Дельфи

Я поворачиваю голову к другим реликтам. Среди них есть пара знакомых лиц. Девушка со стрижкой под мальчика, сидящая в самом конце, практически у двери – Ноа Плинер. Она всегда была тихой и рассудительной. А еще она здорово читает карты и ориентируется на местности. Только благодаря ей мы выбрались из импровизированной засады на последнем году обучения, то есть, не так давно.

В середине, ближе к Хендрику, который напротив меня, переговариваясь с несколькими реликтами сразу, сидит Озрик Сколяр. Это русый зеленоглазый парень с широкой грудью, скрываемой рубашкой и жилетом. Именно его я должна благодарить за свой шрам в виде белой полоски на моей правой щеке. Конечно, обиды я не держала. Мы были детьми и явно не так хорошо владели клинками, как нам казалось.

Иска явно нашла общий язык с Хендриком. Теперь она сидит рядом с ним и что-то оживленно ему объясняет, если не спорит, пока ее подруга выступает слушателем. Слева от меня расположилась Илария.

Я чувствую чью-то руку, сжимающую мое плечо, когда отвожу взгляд от Хендрика и его компании. Повернув голову, я не могу сдержать эмоций и вскакиваю на ноги, сцепив в объятиях растрепанного и, как всегда, в мятой рубашке брюнета:

– Арик!

– Не думал, что церемония сделает тебя такой эмоциональной, – он слегка улыбается.

– А я знала, что обучение тебя не изменит, – парирую я, тыкая пальцем в его рубашку.

– Уже познакомились с Риммом?

– Угу, – я на долю секунды перевожу взгляд на три пустующих кресла во главе стола. В зал уже начала входить охрана. Четыре человека под предводительством отца Арика. – А ты, значит, от Оранди?

– Да. Вас поделят на группы и соберут в дорогу. Полагаю, до рассвета некоторые из вас уже будут в Тельерре, но до нас, как ты понимаешь, добираться дольше.

Я киваю ему и улыбаюсь. Прошло два года с тех пор как я видела Арика в последний раз. Мы переписывались и делились новостями друг с другом, но его командировки никогда не проходили в Дельте.

– Оливия не прошла, – я сглатываю, вспоминая ее крик боли, и холодные глаза и тон моей матери.

– В курсе. И все знают, что сделала ты, – он всматривается в мое лицо. – Готов поспорить, с таким рвением ты все же выберешь Тельерру.

– Ты сам знаешь, мы практически ничего не решаем. Магия сама ведет нас.

Говоря это, я имею в виду, что на самом деле мы можем пойти против ее воли, но никому это на самом деле не нужно. Сила раскрывается в полную мощь только тогда, когда ты находишься на своем месте. Просто глупо перечить ей.

– Знаю. Но, учитывая твое положение, – он слегка заминается, упоминая моих родителей, – мне кажется, у тебя все же выбора больше, чем у других.

Я отмахиваюсь от его слов, как до этого в диалоге с Оливией:

– Давай не будем.

– Как скажешь, – он слегка улыбается, потрепав меня по волосам. – Они идут. Я к себе. И, Лоредена, – он немного наклоняется, чтобы слышала его только я, – удачи.

Реликты оживленно занимают стулья. В проходе появляются мои мать, отец и отец Хендрика. Все встают. Рекс и его приближенные проходят и присаживаются во главе стола. Мы тоже садимся. В помещении становится неестественно тихо. Рекс говорит первой:

– Я поздравляю вас с благословением Макх и прохождением Вехайлы. В ваших руках, реликты, судьба будущего Навема.

Гиря ответственности в моем желудке дает о себе знать.

– Многие из вас уже знают, что ждет вас в этом будущем, – продолжает моя мать. – Однако я бы хотела обратить внимание на некоторые изменения в вашем обучении.

И вот это уже не гиря, а настоящий балласт.

– Вам давалось ровно шесть месяцев на то, чтобы определиться со своим назначением вдали от ваших родных домов, а затем следовали два года обучения непосредственно в выбранном месте, – рекс оглядывает сидящих перед ней. – Мы хотим отследить динамику и выявить положительные стороны увеличения срока службы для будущих тельерцев и орандцев. – Она переводит взгляд на моего отца, моноса.

– Да, чем лучше вы погрузитесь в культуру воспитания военной выучки друг друга, тем слаженней в будущем будет работать система, – произносит отец.

