Зеркало Странствий (Начало)

«Черт!» вырвалось у меня, почувствовав, как заваливаюсь назад, сжавшись в комок готовый принять на себя дождь осколков из битого стекла.

Но вместо твердой поверхности зеркала, я почувствовал, что падаю в пустоту. Я в ужасе попытался за что-нибудь уцепиться, но вместо этого мне под руку попалась только тряпка, которая падала вместе со мной, а прямо перед лицом пролетел подсвечник с горящими, как, ни в чем не бывало свечками, который я выронил, когда только начал падать.

Меня охватил такой озноб, словно меня скинули в прорубь с ледяной водой, вместе с тряпкой от зеркала и подсвечником со свечками.

Я барахтался в воздухе, не понимая, что со мной происходит, а моё падение в неведомую бездну все продолжалось и продолжалось, оно было столь стремительным, что меня охватила паника, от, которой у меня всё поплыло в глазах.

Такое я ощущал разве что во сне, но я твердо знал, что я не сплю, и от этого мене стало еще страшнее.

Через мгновение, моё ощущение переменилось, превратившись в нечто нереальное, такое, будто это происходит не со мной, а с кем-то другим. Я даже подумал, может я случайно уснул и не заметил как? А потом меня вытолкнули из этой пустоты, отшвырнув от зеркала метра на полтора.

И, прежде чем я опомнился, перед глазами промелькнула золотая рама, и я отлетел от зеркала на пол. Подсвечник звонко ударился обо что-то металлическое, а свечи потухли и, рассыпались по полу.

Но вместо твердого пола, я почувствовал, что упал на кучу каких-то тряпок.

«Я упал на это дурацкое покрывало?» подумал я.

– Ах, чтоб у тебя конопушки повыскакивали! – выругался я, и попытался сесть, поудобнее, чтобы распутать свои ноги от покрывала, как оно внезапно зашевелилась, и пискнуло.

Внутри меня всё похолодело.

Я отпрянул в сторону, когда эта тряпка обрела силу и столкнула меня с себя на жёсткий пол, и громко крикнула;

– Слезь с меня! Псих ненормальный!– заставив меня «остолбенеть», голос был явно мальчишеский.

Я отполз подальше, наблюдая за шевелящейся кучей тряпья, растерянно смотря на кувыркавшуюся перед зеркалом тряпку, судорожно шаря рукой по полу, ища либо свечку, либо отцовский топор, в зависимости, что попадется первым, ведь в комнате не должно было быть некого, кроме меня.

При отблесках молнии, пробивающейся сквозь окно, я видел, что лежу на том же самом месте возле того же самого зеркала в позолоченной раме. А рядом поднимается покрывало.

Я нащупал свечу, вытащил спичечный коробок и дрожащими руками стал чиркать спичку, но не, то спички попадались плохие, не, то что-то еще, но с четвертой попытки, у меня в руке забился маленький дрожащий огонёк. Громкий хлопок падающей тряпки обдал меня облаком пыли, мой нос нестерпимо защекотало, и я громко расчихался, едва не затушив свою собственную свечу.

Вторя моему чиху, чихал и тот самый мальчишеский голос.

Когда, наконец, прочихавшись, я смог поднять глаза в сторону живого покрывала я так и застыл с приоткрытым ртом, готовый к очередному чиху.

В клубах оседающей пыли с одинокой свечкой в руках прямо передо мной сидело моё отражение.

– Апчхи! Ой! – вырвалось у меня, и как только смог поднять глаза от непроизвольного чиха, я уставился на своё отражение, но уже вне зеркала, не сводя с него глаз.

– Ой! это зеркало распилило меня пополам?! – вырвалось у меня с губ, держа в одной руке свечу, а другой ощупывать себя, всё еще сидя на холодном полу.

«Вроде все цело» подумал я, и руки, и ноги, да и моя голова вроде тоже на месте.

–Ты, апчхи, Кто?!– спросило меня отражение, утирая нос, и тоже ощупывая себя, видимо его посетила такая же мысль, как и меня.

– Ты, живой?» неуверенно произнес Я, а моя рука сама собой потянулась к ожившему отражению и пальцами уперлась во вполне осязаемое теплое тело. Его рука почти одновременно с моей коснулась меня. Я даже сквозь кофту почувствовал тепло, исходившее от его руки.

