Вендетта светлой королевы

– И из чего же ты сделал такой странный вывод? – Осведомился Уильям.

– Ты прекрасно знаешь из чего.

– И все же, мне интересен ход твоих мыслей. Я так понимаю – следящие артефакты у меня дома это твоя работа? А прослушка на одежде? И все это не убедило тебя в том, что я тут ни при чём? Сколько ещё ты собираешься лезть в мою жизнь?

– Столько, сколько потребуется, чтобы найти доказательства твоей вины! Я знаю, что это ты! Игры кончились, Уильям. Я не позволю тебе убивать дальше. Скажи мне, Лилит тебя шантажирует? Чем? Я же знаю, что ты не враг тёмным. Скажи. Я постараюсь помочь.

– Игры и правда кончились, – сказал Уильям и вложил Маэлину в ладонь ключи от своей квартиры. – Если сегодня вечером я найду у себя дома хоть один следящий либо подслушивающий артефакт, я обращусь в полицию. У тебя два часа.

– Я предлагаю тебе помощь в последний раз. – Сказал Маэлин ему в спину.

Уильям ушёл молча и не оборачиваясь. Он не верил, что Маэлин мог спасти Кайли. А никакая другая помощь его бы не устроила. Чёртов эмпат. Как он догадался о шантаже? Ведь Уильям даже спал с активированным стражем разума. Неужели какие-то эмоции все равно пробивались? Но ведь считается, что это заклинание блокирует абсолютно любое ментальное вмешательство. Опять загадка.

Спустя два часа, которые Маэлин потратил не только на то, чтобы забрать свои следящие артефакты из квартиры Уильяма, но и на обыск этой квартиры, он отправился к Элли. Юная некромантка опять осталась его последней надеждой. Хотя, если честно, надежда эта была призрачной. Если бы погибший что-то знал, он не позволил бы себя убить. Маэлин просто хотел использовать все возможности. Вдруг всплывёт хоть что-то. Хоть какая-нибудь мелкая деталь, на которую сам погибший не обратил внимания. Почему-то Маэлин был уверен, что Элли эту деталь не упустит.

Девочка была похожа на него не только внешне, но и образом мышления. Она понимала его с полуслова. Это было поразительно, но Элли, не являясь ни эмпатом ни, тем более, менталистом, будто читала его. Хотя некроманты сами по себе были тёмным вариантом менталистов. Разница была только в том, что работали они с мертвыми, а не с живыми. Кто бы мог подумать, что ребёнок сестры окажется настолько похож даже не на мать, а на свою родню по её линии. От отца девочке достался только полюс силы. Все остальное, от внешности до характера, она получила от бабушки, как, собственно, и Маэлин.

А тем временем Элли опять нашла себе приключения. Точнее, на сей раз, приключения нашли её сами. Или проблемы… Одна проблема. По имени Александр. Тот самый, который так странно сокращал во сне своё имя до Саши. А ещё строил самоходные повозки со взрывающимися двигателями, и, как выяснилось, слишком много знал о том, кто и как, после последнего взрыва, спас ему жизнь. Зря Элли надеялась, что горе изобретатель не станет её искать. А если и станет, то не найдет, не зная даже имени своей спасительницы. Он нашёл. Причём, нашёл быстро. И недели не прошло. Ну когда он успел?!

И вот, он стоял на пороге с огромным букетом чайных роз в одной руке и коробкой с тортом в другой, а Элли смотрела на него и жалела о своём опрометчивом поступке. Ещё один человек, доверять которому у девушки не было никаких оснований, знал, что она во всю пользуется запрещённой магией. Той самой, за которую полагалась смертная казнь. Более того, он теперь знал как её зовут и где она живёт. Вот и помогай после этого людям. И надо же было опять влезть не в своё дело. Может Уильям и без её помощи справился бы. Или нет… Точно нет. Элли действительно спасла изобретателю жизнь. А вместо благодарности вот это вот всё! Просила же не искать её! Хотя… Похоже, в его понимании, это и есть благодарность? Убила бы!

