как друга и наши отношения строго платонические, но… с другой стороны, раз уж он мой друг, то, возможно, не откажет мне в помощи. Многие занимаются сексом без особой друг к другу привязанности.
Наконец, Илай – отличный учитель. Он подрабатывает ассистентом. Он мог бы и меня поучить – научить меня заниматься сексом.
Конечно, это самая безумная из всех моих идей, и во всем можно винить алкоголь, но вот она я – сижу за столом и рисую в блокноте маленькие красные сердечки. Я пишу первый пункт контракта:
1. Возьми меня и лиши меня девственности…
* * *Меня трясет.
Руки дрожат. Я выскальзываю из спальни и бреду по темному, тихому коридору.
Я собираюсь совершить самую глупую и безрассудную вещь в мире. Полное безумие. Последние минут десять я изо всех сил себя отговаривала. Но вот я здесь, с дурацкой бумажкой в руке. Эта дурацкая бумажка изменит все, и я сама не знаю, что по этому поводу чувствую.
Боже, о чем я только думала? С чего прошлая я полчаса назад вообще решила, что это даже отдаленно хорошая идея?!
Я все еще могу покончить с этим – выбрасываю листок в мусорное ведро и забываю об этом навсегда.
Нет уж. Мы так не сделаем, Халли. Мы зашли слишком далеко, назад дороги нет.
Иначе я окажусь в той же точке, где была до этого: ужасно зажатая, в поисках уверенности к себе. С желанием стать той, на которую оборачиваются все парни в комнате, но переживающей одну неудачу за другой.
Полный провал.
В конце-то концов, скажет «нет» и все. И если это произойдет – притворимся, что этого никогда не было.
– Перестань отговаривать себя и давай уже с этим покончим, – уговариваю я саму себя, как будто что-то поменяется, если я озвучу эти мысли. Я тяжело вздыхаю, встряхиваю руками и ногами одновременно, чтобы сбросить напряжение. Ни капельки не помогло.
Я слышу журчание воды в нашей общей ванной, и у меня в животе все сжимается.
Тихо, на цыпочках, я прокрадываюсь к двери в спальню Илая и стучу. Никто не открывает. Я вздыхаю. Я так долго собиралась с мыслями, и все зря…
Вспомнила! Он же сказал, что пойдет в душ.
Идеально. Мне даже не придется видеть его лицо, когда он мне откажет, и я не сразу умру от смущения.
Я делаю еще один глубокий вдох и возвращаюсь к ванной. Из-за двери доносятся только звуки включенной воды.
Ну, сейчас или никогда.
Я вдруг пожалела, что у меня при себе нет шотика текилы. Я бы обошлась даже без лайма и соли, если бы это помогло мне хоть чуточку осмелеть. Я хватаюсь дрожащей рукой за холодную ручку, открываю дверь и проскальзываю внутрь.
Для нас это нормально. Мы дружим уже целую вечность и настолько близки. Разделенные шторкой для душа, мы обычно обсуждаем как прошел день и всякую всячину.
– Илай, это я. Ну конечно, кто еще, – смущаюсь я. Я мысленно пинаю себя, делаю еще один глубокий вдох и выпаливаю: – Я хочу тебя кое о чем спросить, и я знаю, что это прозвучит совершенно безумно, и, пожалуйста, не отвечай, пока я не закончу, потому что иначе мне не хватит смелости закончить, – повернувшись на пятках и проведя рукой по вьющимся волосам, я расхаживаю по небольшой ванной. – Мы с тобой знакомы почти всю жизнь, так? Нам было по четыре года, когда мы впервые встретились. Мне кажется, нет ничего, что бы мы с тобой не делали вместе.
Ты мой лучший друг, и то, о чем я тебя собираюсь попросить, наверное, самая бредовая вещь, которую я когда-либо и кому-либо говорила. И для меня это правда безумно, а я ведь веду подкаст про пришельцев и теории заговора! Но это еще хуже. Помнишь, как-то раз мы разговорились на крыше о том, что я не хочу быть белой вороной? – остановившись, я тяжело вздыхаю и раздраженно прижимаю руку ко лбу. Я ушла от темы и говорю сама с собой, еще и хожу туда-сюда. Скоро пол протрется.
Впервые с тех пор, как я переступила порог, я поднимаю взгляд на занавеску для душа. Над душевой кабиной горит лампочка.
Силуэт Илая просвечивается через шторку. Я вижу очертания его тела, и у меня отвисает челюсть.
Я опускаю глаза ниже и ниже… и вижу его член.
Настоящий.
Господи. Боже. Боже. О мой Бог. Боже мой!!
Это же… он же… он что, размером с банку «Принглс»?
Халли, ты идиотка. Это ужасная идея. И как ты хочешь лишиться девственности с… этим?
Да меня после такого на скорой увезут!
Я делаю глубокий вдох и зажмуриваюсь в попытке успокоить нервы. Я просто в шоке. После того, как я увидела его… аппарат… я уже не так уверена.