– И поэтому, – продолжает за ним отец Хендрика, – мы взяли на себя ответственность увеличить срок вашего определения ровно в два раза.

Да что вы.

Я буквально кожей чувствую возмущение, исходящее от каждого реликта.

– Мы с радостью выслушаем ваше официальное обращение, – глаза матери устремляются ровно вперед, и я точно знаю: она отвергнет любое прошение.

– Когда мы сможем снова увидеться с семьей? – голос подает девушка с голубыми волосами, заплетенными в два колоска.

– Вам будут даны по шесть месяцев на обучение в каждой из академий. После прохождения обоих этапов, вы получите увольнительную на три дня.

– Три дня для всех, даже если мы будем учиться в Тельерре, а наша семья, допустим, в Хаде? – темноволосый парень с каплей растерянности смотрит на мою мать, которой, по всей видимости, очень не нравится его вопрос.

– Правила едины для каждого из вас.

Комната снова погружается в тишину. Я замечаю какие-то бумаги в руках у рекса.

– Итак, – она держит перед собой два листа. – Вижу, вы уже познакомились с вестигиямя, Риммоном Ферштом и Ариком Оранди. В моих руках сейчас списки с именами и фамилиями для отправления на обучение. Имейте в виду, с сегодняшнего дня вы не имеете права покидать крепость академии без соответствующего приказа. Считайте, что на следующий год ваши кураторы – это ваши родители, а реликты, состоящие в ваших ретах и кворетах на ступенях – ваши братья и сестры.

Она молча протягивает по очереди листы Риммону и Арику.

– Также есть важные сведения, которые вы должны знать.

Рекс подается немного вперед и выдерживает паузу.

– За последние три месяца у участились несчастные случаи, происходящие непосредственно возле горного массива Мортем и на всей территории леса Сомния. Часть вашего обучения будет проходить на близко расположенной к этим местам территории. Естественно, мы усилим охрану. Но я попрошу каждого в этой комнате быть внимательным и предусмотрительным. Совсем скоро вы поймете, что многие сказки являются частью нашей реальности, а тот мир, который вы себе представляли до Аннуи – не более, чем сладкая иллюзия, – она снова замолкает, наблюдая за реакцией реликтов.

Она обводит нас взглядом и заключает:

– Объявляю триста восемьдесят девятую церемонию Аннуи закрытой.

Рекс встает со своего места. Вместе с ней встают монос и тельер. И все мы. Мы стоим до тех пор, пока они не исчезают в дверях. Охрана остается с нами в помещении.

Глава 6

Выходцы Тельерры именуются тельерцами. Звание тельера присваивается одному самому сильному воину, готовому защищать земли Навема.

Пункт 3 настоящего постановления «О долге и службе»

– Ты первый, – Риммон кивает Арику.

Тот пожимает плечами:

– Как скажешь, – он пробегает глазами по своему списку и немного хмурится. Потом переводит взгляд на меня и едва заметно качает головой. Меня в этом списке нет. Значит, я попаду сначала в Тельерру.

– Итак, реликты, постройтесь у входа все, кого я назову. Мы с вами незамедлительно отправимся к кораблям и проплывем Поэнские воды, за которыми нас встретят у берегов Арбы, – говорит Арик.

Реликты послушно образуют строй. Я вижу, как Илария ненадолго бросает на меня взгляд, прежде чем уйти. Ее имя было в этом списке. Киваю ей и немного сжимаю ее руку. Ко входу так же отправляется Ноа. Остальных я не запоминаю. Хендрик, Иска и ее подруга остаются сидеть.

В этом году, что странно, избранных Вейхалой больше с других материков, нежели со Свагата.

Когда отряд из восемнадцати человек собран, Арик подходит ко мне.

– Не переживай, через полгода будем видеться чаще, чем до моей Аннуи.

Я усмехаюсь и приобнимаю его:

– Неплохая угроза. Надеюсь, доживу, – я шутя взлохмачиваю его волосы наблюдаю, как реликты и Арик покидают комнату с двумя охранниками.

– Что же, – Риммон поднимается со своего места, – должен сказать, отчасти, мы в более выгодном положении, а отчасти и нет. Кто мне скажет, почему? – он обводит взглядом реликтов.

– Мы раньше попадем в академию и, соответственно, раньше приступим к занятиям, – подает голос тот же парень, что недавно спрашивал про увольнительные.

– Верно. Что еще?

