Семь Ветвей

Эли и Сара быстро шли по длинному коридору, их шаги гулко отдавались от кафельного пола. Темный седан исчез из поля зрения, как только они въехали на территорию больницы, но ощущение слежки не покидало их.

– Вы родственники доктора Горенштейна? – спросила медсестра в приемном покое реанимации. Она была средних лет, с усталым лицом и внимательными глазами.

– Коллеги, – ответил Эли. – Он просил нас найти. Как его состояние?

Медсестра покачала головой: – Тяжелое. Множественные переломы, внутренние кровотечения. Врачи сделали все возможное, но… Он периодически приходит в сознание и спрашивает про профессора Навона. Это вы?

– Да.

– Тогда проходите быстро. Может быть, ваш визит поможет ему успокоиться.

Они прошли через двойные двери в реанимационное отделение. Горенштейн лежал на больничной кровати, подключенный к множеству аппаратов. Его лицо было бледным как бумага, с синяками и ссадинами от удара. Дыхание было прерывистым, с хрипами.

Когда они подошли ближе, глаза старика открылись. Взгляд был мутным от обезболивающих, но в нем еще горела искра сознания.

– Профессор… Навон, – прошептал он, едва слышно. – Хорошо… что пришли.

– Доктор, что случилось? – спросил Эли, наклоняясь ближе.

– Не… авария, – с трудом произнес Горенштейн. – Они… знали, что я… с вами встречался. Машина… выехала… на встречную полосу… специально.

Сара схватила Эли за руку. Ее лицо побледнело.

– Кто они? – тихо спросил Эли.

– Не знаю… точно. Но… – Горенштейн закашлялся, и на губах появилась кровь. – Слушайте… внимательно. Время… мало.

Он попытался приподняться, но усилие далось ему с большим трудом. Медсестра подошла ближе, проверяя показания приборов.

– Свиток… который дал… это только… начало, – продолжал Горенштейн. – В Толедо… ищите… не только световую проекцию. Есть… подземная часть… под алтарем… старой синагоги.

– Подземная часть?

– Крипта… средневековая. Там… второй фрагмент. Но осторожно… в Толедо есть… те, кто ждет. Рафаэль Атур… может помочь… но не доверяйте… полностью.

Горенштейн попытался что-то достать из кармана больничного халата, но движения были слишком слабыми. Эли помог ему, и старик протянул небольшой металлический предмет – старинный ключ с необычной формой головки.

– Этот ключ… от шкатулки… в моей квартире. Адрес… – он назвал адрес в иерусалимском районе Рехавия. – Шкатулка… на книжной полке… за томом Маймонида. В ней… карта… с отметками всех семи мест.

– Доктор, – сказала Сара, – а что именно охраняют эти места? Что это за знание, которое так важно?

Глаза Горенштейна стали серьезными, несмотря на приближающуюся смерть: – Не просто… знание о Храме. Знание о том… как работает… связь между мирами. Храм был… порталом. Местом… где физическое и духовное… сходятся. Кто контролирует… это знание… контролирует… доступ к высшим силам.

Он снова закашлялся, и кашель стал еще более мучительным.

– Вот почему… так опасно. Некоторые хотят… использовать для власти… другие хотят… уничтожить из страха. Но есть… третья группа. Они ждут… правильного времени… правильных людей.

– Мы те самые люди?

– Не знаю… – честно ответил Горенштейн. – Но вы… начали. И теперь… должны закончить… или умереть. Середины… нет.

Внезапно мониторы начали издавать тревожные сигналы. Пульс Горенштейна становился нерегулярным.

– Вам нужно выйти, – сказала медсестра, торопливо проверяя показания приборов. – Сейчас приедет кардиологическая бригада.

– Подождите, – Горенштейн схватил Эли за руку удивительно крепко для умирающего человека. – Последнее… важное. В Толедо… когда найдете крипту… не открывайте… все сразу. Там есть… ловушки. Древние хранители… не доверяли… даже друг другу.

– Какие ловушки?

– Магические… нет, не магические… механические… но основанные на… каббалистических принципах. Неправильная последовательность… и все разрушится. Или хуже… высвободит то… что лучше держать… взаперти.

Мониторы запищали еще громче. В коридоре послышались быстрые шаги медицинской бригады.