– Всем привет! – Жизнерадостно улыбнулся этот придурок, выглядывая из-за букета. – Элеонора…

Он вручил ей цветы и торт. Элли взяла. От неожиданности. Да так и застыла, не зная куда это все деть. Ещё и руки заняты оказались. Убивать стало нечем. Постояли, помолчали. Первой не выдержала Стефа. Она, с тяжким вздохом, отложила учебник, взяла трёх литровый баллон из под огурцов и пошла в душевую за водой для цветов.

– Саша, – начала Элли, угрожающе тихим, каким-то шипящим голосом, когда за ней закрылась дверь, – что конкретно в моей просьбе не искать меня показалось тебе непонятным?

– Называй меня, пожалуйста, Алекс, – усмехнулся парень. – И, если собираешься бить, то лучше тортом, а то розы колючие…

– А может сразу уже заклинанием?

– Я это предусмотрел, у тебя руки заняты.

Элли смотрела в его хитрые смеющиеся глаза и понимала, что уже не ударит. Ни заклинанием ни, тем более, тортом или розами. Хотя это было именно то, что она собиралась сделать изначально. Выгнать его пинками и подарки следом вышвырнуть.

– Ты хоть понимаешь, насколько опасно для меня то, что ты обо мне знаешь? – Вздохнула девушка. – За то, что я сделала полагается смертная казнь. Это некромантия.

– Я тебя не выдам. Ты же спасла мне жизнь.

– Ты прекрасно знаешь, что существуют методы допроса, которым невозможно сопротивляться. И я сейчас не о пытках. Последний полноценный менталист пропал без вести сорок лет назад, но чтобы понять правду ты говоришь или нет достаточно и эмпата. А молчать под пытками мало кто способен.

– На счёт эмпатов всё далеко не так однозначно. Они чувствуют не саму ложь, а эмоции связанные с ней. Так что, теоретически, обмануть их можно. Хотя, пожалуй, да. На счёт пыток, я действительно ни в чем не уверен. Но с чего ты взяла, что ради компромата на тебя, кто-то может прибегнуть к таким крайним мерам.

– Хотя бы с того, что мой отец верховный судья, он меня любит и у него есть высокопоставленные враги. Его вполне можно шантажировать мной. А через тебя добраться до меня проще всего. Ты особенно уязвим из-за того, что не маг. Так что, забудь сюда дорогу. И как меня зовут тоже. Так, на всякий случай.

– Что-то мне подсказывает, что ты несколько преувеличиваешь опасность.

– Ты хочешь это проверить?

– Пожалуй, я рискну.

– Зачем?

– А может ты мне понравилась. Как тебе такая причина?

– Очень глупо.

В этот момент дверь открылась и в комнату вошли сначала Стефа с баллоном с водой, а вслед за ней Маэлин.

– Саша, твоё время вышло. – Заявил последний, продолжая держать дверь открытой.

– В смысле?!

– В прямом. Уходи.

– То есть, я уйду, а ты останешься?

Маэлин закатил глаза и тяжко вздохнул.

– Элли – моя племянница. Если бы ты был чуточку наблюдательнее, то заметил бы фамильное сходство. Так что, твоя ревность совершенно неуместна. А теперь исчезни. Девушка не в настроении. Можешь попытать счастья завтра.

С этими словами Маэлин вытолкал Сашу за порог и закрыл за ним дверь.

Тем временем, Стефа забрала у Элли цветы и определила их в импровизированную вазу. Торт Элли поставила на стол, предварительно смахнув с него в ящик конспекты. Помимо торта там нашлось место ещё и для Маэлина, упорно продолжавшего игнорировать стулья. Похоже, ему просто нравилось сидеть на столе.