– Мне случайно это не снится – произнес Я, – когда почувствовал, как больно меня ущипнули. Я вскрикнул и ущипнул в ответ, заставив вскрикнуть уже его.

– Ой! А ты кто?! И что ты тут делаешь – спросил я, подавляя в себе очередной приступ чиха и, держа горящую свечу поближе к нему стараясь его получше разглядеть. Он же в свою очередь поднес свечу ко мне, так что я почувствовал тепло от дрожащего в его руке огонька.

– Ай! Это ты что делаешь у меня дома? – отозвался мой двойник.

– Это не может быть твоим домом, отсюда давно всех выселили. И скоро его будут сносить, как и все наши дома, когда всех переселят.

– Если ты сейчас не скажешь, кто ты такой? я позову Папу, и он тебя сам выселит. А я, ещё напоследок и добавлю.

– Я весь дрожу, между прочим, это ты появился неизвестно откуда, как заяц из цилиндра, и это ты из тряпки вылез, которую я с зеркала скинул.

– Сам ты из тряпки вылез, это ты на меня вместе с ней свалился!» сказал он, показывая пальцем на зеркало.

Я окончательно запутался, кто, откуда куда свалился, или на оборот.

Что мое отражение живое, я уже не сомневался, оно говорит и даже шевелится, не зависимо от меня, с этим все понятно, но что делать дальше?

– Ладно! – согласился я, потирая свободной рукой ушибленную об пол коленку.

– Меня Владиком зовут, а тебя?!

– А меня Эммануилом! – с гордостью объявил двойник и, принялся подбирать подсвечник и вставлять в него свечи.

Я тоже подобрал свой подсвечник и тоже вставил в него свечи.

В комнате стало заметно светлее и я, наконец, смог разглядеть своего двойника. Лет ему было столько, сколько и мне, это было понятно.

Подсвечник вроде тоже такой же. Даже свечки одинаковые, а вот одежда? Одежда была другой.

Ну, очень странная одежда, длинная чуть ниже колен и черная, похожая на пальто, только без воротника и пуговиц. На ноги были надеты какие-то смешные колготки или чулки из непонятной ткани и обуты в какие-то смешные остроконечные туфли, которые были явно ему велики.

На шее блестела цепочка средней толщины, на которой висел некий амулет, в виде небольшого обруча украшенный четырьмя разноцветными камнями поблескивающих в свете свечей и отбрасывая разноцветные всполохи и блики. В центре кольца находился большой глаз с ресничками в виде лучей удерживающий этот самый глаз по центру круглого амулета.

А сам глаз выглядел изумрудным глазком или мастерски ограненным зелёным стеклом. Двойник невольно посмотрел на свой амулет, потрогал его рукой, словно ища на нём какой-то недостаток, и оставил его в покое. Убедившись, что с ним всё в порядке.

Двойник одновременно со мной, разглядывал мою синюю школьную форму и узелок пионерского галстука, словно в нём было что-то спрятано. Настала моя очередь проверить галстук, я его чуть-чуть повернул из стороны в сторону, и убрал выскочившие кончики галстука под школьный пиджак.

– Ты что Шумер? – спросил он, указывая на узел моего галстука.

– Вообще-то я пионер! А ты из этих? – пытался вспомнить, как брат называл людей, носивших на шее отличительный знак в виде треугольника с глазом по центру, но не смог вспомнить.

– Да, я ученик мага! Ну, точнее учусь на него.

– Вот так чудеса?– слегка пропустив мимо ушей, слово маг и сделал вывод, что он тоже ученик какой-то Гимназии, судя по последней букве. Потом присмотрелся к подсвечнику Эммануила и удивился, сравнивая свой бронзовый подсвечник с его подсвечником.

– Да уж? – пробормотал Эммануил, и мы одновременно посмотрели в сторону зеркала, в котором отражались уже два наших отражения.

– Дай я его запахну. А то вдруг еще кто-то оттуда выпрыгнет, а то и похуже, – пробормотал Эммануил, подобрал покрывало и попытался завесить зеркало.

Я скрипнул зубами, на обидные слова, но пропустил их мимо ушей.

Я прекрасно понимал, что если зеркало нас распилит еще надвое, то нас будет уже четверо, а это уже перебор.

– Так как ты здесь очутился?! – спросил я у Эммануила.

– Как это я, это ты здесь очутился? Это, между прочим, мой дом, и дом моих родителей!

– Э-э ты уверен, что это именно твой дом, а не бабки?!