– Семь ветвей… семь миров… семь печатей, – прошептал Горенштейн, его голос становился все слабее. – Когда найдете все… помните: не все двери… должны быть открыты… одновременно. Некоторые знания… слишком опасны… для нашего времени.

– Доктор, – Сара наклонилась к его лицу, – а если мы не сможем найти все фрагменты? Что тогда?

– Тогда… тайна умрет… вместе со мной… и с вами. И возможно… это к лучшему. Но если… если почувствуете… что это правильно… что время пришло… тогда идите… до конца.

В палату ворвалась медицинская бригада. Врач-кардиолог быстро оценил ситуацию и начал давать указания медсестрам.

– Вам действительно нужно выйти, – сказал он Эли и Саре. – Немедленно.

Горенштейн сделал последнее усилие, чтобы что-то сказать: – Берегитесь… Розенберга. Он не тот… за кого себя выдает. И помните… – его голос стал почти неслышным, – истинная менора… горит не огнем… а светом души. Когда поймете это… поймете все.

Монитор издал долгий, непрерывный сигнал. Доктор начал реанимационные мероприятия, но было видно, что надежды мало.

Эли и Сара молча вышли из палаты. В коридоре они остановились, пытаясь осмыслить происшедшее.

– Он умер? – тихо спросила Сара.

– Почти наверняка, – ответил Эли. – Но он успел сказать главное.

– Ключ от шкатулки, адрес, предупреждение о ловушках, – перечислила Сара. – И еще одно подтверждение того, что мы влипли в нечто смертельно опасное.

– И что Розенберг – не просто скептически настроенный коллега.

Они направились к выходу из больницы, но Эли вдруг остановился: – Сара, а что если нас здесь ждут? Те, кто устроил аварию?

– Тогда нам нужно быстро добраться до квартиры Горенштейна, забрать карту и уезжать из страны. Сегодня же.

Квартира доктора Горенштейна, район Рехавия

1:20 ночи

Дом, в котором жил Горенштейн, был типичным иерусалимским зданием 1930-х годов – белый камень, узкие окна, небольшой дворик с оливковыми деревьями. Квартира находилась на втором этаже, и к ней вела наружная лестница.

Эли и Сара осторожно поднялись по ступенькам, прислушиваясь к каждому звуку. Было уже очень поздно, и большинство окон в доме были темными.

Ключ, который дал им Горенштейн, подошел к входной двери. Квартира была небольшой, но каждый квадратный метр был заполнен книгами. Стеллажи поднимались от пола до потолка, а книги стояли не только на полках, но и лежали стопками на столах, стульях и даже на полу.

– Том Маймонида, – пробормотал Эли, включив фонарик телефона и начав изучать корешки книг. – Здесь их может быть несколько.

– Вот, – Сара указала на толстый том в кожаном переплете на полке рядом с окном. – "Мишне Тора", полное издание.

Эли осторожно сдвинул том в сторону. За ним действительно стояла небольшая деревянная шкатулка, темная от времени и украшенная резьбой. Замочная скважина была крошечной – точно под размер ключа, который дал им Горенштейн.

Шкатулка открылась с тихим щелчком. Внутри, на бархатной подкладке, лежали несколько предметов: старинная карта, сложенная в несколько раз, два письма в запечатанных конвертах и небольшой медальон с изображением шестиконечной меноры.

– Письма адресованы нам, – сказала Сара, рассматривая конверты при свете фонарика. – На одном написано "Профессору Навону", на другом – "Сеньоре Маркес".

Они осторожно вскрыли конверты. Письмо Эли было коротким:

"Профессор, если вы читаете это, значит, меня уже нет. Карта покажет вам все семь мест, но будьте осторожны – не все отметки означают то, что кажется. Некоторые – ложные, сделанные для того, чтобы сбить с толку тех, кто найдет карту случайно. Настоящие места отмечены символом, который вы знаете. Начните с Толедо, но помните: каждый шаг будет открывать новых врагов и новых союзников. Доверяйте своей интуиции, но проверяйте каждого. Медальон поможет распознать истинных хранителей – они знают его значение. Да хранит вас Всевышний. Д. Горенштейн"

Письмо Сары было более личным:

"Дорогая Сара, ваше присутствие в этой истории не случайно. Испанские архивы хранят больше секретов, чем кажется, и ваши знания будут незаменимы. Но помните: в Испании есть организация, которая следит за всеми, кто интересуется еврейским наследием. Они называют себя "Охранителями традиции" и считают, что некоторые тайны должны остаться погребенными. Будьте особенно осторожны в Толедо и Кордове. Ваша подпись в документах архивов уже привлекла их внимание. Медальон покажите только тем, кому полностью доверяете. Удачи. Д. Горенштейн"

– Получается, за нами охотятся как минимум две группы, – сказала Сара, складывая письмо. – Одна в Израиле, другая в Испании.

