Чёрные Воды

Роберт что-то промычал во сне и повернулся на бок, как и Ганс, закутываясь в одеяло. Маргарите даже в её лёгком ночном платье было не холодно. Особенность организма бывшей принцессы моря? Возможно. Либо сегодня была какая-то особая фаза природы, так сильно влиявшая на девушку. Маргарита посмотрела на матрас Роберта, закусив губы. Снова такое прекрасное тело было скрыто от взора. Марго желала любоваться им всегда. Она представила себе один из осенних дней, когда они с Робертом оставались наедине, и тихо вздохнула. Она очень скучала по временам безумной любви, когда молодые точно знали, что пока Ганс ушёл в город, можно дать волю своим инстинктам и чувствам. Маргарита сложила ногу на ногу, терпя нарастающее возбуждение, но утерпеть, как оказалось, просто невозможно.

«Я согрею тебя»,– улыбнулась девушка и встала со стула. Подкравшись к матрасу парня, она встала на колени и приподняла одеяло. Очень осторожно забралась под тёплую ткань и обняла Роберта со спины, стараясь улечься поудобнее. И вправду, холодный. А вот Маргарите было очень жарко. Осторожно она просунула левую руку прямо под ремешок штанов Роберта и нащупала его «печь». Сирена уже была готова растопить её.

–Марго…– парень тут же сонно открыл глаза и обернулся. Первым делом он посмотрел на кровать Ганса, лишь потом на девушку,– Вернись к себе сейчас же! Ганс дома…

–Я тебя согрею,– томно прошептала она на ухо юноше, обхватив пальцами стремительно твердеющий орган,– Расслабься.

Роберт закрыл глаза, вновь отворачиваясь. Он попытался сделать вид, что ничего не происходило, но безуспешно. Стиснув зубы, он медленно дышал, время от времени совершенно затихая. Воздуха не хватало, но дышать в полную силу он боялся. Не хотелось разбудить старика. Кто бы мог подумать, что Маргарита решится на такое! Мужчина развязал ремешок штанов одной рукой, давая девушке больше свободы. В очередной раз Роберт убедился, какой же сирена была ненасытной. Прежде он никогда не встречал таких, поэтому Маргарита каждый раз удивляла его всё больше.

–Тебе же так неудобно…– прошептал мужчина, стараясь не шуметь сверх меры.

–Не переживай,– улыбка,– Я ненадолго.

Роберт закусил губы и положил свою руку на её руку, помогая, направляя. Маргарита довольно улыбалась, прижимаясь лицом к плечу парня. Она понимала, что он старался проконтролировать её движения, потому что торопился. Роберт не хотел лишний раз рисковать, экстрим не был одним из его сокровенных интересов. Сжав пальцы девушки рукой, мужчина начал сам двигаться тазом ей навстречу, напрягаясь всем телом. Быстрее и быстрее.

Коротко выдохнув, Роберт сгорбился и задрожал. Маргарита восхищённо вздохнула и провела влажной рукой по его обнажённому животу. Она прижалась к мужчине настолько плотно, насколько позволяла поза, и громко вдохнула запах его волос, будто хотела откусить кусочек человеческой плоти.

–Марго!..– тихо возмутился Роберт, ещё подрагивая от удовольствия,– Прошу тебя… Тише…

Девушка кивнула и, ещё раз собрав рукой влагу, медленно вылезла из-под одеяла юноши и легла под своё. Роберт обернулся, шокировано смотря на любовницу. Хватило смелости сделать это при спящем Гансе, ещё и никакой брезгливости? Она была ненормальной!

Роберт так и не повернулся в её сторону, но горбиться и укрываться перестал. Вскоре его дыхание восстановилось, и он, оголив плечи, засопел, словно дитя. Маргарита широко улыбнулась, сдерживая смех, а затем и сама погрузилась в сон, спрятав грязную руку под свою рубашку. Иногда достаточно просто сбросить с себя лишнее напряжение, чтобы спокойно заснуть, но это были лишь цветочки! Скоро весна, и Роберт и Маргарита смогут без страха насладиться друг другом в полной мере! Сегодня сирене снились горячие сны. Она хотела большего.