– Конечно! Это ты может, и живешь в доме бабки, а я в своём живу, вот Мама с Папой приедут они тебе все сами расскажут.

– То есть ты хочешь сказать, что их нет дома?

Эммануил прикусил губу, видимо случайно проболтался о том, о чем болтать не следовало.

– А они в город уехали, но они скоро приедут – пытался как-то исправить ситуацию мальчишка.

– А мы что разве не в городе?! – спросил я.

– Нет!

– Как это?!

– Я тебе уже в который раз говорю, что это поместье моих родителей! – произнес Эммануил, гордо вскинув голову.

–Какое такое поместье!? Всё ещё сомневаясь в происходящем, переспросил я.

«Я не верил своим ушам, я еще раз осмотрел комнату все вроде точно такое же мебель старая пол деревянный крашеный коричневой краской местами потемневший и потёртый от времени.

Я подбежал к окну. Ни дождя не грозы, и дверь не на крыльцо, а на деревянный балкон. Ясное небо, а вместо куста шиповника, высокие кусты цветущих роз.

Ни разрушенных домов, ни бульдозера, ни экскаватора, ничего этого не было.

– Мамочки! Это как такое может быть? Я вновь помотал головой, но ничего не изменилось за окном всё тот, же балкон и Розовой куст, даже ущипнул себя, тот, же результат.

– Но это невозможно, это неправильно! – и тут меня осенило; «доска! сломанная доска!» я слегка оттолкнул Эммануила от зеркала, раскидал покрывала, и впился глазами в пол возле зеркала.

– Нет! Не может быть! – вскрикнул я и схватился за голову. Возле зеркала, был идеально ровный, и чисто вымытый дощатый пол.

«Вот значит, та самая секретная комната, о которой мне рассказывали, и я в неё провалился», – пронеслось у меня в голове, заставив душу вывернуться на изнанку. «Надо уходить, назад, и только назад!».

Я сдернул с зеркала покрывало и сбросил его на пол и шагнул к нему, попытался шагнуть навстречу своему отражению. Но больно ударился лбом о твёрдое стекло и отшатнулся назад. Я почувствовал, как всё внутри сжалось в комок, и к горлу подступил ком от какой-то несправедливой обиды.

– Ты чего? – удивился Эммануил.

– Я пропал! – пробормотал я и едва не разрыдался: «Мне надо вернуться домой, у меня там Мама с работы вернется, я не могу здесь остаться, мне надо домой».

–Ты же маг проведи ритуал и вернешься через зеркало назад, точно так же как и пришёл сюда.

– Это не смешно – буркнул я, чувствуя прилив паники.

Я несколько раз пытался войти в зеркало, но каждый раз я натыкался на холодное твердое стекло.

– Ты же Шумер, у тебя на шее узелковое заклятие, вот и воспользуйся им – произнёс Эммануил.

– Как?!– возмутился я.

– А я почем знаю! я узелковую магию не изучал, да и направление у нас другое.

Помню, когда мне было плохо, или больно, Отец всегда говорил; «и плакать не надо, а если очень сильно хочется, то уйди в сторону, чтобы никто не видел твой плач, и только потихоньку».

– Я вообще не понимаю, как я здесь оказался? – наконец овладев собой, произнес Я, пряча глаза опасаясь, что Эммануил заметит проступившую слезу.

– Но ты, же прошёл через «Зеркало странствий» а это могут только могущественные маги, – продолжал свою белиберду Эммануил.

– К черту магию! То зеркало там! а я здесь, как туда вернутся, понятия не имею, а если там начнут ломать дом, его сломают вместе с зеркалом, в лучшем случаи его оторвут от стены и увезут в другое место. А если его начнут ломать прямо сегодня, тогда я вообще никогда не вернусь».

Как я не старался скрыть свои чувства загнать их вглубь, но предательница слеза, все равно прокатилась по щеке, нестерпимо защипав глаза, и внезапно появился насморк, заставил шмыгать носом.

– Ты, наверное, плохо на уроке магии учился. Что-то пропустил, или что-то сделал не так, когда открыл зеркало, а может, прошёл как-то не так, как надо, тебе просто надо вспомнить.

– К черту эту магию мне домой надо.