– И обе знают, что мы ищем, – добавил Эли, разворачивая карту.

Карта была нарисована на толстой бумаге и покрыта множеством отметок, линий и символов. Семь больших городов были отмечены красными кружками с символом шестиконечной меноры рядом: Циппори, Толедо, Кордова, Жирона, Нарбонн, Венеция и Прага. Но кроме них было еще дюжина других отметок – синие кружки, зеленые треугольники, черные квадраты.

– Ложные следы, – понял Эли. – Горенштейн был прав. Если кто-то найдет эту карту, он потратит годы, исследуя неправильные места.

– А эти линии? – Сара указала на сеть тонких линий, соединяющих различные точки на карте.

– Похоже на схему, которую мы видели в свитке. Если соединить правильные точки в правильном порядке…

Эли взял карандаш и начал аккуратно соединять красные кружки. Постепенно появилась знакомая фигура – семиконечная звезда с дополнительными элементами.

– Это не просто карта сокровищ, – сказал он. – Это схема чего-то большего. Каждое место – не просто тайник, а часть общей структуры.

Внезапно в квартире что-то скрипнуло. Они замерли, прислушиваясь. Звук повторился – кто-то медленно поднимался по наружной лестнице, пытаясь не шуметь.

– Нам нужно уходить, – прошептала Сара. – Прямо сейчас.

Эли быстро сложил карту, засунул ее в куртку вместе с медальоном. Письма они решили оставить – если их найдут, пусть думают, что получили всю важную информацию.

– Есть черный ход? – спросил Эли.

– Балкон выходит во двор, – ответила Сара, изучая планировку квартиры.

Они осторожно прошли на балкон. Внизу был небольшой дворик с оливковыми деревьями. Прыжок был не очень высоким, но шумным.

Шаги на лестнице стали более отчетливыми. Кто-то явно пытался попасть в квартиру.

– Я первый, – сказал Эли и перелез через перила балкона.

Он повис на руках, затем отпустил и приземлился на мягкую землю под оливковым деревом. Приземление получилось довольно тихим.

Сара последовала за ним. Они затаились в тени деревьев и увидели, как на балконе появился луч фонарика. Затем еще один. Минимум двое.

– Слишком поздно, – услышали они мужской голос. – Они уже были здесь.

– Проверь шкатулку, – ответил другой голос с легким акцентом.

Эли и Сара осторожно выбрались из дворика через заднюю калитку и быстро дошли до их машины, припаркованной на соседней улице.

– Куда теперь? – спросила Сара, когда они отъехали.

– К тебе в отель. Собираем вещи и едем в аэропорт. Первый рейс в Мадрид или Барселону.

– А если они наблюдают за аэропортом?

– Тогда поедем наземным транспортом. Через Кипр или Турцию. Главное – выбраться из страны до утра.

Отель "Кинг Дэвид"

2:45 ночи

В номере Сары они быстро собрали вещи. Древний свиток и новые документы Эли тщательно упаковал в специальную папку для перевозки архивных материалов.

– Я думаю, нам стоит лететь разными рейсами, – сказала Сара, складывая одежду в чемодан. – Если за нами действительно охотятся, то вместе мы более заметная цель.

– Хорошая идея. Ты летишь в Мадрид, я – в Барселону. Встречаемся в Толедо.

– А если что-то пойдет не так?

Эли достал медальон, который дал им Горенштейн: – Тогда тот, кто доберется до Толедо, продолжает один. Медальон поможет найти правильных людей.

Сара взяла медальон и внимательно его рассмотрела. Это была не просто шестиконечная менора – символ был более сложным. Вокруг меноры шли ивритские буквы, образующие какую-то фразу.

– Можешь прочитать?

