Бывший нынешний муж

Я переживала, что сболтнула лишнего. Возможно, он уже обдумывает план мести в ответ на мой несостоявшийся план побега. Тамара кашеварила при мне. Я уселась на барный стул за кухонный остров, стоящий по центру просторной комнаты. В мрачном интерьере Тамара в черном платье добавила в кастрюлю смесь специй.

Меня бы не удивило, если бы Оскар приказал ей меня отравить. «Бабка точно добавила яда в еду. Моим мучениям конец», – думала я обреченно, укладывая голову на столешницу. По-прежнему тошнило. Еда должна немного подправить ситуацию, так сказала Тамара. У меня никогда не было похмелья, и я не представляла, правдивы ли ее слова.

Самым ужасным во всей ситуации было то, что я не знала, где противозачаточные таблетки. В больнице я спрятала пластинки в кеды. Кто бы вчера меня ни переодевал, но проснулась я в пижаме. Естественно, без обуви. Думать складно не получалось. Лежа лбом на столешнице, я дождалась, пока Тамара закончит с готовкой.

– Куриный бульон – лучшее средство от похмелья.

– Лучшее средство от похмелья – не пить, – парировала я бесцветным голосом.

Я долго разглядывала горячий суп, приготовленный для меня. Кусочки овощей плавали в бульоне. Когда они достигали дна, я запускала в суп ложку и подкидывала их вверх. Они опускались снова и снова.

«Он либо убьет меня, либо я рожу ему и тогда окажусь прикованной к Оскару насовсем. Ребенка я не брошу, а муж будет следить за своей кровинкой еще пристальнее, чем за мной, – медленно крутилось в голове. – Я обречена. Никакого выхода. Ни один план нормально не работает. Только страдают люди, желающие мне помочь».

Слезы покатились ручьем в горячий суп с утонувшими овощами. Казалось, что от меня до сих пор пахнет вчерашним алкоголем. Не знаю, о чем мы с Оскаром беседовали ночью, но он перешел грань, заставив меня пить. Я впервые в жизни искренне желала, чтобы кто-то умер. «А если я случайно сказала, что Лука жив?» – от этой мысли истерика, накрывшая меня, усиливалась.

– Ну, ну. – Тамара оказалась рядом. Она похлопала меня по спине. – Подумаешь, поссорились. Еще помиритесь.

От ее слов стало еще хуже. Вырывающиеся из меня, всхлипы я больше не контролировала. Нужно было хоть что-то, слабый лучик надежды. Маленькая весточка. Подошло бы любое видение с Лукой, где он не с девушкой. В последнее время даже сны не снились. «Лука забыл про меня. Я никому не нужна, кроме Оскара».

Удивительно, как легко в отчаянии искать утешения в ненавистных людях. Я рыдала в локоть Тамары. Она стояла ровно. «Будто плачусь черствому сухарю», – думала я, но ее морщинистая теплая кожа приносила слабое успокоение. Столь жалкие капли сочувствия действовали отрезвляюще.

Я отлепилась от Тамары и вытерла мокрые щеки перебинтованной ладонью:

– Не могу есть без Сирены.

– Хорошо, миссис Мур.

Тамара удалилась. Когда она вернулась с чучелом собаки, от моей истерики и следа не осталось. Сирена теперь смотрела на меня из угла кухни. «Ты права, – общалась я мысленно с мертвой собакой. – Слезы дают мужу понять, что он давит куда надо, чтобы сломать меня. Никаких рыданий. Если я еще жива, шанс наладить жизнь есть. Стоит попробовать идею с помощником».

Я ела суп, обдумывая, как заговорить с Оскаром о помощнике в офис. Конечно, если муж меня не убьет из-за сказанного под градусом. Тогда беспокоиться не о чем. Если нельзя поменять прошлое, то стоит заняться будущим.

Голова еще гудела, но я отправилась в зал. Если представится случай делать ноги, не хочу быть схваченной из-за недостатка физической силы. «Вот бы вспомнить, о чем мы говорили с Оскаром вчера! Так проще составить дальнейший план действий. – Пока переодевалась в спортивную форму, я пялилась на бинты. – И что произошло с окном в столовой?»