Глава 3: Трудный выбор

С приходом весны пришло и тёплое солнышко, растапливающее снег. Зима далась влюблённым трудно, ведь Ганс практически не покидал хижину, а на улице предаваться любви в сильный мороз не было возможности. За то теперь, когда воздух прогрелся достаточно, Маргарита выбежала из дома, с нескрываемой детской радостью смотря на голубое небо. Девушка бегом направилась к их любимому с Робертом дереву, временами проваливаясь в не растаявший снег. На скользких участках она взвизгивала, ребячески смеясь. Настроение было потрясающим, а вид спешащего к русалке Роберта лишь вызывал ещё больше восторга чудесной весной. Задыхаясь от возбуждения, молодые предавались утехам на выступающих корнях любимого дерева прямо в одежде, пока обессилевшие и уставшие не оставили друг друга в покое. Маргарита, поправив своё тёплое платье, одарила Роберта горячим проникающим поцелуем, которому он её научил. Роберт лишь тяжело дышал, закрыв глаза. За долгую зиму он соскучился по этому дикому животному сексу, когда не нужно бояться, что старый Ганс услышит или увидит то, что не должен. Воздержание всегда давалось Роберту очень трудно, а рядом ещё и находилась Маргарита, которой тоже всегда было мало. В какой-то мере мечта Роберта сбылась. Теперь у него под рукой всегда была ненасытная любовница.

–Скучал…– прошептал мужчина во влажные губы сирены.

–Я тоже,– не раздумывая, ответила она,– Скорее бы набраться сил и повторить!

–Марго…– Роберт слегка отстранился, чтобы не давить на девушку, и застегнул брюки,– Скажи мне, если знаешь… Это только ты такая любвеобильная, или русалки все такие?

–Откуда мне знать!– устало засмеялась девушка, подтягивая бельё,– У меня до тебя никогда никого не было, тем более женщин!

–Извини,– мужчина пожал плечами,– Просто любопытство.

–А люди все такие любвеобильные, как ты, или только ты?– вновь засмеялась Маргарита, игриво пытаясь схватить мужчину за живот под свободной рубашкой, на что он ответил смехом и, вскочив на ноги, сделал несколько шагов назад. Боялся щекотки.

–Ты меня поймала на слове! Знаешь, это покажется странным, но мужчин людей у меня тоже не было никогда, поэтому я не знаю.

–Это шутка?– Марго подняла брови. Она лишь недавно узнала значение этого слова, да и вообще, что у людей принято шутить. В море все были слишком серьёзными, увлечёнными суровой жизнью, поэтому, когда Роберт пошутил в первый раз, ему долго пришлось объяснять Маргарите, что он говорил не всерьёз. Теперь девушка старалась понять, когда возлюбленный шутил, глядя ему в глаза.

–Шутка,– Роберт с улыбкой кивнул,– Но мужчин у меня, правда, не было.

–Какая сложная шутка!– Маргарита снова засмеялась,– Шутка, но не шутка! Но… Как сказать… Ты очень хорошо делаешь это, Роберт. Говори серьёзно, все так делают? Это у людей так принято?

–Трудно ответить, Марго,– мужчина перестал смеяться, но улыбка никуда не исчезла,– У меня… Был богатый опыт, как говорится.

–Что значит богатый?

–Ну, это когда ты очень много учишься, тренируешься, и потом делаешь что-то, уже зная, что и как.

–Вы тренируетесь и учитесь этому?– глаза Маргариты широко раскрылись. Роберт тихо засмеялся, посмотрев в сторону. Марго была таким наивным ребёнком!

–Нет, но лично меня кое-кто учил. Была у меня женщина… Опытнее меня, так сказать. Взрослее.

–Красивая?– глаза девушки как-то странно блеснули, но Роберт постарался сделать вид, что не заметил этого.