– Черта звать не надо, они сами по себе гадкие, и дурно пахнут. Ты главное не расстраивайся – произнес Эммануил, присаживаясь радом со мной; «Мои мама с Папой могущественные маги их сам Король уважает. Они обязательно придут и помогут. Они должны помочь, они очень сильные Маги. Мне кажется, они знают и «зеркала странствий» тоже, у нас же не просто так висит одно из этих зеркал» и он указал на зеркало.

– Попробуй вспомнить, что ты делал, перед тем как переместится сюда?

– Я животных рассматривал!

– Только животных?!

– Да – и Я подошёл к раме, и застыл на месте.

На раме вместо сказочных животных, я обнаружил вырезанных медведей, павлинов и коней. Всех зверей я узнал сразу. Это были животные из моего мира.

– Этих зверей я знаю, но трогал я только сказочных, коня с крыльями, потом жар птицу и еще кучу других зверей, но в каком порядке я не помню, откуда я мог знать, что это не простое зеркало.

– Вот моя бабушка знала, как путешествовать через «зеркала странствий», но только она умерла в прошлом году.

После её смерти я очень часто остаюсь дома один.

– А родители у тебя где? Тоже на работе? И тоже в ночную смену работают? – всхлипывая, спросил я.

– Кто? Родители?!

У нас работают только простые смертные, а мои родители потомственные Магистры оккультных наук, они очень сильные маги и я хочу стать таким же сильным и могучим как они, и тоже служить Королю.

Я решил сменить тему, «Маги, король, для меня это звучало как чушь несусветная».

Я всё ещё надеялся, что смогу вернуться, и снова поднялся на ноги и подошёл к зеркалу, но вновь ощутил странное чувство, но что-то не выходило, я коснулся пальцами, стекла дрожь появилась, голубое свечение, но зеркало, как и прежде, оставалось ледяным и твердым стеклом.

Но что-то не то? что, же я делал? Раму погладил, странное чувство не исчезало. В зеркало я упал спиной, надо попробовать, Я повернулся к зеркалу спиной и сделал шаг назад, опять уперся в стекло. Нет. Что-то было ещё, но что? Что я сделал, чтобы стекло превратилось в открытую дверь, что? Тут меня осенило «Вспомнил молния! была гроза и сверкала молния», но сейчас её нет, неужели она помогла открыть мне проход? Ой! Мамочка! Милая, как мне отсюда выбраться?! Ну почему взрослые знают больше, чем я», опять всплыл в памяти вечный протест.

После долгих мучительных проб открыть зеркало в обратную сторону я окончательно расстроился.

Поняв, в конце концов, что «без взрослых мне не обойтись».

Я обессилено шлепнулся на пол, обнял коленки и уткнулся носом в ноги.

На душе было гадко и противно, тихонько поплакав, я почувствовал, как рядом со мной садится Эммануил и трогает моё плечо «Не расстраивайся, мои родители обязательно что-нибудь придумают, они у меня умные их сам Король слушается.

– А если нет тогда что? – не поднимая головы, спросил Я.

– Не знаю. Вдруг они вспомнят, кто ещё пользуется «Зеркалом странствий», в нашей школе рассказывали, что их гномы делают где-то далеко на севере. Но только их уже лет сто никто не видел. Говорили, что они ушли на дальние рудники.

– А ты, в каком классе учишься?! – спросил я.

– В начальной школе магии – ответил он.

– Это на волшебника что ли?! – спросил я, поднимая на него глаза.

– Да, а что?

– Да, но волшебники только в сказках бывают, мне моя бабушка рассказывала! – вспомнив слова бабушки, ответил я.

При этих словах Эммануил оттолкнул меня, и в его глазах блеснули искры какой-то странной злобы.

– Я тут с ним как с ровней говорю, а он ниже черни!» произнес он и демонстративно отодвинулся от меня.

Подобный жест меня обидел, и я решил нанести ответный удар.

– На себя посмотри, я чище тебя, не веришь? в зеркало посмотри». И демонстративно отвернулся в сторону окна, снаружи стало чуточку посветлее.

– Какой же ты…» побормотал Эммануил, и, судя по шороху, оглянулся на зеркало, и тщательно стал вытирать грязное запыленное лицо рукавом своего черного балахона.

Едва стихло шуршание его одежды, как Я сразу почувствовал на себе его пристальный взгляд. Он был настолько ощутим, что я не выдержал и повернулся к нему лицом.

–Сам-то ты, где учишься?! – спросил Эммануил, словно ожидал, когда я к нему повернусь; «Только не говори, что ты учишься в какой-нибудь низкой сословной крестьянской школе!»