Глава 11. Проходимцы

Я провела весь день в компании Тамары. На удивление, обычные часы, если исключить поздний завтрак. К ужину я застала столовую в привычном состоянии. Чистота и порядок. Новое только одно стекло в раме, на уровне глаз.

Я решила: буду изображать обиду на мужа, раз уж не помню, что произошло на самом деле. Раны позволяли предположить, что закончился вечер дракой или избиением. Чтобы точно понять, отбивалась ли я, нужно увидеть Оскара.

Однажды в попытке спастись я заехала ему ногой по лицу. Поэтому у мужа идеально ровный восстановленный врачом красивый нос, который Оскар умудрился не показать за ужином. В уродливом платье я прождала два часа. Поела в компании Тамары и Сирены.

Тамара то и дело поглядывала на часы, словно отсутствие Оскара беспокоило ее больше чем меня. Я опять не могла приступить к исполнению плана. Муж рушил все, даже когда его не было рядом.

Расстройство утра сменилось злобой. Я закидала в рот еду, не чувствуя никакого вкуса, и поднялась в спальню. Я то лежала на кровати, то подходила к окну, чтобы посмотреть на дорогу. Давно стемнело, когда я отчаялась дождаться возвращения мужа. В конце концов, Оскар оповещал о своих перемещениях, только когда хотел этого. Видимо, сегодня не день «делюсь с женой местонахождением».

Я закуталась в пушистое одеяло. Сон долго не шел, но как и всегда, был неизбежен.

Вода накрывала со всех сторон. Ноги не двигались, а слабые руки не позволяли сделать сильный спасительный гребок. Вдохнул я непроизвольно. Падение в бассейн произошло слишком неожиданно, и я не подумал, что дышать – плохая идея.

Вода проникала в легкие. Беспомощно барахтаясь, я смог только перевернуться. Перед глазами теперь не плитка, а толща хлорированной воды, за которой отчетливо виднелось равнодушное лицо дочери.

Отчаяние захватило сознание быстрее, чем сдалось тело. Руки безвольно расслабились. Больно, как же больно осознавать, что тебя убивает любимый человек.

Я резко села, пытаясь отдышаться. По спине струился холодный пот. «Дурацкий дед! Сколько можно умирать так отчаянно?!» – злилась я, прекрасно понимая, что раздражена не его обидой на дочь перед смертью, а тем, что никак не помогаю убитому.

Уткнувшись носом в колени, я не сразу заметила, что нахожусь в темной комнате не одна. Краем глаза увидела у незашторенного окна черный силуэт. Я вжалась в спинку кровати. Взгляд уперся в приближающегося.

– Прости, не хотел тебя будить, – раздался бархатный голос.

Я закрылась одеялом по шею. Оскар присел на край кровати. Пока мои глаза привыкали к слабому лунному свету, он вновь заговорил:

– Когда-то наша жизнь напоминала сказку, а теперь ты шугаешься меня.

Слова наполнены печалью. Я смутно помнила то время. В голове появлялись картинки, но они потеряли цвет. Вот мы в Вегасе. Потом Оскар тащит меня на руках в номер люкс, ключ от которого получил от блондинки. Он флиртовал с ней прямо при ее пожилом обеспечителе, пока не удалось залезть в розовую сумочку. В тот вечер мы с будущим мужем поспорили, кто получит номер лучше, не потратив денег. Мы делали глупости и искренне ими наслаждались.

Успели посидеть в джакузи с видом на город, поваляться на кровати. Потом вернулась блондинка. К счастью, без пожилого обеспечителя. Тот остался в казино, поэтому мы легко отделались от проблем.

Оскар заболтал блондинку, которая, как и мы, пользовалась деньгами старика. В итоге она пришла в гнев, только когда я вылетела из спальни и до нее дошло, что Оскар ее разводит, а не подкатывает.