Пока все молчат, я обдумываю положение ушедших. Им предстоит получить новые вещи, дойти до порта и проплыть по морю еще около десяти часов. Они заранее сплотятся, образуя группы. Они уже будут проверены одним испытанием.

– Их преимущество – сплочение. В путешествии они узнают друг друга лучше, чем мы сейчас. А это значит, что по прибытии у них будет фора в понимании друг друга, – я смотрю только на Риммона, но я чувствую, как мои уши краснеют, когда я понимаю, что обратила внимание всех на себя.

– Верно, – мягко улыбается Риммон. На долю секунды он задерживает свой взгляд на моем шраме, или мне это уже кажется. – И вот, что я предлагаю. Я заранее вас разделю по ретам, – он видит, что многие еще не знакомы с выражениями тельерцев и вздыхает, – по отрядам. У вас их будет всего три, в каждом по шесть человек. Но в будущем вы должны уметь действовать не только в кругу рета, но и одним целым звеном, кворетом. Всем это ясно?

Реликты внимательно смотрят и кивают.

– Прекрасно. А теперь первые шесть человек, которых я назову, сядут по правую сторону стола, это будет первый рет, следующие – слева, второй рет. Оставшиеся – по центру, трейтий рет.

Риммон делит нас на реты, а я продолжаю наблюдать за его шрамами. Интересно, у них всех в Тельерре так принято – сражаться настоящим оружием? Наверное, другого и не ожидаешь, проходя военную выучку, но все же…

– Лоредена Векслер, – я слышу свое имя из его уст и как в замедленном действии наблюдаю, как брови Риммона ползут вверх. Он быстро овладевает этой эмоцией, но я радуюсь, что мне удалось заметить его замешательство. Я встаю и перехожу к правой половине стола.

Когда деление заканчивается, в моем рете стоит Озрик, парень, что задавал вопросы – Марк Растон, девушка с голубыми волосами – Ракель Менихес. Ее фамилия знакома моему слуху, но я не могу вспомнить, где я ее слышала. Возможно, кто-то из ее родственников бывал в Хамэше. Двое других реликтов все окончание Аннуи просидели тихо: светловолосая высокая девушка Цезония Уцис и парень с невероятно голубыми глазами и красивой темной кожей Ярса Гортад.

– Три часа назад поступило сообщение о нападении в южной части Свагата, совсем близко к Тельерре. Стражникам удалось отразить атаку без единой потери. Ваша задача, – вестигий указывает на рет, сидящий слева, – найти в библиотеке Дельты записи о данном происшествии при помощи этой руны. – Риммон выводит пальцами что-то похожее на квадратную скобку, и символ загорается.

– Перт, – тихо произношу я, и тут же жалею об этом.

Уголки губ Риммона едва трогает улыбка:

– Надеюсь, ваши познания в рунах позволят вам с легкостью выполнить мое задание.

Я неловко ерзаю на стуле. Пальцы вестигия вздрагивают и руна исчезает.

– К вам, – он смотрит на рет по центру, – у меня другая просьба.

Пальцы Риммона словно разделяют воздух надвое, а потом заново соединяют. Символ загорается. – Что это за руна?

Риммон смотрит на меня.

– Руны, – я вглядываюсь в символы, наложенные друг на друга. Риммон приподнимает одну бровь в ожидании. – Это две руны из древней мифологии материка Хад. Виде и Верум, – поясняю я. – Они служат инструментом для распознания лжи.

– Интересно, – Риммон слегка склоняет голову, – но ты абсолютно права. Так вот, реликты, – он снова смотрит на центр, – вам будут необходимы эти руны, когда вы станете искать единственно верную карту в здании администрации. Карту со свежими данными.

Риммон ухмыляется, следя за одобрительной реакцией и крутящими головами реликтами, и переводит взгляд на наш рет.

– К вам у меня будет отдельная просьба, – он убирает прошлые руны и начинает чертить новые. Полоса за полосой я различаю Хагалаз.

– Есть идеи? – он смотрит на меня, и я выдерживаю его взгляд, не проронив ни слова. Мне становится не по себе.

– Хагалаз, или стихийная руна, – подает голос девушка из моего рета, Ракель, отбрасывая голубые косы за спину. – Она воздействует в основном на погоду.

