Затянутое Королевство: Правитель всех земель

– Я знаю, – ответила Мьётта и обречённо опустила голову. – Но в то же время он – это тоже вы. В какой-то мере…

– Вот именно. В какой-то. Если хочешь, можешь развлечься с его телом. Сегодня у меня не осталось сил, моя милая. Я настоящий должен поспать.

– Тогда велите этому телу уйти, пожалуйста. Я просто полежу тут с вами. Я не хочу никого, кроме вас.

Он улыбнулся ей и израсходовал оставшуюся крупицу энергии, чтобы самому поднести её руку к своим иссохшим губам и поцеловать ладонь. Он понимал, что добрая знахарка могла выбрать любого мужчину, но по доброй воле избрала его. Аккуратно положив голову Сиона на подушку и пожелав ему спокойной ночи, она легла рядом и пообещала, что не сомкнёт глаз до самого утра, лишь бы его сон был сладок. Лишь бы Цинтропос Сион Марнъ-ядос продержался достаточно долго, под завывания ветров и стрекотания веток деревьев, что жаждали дотянуться до старца и забрать его на ту сторону мироздания.

Укрывшись от них за прочными стенами, он ждал назначенного часа – ночи отмщения, которую заслужил. И покуда он лежал в объятиях Мьётты, его верный слуга Ларион оставил покои высокой башни. Обновлённый душой и телом, он предстал перед воинами, коих своим громким рассказом об укротителе самого страха привёл в поселение под названием Полдень. Стоило григорам завидеть Лариона, как они вмиг столпились вокруг него. Они желали услышать из его уст добрые вести, однако, внимательно разглядев одухотворённый лик их товарища, поняли, что признают в глубинах его очей лишь того, о ком он рассказывал.

– Наш властитель! – десятеро пали ниц. – Мы здесь, чтобы служить тебе! Мы готовы бросить вызов страху! Готовы отказаться от наших имён! Скажи как? Скажи, кем мы станем под твоим началом?!

Широкая улыбка, аки зев полумесяца, в тот момент украшала лик Лариона/Сиона. Протянув пред собой правую длань, держа в ней само сосредоточение невидимой взору власти, он поприветствовал новоприбывшие пополнения своей армии.

Будущие оболочки его Я.

– Мы Сион Марнъ-ядос! Цинтропос! Мы все!

Изображение №5: Старик – более не одинокий на своём пути.

«Мы Цинтропос» – песнь жрецов забытой церкви.

Сквозь чёрный огонь, что правил миром Драо, мы брели,

Через дебри пустоты, жар пламенной пыли…

Но в раскате громовом спасенье обрели,

И останемся верны – вот клятва на крови.

Гром нарастал,

Нас застал,

Пламень-поглотитель;

Лязг – то металл,

Что ковал,

Наш освободитель!

Вот час настал,

И он встал,

На кровавый пьедестал:

Мы – Сион Марнъ-ядос! Цинтропос!

Так, без оружия сразив бушующее зло,

Спаситель даровал кровавое клеймо.

В слиянии обрести величье суждено:

Кровь стала нашей, мы – его. Отныне всё одно.

Гром нарастал,

Нас застал,

Пламень-поглотитель;

Лязг – то металл,

Что ковал,

Наш освободитель!

Вот час настал,

И он встал,

На кровавый пьедестал:

Мы – Сион Марнъ-ядос! Цинтропос!

Путь чистой крови оросит, омоет землю!

Мы начинаниям твоим всецело внемлем!

И в единении сердец рассвет встречаем,

Впредь без сомненья, вне утрат и чаяний!

Гром нарастёт,

И придёт,

Пламень-поглотитель;

Лязг – то металл,

Что куёт,

Ваш освободитель!

Вот час настал,

И он встал,

На кровавый пьедестал:

Мы – Сион Марнъ-ядос! Цинтропос!

Гром! Пламень! Лязг металла!

Он непобедим!

Гром! Пламень! Лязг металла!

Разум наш един!

Гром нарастёт,

И придёт,

Пламень-поглотитель;

Лязг – то металл,

Что куёт,

Ваш освободитель!

Вот час настал,

И он встал,

На кровавый пьедестал:

Мы – Сион Марнъ-ядос! Цинтропос!

Глава 6. Кирианский григор

Тридцать седьмой день пятого месяца.