– Ну, на счет крестьянской не знаю, я в простой школе учусь.

– Значит, уже в простой школе магии учишься?!

– Да причем тут магия?!» возмутился Я

– Ну, значит, ты уже прошел начальный курс магии, и учишься просто в школе магии?!

– Что ты заладил, школа магии, да школа магии! Не учусь я магии, я в самой простой школе учусь без магии, там математике истории учат ну ещё литературе и рисованию!

– Я тебе не верю! – разозлился Эммануил.

«Кто в самой простой школе учится, пользоваться этими зеркалами не умеют, и это, я точно знаю. Для путешествия через «Зеркало странствий» специальный обряд надо знать. Так что ты мне небылицы не рассказывай».

Эммануил поднялся на ноги и недоверчиво посмотрел на меня.

– Ну, я не знаю, оно как-то само собой получилось – Я посмотрел в зеркало и вновь увидел два наших отражения.

–Давай закрою пока что-нибудь нехорошее не случилось. Ты значит, плохо учился, – сделал заключение Эммануил и запахнул зеркало покрывалом.

– Нормально я учился – пробормотал Я, поднимаясь с дергающегося подо мной покрывала, и вновь посмотрел в зеркало, где все так же неизменно отражались Эммануил и Я.

Комната, была в точности такая же, как у Бабки Пелагеи только все стояло с точностью до, наоборот.

Где-то что-то громыхнуло, и уже здесь за окном начался дождь, он лениво и гулко забарабанил по крыше.

Все стояло на своих местах, не считая отсутствовавшего топора возле зеркала, и сломанной половой доски, в которую я провалился перед зеркалом.

Теперь мне было совершенно ясно, что это не Эммануил попал ко мне из зеркала, а я попал через зеркало к Эммануилу.

Я, наверное, поступил бы точно так же, как и он, если бы он попал ко мне.

Эммануил, взял тряпку и накинул на край зеркала в золоченой раме. Но что-то не получилось и, то ли неловко дернул его, то ли закинул не до конца, но оно с шумом упало на пол, а оставшейся клубы пыли вновь наполнили комнату.

– Тьфу ты! Апчхи! Это не то! – и он отбросил его в сторону. Прочихавшись, он взялся за другое, «Ну, помоги же мне, или я все должен делать один?» недовольно произнес он.

Я ухватился за второй край покрывала и, поднимаясь на цыпочках буквально подпрыгивая на месте, накинул покрывало на золочёную раму, скрывая им зеркало.

После того как дело было сделано, я внимательно осмотрелся. Полутемное помещение свет проникал только через небольшие окна, дверь на балкон закрыта, и спросил; «А у вас что, тоже электричество отключили?!»

– Это что такое?! – спросил Эммануил.

– Ну, это когда ты входишь в комнату, а на стене у двери весит чёрный цилиндрик с рычажком в центре, нажимаешь на него вверх, и в комнате сразу загорается свет, нажимаешь вниз, свет выключается. – А сам посмотрел на потолок комнаты, но кроме люстры, утыканной свечами, ничего другого там не обнаружил.

– А дымовые окна открыты? – спросил Эммануил, смотря туда же куда и я.

– Ладно, забудь – произнёс я, когда не обнаружил даже намёка на электрический прогресс и также на отсутствие проводных столбов с электрическими фонарями.

У нашего магистра такое есть, он входит в зал щелкнет огнивом, и у него зажигается жаровни, причём везде и одновременно, и в зале становится светло.

Пришло время удивиться уже мне.

– Жаровни?! А это что такое? Это еду что ли жарить?

– Темнота! – горделиво произнёс Эммануил, для жарки еды печи есть. Но даже там надо открыть дымовые окна, чтобы не задохнутся от дыма, и только потом зажечь жаровни или факелы, они всегда сначала коптят.

– А такое количество свечей – это нормально? – настал черёд спрашивать уже у меня.

– Свечи не в счет. Они тоже коптят, но не сильно – ответил Эммануил.

– Не, у нас проще, щелкнул выключателем и сразу светло – я, конечно, попытался объяснить своему двойнику принцип работы электрической лампы и что такое электричество в целом, хотя у меня это не очень получилось.

Я сразу вспомнил, как моя бабушка говорила, когда приходила в магазин «Свет» и просила: «дайте Лампу в сто свечей, или лампу в шестьдесят свечей. Может объяснить на этом примере» подумал я.