– Зря ты сказал ему приходить завтра. – Вздохнула Элли. – И как он вообще меня нашел?

– Это я ему сказал кто ты и где тебя искать.

– Зачем?!!

– Честно говоря, я не ожидал, что ты так к этому отнесешься. Мальчишка влюблён в тебя. Как эмпат, я могу тебе это гарантировать. Он тебе не навредит. К тому же я его хорошо знаю ещё со времён его ученичества. Умный, ироничный, не лишён понятий о чести, на удивление интересный собеседник. Для своего возраста, конечно. В общем, я подумал: “А почему бы и не дать ему шанс?”.

– Подумал… А у меня спросить ты не подумал?! И когда он только успел в меня влюбиться?

– Видимо, когда ты его спасала. Ладно. Не нравится – прогонишь. Есть дела и поважнее. У нас новый труп.

– И что ты мне принес? – Оживилась маленькая некромантка.

– Палец. – Сказал Маэлин, протягивая ей, слегка запачканный свёрток из плотной бумаги.

– Отлично!

Элли схватила свёрток и заметалась по комнате, разыскивая и скидывая в сумку атрибуты необходимые для ритуала.

– Волосы были как-то эстетичнее. – Пробормотала Стефа себе под нос.

Впрочем, её все равно услышали.

– В этот раз волос не было. – Сказал Маэлин. – Причина смерти – взрыв. Труп нам достался обугленный и, местами, разорванный на части. Волосы просто сгорели.

Элли размотала свёрток и с облегчением убедилась, что палец ей достался не обугленный, а просто оторванный взрывом. Почему-то некромантия не работала с сильно обгоревшими останками. Ритуал было решено проводить там же, где и в прошлый раз. На заброшенном полигоне тёмных магов. На выходе из общежития им встретился Уильям.

– Все в сборе? – Буркнул он. – Ну так даже лучше. Элли, у меня для тебя кое-что есть. Проведешь ритуал?

Он протянул девушке бумажный свёрток. Внутри оказался ещё один палец.

– Хм… – Элли подняла одну бровь. – Мистер Стентон, а вас не смущает тот факт, что вы главный подозреваемый? Нет, попытка, конечно, хорошая. Материал у нас был и без вас, так что вы, по сути, ничего не теряете, но неужели вы думаете, что такой простой ход снимет с вас все подозрения?

– Я и впрямь ничего не теряю. Если вы найдёте убийцу, это действительно снимет с меня все подозрения. И избавит от вашего излишне назойливого внимания. Так что, это и в моих интересах.

– А это даже забавно, – усмехнулся Маэлин. – Ты так уверен, что в этот раз не наследил? Или рассчитываешь атаковать во время ритуала? Стефа и впрямь, пока что, не боец. Надо будет над этим поработать на досуге. Но поверь, если ты нападёшь, даже в процессе переливания маны для ритуала, я всё равно смогу тебя убить. Во-первых я целитель и знаю о человеческом теле абсолютно все, во-вторых на моей стороне опыт. Меня не остановит никакая твоя защита. Тебе нечего мне противопоставить. Мне 787 лет и я всю жизнь совершенствуюсь в контроле над силой. А тебе сколько? Семьдесят?

– Семьдесят два. Вот видишь, я даже теоретически не могу навредить никому из вас. Так что, моё присутствие на полигоне никоим образом вам не помешает.

– Ну что ж, идём.

На территорию полигона зашли через дверь. В этот раз Элли даже не пришлось взламывать замок. У Маэлина был ключ. Элли прошла на площадку для проведения тёмных ритуалов, расстелила на полу газету, высыпала на неё содержимое своей сумки, аккуратно надрезала скальпелем вену на запястье, нацедила крови в кружку, дала Маэлину залечить рану, взяла кисть и начала чертить пентаграмму.

