Лимес. Вторая Северная

Выходить из штаба на трясущихся ногах стало уже чем-то привычным. Ванда оступилась и схватилась руками за ствол дерева, утыкаясь лицом в кору. Голова всё ещё горела, и ей хотелось вырвать себе все волосы вместе со скальпом в надежде на то, что это потушит адское пламя. Среди кипящей субстанции, наполнявшей черепную коробку, надоедливым вихрем кружились слова Лисбет. Ей отчаянно хотелось забыть об этом разговоре, отодвинуть его на второй план и просто не думать. Да только не выходило. Раз за разом память услужливо возвращала Ванду в кабинет и заставляла проживать всё это снова и снова.

– Эй, что с тобой? – раздался незнакомый голос за спиной.

Девчонка повернула голову и увидела прямо перед собой лицо парня. Он был широкоплечим, высоким, с чёрными, подстриженными под ёжик волосами.

– Тебе плохо? – участливо спросил парень.

– Просто голова закружилась, – отозвалась она и, чувствуя, как слабеют ноги, снова уткнулась лбом в ствол сосны. Запах хвои позволил на миг успокоиться, но пламя, плескавшееся внутри, не желало отступать.

– Ты новенькая, да? Ванда, кажется, – парень тронул её за плечо, предлагая помощь. – Меня зовут Назар. Я брат Мари.

Силясь удержаться на ногах, девочка медленно повернулась и окинула собеседника взглядом. Он выглядел довольно угрюмо, но зелёные глаза, казалось, смотрели с искренним беспокойством. Ванда подумала о том, что едва ли осмелилась бы сама подойти к такому, но сейчас на улице не было ни души, и ей стало как-то спокойнее от его присутствия. Девочка села на траву и обхватила голову руками.

– Я так устала, – вдруг сказала она, удивляясь собственной откровенности. – С того дня, как я оказалась здесь, чувствую себя так, словно попала в дурдом.

– Я понимаю тебя. Я и сам здесь не так уж давно, и первое время было тяжело. Да и сейчас не просто, – понимающе покивал головой Назар. – Твои родители погибли, да?

– Я не хочу говорить об этом, – едва слышно ответила Ванда, поджав губы. Только разговоров о родителях ей сейчас не хватало. Она немного помолчала, а после не удержалась и на одном дыхании выпалила: – Я всегда была против насилия, но сейчас чувствую, что готова вцепиться в глотку тому, кто сотворил это.

Повисла тишина. Ванда опустила плечи и издала тихий всхлип. Нет, плакать она не собиралась, просто ей стало неуютно от звука собственных слов. Казалось, что они не принадлежали ей. Эти слова были чужими, гадкими, неправильными. Не такой ее воспитывали родители. Но гнев и простая детская обида на человека, которого она даже не знала, заставляли ее испытывать злость. Это чувство было таким же холодным и беспощадным, как и сердце того, кто отнял у нее семью и детство.

– Ты знаешь того, кто убил их? – спросил Назар, нарушая тишину. Парень опустился на траву рядом с ней и внимательно посмотрел в глаза.

– Нет. Лисбет сказала, что, возможно, это был кто-то из новичков среди Тёмных, – она закрыла лицо руками. – Темные, Светлые, какая-то энергия… Хочу открыть глаза, и чтобы все это оказалось сном.

Голова начала пульсировать с новой силой. Ванда зарылась пальцами в волосы и тихо застонала. Сознание наполнил тихий, свистящий шепот, похожий на звук барахлящего радио, и почему-то ей захотелось опустить голову в таз, полный ледяной воды.

– Ну и волосы… Просто джунгли какие-то, – раздался голос в ее голове, и девчонка вздрогнула, озираясь по сторонам.

– Что? – она посмотрела на Назара, но тот молчал, глядя в другую сторону. Ванда нахмурилась, понимая, что задать вопрос тактично не выйдет. – Ты сейчас думал о моих волосах?

Парень моргнул, резко поворачиваясь к ней, и свел брови на переносице, хмуро глядя на девчонку.

– Телепат, – едва слышно и пораженно пробормотал он. – Так вот почему.., – Назар осекся и как-то неловко кашлянул. – Идем, я отведу тебя к брату.

Глава 6

На утро Ванда заметила, как резко переменилась жизнь.

Снова.