«Обмануть обманщика – не преступление», – весело думала я, пока сбегала из номера с вещами полуголого Оскара, пославшего блондинке очаровательную улыбку на прощание. Я потом припоминала новоиспеченному мужу эту блондинку еще две недели, а он отшучивался, что мы бы с ней не пересеклись, если бы я послушалась его и вылезла из ванной раньше. Оскару было известно расписание старика и блондинки поминутно. В это муж меня посвятил после того, как я формально проиграла спор за номер.

Оказалось, Оскар узнал этого старика и намеревался с ним познакомиться. Тот был одним из крупных застройщиков в Майами. Случайная встреча с ним в Вегасе, как знак свыше, и Оскар решил воспользоваться шансом, предоставленным судьбой. И если до встречи со стариком мы не бедствовали, но все же считались достаточно мелкими мошенниками, то после деньги полились рекой.

Старик нуждался в преемнике, а Оскар показал себя как хороший управленец. За налаживание доверительных отношений между ними пришлось отвечать мне. Все происходило так быстро, что я не заметила, как полностью погрузилась в проекты мужа. Один за другим я отваживала от старика его ближайших людей, пока не остались только мы с Оскаром.

Старик слег. Меня постоянно мучила совесть. Старик при жизни сделал много плохого, а на старости лет совсем крышей поехал. Агрессивный, хамоватый. И все же, жалость то и дело мешала залезать в его голову. Он не признавался, но очень хотел видеть детей. Понимал, что долго не протянет. Возраст брал свое. Подпустить к умирающему родственников значило бы сместить Оскара с пьедестала преемника.

Старик умер в одиночестве. Даже нас рядом не было. Мы в тот день праздновали годовщину брака и второй год отношений, где впервые серьезно поругались. Я приводила аргументы, что старик хоть формально и свободен, но фактически у нас в заложниках. Оскар же говорил, что тот жесткий человек не хотел бы, чтобы дело всей его жизни перешло к размазням неспособным даже, конкурировать с проходимцами вроде нас. Я была согласна, но вслух все отрицала. Хотела, чтобы старик встретился с семьей. Наше с Оскаром свидание прервал звонок сиделки, сообщившей о смерти.

Эти воспоминания не казались счастливыми, но Оскар, сидящей на кровати у моих ног, видимо, думал по-другому.

– Помнишь, как ты мне предложение сделала? – спросил он.

«Худшее, что я когда-либо говорила», – появилось в голове, я жалела об этом постоянно.

Я пошутила, что никогда не выйду замуж.

– Фактически это ты предложил поехать в Вегас. Почти то же самое, что сделать предложение, – напомнила я.

Оскар постоянно подвергал мои утверждения сомнению. Любил меня поучать, а мне раньше нравилось это слушать.

Естественно, слова про то, что со мной никто долго не сможет уживаться и уж тем более не поклянется жить до глубокой старости, Оскар воспринял как вызов. Через два часа мы сидели в самолете и переглядывались. Оба не верили в происходящее и что все зайдет так далеко. Я шутила, что будущий муж, должно быть, просто любит церемонии, и мы разведемся через неделю. А Оскар говорил, что легко докажет обратное. И что жена у него будет одна на всю жизнь.

Это заявление меня не удивило. Мать Оскара бросила пятилетнего сына, сбежав от мужа-тирана. Оскар мечтал о нормальной семье. «Но история повторяется», – грустно думала я, что наши отношения идут по той же колее, что и в семье его родителей.

– Ни одна нормальная женщина на это бы не согласилась, – парировал Оскар, печально улыбнувшись.

В слабом свете блеснули белоснежные зубы. Муж тяжело вздохнул и поднялся. Он бросал вещи на пол.

– Ты красивый, обаятельный и умный. С чего бы кому-то тебе отказывать? – уточнила я, изображая интерес.

Нужно рассмотреть Оскара, а в такой темноте невозможно понять, есть ли на нем синяки.

– Ты права, но я бы не предложил никому другому поехать в Вегас, – произнес он, заваливаясь на кровать.