Уильям смотрел и поражался скупым отточенным движениям, спокойствию и сосредоточенности девочки. Как будто это не она до костей располосовала себе ладонь на ипподроме и разлила там целую лужу крови, а потом мгновенно провалилась в транс. Хотя… Для рисования знака у неё тогда не было ни времени ни возможности. Слишком много было свидетелей происшествия. Очевидно, именно поэтому она пошла другим путём. Лужа крови, грубая, дурная сила, разлитая, по большей части, в никуда, пустой резерв и ополовиненная жизненная сила в итоге. Но ведь сработало же. Выжил горе изобретатель. Да ещё никто и не понял, что произошло. Ну кроме того целителя, который принял у Уильяма эстафету. Из девчонки получится отличный маг. Смелый, рисковый, но способный трезво оценивать ситуацию и мгновенно принимать решения. Если выживет. Хотя, под защитой Маэлина, у неё неплохие шансы. И угораздило же обзавестись такими опасными противниками. Если бы хоть получалось их ненавидеть, было бы проще. Но ненавидел Уильям Лилит.

Тем временем, Элли дорисовала знак, расставила и зажгла свечи, уселась на пятки в центре и начала читать заклинание. Маэлин сидел за её спиной, обнимал за талию и, укутывая в свою ауру как в кокон, переливал ману. Сейчас их ауры не были похожи на символ Инь Ян, как в прошлый раз. Теперь аура Элли черным солнцем пылала в центре, а аура Маэлина окружала её прочным непроницаемым даже на вид светлым щитом. Это значило лишь то, что они определились в своем отношении друг к другу. А ещё то, что желающим убить девчонку сначала придется иметь дело с 787 летним светлым магом. И биться он будет до конца. Скорее всего, не своего. В принципе, Уильям не увидел ничего, о чём не знал раньше.

Элли постепенно погружалась в транс, проникая в чужую память, подхваченная потоком заклинания. Это был не сон и не бред. Здесь у неё не было ни тела ни воли. Элли не могла ничего изменить. Она была наблюдателем и не более. Чужая память обволакивала её сознание сплошным потоком образов. Ярких и не очень. Все, что происходило с этим человеком при жизни за последний месяц. До мельчайших деталей. Вот уже второй раз девушка проживала отрезок чужой жизни. И умирала в конце, уже не понимая, что эта жизнь не её. Ощущение было не из приятных. Более того, чужая память это то, что оставалось с некромантом после ритуала навсегда. Конечно, воспоминания со временем блекли, как и свои собственные, но никуда не исчезали. С одной стороны перед некромантами открывалась возможность пользоваться чужим опытом, с другой – после подобных ритуалов требовалось время на восстановление собственной личности. Время, чтобы усвоить чужое восприятие мира и отделить его от своего. Обычно, не меньше трёх месяцев. И, как правило, этот ритуал проводился с ограничениями. Либо по времени, либо по какому-то определенному признаку. Например: просматривалось только то время, которое человек проводил в каком-либо месте, или только моменты общения с другим человеком (подозреваемым, как правило). Полный ритуал не проводился практически никогда. Слишком велика была для некроманта вероятность сойти с ума. Элли плохо разбиралась в том, как правильно установить ограничители на знак, поэтому просто выбрала для просмотра последний месяц памяти. В прошлый раз она просмотрела всего лишь сутки. Но сейчас она, во-первых не знала, что искать, а во-вторых у неё был практически неиссякаемый источник маны в виде Маэлина.

Ритуал продлился больше четырёх часов. Резерв маны Маэлина он не опустошил и на четверть, но сидеть столько времени на одном месте без движения было просто физически тяжело. Из транса Элли на этот раз вышла на удивление легко и безболезненно. Дело было в том, что Джеймс Риксон не успел ни испугаться, ни осознать свою смерть. Боли он тоже не почувствовал. Слишком быстро все произошло.