–Нет,– покачал головой, ответив машинально, но тут же осёкся,– То есть… Мне казалось, что нет.

–А почему тогда ты у неё учился этому?– в голосе Марго прозвучала какая-то обида,– Разве некрасивые могут вызывать желание любить?

–Ну, она человек была хороший,– усмехнулся мужчина и погладил пальцами подбородок девушки. Склонился ниже и коснулся губами губ. Он знал, что Маргариту могла терзать банальная женская ревность, которая почти всегда неоправданна, ведь вся эта ситуация была лет семь назад, не меньше,– Да брось, Марго, это было так давно! К тому же, ведь неважно, что снаружи, а главное, что в душе! Не имеет значения вся эта материальная красота…

Роберт осёкся, но решил сделать вид, что не блефовал. В конце концов, в своё время именно красота тела Марго пробудила в нём похоть, а не её внутренний мир, как бы это банально ни звучало, поэтому Роберт и сам временами желал тела, а не душу. Роберт продолжил монолог, стараясь не думать об этом.

–Это вообще было мимолётно… То есть… Это не серьёзно. Это была подруга моей мамы. Подруга… Женщина-друг. Понимаешь?

–Роберт,– Маргарита безобидно улыбнулась,– Я понимаю одно… У людей не принято один навсегда, ведь так?

–Ты права,– кивнул,– У людей так не получается. В смысле, мы очень стараемся, но не всегда всё получается так, как правильно. Один навсегда это правильно, возможно, но… Наверное, у русалок в этом плане лучше.

–Не думаю,– девушка погладила шею и плечи Роберта двумя руками, отвлекаясь от неприятного разговора,– Роберт… Ты такой красивый, хоть и болтаешь чушь…

–Не стоит забывать, что нам надолго задерживаться нельзя,– вздохнул он, разрывая объятие,– Ганс прекрасно понимает, чем мы занимаемся, но делает вид, что ни о чём не знает. Не хочу опять слушать его ворчание и вопросы, где мы были. Идём домой. Завтра повторим этот… Горячий опыт.

Маргарита кивнула, разочарованно опустив голову. Роберт подал девушке руку. Сирена же, одарив голодным взглядом брюки юноши, тоже встала на ноги. Хотелось ещё, но Роберт был прав – Гансу это не понравится. Нужно идти делать домашние дела, чтобы не нарваться на выговор.

Так они и шли бы тихим размеренным шагом, если бы Маргарита резко не обернулась, пристально всматриваясь в сугроб вдалеке. Роберт непонимающе прищурился, когда девушка остановилась.

–Я что-то чувствую,– тихо произнесла она, нахмурившись. Мужчина посмотрел туда же. Он не увидел ничего необычного, но доверял чутью Маргариты.

–Запах?– спросил Роберт, бросив взгляд на настороженную сирену.

–Запах плохой крови…– шёпот,– Мертвой.

–Животное?– Роберт сделал шаг в сторону сугроба, прекрасно понимая, что придётся проверить.

–Нет,– в голосе Маргариты звучала уверенность,– Человек. Я знаю, как пахнет человек…

Роберт жестом приказал девушке оставаться на месте и направился к источнику запаха. Увы, Маргарита вскоре обогнала парня, и он был вынужден ускориться. Чем ближе они подходили к сугробу, тем сильнее морщила нос Маргарита. Без сомнения, она не утратила обоняние хищника, но Роберта это уже не пугало. Он при всём желании теперь не стал бы бояться Щивэс, ведь знал, что русалка его не тронет. Девушка резко перешла на бег почти у самого сугроба и заглянула в укрытие. Её глаза широко раскрылись. Маргарита оскалилась и едва не упала, когда попятилась. Увиденное явно повергло её в шок. Роберт никогда не видел её такой. Даже существо, пожирающее людей, пришло в ужас при виде картины, открывшейся перед ней.