Если раньше члены общины относились к ней со всем радушием, с пониманием и снисходительностью к её возрасту и эмоциональному состоянию, то теперь её начали сторониться. По сути, поселение было большой деревней, и в её лучших традициях сплетни разлетелись с космической скоростью. Кто разболтал о её даре, который после воздействия Лисбет Ванда ощутила в полной мере, она не знала, да и это было уже неважно.

Будучи пухлощёким подростком, Гросс часто слышала смешки в свой адрес, но она никогда не была изгоем. В школе у неё были друзья, и если уж она не была душой, то уж точно частью своей компании. Ванда никогда не испытывала, но всегда боялась одиночества, боялась быть отвергнутой. И потому сейчас она ощущала каждый косой взгляд, направленный в спину.

Ребята, с которыми Ванда успела подружиться в классе мистера Лепика, вдруг перестали разговаривать с ней, а сам мужчина, едва завидев фигуру девочки, приближающуюся к нему, ускорял шаг и исчезал в дверном проёме школы. Проводить для неё занятия он перестал. Каждый раз, приходя в класс, она находила книги, карточки с заданиями и небольшие пояснительные записки к ним. Но сам учитель старался с ней не пересекаться.

Кухарка, милая и добрая полноватая женщина преклонных лет, перевела девчонку работать в кладовую, и Ванда видела, как этому обрадовались остальные сотрудники кухни. Сидя на пыльном полу тесного помещения, заставленного мешками с крупами и овощами, она поддавалась эмоциям и тихо плакала. Одно было хорошо – наличие стен и толстой двери приглушало надоедливый гул в голове.

Заметив перемену в настроении поселенцев, Лисбет созвала внеочередное собрание в штабе. Почти два часа предводитель, стоя за деревянной трибуной, вещала о том, что община – это обитель, где есть место каждому, пыталась донести до людей, что все они – семья, где должно царить понимание. Она не стала говорить о Ванде напрямую, но каждый из присутствующих понял, почему Лисбет говорит об этом. Однако её слова не сумели заставить людей избавиться от страха. В конце концов, никто не хотел, чтобы кто-то слышал их мысли, потому что каждому было что скрывать.

Всё своё свободное время, в которое Ванда не была занята работой на кухне и тренировками с Крисом, она проводила в библиотеке. Информации о таких энергетиках, как она, было ничтожно мало, и Ванда по много раз перечитывала абзацы, практически заучивая их наизусть.

Ей нравилось находиться в библиотеке. Здесь почти никогда не было людей, а значит, она могла побыть в тишине, не слыша чужие голоса и мысли, сливавшиеся в единый, монотонный поток. Библиотека находилась под землёй, так же как и производственные цеха и часть госпиталя, в которой находилось важное оборудование. Таким образом, поселенцы пытались уберечь самое ценное, что было в общине в случае нападения Тёмных.

С каждым днем гул в голове усиливался. Если поначалу девочка могла различать хоть что-то среди безумного потока слов, то теперь всё, что она слышала, превратилось в надоедливую мелодию. Иногда становилось настолько тошно, что ей хотелось биться головой об стену в надежде на то, что это выключит хоть на время сводящий с ума звук. Хотя что-то ей подсказывало, что это не поможет.

Поставив очередной том на полку, Ванда уже хотела уйти из библиотеки, когда услышала торопливую поступь на лестнице. Кто-то спускался под землю.

– Вот ты где! – раздался весёлый голос девушки с ярко-рыжими, явно крашенными волосами, подстриженными под каре. – А я тебя везде ищу.

– Меня? – удивилась девочка, судорожно пытаясь припомнить имя неожиданной гостьи.

Ванда почти физически ощутила, как крутятся шестерёнки в её мозгах, которые, надо заметить, не особенно хотели работать после многочасового чтения.

– Я сестра Лисбет, – подсказала она и протянула руку. – Элис Вебер.

Ванда ответила на рукопожатие и вдруг вспомнила – она видела её в тот день, когда погибли родители. Девушка показалась ей доброй, и лишь пронзительный взгляд темно-карих глаз вызывал какой-то странный трепет в груди.

– Нашла что-то интересное? – спросила Элис, глядя на стеллаж.

– Здесь почти нет никакой информации о том, что я хочу узнать, и все книги на разных языках. Но мне удалось кое-что перевести с немецкого и французского, – начала рассказывать Ванда, искренне радуясь тому, что с ней заговорил хоть кто-то.