Элли открыла глаза, мяукнула что-то бессвязное и начала заваливаться на бок. Маэлин, разумеется не дал ей упасть, но и встать сразу не удалось. Ноги затекли и не желали разгибаться. Ещё и болели. Благо светлых магов рядом было аж три, и все они умели лечить.

– Ну, Элли, скажи мне, что все это было не зря. – Сказал Маэлин, когда девушка смогла наконец разогнуться.

– Мне нужно подумать. И пойдёмте отсюда. Не стоит торчать в таком месте дольше, чем это необходимо.

– А ничего, что мы здесь уже больше четырёх часов? – Усмехнулась Стефа.

Элли пожала плечами, стряхнула с кончиков пальцев заклинание, пробежавшее по линиям знака язычками пламени, начисто уничтожившими следы крови и поковыляла к выходу. Ноги все ещё подкашивались. Маэлин собрал огарки свечей и остальной реквизит в сумку и пошёл за ней. Вслед за ним с территории полигона вышли Стефа и Уильям.

– Элли, – окликнул девушку последний, – может быть, ты хотя бы скажешь уже, что убийца не я?

– Ничем не могу помочь. – Вяло отозвалась некромантка. – Пока я не вижу ни доказательств ни опровержений вашей вины.

– А если не его? – Спросил Маэлин.

– Ничего очевидного. Хотя, мотивы для убийства были у многих. У Джеймса было полно врагов. Но это ничего нам не даст. Мне действительно нужно подумать. Сопоставить факты.

– Это Джеймс вызывает у тебя такое омерзение? – Спросил Маэлин.

– Да.

– Почему?

– Чёртов извращенец!

– Н-да? – удивился Маэлин. – Что-то я не слышал о нем ничего такого. А в чём конкретно это выражалось?

– Он только за этот месяц успел сменить четырёх любовниц!

– И что?

– Две из них были одновременно!

– И что? – Маэлин поднял одну бровь.

– Мне рассказать, чем конкретно они занимались?!

– Если всё было добровольно и всех устраивало, то не надо.

Элли открыла рот, закрыла и опустила взгляд в землю. Маэлин рассмеялся.

– Прости, малыш. Я все время забываю делать тебе скидку на возраст. То что ты перечислила, это не извращения. Маги живут не одну сотню лет и за это время успевают многое попробовать. Просто от скуки. Главное, чтобы всех всё устраивало.

– То есть, и его жену это должно было устраивать?! Или ей тоже надо сделать скидку на возраст?!

– Шелли? Хм… Скидку сделать определенно стоит. Только не на возраст. Она обычный человек. Ей что-то около шестидесяти лет. К такому возрасту люди, в большинстве своём, тоже обрастают толстой шкурой и становятся циниками. Ты думаешь – это она убила Джеймса?

– Я не исключаю такой вариант.

– Что ж… Я поговорю с ней.

– И с его заместителем. – Сказала Элли. – И с секретаршей.

– То есть, я уже не единственный подозреваемый? – усмехнулся Уильям.

– Не единственный. – Кивнула Элли. – А теперь оставьте меня в покое. Я смертельно устала.

До общежития дошли в молчании. Девушки попрощались с мужчинами у входа и удалились в свою комнату. Элли не раздеваясь рухнула на кровать лицом вниз.

– Если тебе всё ещё интересно, – бросила Стефа, снимая одежду и аккуратно развешивая её на спинке стула. – прослушку Уильяму я подкинула. И он, пока что, её не нашёл.

– Я в тебе и не сомневалась. – Пробормотала Элли в подушку. – А вот Уильям тебя сильно недооценивает.

– У тебя действительно появились подозреваемые помимо него?

– Нет. Просто я надеюсь, что если он немного расслабится, то допустит хоть какую-нибудь ошибку.

В этот момент в комнату без стука вошёл Маэлин. Стефа сдёрнула с кровати покрывало и завернулась в него.

– Ты не мог бы стучаться и ждать разрешения прежде чем входить в комнату?! – Возмутилась она. – Всё-таки, Элли живёт тут не одна.