–Что там?– мужчина подбежал к любовнице и посмотрел на тело. Это была молодая женщина. Плоть уже окоченела, да и гнила какое-то время. На незнакомке совершенно не было одежды, она лежала на каком-то куске необработанной медвежьей шкуры. Грудная клетка уже была погрызенная местными хищниками, лицо и конечности разодраны клыками, местами были вырваны куски мяса до костей. Можно было бы сказать, что женщина погибла от холода или зубов зверей после того, как кто-то бросил её здесь совершенно нагую, однако хищники не могли верёвками раздвинуть несчастной ноги, привязав их к стволам деревьев. На лицо были явные признаки ужасного и жесточайшего изнасилования, после чего жертве перерезали глотку и бросили гнить.

–Пошли отсюда,– приказал Роберт, грубо схватив Маргариту на локоть,– Немедленно!

Сирена не стала пререкаться. Быстрым шагом они направились к хижине, ни разу не обернувшись. Роберт не стал рисковать трогать труп. Лучше было сделать вид, что его никто и не находил, пока мужчина не посоветуется с Гансом. Вроде бы он как-то говорил, что периодически видел трупы в этих лесах, что-то про промыслы принца Зигфрида и многое другое, чему Роберт в прошлом году особо не придал значения.

-Чёртов Зигфрид!– закричал Ганс, швырнув в угол дома стоявшую на столе пустую банку,– Сукин сын! Поганая мразь! Тварь! Хренов выблядок! Грязная…

Роберт прикрыл глаза рукой, слушая бесконечный поток ругательств со стороны старого моряка. Маргарита сидела в комнате, глядя в окно, и в беседе не участвовала, потому что Роберт сказал ей помолчать и не вступать. К лучшему. Таких слов, какие сейчас выплёвывал Ганс, она не знала, хотя и старалась слушать разговор.

–Гнилая сука!– Ганс упал в кресло и схватился за голову,– Новый сезон пошёл! Каждый год мне приходится находить в лесу растерзанных девчонок! Каждый год одно и то же! Когда он сдохнет!? Когда его укусит чумная крыса? Когда он шею сломает, упав с лестницы? Когда утонет в говне в нужнике!?

–Ганс, спокойно…– Роберт нахмурился,– Я понимаю, что это поистине страшная ситуация, но нельзя же так убиваться…

–Ладно,– старик вытер рукавом воображаемый пот со лба,– Ты прав. Нужно взять себя в руки… Но, если бы ты знал, сколько трупов я уже похоронил, ты бы понял меня. Я уже буквально возвёл кладбище на холме севернее отсюда. Я надеялся, хоть в этом году всё стихнет. Эта сука становится старше. Я думал, что ему надоест уже в кое-то веки, но нет… Стоит сойти большому снегу, как всё начинается с самого начала. Он и толпа его головорезов насилуют, убивают, а я хороню. Год за годом. Роберт, я же мечтал о дочери, которую мне жизнь не дала… Стоит мне представить, что одной из этих девочек могла бы оказаться моя… Я вышел бы к ним прямо в момент, когда они все соберутся, и выстрелил бы Зигфриду в его паршивую башку! Роберт, если бы мне только представился шанс… Я бы ни за что не оставил этому ублюдку жизнь. Я стар, но стрелять не разучился…

–С властью лучше не вступать в конфликт,– Роберт говорил поддельно спокойно,– Тем более, сейчас, когда на мне висят такие обвинения и приговор…

–Это всегда трудно, Роберт,– Ганс тоже заговорил тише,– У меня не каменное сердце. Сколько детей, совсем юных девушек погибло только потому, что они родились женщинами… Сколько же ещё несчастных должно умереть, пока люди взбунтуются и насадят Зигфрида на кол?! Что ж за народ-то такой…

–А откуда ты знаешь, что это Зигфрид с бандой? Ты видел их?