Но вместо того, чтобы поджать хвост и улизнуть, я думаю о Вив. Она, наверное, сказала бы: «Соберись и действуй, тряпка. Жизнь слишком коротка, чтобы желеть о несделанном».
И это единственная причина, по которой я заставляю себя продолжить. Конечно, отведя взгляд.
– Ладно, я просто это скажу. Я хочу, чтобы ты лишил меня девственности. Нет, ты должен это сделать. Научи меня, что нужно делать с парнями. Будь моим секс-учителем, – я неловко смеюсь, и чуть-чуть икаю, глубоко вздыхая после того, как оттарабанила речь. – Я знаю, это безумие, просто… Илай, я такая чудила, я с этим уже смирилась, но ты не представляешь, как трудно сделать так, чтобы кто-то закрыл глаза на мои причуды и захотел переспать со мной? И я просто… просто чувствую над собой этот груз, понимаешь? Мне уже восемнадцать, а я все еще девственница, и даже ни разу ни с кем не целовалась. Не целовалась, Илай! В тот единственный раз, когда это почти случилось, я отправила бедного парня в больницу с анафилактическим шоком. Я больше так не могу, а во всем мире нет никого, кому бы я доверяла больше, чем тебе. Пожалуйста, можешь это обдумать? Я не расстроюсь, если ты откажешься, но прошу, подумай хорошенько. Я… эээ… подготовила контракт. Посмотри, ладно?
Я в последний раз бросаю взгляд на белый листочек с текстом контракта, который я в недостаточно трезвом уме, но очень основательно составила. Я кладу его на тумбочку рядом с его телефоном.
– Просто прочитай, прежде чем сразу отказываться, хорошо? Ну ладно, не буду мешать мыться. Эм… пока!
Я распахиваю дверь, бросив на него один-единственный прощальный взгляд, затем бегу в свою комнату и запираюсь.
Это было так тупо!
Просто невероятно!
Не могу поверить, что я такое отчебучила.
Предложила лучшему другу секс. Который совершенно точно будет кошмарный. По крайней мере для него. Я не имею ни малейшего представления о том, что нужно делать, или как заставить парня меня захотеть. Худо ему придется.
Да уж, каждый бы согласился заняться посредственным и неуклюжим сексом с лучшей подругой, просто мечта.
И поскольку вероятность того, что он разорвет мой контракт и назовет меня чокнутой составляет примерно девяносто процентов, я хотя бы смогу сказать, что у меня хватило смелости попытаться.
А это шаг в правильном направлении, не так ли?
Глава 3
Лейн
Мне казалось, что я точно знал, чего ожидать от выпускного года в универе.
Меня выбрали в первом раунде драфта, а это влечет за собой возможность пропустить низшую лигу и сразу попасть в высшую. Это придало мне уверенности, и я разгуливаю по универу, как будто он принадлежит мне. И во многом так и есть.
Без меня не проходит ни одна вечеринка. Со мной все хотят дружить, девушки хотят со мной трахаться, а парни хотят быть мной.
Издержки профессии. Со временем привыкаешь.
Они меня толком не знают. Они знают образ короля бейсбола, которым сами же меня наделили. Они принимают все, что я предлагаю, просто потому что это я это я.
Это роль, которую я умело играю.
И от которой я не собираюсь отказываться, особенно сейчас, когда у меня впереди самый важный год в моей жизни. Это решающий сезон, и таких в жизни больше не будет.
В начале года у меня был план. Я собирался отрываться до упаду, неутомимо спать с чикулями и тусить с друзьями. Я хотел запомнить последний курс на всю жизнь, хотел жить на полную катушку, пока меня не поглотит рутина взрослой жизни.
Но мои планы разошлись с реальностью и разбились в пух и прах.
Я живу в аду.
И я в нем с тех пор, как к нам переехала Халли Джо Эдвардс, и нас разделяет только тонкая гипсокартонная стена.
Лучшая подруга моего младшего брата – единственное в мире, чего у меня еще нет, как бы сильно я ее не желал.
Я уже не первый год хочу быть с ней. Она красивая, добрая и на сто процентов запретный плод.
Я откидываюсь на спинку стула, не в силах оторвать взгляд от листка бумаги посреди моей кровати. Я пялюсь на него уже полчаса.
Я, наверное, мог бы наизусть рассказать его содержимое.
Полотенце, обернутое вокруг моей талии, слегка распахивается, когда я наклоняюсь и упираюсь локтями в колени, опускаю голову на руки и провожу пальцами по еще влажным волосам.
Я так взвинчен, что не могу усидеть на месте.
Я никак не мог предвидеть, что Халли заявится ко мне в душ и предложит мне свою девственность (ну, технически, конечно, Илаю), как будто самый дорогой лот на аукционе.
Ее нервный лепет звучал, как всегда, трогательно. Я не могу забыть ее слова, хотя они и предназначались ушам моего брата. Но я не могу притвориться, что ничего не случилось. Теперь я не могу вернуться к тому дерьму, в котором я жил до этого.
Когда передо мной яблоко прямиком из Эдема. Висит на ветке прямо передо мной, а я не могу дотянуться. Один единственный укус – и все изменится.