– Мог бы, – улыбнулся Маэлин, – но так я пропустил бы столько интересного…

Он подвинул конспекты и, как обычно, уселся на стол.

– Ну, рассказывай.

Элли перевернулась на бок и подпёрла щёку кулаком

– Что рассказывать?

– Что узнала.

– Ничего. Ни одного доказательства. Только ощущения. Взгляды, интонации голоса, мимика, жесты. И тем не менее, теперь, я почти уверена, что убийца – Уильям. Вся загвоздка в этом “почти”.

– Понятно. Жаль, конечно, но я не особо и надеялся. Он был слишком уверен, что нигде не прокололся. Кстати, что там с Шелли?

– Понятия не имею. Судя по тому что я видела, ей были глубоко фиолетовы похождения мужа. Хотя он очень рассчитывал на хоть какую-нибудь реакцию с её стороны.

– Ледяная леди. – Усмехнулся Маэлин. – У Шелли в жизни есть одна единственная страсть. Это её работа. Она актриса. И великолепная актриса, скажу я вам. Кстати, приглашаю вас в театр. Обеих. Думаю на следующее воскресенье ещё можно достать билеты. На это – уже маловероятно.

– Хорошо. Мы пойдём. – Ответила Элли за двоих. – Меня вот что удивило: ты говоришь – она обычный человек и ей шестьдесят лет, а выглядит она максимум на сорок, но я бы, честно говоря, не дала ей и тридцати пяти.

– Это просто. Любой целитель может сколько угодно сохранять внешнюю молодость человека. Другое дело, что продолжительности жизни это не касается. Как бы сильно нам этого ни хотелось, очень мало кому из обычных людей удается преодолеть столетний рубеж. Маги живут только за счёт своей силы. Процесс старения мы остановить к сожалению не способны.

– Да уж. Представляю, какая трагедия для мага влюбиться в обычного человека.

– Глупости. Любовь так долго не длится. Вот если ребёнок родился без дара, это уже трагедия.

– А как на счёт любви моей матери? Ничего, что она добровольно отдала жизнь за отца?

– Десять лет.

– Что десять лет?

– На тот момент они были вместе десять лет. Ладно, успокойся. Полагаю, твои девичьи мечты разобьются о железную задницу реальности как-нибудь без моего участия. Но это будет ещё не скоро. Так что, наслаждайся жизнью. Всему свое время. А вообще послушай старого, злого и циничного дядюшку. Люби себя, наплюй на всех и в жизни ждёт тебя успех.

Маэлин спрыгнул со стола и направился к выходу. Открыл дверь, шагнул за порог, обернулся, одарил Стефу чарующей улыбкой, выдал: “Ты очень красивая. Особенно, если снять покрывало.”, подмигнул Элли и закрыл за собой дверь, оставив обеих девушек в полном замешательстве.

Глава 8. Милена Айвери

Элли сидела на своей кровати, закинув ногу на ногу, нервно дергая ступней и обкусывая нижнюю губу, пока Стефа читала письмо от её младшей сестры.

– Ну и что тебя так расстроило? – спросила подруга откладывая, исписанные мелким ровным красивым почерком, листы.

– Моя сестра – идиотка, – рявкнула Элли, – а ты спрашиваешь, что меня расстроило?!

– Она не идиотка. Ей только что исполнилось четырнадцать лет. И, насколько я поняла, её с детства готовили к этому браку. Ведь так? Естественно, она мечтает выйти замуж за принца и, в перспективе, стать королевой.

– Знаешь, кого она мне напоминает? Маленькую белую мышку, которую бросили в серпентарий на корм змеям.

– Ты думаешь, что у мышки увеличились бы шансы выжить, если бы она осознавала опасность своего положения? Или она стала бы от этого счастливее, к примеру? Разве у неё есть выбор? Нет! А раз так, то пусть уж лучше радуется, чем боится.