– Лисбет, как всегда, в своём репертуаре, – фыркнула девушка и, взяв одну книгу наугад, раскрыла её на случайной странице.

Элис вызвала чёрный туман и провела пальцами над книжным разворотом, сплетая их по-особенному. Буквы вспыхнули и вдруг сложились в понятные для Ванды слова.

– На территории общины проживают люди разных национальностей. Для того чтобы мы понимали друг друга, над поселением установлено заклятье. Этим заклятьем можно пользоваться и для того, чтобы читать книги. Я надеялась, что моя сестра упростит тебе задачу и расскажет о такой элементарной вещи.

– Я прохожу обучение в школе и все те книги, которые выдал мне мистер Лепик, читаю без помощи заклятья, – пробормотала девчонка, взирая на свою собеседницу с крайней степенью удивления.

– Конечно, – лицо Элис расцвело от насмешливой улыбки, явно свидетельствующей о том, что девушка собирается поведать нечто очевидное. – Учителя заранее накладывают заклятья на все учебники, которые выдают ученикам.

Ванда взяла ещё одну книгу и, раскрыв её, повторила движение пальцами, которое показала ей девушка. Чудесное заклятье значительно упростило жизнь, и теперь, вооружившись стопкой новых книг, Гросс с новыми силами принялась за чтение.

– Ты меня не боишься? – робко спросила Ванда спустя полчаса. Обе сидели за столом и изучали книги.

– Боюсь? – усмехнулась Элис, вскидывая брови. – И с чего бы мне тебя бояться? Если ты переживаешь из-за остальных членов общины, то могу тебя заверить – они привыкнут. В поселении немало людей, которых поначалу сторонились. Например, Мари. Она единственный некроэнергетик в общине.

– Некроэнергетик? – переспросила девчонка, сузив глаза. – Мистер Лепик рассказывал мне о классификации, но в подробности не вдавался. Какими способностями обладают некроэнергетики?

– Такие энергетики работают с некротической энергией, а если говорить точнее – способны держать связь с душами и посредством специальных заклятий дарят им способность становиться осязаемыми и пополнять ряды бойцов, когда дела совсем плохи, – с готовностью объяснила Элис. – За территорией пограничного поля есть водоём, который является чем-то вроде кладбища. Мы называем его Озеро Забвения, и некроэнергетики черпают свою силу именно оттуда. После смерти души энергетиков никуда не деваются, они продолжают нести службу, просто по ту сторону от нас. У них также есть предводитель и свои порядки. Энергетические некроманты – связующее звено между миром живых и миром мёртвых.

Ванда молча слушала, стараясь запомнить всю эту информацию, хотя не до конца понимала, зачем делает это. Мистер Лепик говорил ей о том, что знать подробное описание каждого вида энергетиков необязательно. Достаточно было знать свойства и особенности лишь своего вида, но поскольку для Ванды это изучение не представлялось возможным из-за отсутствия точных сведений, она решила пока что сосредоточиться на остальных представителях классификации.

– И как Мари удалось справиться с неприязнью со стороны других членов общины? – спросила Ванда.

– Она просто смогла завоевать доверие. Пару месяцев назад на нас было совершено большое нападение, и если бы не она, то наша община могла пасть, – Элис прикоснулась к её руке. – Я не знаю, что там тебе наговорила Лисбет, но я искренне считаю, что твой дар не является проклятьем. Конечно, это сложно принять, нелегко жить с таким, но ты можешь делать вещи, неподвластные никому.

Они просидели в библиотеке до поздней ночи. Элис рассказала ей много историй о членах общины, в основном о тех, с кем Ванда уже успела познакомиться, в том числе и о себе.

– Я и мои сестры выросли в детском доме. Я попала в общину, когда мне было семь, а у Лисбет способности проявились раньше, и Ричард, бывший предводитель, забрал её тремя годами ранее. Мы с моей сестрой-близняшкой Этель остались в детском доме, а потом случился пожар. Все могли бы погибнуть, но наши поля защитили здание и нас.

– Лисбет не всегда была предводителем? – удивилась Ванда. – Я думала, что вы из семьи потомственных энергетиков.