–Когда я впервые услышал крики, я пошёл посмотреть, что происходит,– старик посмотрел на стол, нервно перебирая пальцами,– Ружья при себе не было, но я подумал, что, если зверь, то смогу отбить его камнями. А это не зверь. Хуже. И я не рискнул помочь девочке. Их там было человек десять, все вооружены… Мне пришлось решать: или я попытаюсь помочь, но в итоге убьют нас обоих, или останусь в стороне, и умрёт лишь она. Роберт, это было одним из самых ужасных решений в моей жизни… С одной стороны, я знаю, что ничего не смог бы сделать, а с другой… Я помню, что она увидела меня. Этот взгляд я не забуду никогда, потому что я почувствовал, как она звала меня на помощь, не произнеся ни слова, пока жадно дышала, словно воздуха не хватало. Лишь секунда до того, как нас разделил вставший перед ней головорез… И я видел Зигфрида, стоявшего в стороне… Жадно сверлящего своим холодным безразличным взглядом весь этот истинный кошмар… Ты не можешь себе представить, какого это, Роберт! Тот момент, когда человека терзают у тебя на глазах, а ты ничего не можешь сделать…

–Маргарите, как я понимаю, сейчас лучше в лес одной не ходить?..– Роберт очень старался не показывать чувство отвращения ко всему рассказанному, но Ганс прекрасно всё видел.

–Да…– ответил старик дрожащими губами,– Не дай бог, он её увидит. Они никого не жалеют, даже совсем молоденьких, не говоря уже о Марго.

–Неужели, местные горожане не имеют ничего против того, что принц убивает девчонок?– мужчина непонимающе поднял одну бровь,– Их это не смущает? Так сколько лет это в итоге продолжается?

–Король Максимилиан крепко установил свои порядки,– рыбак тяжело вздохнул,– Горожане боятся сказать даже слово. По большей части, он отдаёт своему сыну с толпой его ублюдков дочерей тех, кто противится власти. Не в открытую об этом говорят, конечно, но только полный идиот не догадается. Каждый год в этих лесах полно трупов изнасилованных девочек от тринадцати лет до уже зрелых женщин. Никто не положит этому конец. Хотя, когда я был молод, люди гораздо смелее были. Сейчас всем словно языки отрезали. Нет, конечно же, Зигфрид и сам не прочь поохотиться на бедолаг, а не брать, что дают. Если отец никого не поставляет, ищет жертв сам. Прикрывается законом и устраивает что-то вроде ссылки за преступление, из которой жертва никогда не возвращается. Он рыцарь, понимаешь? Я не побоялся разузнать, что говорят горожане обо всём этом. Один из знакомых Вэлдрига сказал, что его дочь забрали, просто безосновательно обвинив в проституции.

–Это ужасно…

–Не ужаснее, чем то, что они вытворяют с жертвами в этом лесу.

–Почему ты всё ещё живёшь здесь? Почему не уехал, зная, что здесь постоянно кого-то терзают? Вряд ли место таких экзекуций благоприятно для жизни.

–У меня есть свои причины, Роберт, чтобы оставаться здесь. Да и к тому же, я просто старый рыбак. Что мне сделает этот молокосос, если я не буду вмешиваться? Не скрою, что часто меня мучает бессонница, но мне некуда идти. Меня здесь держит кое-то серьёзнее, чем просто привычка и дом.

–Сколько лет этому Зигфриду?

–Лет двадцать семь, не больше. Уже лет шесть повторяется вся эта история. Не знаю, когда уже кончится терпение у горожан… Я лично видел в городе, что многие молодые девушки носят на лице и теле шрамы. Судя по всему, специально калечат себя, чтобы не стать следующей жертвой… Зигфрид слишком избирательный. Ему нужны красивые куклы, чтобы разбить их, не оставив ничего от прежней красоты. Наверное, это его помешательство. Рушить красоту…

–Тупое стадо…– Роберт гневно нахмурился,– Нет, это нельзя так оставлять! Нужно же бороться с этим! Нужно поднять людей!..

