скачать книгу бесплатно
Вовка прихватил старые веревочные вожжи и топор. На колоде во дворе перерубил их на четыре части и бросил каждому по концу.
– Расплетайте.
Ребята принялись за работу.
По двору прыгали воробьи, синички, склевывали просыпанные зерна овса и семена трав, натрясённые из сена. На жерди ограды стрекотала сорока.
– Ну что, готово? – спросил Санька, расплетя свой конец верёвки. – Теперь давайте лестницу.
Минькины глаза беспокойно забегали по зимовьюшке, по её покатой и высокой, как казалось, крыше. Откуда предстояло взлетать.
– С неё, это, и убиться можно, – предположил он нерешительно.
– Ха! – усмехнулся Санька. – Это ты с земли взлететь не можешь, а там, в воздухе, как миленький завертишься. Успевай только крыльями махать.
Принесли лестницу, приставили к крыше.
Перед тем, как подняться на крышу, подвязали под подбородками тесёмки шапок, чтобы в полёте шапки не слетели и уши не отморозить.
– Там, вверху, ещё холоднее, чем на земле, – предупредил Санька.
Потом стали привязывать друг другу на руки, к рукавам пальто, шубёнок, до самых плеч прутья от расплетённых мётел.
После всех подготовительных мероприятий, неуклюже, медленно, как пингвины, с опущенными вниз руками, отяжелевшими под тяжестью оперения, по перекладинам лестницы стали взбираться на зимовьюшку.
Солнце стояло высоко, слепило. Снег, лежащий перед ними пуховыми покрывалами и подушками на крышах домов и на дворовых навесах, на дорогах и дальних пригорках, серебрился, и вся эта заснеженная панорама была похожа на белые облака, на которые отважные воздухоплаватели поднялись. Дух захватывало.
Вовка и Санька валенками вытоптали стартовую площадку на коньке конюшни.
И вот, настал волнующий момент.
– Ну, кто первый? – спросил Санька, оглядывая друзей-единомышленников.
Минька зашатался, словно оступился, и откачнулся на полшага назад. Что-то в этом мероприятии его не устраивало.
– Ну, давай я, – решился Вовка.
Санька поднял руку с «оперением» и положил её на плечо товарища.
– Тогда давай так, как договаривались. Вначале отталкиваешься от крыши, как можно выше. И как только полетишь, махай крыльями. Понял?
– Угу, – ответил Вовка. Он был немногословен по натуре.
– И самое главное: как только почувствуешь под собой воздушный поток, разворачивайся против него и планируй. Пари, вот так.
Санька раскинул руки с «прутьями» в стороны и, медленно разворачиваясь, покачал ими.
– Пари, как… вон, ворона, – показал на мимо пролетающую птицу.
Вовка кивнул: угу…
Ворона летела спокойно на развернутых крыльях.
– А теперь давай… руки в стороны… та-ак… По-ошёл!
Вовкины товарищи, особенно младшие участники испытаний, с любопытством наблюдали за ним. Вовка глубоко вдохнул в себя воздух, выдохнул, опять вдохнул и, разведя руки в стороны с привязанными к ним метлами, присел, оттолкнулся и прыгнул с крыши.
К немалому удивлению, даже разочарованию испытателей, летел он почему-то не так, как летают птицы и почему-то не вверх. Он даже не взмахнул крыльями, не попарил, не покружился. И пошёл быстро вниз. А, спикировав, упал на дорожку, квакнул, как лягушонок, и задёргал ногами.
Ребята недоуменно уставились на Саньку. Тот с досадой проговорил:
– Ну, кто его учил так летать? Я ж рассказывал… Минька!
Минька побледнел и попятился от него.
– Не-ет, я чёй-то не хочу летать…
– А-а! Смотрите, как надо…
Каждый, кто верит в свою идею, должен смелостью и умением доказывать её на деле. Санька решительно подошёл к краю крыши, раскинул руки в стороны, присел и метнулся в пространство…
Андрейка и Минька стояли на площадке и смотрели во все глаза. Санька летел… летел стремительно вниз, к лежащему у дорожки товарищу. Крыльями он взмахнул всего один раз и то на старте, а так, в общем-то, его полёт ничем не отличался от предыдущего полёта. Разве что шлёпнулся он на мягкое место, подняв снежную пыль.
Минька на четвереньках, как рак, медленно пятился к лестнице.
Андрейке почему-то не понравились действия товарища, он ехидненько усмехнулся и, присев на скат крыши, пошевеливая «крыльями», как ластами, покатился вниз по склону. Целая туча снега устремилась за ним следом и, как только он ухнул в сугроб, она накрыла его с головой. Хоть так, да слетел с крыши!
Конюх, увидев за окном лавину снега, удивился. Он отложил хомут и, накинув на себя серый полушубок, поспешил во двор.
Внук его, Вовка, корчился на дорожке. Санька суетился чего-то возле него. И почему-то у обоих к рукам были привязаны мётлы. С крыши по лестнице неуклюже спускался Минька.
«Они что, с крыши снег сметают?» – удивился дедушка.
С Санькиной помощью поднялся Вовка.
– Что случилось? – наклонился дедушка над внуком.
– С крыши прыгаем, – подкашливая, ответил тот.