Далёкая страна Кириан-Волш – родина элемантии. Будучи островным государством, она никак не зависела от политики четырёх королевств, а затянутый туманом оплот всего загадочного в мире Драо для неё был не интереснее иссохшего колодца. Все эти факторы сыграли важные роли в становлении кирианского общества, отказавшегося от варварских методов получения власти, часто практикуемых в землях гинов. Чужая война не интересовала островитян. Их кожа была темна, как глубины океана, а помыслы чисты, как родниковая вода.

Летописцы Кириан-Волша собирали обстоятельные труды не только о волшбе, но и о великих мировых событиях, например, о том знаменательном дне, когда четыре королевства гинов наконец наладили связи с островитянами, запустив поставки продовольствия и металлов за границу. Два народа по-настоящему узнали друг друга, поняли, что, несмотря на очевидные различия, между ними есть много общего, и пришли к выводу, что, заключив союз, смогут обогатиться как в духовном плане, так и в материальном.

Песни, принципы кулинарии и даже мода… По крупице жители континентов передавали культурные ценности кирианцам, но в один момент столкнулись с сопротивлением. Рыцарство на островном государстве, увы, не прижилось. Его посчитали дикостью, пережитком времени. Многовековые учения григоров, столь благородных в своём стремлении защищать централизованную власть, напоминали кирианцам лишь о смутных временах, когда они сами вели бессмысленные войны между собой.

И пусть это различие между культурами двух народов было весьма ощутимым, гины не решались вступать в полемику государственного масштаба. Уж слишком ценными и в то же время хрупкими были отношения. Неудобный вопрос быстро замяли, каждый остался при своём мнении.

Слывшие великодушными и воистину гостеприимными людьми, кирианцы тоже многому научили гинов: они показали, что при должном терпении и внимательности можно выращивать культурные растения в засушливых уголках Драо; облегчили работу фермеров с помощью элемантии, дабы те в кратчайшие сроки получали урожай; поделились знаниями об огранке драгоценных камней и о красителях для обработки ткани.

То была лишь малая часть секретов острова изобилия.

Покидая земли Кириан-Волша с тяжестью на сердце, великие путешественники описывали свой опыт в книгах. Например, Лирой Вальке из Халлендора документировал впечатление на страницах труда под названием «Дух-созидатель».

Вот что он сказал:

«Они живут в самом жарком краю Драо. Там солнце всегда над головой, испытывает твою волю к жизни. Но как бы тяжело мне не было справляться с жаром, скажу, что это того стоило. Никогда прежде я не видывал таких красивых пейзажей: бескрайние поля, усаженные ретивой зеленью – когда ложишься на неё, тебя словно ласкают сотни голодных до похоти дев. Куда ни глянь, всюду пальмы и кристально чистые ключи, бьющие потоками воды прямо из земли. Будь моя воля, я бы тут остался навсегда – среди домов с золотыми крышами, и людей, которые относятся к тебе, как к золоту. Они дарят тебе любовь, и не дать её им взамен – это худшее преступление, что я могу представить. Нам есть чему поучиться у кирианцев. Они заключили мир с окружающей природой, между собой и даже с нами – с дикарями, которым предстоит пройти ещё много кровавых войн. То крошечное знание, которое у нас было… мы его уже отдали. Больше кирианцам у нас учиться нечему».

И пусть Вальке во многом оказался прав, одну деталь он всё же не учёл. Во времена правления тирана Арвольда, среди темнокожего народа нашёлся человек, посчитавший, что у гинов ещё остались знания, которые они могли бы передать кирианцам. Так как военное дело на острове не изучалось много веков, а вместо него преподавали элемантию, этот храбрец решил объединить два существующих народных учения в одно. Он покинул родные земли и направился в Халлендор, дабы стать тем, кого люди будут называть «Кирианский григор».

Имя этого человека – Радаманд Морвуд.

Став мастером пути Неуловимых под командованием главы клана Ассов, он помог Лавгуту Орнийскому одолеть безумца Арвольда и был одним из тех, кто поспособствовал окончанию войны четырёх гербов.

Радаманд получил в награду орден Бастиона Ауроса, вернулся на родину и поведал землякам о своих удивительных приключениях. Отец и мать Морвуда гордились сыном, объявив его национальным героем. Так в любви и почёте он прожил десять спокойных лет. До того самого момента, пока тревожное письмо из Халлендора не воззвало к Кирианскому григору и к его святому долгу.