–Попробуй подбить их на это,– огрызнулся Ганс,– Ты и так несостоявшийся висельник, ты и сам только что напоминал мне об этом. Ещё, на тебе ответственность за Маргариту. Я уже не в том возрасте, чтобы присматривать за кем-то, вроде неё. Она, как ребёнок, ну и что, что с хищной натурой. На деле, попади она в общество, а рано или поздно это случится, она сама не адаптируется. Заберут в приют для душевно больных, или того хуже, отдадут Зигфриду. Скажи-ка мне лучше, Роберт… Давно у вас с ней… все эти брачные игры?

Мужчина ничего не ответил. Конечно, Роберт знал, что Ганс не дурак, но к чему он затеял этот довольно интимный разговор? Ганс грустно усмехнулся и продолжил. Ответ Роберта ему особо и не был нужен.

–И не рожает,– рыбак заговорил тише, чтобы Маргарита не услышала, хоть и знал, что часть слов достигнет её ушей, но всё равно не будет понята,– Либо ты слишком везучий, либо я ещё не совсем сдурел.

–О чём ты?– Роберт посмотрел на Ганса исподлобья, притворяясь, что не понимает, о чём идёт речь.

–Я долго сомневался, знаешь ли ты, поэтому боялся говорить об этом, но теперь уж терять нечего. Я тебе говорю про её адаптацию и хищную натуру, а ты никаких вопросов не задаёшь, только молчишь. Просто признайся – ты с самого начала знал, что это сирена.

Роберту внезапно стало очень жарко. Он коротко вдохнул ртом, пытаясь что-то сказать, но не нашёл слов, после чего рыбак снова продолжил сам.

–Я прекрасно помню, как выглядит русалка, вышедшая на берег,– шёпот,– Но сразу я не поверил глазам. Я думал, что это бывает лишь раз в тысячелетия. Нет… Оказалось, чаще. Да и ты говорил, что судно, на котором ты бежал, затонуло. Это было в Чёрных Водах, да?

–Она спасла мне жизнь…– мужчина прекрасно понимал, что дальше хранить тайну было бесполезно. Ганс и вправду встречал русалку однажды, раз знал, о чём говорил,– Как ни странно…

–Мне тоже спасла,– безобидная улыбка,– Не она. Другая. Но спасла. Однако не ради рассказов о прошлом я затеял этот разговор. Роберт, ты видел Чёрные Воды? Так называемую лагуну?

Молчание. Парень, сам не зная почему, боялся признаваться в очевидном. Ганс уже раскусил его, противиться бесполезно, но что-то удерживало его от правды. Роберт медленно и неуверенно кивнул.

–Никогда…– прошептал старик, склонившись над столом,– Никогда даже не помышляй никому рассказать о ней. Ни где она, ни что ты там видел. Эта тайна уйдёт с тобой в могилу, или, если надумаешь глупить, и станет твоей могилой. Прожить с этой тайной вполне реально, ибо её раскрытие не принесёт тебе ничего хорошего. Русалки – существо стайное. Она может жить с тобой, любить тебя, быть преданной, но семья для неё всегда будет чем-то святым, как бы плохо она о ней ни отзывалась. Почти как у нас, людей. Не думаю, что ты захотел бы, чтобы с твоей семьёй что-то случилось, и она не хочет. Попомни мои слова.

–Извини меня, Ганс, но я не думаю, что ты прав, когда судишь обо всех русалках лишь по поведению одной из них,– так же тихо прошептал Роберт,– Тем не менее, я не стал бы предавать Маргариту. Жизнь поставила меня в рамки, где я сам подвешен на леске. Если я не хочу однажды болтаться в петле из-за того, что какой-то урод сдал меня, я и сам не должен быть таким уродом. Не поступай с другим так, как не хочешь, чтобы поступали с тобой. Ещё моя мать так говорила… Дала мне совет.

–Мудрый совет,– Ганс кивнул,– Придерживайся его.

Рыбак встал на ноги и, прихрамывая, направился к двери на улицу.

–За мной можешь не ходить,– громко произнёс старик, надевая пальто,– Мне не привыкать хоронить всех этих бедолаг… Годы не те, но пока справляюсь.