– Нет, мы приобрели способности, живя среди обычных людей. Лисбет, как я уже говорила, попала в общину раньше. Ей было двенадцать, когда Ричард пришёл за ней.

– А где он сейчас? – спросила девочка и увидела, как Элис нервно закусила губу.

– Он погиб четыре года назад, и Лисбет встала на его место, – ответила Вебер, а потом добавила почти шепотом. – Они были женаты.

Что-то внутри Ванды болезненно сжалось. Она считала Лисбет высокомерной и даже жестокой, не думая о том, почему она стала такой. Ей вспомнились слова матери о том, что никогда нельзя судить людей за их поступки, делая выводы по первому впечатлению. Никогда нельзя знать наверняка, что за груз лежит на плечах каждого встречного.

– Лисбет не любит говорить об этом, – сказала Элис, по-своему расценив её молчание.

– Я никому не скажу, – пообещала Ванда.

Лёжа ночью в постели и слушая тихий храп брата, она думала о предводителе. Эта женщина вела за собой целую общину людей, неся на своих плечах груз потери. Каково ей было, потеряв любимого человека, оставаться сильной и продолжать исполнять свой долг? Едва ли за четыре года можно было избавиться от боли.

Ванда подумала о родителях, вспоминая состояние своей матери, когда отец попал в жуткую аварию на машине. Она помнила, сколько слёз та пролила, сидя над постелью мужа, боясь закрывать глаза, потому что была уверена – каждая секунда может стать последней. После того как отец очнулся, он был прикован к постели почти три года, и её мать взвалила на себя заботу о всей семье. Ей хватило силы духа на то, чтобы растить детей и ухаживать за мужем, который лишь благодаря ей встал на ноги, хотя врачи и говорили, что это невозможно. Её мать не имела волшебной силы, она была обычной женщиной, которая сражалась за счастье своей семьи.

Ванда вытерла слёзы ладонями и повернулась на бок, глядя на лицо брата. Он был так похож на мать – такие же чёрные волосы и зелёные глаза, заострённый подбородок, точёные скулы и высокий лоб. Девочка уткнулась носом в его кудри и вздохнула – он даже пах как она.

В ту ночь она поняла, что пора взрослеть. Её детство, такое счастливое, закончилось. Она мысленно поблагодарила родителей и пообещала себе, что во что бы то ни стало защитит единственное, что у неё осталось, и отомстит за них.

С тех пор как Элис показала Ванде заклятье, позволяющее читать книги, не тратя кучу времени на перевод, дело пошло на лад. Девочка училась систематизировать потоки чужих мыслей в своей голове и потихоньку привыкала, что теперь в её сознании никогда не бывает тихо.

Феликс тоже не терял времени даром и продолжал изучение своей силы. Кристиан не щадил его на тренировках, и уже к середине второго летнего месяца мальчишка освоил азы энергетического боя. По результатам скрининга Лисбет выявила несколько отличительных способностей брата и сестры, и теперь первый посещал факультатив пространственных энергетиков.

На этих уроках особое внимание уделялось обучению правильного создания порталов, установке координат и перемещению по ним. А кроме того, некоторые пространственные энергетики, и Феликс вошёл в их число, умели становиться невидимыми и проходить сквозь стены.

Ванда же, как единственный эмпат во Второй Северной, вместо факультатива приходила в кабинет предводителя. Женщина приносила ей старые, видавшие виды свитки бумаг и книги, страницы которых были испещрены мелкими, неизвестными для неё символами. Эти символы превращались в понятные слова, как только Ванда накладывала на страницы особое заклятье.

Таким образом, жизнь брата и сестры приобрела строгий распорядок. Утром они оба шли на работу, после – тренировались с Крисом, а за два часа до отбоя принимались за учёбу.

Факультатив Феликса вёл довольно молодой парень, невысокий и крепкий на вид, со светлыми вьющимися волосами, неизменно стянутыми в тугой низкий хвост на затылке. Дерек Линдхолм был одним из сотрудников штабной группы, руководителем которой являлась Элис Вебер, и с самого первого занятия смог завоевать всё внимание новичка. Феликс поймал себя на мысли, что впервые за всю свою жизнь с нетерпением ждёт каждого урока, а не думает о том, как бы сбежать с него.

Дерек имел схожие с Феликсом способности, но поток его поля был зелёным. Однако это с лихвой компенсировало то, что парень обладал просто нечеловеческой физической силой.

