Графиня на арене

– Я нашла его неподалеку от упавшего гнезда. Он был полностью оперившийся, но имелись следы еще как минимум одного птенца. Этот скрывался в стоге сена от двух летавших над гнездом сорок и издавал жалобные звуки. Мунго сказал, что он не выживет, но, как видишь, ошибся: он все еще со мной, бодр и здоров спустя годы.

– Мунго?

– Нет, теперь моя очередь спрашивать.

– Да? Ну ладно, давай!

Он принялся поглаживать ей живот, отвлекая от мыслей, но она все же спросила:

– Доминик Стрикленд был твоим другом. Что произошло?

Улыбка тут же сползла с лица Эллиота. Вот уж о чем говорить ему больше не хотелось никогда, так это о Доминике, но эта тема не касалась политики или военных секретов, так что не было причин отказываться отвечать.

– Мы были близкими друзьями: я, Син, Гай, Доминик и Дэвид Норрис, который потом погиб в том же бою, что и брат Сина Бенджамин. Мы учились в одном классе. – Эллиот фыркнул. – Однокашники даже называли нас «братством» из-за того, что мы были неразлучны.

– Стрикленд не похож на душу компании и человека, на которого можно положиться. Как мог он понравиться Стонтону и даже Гаю, хоть газеты и выставляют его безнадежным волокитой.

Джо имела в виду Гаюса Миллингтона, которого газеты прозвали Милягой.

Эллиот тяжело вздохнул при мысли о бывшем друге Доминике и попытался выразить словами то, что думал о Доминике Стрикленде, по чьей милости сейчас он сам, Джо и все их друзья путешествовали по разоренной войной стране, рискуя жизнью.

– Дома надо знать, чтобы понять его бешеную привлекательность. Он из тех, кто буквально источает харизму. – Эллиот коротко взглянул на Джо. – Не сомневаюсь, ты знаешь о его связи с Марианной.

– Да, но это продолжалось недолго: он ее обманул. – Помедлив, Джо добавила: – Признаться, меня удивляет, что умница Марианна поверила такому прохвосту.

– Дом из тех, кто способен очаровать кого угодно, чтобы достичь какой-то цели. Я, как самый бедный и низкородный в нашем «братстве», стал замечать признаки истинного характера Дома задолго до того, как он показал свои самые нехорошие стороны Гаю и Дэвиду. – Эллиот пожал плечами. – Мы все отдалились от него прежде, чем покинуть Итон, еще до выпуска, хотя Син, у которого было хобби всех спасать, давал ему один шанс за другим, даже когда уже давно было ясно, что это человек пропащий.

– Чем он себя выдал?

– Нет уж, теперь моя очередь. Скажи-ка мне, как ты так наловчилась обращаться с холодным оружием?

Тело Джо напряглось у него под рукой, и он уже решил, что на этом их душевный разговор закончится, но она ответила:

– Это все дядя. Для нас метание ножей было, может, и не совсем игрой, но, пожалуй, способом скоротать время. Быстро стало понятно, что у меня есть способности.

Эллиот рассмеялся: ну какая скромница!

– Я не хотела с ним расставаться, так что пришлось достичь профессионализма в этом деле и научиться стоять за себя.

– Но как он мог брать на столь опасные задания такую маленькую девочку?

Джо моргнула, словно вопрос поставил ее в тупик, но быстро справилась с растерянностью.

– Больше обо мне позаботиться было некому, – заявила Джо и добавила почти враждебно: – Он никогда не подвергал меня опасности.

Эллиот хмыкнул, почему-то не поверив ей.

– Моя очередь, – сообщила Джо, устраиваясь на боку в той же позе, что и он.

Он положил ладонь ей на бедро, все еще не желая отпускать, а когда она не сбросила его руку, улыбнулся и спросил:

– Ну так что ты хочешь узнать?

– Подожди минутку, я подумаю. – Она закусила губу, и где-то внутри у Эллиота шевельнулось новое чувство – более сложное, чем обычное возбуждение, – от которого сжалось сердце.