–Нет, я помогу,– Роберт очнулся от раздумий и резко поднялся со стула,– Маргарита! Сиди здесь и никуда не выходи, пока мы не вернёмся.

Русалка ничего не ответила. Когда дверь закрылась за Робертом, девушка положила руки на окно и опустила голову. Тяжело вздохнула. Она мало что поняла из всего сказанного мужчинами, но кое-что было ясно, как день: о свободе теперь можно забыть.

-Роберт?– Маргарита подняла голову, как только отворилась входная дверь.

Мужчина вошёл в дом, стряхивая с шапки капли растаявшего снега. Лишь к вечеру похороны жертвы Зигфрида закончились. Сирена сидела за столом, пристально смотря на любовника. Роберт уже понял по её взгляду, что всё это время Марго терзалась какими-то размышлениями.

–Ты что, всё это время сидела тут и ждала меня?– устало спросил он. Ответ был очевиден, ведь сам Роберт запретил ей выходить на улицу.

–Роберт, кто такой Зигфрид?– Маргарита словно не слышала вопрос мужчины. Это была её характерная черта даже в море – она всегда отвечала вопросом на вопрос или перебивала, если её что-то гложет. Мужчина тяжело вздохнул и повесил шапку на крючок.

–Тебе было необязательно вникать в наш разговор, Марго,– Роберт покачал головой и прошёл к умывальнику,– Зигфрид очень плохой, вот и всё. Он насилует и убивает женщин. Это монстр, который выглядит как человек.

–Что значит, насилует?– Маргарита нахмурилась,– И как это, выглядит как человек? Кто же он тогда?

–Ну…– Роберт набрал полные ладони воды и омыл лицо, прежде чем продолжить,– Насилует, это как если бы мы с тобой занимались любовью, только ты бы этого не хотела, вырывалась, кричала, а я бы тебя бил, заставлял и всё равно продолжал… Но после всего этого Зигфрид ещё и убивает.

–Зачем он это делает?– она непонимающе подняла брови.

–Если бы я знал, Марго…

–Так, а что значит принц?– девушка настойчиво продолжала допрос. Роберт вздохнул, тщательно умываясь холодной водой, будто это помогло бы ему смыть с себя воспоминания о недавних похоронах растерзанной женщины.

–Это кто-то вроде сына главного человека на нашей территории,– мужчина говорил медленно, подбирая для объяснения знакомые Маргарите слова,– Зигфрид сын нашего главаря.

–Сын вароша?

–Ну, если варош означает король, то да. Сын вароша. У нас варош, называется король, а его ребёнок-мальчик – принц.

–Так… Это он растерзал ту женщину?– Маргарита неуверенно теребила пальцами рукава своего платья,– Сын вароша – монстр?

–Ганс говорит, что он,– Роберт всё же начал снимать верхнюю одежду после того, как вытер руки,– Но монстр, это просто сравнение. Он вроде как человек, но из-за того, что он очень плохой, мы с Гансом называем его монстром.

–Я тоже сын вароша…– Маргарита злобно нахмурилась,– Но я же такое не делаю!

–Дочь!– поправил Роберт,– Ты девочка, значит, дочь.

–Дочь,– отмахнулась,– Неважно. Я хочу сказать, что мы не позволяем себе убивать своих без причины. За это другие наши убивают того, кто убивает. Если бы Зигфрид жил у нас, его давно бы отдали мапренва, чтобы те его разодрали!

–Знаю, что у нас, людей, всё устроено через жопу,– фыркнул мужчина,– Но таковы порядки. Меня за самозащиту приговорили к смерти, а тех, у кого есть деньги и власть, всегда отпускают, даже не задержав. У нас всё решают деньги, Марго. У меня их нет, поэтому я не могу даже выйти в город. Низкий шанс, что меня там узнают, но он есть. У Зигфрида деньги водятся, поэтому он делает всё, что хочет.

–А что такое деньги?