Одетый в лёгкие доспехи, он верхом на запряжённом сумками коне приближался к границам Нинфьяда. Дорога была утомительной, желудок просил чего-нибудь сытного, а ноги немного побаливали в бёдрах. Радаманд не сомневался, что тёплый обед и ночлег ему обеспечены, ибо большой город ждал путников со всех земель, предлагая пищу и убежище взамен на боевые навыки, кои там приравнивалась к звону монеты. Местные мудрецы с бородами до пупа говаривали: «Коли страх для тебя – это всего лишь иллюзия, а честь и доблесть – поводыри в светлый мир, тебе найдётся место в этих землях».

От чего тогда, спрашивается, Радаманду было беспокоиться за боль в ногах и урчание в животе?

Продвигаясь вперёд по деревушке вблизи большого водопада Стикнера, он высматривал идеальный маршрут до Нинфьяда. Прямо по курсу простирались три дороги. Первая приглашала к шумному трактиру, вторая пронзала поселение насквозь, позволяя осмотреть его главные достопримечательности, а третья подводила к высокой водяной мельнице. Но какой бы путь не выбрал Морвуд, судьба упорно вела его к тому самому городу под названием «Оплот Мужества».

Он спешился на перекрёстке, снял сумку с плеча и положил её у ног, вытащил бурдюк с водой, яблоко и два зачерствевших кусочка хлеба.

– Лёгкий спор – лёгкие деньги, – проговорил Морвуд и сделал предвкушающий вдох. – Оставлю себе один сухарь в качестве доказательства. Посол Корсо думал, что мне не хватит запасов до самого Нинфьяда. Надеюсь, он добрался сюда без проблем. Разделяться не входило в наши планы.

Сняв бронзовый лик Джулста, полагающийся каждому уважающему себя Неуловимому, но оставив капюшон, он насладился прохладным источником жизни, дал яблоко коню и положил бурдюк вместе с маской и одним сухарём обратно в сумку. Второй кусочек хлеба Радаманд решил отдать курлычущим по соседству голубям, кои своими жалобными глазёнками будто умоляли его покормить их.

– Так-с… Надо бы разобраться с маршрутом, – он продолжал думать вслух, пока крошил сухарь сидя на корточках. – Три дороги, и, как обычно, будет только одна правильная. Я зря теряю время… Вам-то, крылатые, мой сухарь понравится небось, а вот мне… Мне эти сухари уже надоели. Хочу суп. Но только не трактирный. Фу! Может быть, спросить у кого? А что? За нос никто не укусит, под зад не пнёт. Попробую…

Мимо как раз проходил местный житель, и Радаманд решил обратиться к нему:

– Уважаемый, извините, что беспокою. Уделите мне пару минут, пожалуйста.

Простой рабочий парень в рубахе до колен остановился напротив выпрямившегося незнакомца. Оглядев его с ног до головы, он понял, что перед ним стоит григор. Полный комплект брони Неуловимого говорил сам за себя: наплечник-таран на руке, лёгкая кираса с краниумными вставками в форме волнореза, тканевая накидка и прочные кожаные поножи с символикой Ауроса – их знал каждый, даже землепашец.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Несущий знамя – ответственный за поддержание дисциплины в академиях григоров.

2

Аналог приёма Геймлиха в мире Драо.

3

Выражение в мире Драо. Значит, что человек вечно лезет в драку или напрашивается на неприятности.

4

С языка старых гинов эти названия можно перевести как: Тихий край и Людный Край.

5

Тран – бог торговли и металла.

6

Ветвистое растение, распространённое только на территории Мауторна. Его плоды несъедобны, однако их цветение жители королевства воспринимают как знак богов, что урожай в текущем году будет добрым.

7

Слово «яр» со старого гинского означает «глоток».

8

Ключевая фигура в развитии искусства симмулякрии в мире Драо. Именно Ионесса организовала чаровниц для борьбы с Арвольдом тираном и помогла Лавгуту объединиться с Салливаном в войне четырёх гербов.

9

Озарённая мортриммская сталь – особый сплав металлов, который проходит закалку путём поглощения энергии солнца Бастиона Ауроса. Кудесники помогают кузнецам в этом процессе, используя волшбу. Они поставляют к ним готовые металлы точно по графику.