Моя бабушка была мудрая и она ещё помнит те времена, когда электрического света ещё не было, а потом после победы большевиков и Красной Армии, электричество стало появляться во многих городах, и даже деревнях.

– У нас освещение без дыма светит, и дымовые окна не нужны, ну разве что с печки напустишь, но и, то выветривается быстро. Ну, или почти быстро. Неожиданно вспомнив, как долго выветривался тот противный дым, после пожара на кухне.

А светят у нас специальные лампы размером с грушу, только прозрачная, и светит ярче или, тускнея, в зависимости, сколько в ней свечей, на сто, или на шестьдесят или на сорок, есть, конечно, и на двадцать пять, но они тусклые.

– Так не бывает! Как в грушу можно спрятать сто свечей чушь, туда даже две не поместишь, места мало, не верю, ты все придумываешь! – недовольно произнес Эммануил, если это конечно не сферы древних.

– Сферы древних? – переспросил я.

–Ну да у нас в древних замках или подземельях такие встречаются, только как они светят, не все знают, но и снимать не желают, как дань старине держат, весят себе под потолком и весят.

– А у вас тоже такие есть? – заинтересовался я, представив висящие под потолком лампы.

– Не, наш особняк совсем новый, тут такого не было, ну во всяком случаи я не встречал. У нас в основном вот такие *канделябры или подсвечники – произнес Эммануил и показал на свечную люстру под потолком.

Примечание – Канделябр (множественное число канделябры, но также используется в единственном числе). – Это подсвечник с несколькими рожками.[1][2][3] «Канделябр» может использоваться для описания различных подсвечников, включая люстры, однако канделябры также можно отличить как разветвлённые подсвечники, которые ставятся на поверхность, например на пол, подставку или стол, в отличие от люстр, которые подвешиваются к потолку.

– Я не знаю, как тебе это объяснить, что такое электричество, вот мой старший брат может, он сейчас в армии. Вот, к примеру, молния, это природное электричество, домашние послабее, но если дернет, то мало не покажется.

– Твой брат, боевой маг да? раз он молнию проходил и в войске служит это высшая школа магии, «Магии воздуха».

Мне было приятно, что Эммануил оценил достоинство моего старшего брата, но у меня сложилось четкое впечатление, что этот разговор совершенно бесполезен, мы друг друга не понимаем.

– Ну-ну нас в Колдунов тоже не особо верят, как и в ведьм, хотя всякое случалось. Вон бабушку Пелагею тоже ведьмой считали – произнёс я.

Эммануил насторожился и даже как-то напрягся: «Ты знал мою бабушку?»

– В смысле? – переспросил я.

– Бабушка Пелагея, это моя родная бабушка, и она часто приходила к нам в гости – и он непроизвольно покосился на зеркало.

– Приходила оттуда? – уточнил я, кивнув на зеркало.

– Да! – ответил он.

Меня словно *обухом по голове стукнули:

Примечание – Обух – тупой конец клинка или топора, противоположный лезвию. 

«Вот значит, откуда она знала про всё эти сказки, что мне рассказывала. И что выходит я каким-то образом провалился в сказку. Ещё она говорила, что всё сказки в мой мир пришли от сказочных путешественников.

А я, значит, провалился, но только наоборот, где сказками является электричество и всё прочие, что в моём мире существует как само собой разумеющиеся и, в порядке вещей!» мне даже стало не хорошо и бросило в какой-то немыслимый жар. Что у вас ещё интересного есть?! – спросил я, с горечью в душе, вся надежда только на родителей Эммануила, самому мне теперь не вернутся, нужна помощь взрослых.

–Не знаю, все, как всегда, ничего особенного, ну разве что во второй лунный день на королевского единорога ходили, так его и не поймали, он все ловушки обошел, как знал, и улизнул! А у вас охотятся на Единорогов?

– Нее! – ответил я.

– У вас, наверное, их всех приручили?! – восторженно произнес Эммануил.

– Нее, они у нас не водятся, вот за кабанами охотятся, это я точно знаю, а про Единорогов, только в сказках слышал.

– Ну не правда, я сам своими глазами единорога видел, правда, не королевского, а простого.

Это что же, за королевство-то такое, что даже обычных единорогов не водятся, не говоря уже королевских, а может, их всех переловили?!