Факультативы для пространственных энергетиков редко проходили в стенах школы, лишь в тех случаях, когда тема урока была посвящена построению порталов. Во время этих занятий ученики старательно чертили графики передвижения тел в пространстве и заучивали наизусть основные координаты.

– Любой портал всегда имеет две основные точки крепления в пространстве, или, проще говоря – две двери – вход и выход. Координата входа задаётся энергетиком в начале пути, – вещал Дерек. Заложив руки за спину, он с самым важным видом ходил между партами. – Эта точка, как правило, всегда закреплена в экране перемещения любого штаба, и, чтобы раскрыть портал, необходимо просто активировать её. Однако, все присутствующие здесь имеют возможность строить переходы без обращения к экрану, так что в первую очередь вы должны уметь определять координаты пространства, в котором находитесь, – он остановился и указал на формулу, расписанную на доске за его спиной. – Прежде чем шагнуть в переход, энергетик должен ввести точные координаты места назначения. Сразу после этого автоматически произойдёт построение коридора портала – своеобразных стен, между которыми пролегает течение перехода.

– А что будет, если зайти в портал, не задав координаты выхода? – спросил Феликс, привлекая к себе всеобщее внимание.

Задав свой вопрос, он услышал пренебрежительный смешок, донёсшийся с задней парты. Феликс медленно повернул голову и встретился взглядом с парой зелёных глаз, таких же ярких, как и у него самого. Это был Назар.

Назар Акулич был метеоэнергетиком, но посещал факультатив под предводительством Дерека Линдхолма вот уже второй месяц. Парень был весьма неглуп и заинтересовался искусством создания порталов. Лисбет не стала препятствовать рвению молодого бойца, и теперь он раз в неделю приходил на теоретические занятия. Посещать практику, проводившуюся в лесу, для Назара не имело смысла. Он не умел ни становиться невидимым, ни проходить сквозь стены, но зато во время лекций неизменно получал высшие оценки.

С самой первой встречи между Феликсом и Назаром возникло взаимное напряжение. Уже в тот день, когда Назар вызвался провожать Ванду до дома после их единственной встречи около штаба, мальчишки умудрились разругаться. И теперь, каждый раз оказываясь в одном помещении, они обменивались неприязненными взглядами.

– Ничего смешного, – Дерек подошел к столу Феликса и ободряюще улыбнулся своему новому ученику. – Это хороший вопрос, ответ на который способен уберечь вас от фатальной ошибки, – учитель перевел взгляд на Назара. – Судя по твоей реакции, ты знаешь ответ на этот вопрос. Может быть, поделишься знаниями?

Парень нехотя поднялся с места и с самым наглым видом поправил воротник патрульной куртки.

– Любой идиот знает о том, что движение через портал осуществляется только в одном направлении – вперед, – начал Назар и изогнул бровь, глядя на вмиг напрягшееся лицо Феликса. – Попадая в поток перехода, человек не имеет возможности повернуть назад, пока не достигнет конечной точки маршрута. Если войти в портал, не задав координат выхода, можно получить блестящую возможность затеряться в пространстве.

Воздух в помещении сгустился. Слова Назара отразились от стен и словно яростный поток ветра обрушились на Феликса. Мальчишка было дернулся, намереваясь встать, но на его плечо легла тяжелая рука. Дерек уверенным движением припечатал его к стулу, уберегая от фатальных действий.

– Благодарю за ответ, Акулич, – холодно отозвался Линдхолм. – Можешь занять свое место, если сказал все, что хотел.

Назар сел, а Дерек, все еще удерживая Феликса за плечо, остался стоять рядом.

– Как нам любезно напомнили, движение по коридору портала имеет лишь одну траекторию, но я хотел бы обратить ваше внимание на то, что затеряться в пространстве довольно сложно. Для этого необходимо действительно быть, – он красноречиво кашлянул и покосился на Назара, – идиотом.

– Возможно, он есть среди нас, – тихо, но едко сказал Назар.

– Оставь свои оценочные суждения при себе, если не хочешь потерять возможность посещать мой факультатив, – в голосе Дерека зазвенел металл. Он оглядел парня с головы до ног, и Феликсу на какой-то миг показалось, что его новый учитель почему-то не рад нахождению Назара среди них. – Если войти в портал, не задав координат выхода, поток может вынести вас в любом угодном ему направлении. А кроме того, таких экспериментаторов могут засечь Тёмные и насильно вытянуть к себе.