– Это стих из псалма: דְּבָרְךָ֥ | נֵר־לְרַגְלִ֖י וְא֥וֹר | לִנְתִיבָתִֽי – "Слово Твое – светильник ноге моей и свет стезе моей". Но написано необычным шрифтом – средневековым испанским.

– Значит, связь с Испанией действительно очень древняя.

Они закончили сборы и приготовились уезжать, когда телефон Сары зазвонил. Неизвестный номер.

– Не отвечай, – сказал Эли.

Но звонки повторялись. Наконец Сара не выдержала: – Алло?

– Сеньора Маркес? – мужской голос говорил по-испански с толедским акцентом. – Меня зовут Рафаэль Атур. Доктор Горенштейн говорил вам обо мне.

Сара включила громкую связь, чтобы Эли тоже слышал.

– Откуда у вас мой номер?

– Доктор оставил мне инструкции на случай… непредвиденных обстоятельств. Я только что узнал о его смерти. Мои соболезнования.

– Вы знаете, что с ним случилось?

– Знаю, что это не была случайность. И знаю, что теперь вы в опасности. Сеньора, если планируете приехать в Толедо, будьте очень осторожны. Здесь вас ждут.

– Кто ждет?

– Люди, которые не хотят, чтобы некоторые тайны были раскрыты. Но есть и другие – те, кто вам поможет. Вопрос в том, как отличить одних от других.

– А вы к какой группе относитесь?

Атур помолчал: – К тем, кто считает, что время пришло. Доктор Горенштейн был прав – некоторые знания должны быть переданы достойным людям, прежде чем они исчезнут навсегда.

– Что вы знаете о нашем исследовании?

– Знаю, что вы нашли аномалию в мозаике Циппори. Знаю, что Горенштейн дал вам первый фрагмент. И знаю, что в Толедо вас ждет второй.

Эли взял трубку: – Сеньор Атур, а что вы знаете о подземной части синагоги Санта-Мария-ла-Бланка?

– А, профессор Навон. Рад слышать ваш голос. Подземная часть… это сложная тема. Официально ее не существует. Но неофициально… скажем так, средневековые зодчие были очень изобретательными людьми.

– Горенштейн предупреждал нас о ловушках.

– И правильно делал. Хранители древности не доверяли даже друг другу. Но с правильным ключом и правильным знанием можно пройти безопасно.

– У вас есть этот ключ?

– У меня есть знание. Ключ должны найти вы сами – он часть испытания. Но я могу направить вас в правильном направлении.

Сара вмешалась в разговор: – Сеньор Атур, как мы можем быть уверены, что вам можно доверять?

– Никак, – честно ответил Атур. – Именно поэтому Горенштейн предупреждал, что я могу как помочь, так и навредить. Но у вас есть медальон, не так ли?

– Откуда вы знаете?

– Потому что Горенштейн сказал мне, что даст его вам. Когда приедете в Толедо, покажите его мне. Тогда поговорим обо всем остальном.

– Где вас найти?

– В муниципальном архиве, на Калле-дель-Трансито, рядом со старой синагогой. Работаю там каждый день с десяти до шести. Но будьте осторожны – за архивом наблюдают.

– Кто наблюдает?

– Люди, которые называют себя "Охранителями традиции". Они считают, что некоторые страницы истории должны остаться закрытыми. Особенно страницы, связанные с еврейским наследием в Испании.

– Они опасны?

– Очень. Но не безрассудно опасны. Они предпочитают действовать через официальные каналы – полицию, власти, академические институции. Если вас арестуют по подозрению в краже исторических артефактов или подделке документов, знайте – это их работа.

Эли нахмурился: – А неофициально?

– Неофициально они готовы на все, чтобы сохранить статус-кво. Смерть Горенштейна – не первая в их практике.

– Сеньор Атур, – сказала Сара, – а что, если мы не сможем добраться до Толедо? Что, если нас остановят здесь, в Израиле?

– Тогда семисотлетняя тайна умрет вместе с вами. И возможно, мир станет немного беднее. Но выбор за вами – никто не заставляет продолжать поиски.

Эли посмотрел на Сару. В ее глазах он увидел то же решение, которое зрело в нем самом.

– Мы будем в Толедо через два дня, – сказал он в трубку.

– Тогда удачи. И помните – в Испании у вас будет только одна попытка. Если провалитесь, второго шанса не будет.

Связь прервалась.