Риммон внимательно слушает и ждет еще несколько секунд в молчании:

– И да, и нет. Хагалаз – мощная сила, неподвластная контролю. Скажем так, если вы хотите посмотреть на судьбу на ладони, создайте Хагалаз. Ее применение безгранично. Далее все объяснения будут лишними. Я хочу, чтобы вы подошли к заданию с особым трепетом и вниманием, и сами ответили на вопрос, для чего конкретно нужна данная руна.

– А если у нас не получится? Это ведь сложная магия, мы же не боги, – Озрик чуть склоняется над столом.

Риммон поводит плечами:

– Значит, в Тельерру вернется на некоторое количество реликтов меньше.

Он говорит так, будто это обычное дело и у меня сводит желудок.

– Что мы должны будем найти? – спрашивает Марк. Мне явно стоит держаться этого парня, по крайней мере, я так считаю на данном этапе. Он не боится задавать вопросы, и это хорошо.

– Вам не нужно ничего искать, в этом вся прелесть. – Риммон ждет, пока мы с нескрываемым непониманием смотрим на него. – Вам, наоборот, нужно будет скрыть все следы какого-либо вторжения на наш берег.

Ропот прокатывается по залу, и я вдруг сильнее прежнего ощущаю незримое давление на своих плечах.

– Успокойтесь, – Риммон взмахивает пальцами, и руна исчезает. Он засовывает руки в карманы. – Никто не отправляет вас в Мортем. По крайней мере, пока. У вас будет замечательная возможность потренироваться в стенах нашей академии.

Риммон посылает искры символов в центр стола и перед нами предстает крепость Тельерры.

– Вот здесь, – он увеличивает участок, на котором изображена полуразрушенная башня, – находится часовня. У нас еще три таких строения. Одно принадлежит орандцам-врачевателям, другое – архивариусам, в третьем будете жить вы. Часовня была разрушена во время нападения, и на данный момент остается нетронутой. Верните ее в первозданный вид и уберите все, что мы так любезно разложили для вас перед ней.

Получается, тельерцы имитировали нападение и сами разрушили свою башню, чтобы мы смогли сплотиться? Неплохо.

Довольный своей задумкой, Риммон оглядывает зал:

– Вопросы?

– Сколько у нас времени? – Озрик оценивающе смотрит на модель часовни.

– Чем меньше вы потратите, тем лучше.

Я сглатываю. Получается, нам надо будет как можно скорее сделать то, что на первый взгляд кажется для меня невозможным.

– Ах, да, забыл упомянуть. На этом я с вами прощаюсь. – Риммон обходит стол и направляется к выходу из зала. – Рассчитывайте только на себя и на свой рет. Вас не должны поймать.

Он вскидывает руку вверх в прощальном жесте, и я замечаю все ту же его усмешку, что была с ним, пока он раздавал задания. Некоторое время реликты не двигаются и растерянно оглядываются. Риммон снова появляется в дверях, но уже с каким-то мешком.

– Ваши спальни уже готовы, – он вытряхивает из мешка ткань. Очень много белой ткани. – Это убережет вас от холода.

– Плащи? – подает голос Марк, его темные волосы кудрями спадают на глаза.

– Защищены рунами, – Риммон уже разворачивается на выход. – У каждого из вас будут дополнительные индивидуальные задания, но не советую вам проваливать первое. До встречи в академии.

Его силуэт исчезает в дверях.

Просто превосходно.

Глава 7

Нет ничего более сильного, чем сплоченный рет одаренных людей. Принимая во внимание навыки каждого реликта, он способен преодолеть многие преграды на своем пути. Как показывает история, отношения в таких ретах похожи на семейные, и все же это больше, чем семья.

Войны и игры, Авдей Ферим

Реликты других ретов принимаются бурно обсуждать стратегию. Я замечаю быстрые кивки в рете Хендрика. Друг кивает мне, молча поддерживая, и их копания первой покидает комнату.

Реликты, которым досталось задание с картами, принимаются по одному бродить по залу, разглядывая изображения, а двое из их отряда уходят на разведку.

– Ну, есть идеи? – Озрик скрещивает пальцы и ставит локти на колени, оглядывая нас.

– Добраться до академии? – Ракель вопросительно поднимает бровь.

– Что бы мы без тебя делали, голубичка? – глаза Озрика блестят, когда в ту же секунду Ракель вскидывает руку и отправляет в его живот несколько небольших искр.

– Воу, давайте полегче, а то мы действительно не доживем до первого задания, – вклинивается в разговор Марк, замечая серьезный настрой синеволосой.