– В таком случае я бы предпочел затеряться в пространстве, – хохотнул какой-то мальчишка с последней парты. – Лучше так, чем попасть к ним в руки.

Обстановка разрядилась, и ученики начали перешептываться, обмениваясь мнениями. Дерек вернулся к учительскому столу и плюхнулся на стул. Немного подумав, он отпустил ребят по домам, тем самым завершив урок.

Феликс выбежал из здания школы и резко огляделся по сторонам. Быстро отыскав то, что хотел, он припустил в сторону центральной части общины, где находился его дом. Правда, сейчас он несся со всех ног в ту сторону по другой причине.

Его сердце колотилось с такой силой, словно пыталось пробить дыру в груди. Феликс чувствовал, как злость стремительно растекается по телу, отчаянно желая выплеснуться. И мальчишке совершенно не хотелось подавлять ее. Нападки Назара повторялись все чаще, и он больше не собирался спускать ему это с рук.

В центральной части общины было людно. Уставшие поселенцы расходились по домам после очередного рабочего дня. Их внимание мгновенно привлекла фигура разъяренного парня, пронесшегося по одной из каменных дорожек, и все как один уставились на него, пытаясь понять, что происходит.

Феликс нагнал Назара, когда тот уже поднялся на крыльцо своего дома. Мальчишка решил не тратить время на подъем по ступенькам и, ловко перепрыгнув через перила, преградил своему врагу путь. Назар, казалось, не был удивлен, когда прямо перед ним возникла фигура парня. Он даже не вздрогнул.

Они уставились друг на друга, не мигая. Люди, наблюдавшие за ними, притихли, ожидая дальнейшего развития событий.

– Заблудился? – голос Назара прозвучал ровно и невозмутимо.

И Феликс вспыхнул еще сильнее. Его раздражала эта показная снисходительность, с которой Акулич обращался к нему. Он вел себя так, словно Феликс был маленьким, глупым, надоедливым ребенком.

– Не хочешь объясниться? – сжимая кулаки, Гросс сделал шаг вперед.

– У меня нет желания тратить свое драгоценное время на тебя.

– Зато на факультативе ты прямо-таки фантанировал. Что, боишься высказать свои претензии мне в лицо?

– Ты слишком высокого о себе мнения. У меня нет к тебе никаких претензий, Гросс, – Назар сделал шаг вперед, намереваясь обойти мальчишку.

Он уже потянулся к дверной ручке, когда Феликс схватил его за плечо. Патрульная куртка под хваткой его пальцев так и затрещала. Назар осклабился, глядя на него наглыми зелеными глазами. Тогда-то Феликс и понял, что этот парень специально провоцирует его. Он не нападал первым, лишь оскорблял его при любом удобном случае, словно ожидая решительных действий со стороны недруга.

И они не замедлили последовать.

Испытывая какое-то мрачное наслаждение, Феликс нанес первый удар, метко попав противнику в челюсть. Его удивило то, что Назар даже не попытался отразить удар, хотя было понятно, что этот парень умел драться. По телу прокатилась сладкая волна эйфории и чувства отомщенности.

Однако миг триумфа был краток. Стойко пережив встречу своего лица с кулаком Феликса, Назар рванулся вперед и закатил тому такую сильную затрещину, что мальчишка рухнул на дощатое покрытие крыльца. Вскочив на ноги, Феликс с отчаянным воплем набросился на обидчика, и они, переплетясь телами, пересчитали немногочисленные ступеньки, а после покатились по траве, щедро награждая друг друга тумаками.

Драка была в самом разгаре, когда на улицу, услышав шум, высыпала вся штабная группа во главе с Лисбет. Предводитель быстро оценила обстановку и, не говоря ни слова, направилась в сторону парней, увлеченных друг другом. За ней тут же сорвался с места и Крис.

Обхватив за плечи своего протеже, который в тот момент, сидя верхом на Назаре, колотил его по лицу, Кристиан оттащил Феликса в сторону, заломив драчуну обе руки за спину. Мальчишка часто дышал, но даже не пытался вырваться. Его пыл поутих, и вместо него пришло осознание содеянного.