Аэропорт Бен-Гурион

5:30 утра

Ранний утренний рейс в Барселону был наполовину пустым. Эли сидел у окна и наблюдал, как самолет поднимается над Средиземным морем. Сара летела часом позже в Мадрид – они договорились встретиться в толедском отеле "Альфонсо VI" на следующий день.

В кармане куртки лежала карта Горенштейна, а в голове крутились его последние слова: "Истинная менора горит не огнем, а светом души. Когда поймете это, поймете все."

Что это могло означать? Эли закрыл глаза и попытался вспомнить все, что знал о символике меноры в еврейской традиции. Семь ветвей символизировали семь дней творения, семь небес, семь духовных уровней. Но шестиконечная менора нарушала эту символику.

Если убрать одну ветвь, какой символический смысл теряется? Или наоборот – какой новый смысл появляется?

Эли достал блокнот и начал рисовать различные варианты меноры. Семь ветвей, шесть ветвей, восемь ветвей для ханукальной ханукии… Внезапно его осенило.

А что если седьмая ветвь не убрана, а скрыта? Что если она существует, но не в физическом мире?

В каббале есть понятие о скрытых сфирот – духовных измерениях, которые не проявлены в материальном мире. Что если древние хранители зашифровали именно это знание – как получить доступ к скрытому измерению?

Самолет летел над облаками, и солнце поднималось над горизонтом. Где-то внизу была Испания, страна, из которой были изгнаны евреи в 1492 году. Страна, где остались только камни и память.

Но если Горенштейн был прав, то в этих камнях была скрыта тайна, которая могла изменить понимание духовности. Тайна о том, как физический мир соединяется с мирами духовными.

Эли посмотрел на облака за окном и подумал: возможно, они с Сарой стали частью истории, которая началась две тысячи лет назад. Истории о том, как человеческая память и камень могут сохранить то, что кажется утраченным навсегда.

Самолет начал снижение над Барселоной. Впереди их ждала Испания со всеми ее тайнами и опасностями. Но пути назад уже не было.

Игра началась, и правила ее были написаны кровью и камнем много веков назад.

Глава 6. Толедо: Город трех культур

Отель "Альфонсо VI", Толедо

15:30, следующий день

Толедо встретил их палящим солнцем и пылью веков. Город на холмах казался застывшим во времени – узкие улочки, древние стены, церкви и мечети, соседствующие с руинами синагог. Здесь когда-то жили бок о бок христиане, мусульмане и евреи, создавая уникальную цивилизацию, которую история разрушила за несколько десятилетий.

Эли прибыл в отель первым и ждал Сару в холле, изучая туристические брошюры. В каждой упоминались знаменитые синагоги – Санта-Мария-ла-Бланка и дель-Трансито, – но ни в одной не было ни слова о той, которая их интересовала.

– Профессор Навон? – Эли поднял голову и увидел мужчину лет пятидесяти с аккуратной бородкой и внимательными глазами за очками в тонкой оправе. – Меня зовут Рафаэль Атур. Мы говорили по телефону.

Эли осторожно встал. Человек выглядел именно так, как он представлял себе испанского архивиста – интеллигентно, спокойно, с легким налетом академической рассеянности. Но после предупреждений Горенштейна он не мог полностью расслабиться.

– Сеньор Атур. Рад познакомиться лично.

– Сеньора Маркес еще не прибыла?

– Должна быть с минуты на минуту. Ее поезд из Мадрида прибывает в четыре.

Атур кивнул и сел в кресло напротив: – У нас есть немного времени поговорить наедине. Это хорошо – некоторые вещи лучше обсуждать без свидетелей.

– Какие вещи?

– То, что вы действительно ищете в Толедо. И почему это настолько опасно, что уже погибли люди.

Эли достал медальон Горенштейна и положил на столик между ними. Атур внимательно изучил его, затем перевернул и показал Эли крошечную гравировку на обратной стороне – изображение ключа.

– Видите этот символ? Он означает, что владелец медальона имеет право на доступ к архивным материалам определенного уровня секретности.

– Секретности? В муниципальном архиве?

– Профессор, позвольте рассказать вам немного истории. Когда в 1492 году евреев изгнали из Испании, многие тайны были спрятаны в расчете на то, что когда-нибудь их потомки вернутся. Драгоценности, рукописи, карты… Но были и другие сокровища. Знания.