– К твоему сведению, голубика оставляет фиолетовые следы, – Ракель поднимает подбородок и, видимо, решает больше не удостаивать вниманием Озрика.

– Как скажешь, льдинка, – он поднимает руки в знак капитуляции.

– Может стоит объединиться с ребятами? Подождать, пока они выполнят свое задание, и добраться до академии вместе? – загорелая блондинка Цезония косится на Хендрика, разглядывающего карту и пытающегося создать руну.

– Ага. Давайте сразу отдадим им все лавры и победу, замечательная мысль, – скалится Озрик.

– Это не соревнование, – не выдерживаю я.

– Без обид, но как человек, выросший на обычных улицах Хада, могу сказать, что это оно и есть.

Ярса скрещивает руки, как бы защищаясь. Закрытая поза – еще одна особенность поведения выходцев из Хада, будто тебя могут отправить под трибунал за любое высказывание. Хотя, возможно, иногда это так.

Тут наш диалог прерывает небольшой, но очень громкий, эхом отражающийся от стен, взрыв. Шесть голов нашего рета тут же оборачиваются на источник шума. Иска стоит в полном шоке перед сожженной и еле догорающей картой.

– А это, видимо, еще кое-что, о чем забыл упомянуть Риммон, – Ракель косится на почерневшую стену. Хвала Авадхани, с девушкой все в порядке, не считая серого пепла от взрыва, осевшего на ее рубашке и руках.

– Они ведь хотят, чтобы мы сплотились ретом, – Марк смотрит по сторонам и наклоняется чуть ближе к нам, чтобы его не смогли подслушать. – Предлагаю поменять место обсуждения нашей стратегии на более подходящее.

– В двух кварталах отсюда стоят повозки, – говорю я. – Мы можем спокойно доехать до академии, а дальше уже пешком.

– Так бы сразу, – улыбается Озрик.

Я пожимаю плечами и поднимаюсь вместе со всеми.

Пока наш небольшой рет двигается в сторону выхода, захватывая по дороге плащи, я ловлю взгляд Хендрика.

– Я сейчас, – отхожу от своих и смотрю на Хендрика, успокаивающего Иску тем, что переводит все в шутку. Немного погодя, он тоже отходит от своих и приближается ко мне.

– Похоже, у вас тоже есть план, – он слегка кивает в сторону моего рета.

– Вроде того. Как дела с руной?

Хендрик пожимает плечами:

– Бомбически, – он посмеивается. – Сложнее, чем я думал, но справимся.

– Это хорошо. До встречи в академии.

– Осторожней там. Ну, знаешь, не стой рядом с Озриком, если он вдруг решит применить руну, точнее, попробует ее применить.

Хендрик смеется, я пихаю его в плечо.

– А ты, полагаю, уже забыл о правиле не есть там, где спишь? – я отвожу голову в сторону Иски и ее подруги.

– Ох, а ты жестокая. Один-один.

– Иди ты.

Я последний раз пихаю его, и отхожу к команде.

– Теперь мы можем идти? – Озрик смотрит с легким раздражением.

– Вообще-то я узнавала о рунах. Не так просто их воспроизвести.

– Ну, в этом мы убедились, кажется, только что и без поддержки твоего друга, – Цезония закатывает глаза.

– Скажи, а ты всегда такая едкая, или нам просто повезло? – Озрик щурит глаза.

Цезония рассматривает свои ногти и, даже не подняв головы, отвечает:

– Все сразу.

– Ну что же, похоже, нас ждут счастливые часы в компании друг друга, – пытается разрядить обстановку Марк.

– За эти часы желательно узнать друг друга получше, а не убить, – говорю я и перевожу взгляд на Ракель, Цезонию и, особенно долго задерживаю его на Озрике.

– Ладно-ладно. Уже и пошутить нельзя. Даже льдинке было весело, – безмятежное выражение лица Ракель исчезает в ту же секунду, как Озрик заканчивает свою фразу.

Да, нас ждут незабываемые часы сплочения.

Глава 8

Не представляю, какого тебе будет в Тельерре. Просто помни, что ты сильнее, чем ты думаешь. Я горжусь тем, что у меня есть такая сестра.

Из личной переписки реликта Воанергес Векслер и реликта Лоредены Векслер

– А то, что повозка рассчитана на четверых человек, никто не предвидел? – Озрик, как и все мы, оглядывает средство передвижения.

– Поедем на двух, – пожимаю я плечами и уже собираюсь идти к возничему, как меня останавливает чья-то рука.