– О Господи! А пошто на дорогу? Сугробов мало?
– Промахнулся, дедунь, не туда спланировал.
– Болит што?.. Не зашибся?
– Не-ет.
Вовка попружинил на ногах, потряс руками и в недоумении уставился на метлы, как будто впервые увидел их.
– Санька! – воскликнул он. – Какие мы дураки! Кто ж на метле летает? – и стал срывать прутья с рук, наступая валенками на концы.
– Вы чой-то, голубки, этак полетать задумали? – спросил дедушка.
До него только теперь стал доходить смысл их снаряжения.
– Ну да, – простодушно признался Вовка.
У деда затряслась борода, в глазах заиграли смешинки.
– Полетать?!. Ха! А вот так полетать не хотите? – и он шлепнул внука под зад.
Тот отскачил от деда с прискоком.
– Ну, голуби мои, скажите спасибо, что я бич в зимовьюшке оставил, не то б от вас сейчас только перья полетели.
Дедушка, пряча смех в бороду, собирал сброшенные ребятами прутья.
– Где четвертый? Куда его занесло?
– Он на туё сторону скатился, – сказал Минька, показывая за домик.
Он стоял подальше от деда, на всякий случай.
– Идите, откапывайте, не то будет, как медведь в берлоге, сидеть, лета дожидаться. Голуби.
Ребята побежали за дом. Дедушка, глядя им вслед, посмеивался и качал головой:
– Это ж надо додуматься, ещё бы ступы на ноги надели!
А на жерди ограды беспрерывно стрекотала сорока, словно смеялась над естествоиспытателями.
Сластена
Минут через десять после начала урока, когда Светлана Владимировна закончила объяснять новую тему, Валежкин поднял руку.
– Что, Бориска? Тебе что-нибудь неясно? – спросила учительница.
Бориска поднялся и застенчиво сказал:
– Не-а. Светлана Владимировна… мне бы это… выйти, – он поморщился, давая понять, что с ним приключилась авария, то есть в туалет приспичило.
Светлана Владимировна, разумеется, поняла сигнал бедствия и разрешила Валежкину выйти.
Бориска под шёпоток и едва уловимый смешок одноклассников торопливо вышел. Хм, смейтесь, смейтесь, тут дело неотложной важности…
Бориска, выйдя из класса, на цыпочки побежал на первый этаж к вестибюлю. Пробежал по лестнице, прыгая мягко по ступенькам. Только у раздевалки замедлил бег.
Ему никто не встретился. Пустынно в коридорах и тихо в школе. На удачу, даже вахтерши не было в гардеробе.
Бориска приоткрыл дверцу раздевалки и нырнул под откидную доску…
Вернувшись в класс, он, с молчаливого разрешения учительницы, сел за парту.
После уроков все разошлись кто куда: одни – по домам, другие – в студии, в кружки, или в спортивные секции на тренировки, а кто-то мог себе позволить развлечение. К примеру, аттракционы в городском парке: качели, карусели, – и между этими делами – мороженое (пломбир в шоколаде), пирожное, зефир… Бориска большой сластена.
После самолёта Бориска вышел на аллейку, слегка покачиваясь: такие виражи, такой полёт – дух захватывает. Красота!
В городском саду из репродуктора лилась музыка. Солнце светило ярко, по небу плыли лёгкие белые облака. На тополях, кленах и кое-где на дубах распустились маленькие лепесточки, а ряды акаций покрылись курчавой зеленью.
Радуясь теплу, дружной весне, на дорожках аллеи, на газонах, то там, то там шумели задиристые воробьи, видимо, поучая какого-нибудь плутишку или воришку, слишком разгулявшегося в эти тёплые дни.
Бориска, идя к киоску «мороженое», вспугнул их.
– Кишь, шпана!.. – воскликнул он и взмахнул портфелем.
Птицы улетели.
Мальчик шёл, посмеивался, сам не зная отчего, наверное, от удачного дня. И напевал песенку, что звучала из репродуктора:
Король с войны возвращался домой…
…
На крыше ждала королева его.
Она ему машет, завидя полк,
Она смеётся, она поёт.
Тирья-тирьяри, трам тирья.
Тирья-тирьяри, трам тирья…
Ура-а!..
– Уряяя! – пропел Бориска.
Подойдя к киоску, он взял брикетик мороженого в шоколаде и отошёл за угловой столик, там было немного прохладнее, в тенёчке. Он развернул бумажку и надкусил уголок твёрдой массы. Рот обожгло морозцем, заломило зубы. Бориска потянул ртом тёплый воздух, перекатывая сладкий комочек язычком. От наслаждения он даже прикрыл глаза. Смакота!
Музыка прекратилась, и через короткое время послышались позывные радиостанции «Маяк». Диктор объявила:
– Московское время четырнадцать часов. Передаём последние известия…
«У-у, ещё рано, – пронеслось в голове мальчика. – Можно ещё часа два погулять, пока родители на работе».
А что сидеть дома, когда на улице так хорошо, и когда в кармане у тебя есть денежки.
Бориска полез в карман и достал мелочь. Рубли он уже прокатал на аттракционах. А что жалеть? – не свои же. Он пересчитал деньги, и оказалось, что набирается ещё и на мороженое, и на кино.