Атур понизил голос: – Каббалистические знания, математические принципы, астрономические вычисления. То, что мы сейчас называем наукой, тогда считалось мистикой. И все это было зашифровано в архитектуре, в орнаментах, в самой планировке городов.

– И менора – часть этого шифра?

– Менора – ключ ко всему шифру. Но не простая семисвечная менора, а та особая форма, которую вы нашли в Циппори. Шесть ветвей плюс основание, которое само по себе является седьмой ветвью.

Эли нахмурился: – Не понимаю. Основание – это основание, а не ветвь.

– В обычном понимании – да. Но древние каббалисты понимали структуру мироздания иначе. Для них основание было не просто опорой, а источником. Корнем, из которого растут все остальные ветви.

Атур достал из портфеля старинную книгу в кожаном переплете: – Это копия рукописи Авраама Абулафии, жившего в Толедо как раз в то время, когда была построена интересующая вас синагога. Он писал о "световых вратах" – особых местах, где духовное и материальное пересекаются.

– И синагога Санта-Мария-ла-Бланка – одни из таких врат?

– Была. До тех пор, пока не была превращена в церковь. Но архитектурный код остался. Камни помнят.

В этот момент в отель вошла Сара. Она выглядела усталой после долгой дороги, но глаза светились любопытством исследователя.

– Простите за опоздание, – сказала она, подходя к ним. – Поезд застрял на час из-за каких-то технических проблем.

Атур встал и галантно поклонился: – Сеньора Маркес, наконец мы встретились. Рафаэль Атур, к вашим услугам.

– Сеньор Атур. Профессор Навон уже рассказал вам о нашем исследовании?

– Мы только начали разговор. Но думаю, лучше продолжить его не здесь. Отель – слишком публичное место для обсуждения деликатных тем.

– Куда вы предлагаете пойти?

– К синагоге. Но сначала нужно подготовиться. То, что вы увидите, может шокировать.

Муниципальный архив Толедо

17:00

Архив размещался в здании XVI века рядом с синагогой дель-Трансито. Каменные стены, узкие окна, коридоры, пропитанные запахом старой бумаги и времени. Атур провел их через несколько залов, заставленных стеллажами с документами, в небольшую комнату в глубине здания.

– Здесь мы можем говорить спокойно, – сказал он, закрывая дверь на ключ. – Комната звукоизолирована, и аппаратуры прослушивания здесь нет.

– Аппаратуры прослушивания? – удивилась Сара. – Сеньор Атур, о каком уровне секретности идет речь?

Атур подошел к сейфу, встроенному в стену, набрал комбинацию и достал толстую папку с документами.

– О таком уровне, сеньора, что несколько правительств и тайных организаций готовы убивать, чтобы эти документы не стали достоянием общественности.

Он разложил на столе несколько старинных карт и чертежей. Эли сразу узнал знакомые очертания – это была подробная планировка синагоги, которую они видели в испанских архивах, но гораздо более детальная.

– Это оригинальные планы строительства синагоги Санта-Мария-ла-Бланка-де-Баутиста, составленные в 1386 году зодчим Ицхаком бен-Моше. Но посмотрите внимательно – здесь есть детали, которых нет в известных копиях.

Сара наклонилась над чертежом: – Подземные помещения. Целая система ходов и комнат под основным зданием.

– Именно. И обратите внимание на планировку. Если смотреть сверху, подземная часть образует точную копию шестиконечной меноры.

Эли проследил линии на чертеже: – Невероятно. Получается, синагога была построена не просто как место для молитв, а как трехмерное воплощение символа.

– Более того, – Атур перевернул лист и показал другой чертеж, – каждое подземное помещение было спроектировано для определенной цели. Вот здесь – библиотека, здесь – скрипторий для переписки священных текстов, здесь – лаборатория.

– Лаборатория?

– Средневековые каббалисты были не только мистиками, но и учеными. Они изучали математику, астрономию, алхимию. Все, что помогало понять структуру мироздания.

Атур достал из папки еще один документ – письмо на иврите с переводом на испанский.

– Это послание раввина Ицхака де-Леона, написанное в 1391 году, во время первых серьезных погромов в Толедо. Он пишет: "Светильник погас, но масло сохранено. Когда придет время, семь ветвей вновь зажгутся, и свет озарит путь к истине".