– Может, заранее поделимся? – Марк вопросительно смотрит на меня.

– Я еду со льдинкой, – тут же встревает Озрик, за что ловит взгляд упрека от Ракель.

– Разумнее будет разделиться по три человека, – вставляю я.

– Тогда я беру этих двоих, – Марк кивает на Цезонию и Ярсу.

Я киваю ему в ответ и направляюсь к лошадям и их возничим, нащупывая в кармане монеты.

***

На улице уже полностью стемнело. Выезжая из города, мы можем наблюдать окрестности под скупым светом звезд и луны.

До настоящего дня я ни разу не ездила в компании незнакомых мне людей. Сейчас к этому прибавилось и то, что ждет меня сплошная неизвестность. Путь мне тоже не знаком.

Совсем маленькой девочкой, возможно, я проезжала здесь с родителями, но теперь от этих воспоминаний не осталось и следа.

Я молча наблюдаю за пейзажем за окном, пока в нашей напряженной компании Ракель продолжает открыто игнорировать Озрика, который, в свою очередь, видимо, хочет прожечь в ней дыру своим взглядом.

Половину пути мы молчим, переваривая события прошедшего дня. Первым разговор начинает Озрик.

– А вы ведь тоже заметили шрамы на этом, нашем…?

– Вестигии? – я сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. И чем он только занимался, пока мы учились в одном классе.

– Ага. Все руки, даже часть груди в каких-то порезах, – он поеживается на месте.

Ракель хмыкает.

– Что, не успел пройти первое испытание, как тебя уже заинтересовала грудь твоего вестигия?

Я смотрю на ее лукавую улыбку, и мои уголки губ поддаются ее эмоции.

– Да я же не про это, льдинка, – как ни в чем не бывало продолжает Озрик, – мы будем учиться драться настоящим оружием.

Я вскидываю бровь.

– Кому, как не тебе знать, как управляться с настоящим оружием? – и многозначительно смотрю на него.

Ракель замечает это.

– О чем вы?

– Когда мы были маленькими, – объясняю я, – Озрик умыкнул откуда-то клинки. Ну и наша тренировка закончилась значительно раньше, чем предполагалось. – Я показываю на свой шрам.

– Оу, – Ракель секунду разглядывает его, а потом приподнимает рукав своей рубашки. – У меня тоже есть похожий.

Она демонстрирует бледную ровную линию на своем предплечье.

– Мы с братом учились метать ножи. Когда я кинула свой, он рикошетом полетел в меня.

Озрик чуть посмеивается, я тоже улыбаюсь.

– Знаю, глупо, – продолжает Ракель, – и шансы на такой расклад были малы, но как есть.

– А где он сейчас? – Озрик откидывается на сиденье.

– Брат? Дома. Ему семнадцать, рано еще.

– Прямо как моя сестра, – произношу я и замечаю отблеск понимания в глазах Ракель.

– Ну что ж, девочки, я знаю, вы очень хотели задать этот вопрос, но постеснялись. Поэтому я, как джентльмен, избавлю вас от любопытства и расскажу про свои шрамы, – широко улыбается Озрик.

– Ты, наверное, перепутал что-то. Нам добираться до академии восемь часов, а не дней, – я пинаю носком ботинка дверцу, и мы разражаемся смехом.

– Что сказать, я просто люблю углубляться в подробности.

– Скорее, тонуть в них, – парирую я.

Мы продолжаем вести непринужденный разговор. Лед, возникший вначале между Озриком и Ракель, немного трескается, а я вновь со дня ухода Арика узнаю, каково это – заводить новые знакомства.

***

– Помоги мне.

Трещины от наших рук расходятся все дальше и дальше.

Я снова на озере.

Та же девушка.

Я слышу ее.

Чувствую.

Я – это она.

Между нами не остается преграды. Я падаю в ледяную воду, но мне не холодно. Дельфи тянет меня за собой на глубину. Воздух. Мне нужен воздух. Нужен ведь?

Дельфи не останавливается и тащит меня на дно со всей силы. Пытаюсь высвободить руку, но получается лишь немного замедлить движение.

Я переворачиваюсь в воде, пихаю существо ногами. Хватка на моей руке только усиливается. Мне больно, мои легкие горят. Мне нужен кислород.

Я в последний раз пробую выпутаться, но все тщетно. Делаю вдох и… не захлебываюсь. Я дышу. Под водой.