– Да как ты не понимаешь?! Её же там сожрут и не подавятся! А она искренне верит, что Лилит ей симпатизирует. Она, видишь ли, “милая” и “очаровательная”!

Элли подцепила ногтем и содрала с нижней губы длинную тонкую полоску кожи. Слизнула выступившую кровь.

– Стефа, её там убьют! А эта дура даже осознать не успеет, ни то что защититься!

– С чего ты взяла, что Лилит убьёт твою сестру? Зачем ей это по-твоему? В чём выгода? Я ещё пойму, если она будет держать её в качестве заложницы лояльности твоего отца, но убивать не вижу никакого смысла.

– Ты просто не знакома с Лилит лично. Мне кажется – смысл ей вообще не нужен. Если есть возможность напакостить тёмным, она это сделает без всякой выгоды. В общем, мне надо домой.

– И что ты будешь там делать? Вот допустим: приехала ты домой. Что дальше?

– Для начала объясню Милке, насколько опасна вся эта история.

– Судя по тому, что она пишет, слушать тебя она не станет. Она влюблена. Понимаешь? В таком состоянии люди плохо соображают и видят только то, что хотят видеть. Так что, с высокой долей вероятности, голос разума в твоём лице будет либо проигнорирован либо послан пешеходно эротическим маршрутом. Тебе оно надо?

– И что по-твоему я должна делать?

– Не дёргаться раньше времени. Объективных причин для убийства твоей сестры у королевы нет. Вытащить мышку из серпентария ты всё равно не сможешь. К тому же, там остался твой отец. Неужели ты думаешь, что он бросит Милену в беде.

– Я не уверена, что он сможет действовать решительно. На моей памяти, он всегда только прогибался. Изворачивался, обходил острые углы, шел на компромисс. Но я никогда не видела открытого сопротивления с его стороны.

– А ты не задумывалась, что, возможно только благодаря этому, он и, кстати, ты с сестрой тоже, всё ещё живы? Это при том, что вы единственные тёмные постоянно живущие в столице. А твой отец ещё и занимает такой высокий пост на государственной службе.

– Я все понимаю. Просто мне страшно. Милка такая маленькая и глупая…

– Твой отец её не бросит, а ты всё равно ничем не можешь ей сейчас помочь. Напиши письмо, попроси её быть осторожнее и всё. И не пиши ничего, что могло бы навредить тебе или ей, если письмо попадет в чужие руки.

– Да знаю я, что письма читают прежде чем доставить. Это ни для кого не секрет. Ладно, ты права. Пожалуй, она и впрямь не стала бы меня слушать. Только бы эта дура выжила…

Милена

Неделей раньше

Милена собиралась на бал в честь дня рождения принца Юджина Стаута. Точнее её собирали. Одна служанка делала ей прическу, другая – макияж. Платье на неё уже надели, предварительно затянув девушку в корсет. Жуткая конструкция мешала дышать, но выдавливала наверх грудь, к тому же, делала осанку воистину королевской. В общем, Милена осталась довольна. Платье тоже было выше всяких похвал. Из струящейся ткани персикового цвета с вышивкой чуть более светлого оттенка по корсажу, изображавшей цветы, с юбкой годе в пол, облегающей бёдра и расходящейся красивыми фалдами чуть выше колена, с открытыми плечами, но не слишком откровенным декольте. На последнем настоял отец. Впрочем, платье было великолепно и в таком виде. В нем Милена чувствовала себя совсем взрослой и очень красивой. Высокая прическа, увитая нитями розового жемчуга, завершила образ девушки на выданье. Хотя до этого Милене предстояло пережить ещё два года. А так хотелось поскорее сбежать из под опеки излишне строгого отца и поскорее выйти замуж. Тем более, что женихом-то был сам принц. Красивый, статный юноша. Наследник королевства. Мечта любой девушки. Но достанется он ей.