Он не был идиотом, понимал по крайней мере часть своих эмоций и знал, что желал ее всю – не только тело. Впервые в жизни он так сильно, всем своим нутром хотел женщину, и так уж случилось, что она оказалась самой необычной женщиной в его жизни.

Как веселился бы его друг Гай, если бы знал, о чем он сейчас думает! Слава богу, этот насмешник никогда об этом не узнает…

– Ты мог бы заняться дипломатией, поступить в армию или на флот, – сказала Джо, прервав его задумчивость, – но избрал совершенно непрестижное поприще. Почему?

Эллиот фыркнул, но Джо никак на это не отреагировала.

– Это правда: сбор информации – или шпионаж – считается не самым приличным занятием для джентльмена. К счастью, меня мало волнует чужое мнение, особенно разных идиотов, – сообщил Эллиот и пожал плечами. – Мои друзья знают, чем я занимаюсь, и тем не менее уважают меня, и мне этого достаточно. Мой черед.

Джо помотала головой и положила руку ему на грудь, погладив мозолистыми пальцами соски.

– Хватит вопросов.

– Хватит? – Эллиот приподнял брови, хотя сердцебиение уже участилось от того, как сверкнули ее глаза.

– Вполне. – Рука Джо скользнула вниз по его груди, потом по животу, пальцы сомкнулись на члене, который был в полной боевой готовности все время, что они вели этот диалог.

Эллиот сглотнул и опустил свою руку тоже ниже.

Дыхание Джо перехватило, и она отставила колено в откровенном приглашении.

Эллиот просунул палец между ее влажными складками поглубже, а потом согнул. С ее приоткрытых губ сорвался стон, и она провела пальцами по его копью от головки до основания, а потом обратно.

Губы Эллиота изогнулись в плотоядной улыбке, когда они принялись ласкать друг друга. Постепенно в их лихорадочных прикосновениях появился ритм, который они подобрали, поняв, что нравится каждому из них.

Когда Эллиот добавил еще один палец, Джо застонала и начала повторять бедрами их движение. Когда огрубевшая кожа ее большого пальца задела чувствительную головку, Эллиот зашипел сквозь зубы.

Удовольствие нарастало, и становилось все сложнее продолжать ласкать ее мягко и не забывать о ее желаниях в погоне за разрядкой.

В какой-то момент Эллиот понял, что не выдержит, осторожно отстранился и, перекатившись на спину, приказал:

– Оседлай меня, Джо!

Ее веки отяжелели, щеки раскраснелись, но она подчинилась и приставила его плоть ко входу в свое тело, не отрывая от него глаз.

Эллиот восхищенно смотрел на нее снизу вверх, отрывая бедра от одеяла каждый раз, как она опускалась на него, потом взял в ладони ее груди и простонал:

– Боже милостивый!

Джо склонилась ему навстречу, упершись руками в пол и удерживая его глубоко внутри; ее и без того тугие стенки сжимали его почти до боли.

Эллиот взял в рот бусинку соска, полизал, пососал.

Джо содрогалась, ее глаза подернулись дымкой наслаждения, когда он принялся ублажать ее груди по очереди, покусывая и облизывая, каждый раз выгибаясь, принимая его в себя без остатка.

– О да-а-а… – простонала она, скользнув рукой между ними и принимаясь доводить собственное отзывчивое тело до исступления, которое едва успело закончиться, прежде чем новая волна наслаждения накрыла ее с головой сразу же за первой.

Ее мышцы яростно сокращались, до обидного быстро подводя его к краю, он отчаянно не хотел выходить из нее – его охватил первобытный позыв наполнить ее своим семенем, пометить как свою собственность. Эллиоту стоило огромных усилий опомниться и выскользнуть из нее прежде, чем излиться.

На этот раз он первым провалился в забытье.

Глава 6

Джо и Эллиот догнали наконец свою немногочисленную компанию через два дня после операции у дома Бруссара.

Разумеется, это было не единственное приключение той ночи. Джо все еще корила себя за неосмотрительное – и да, разрушительное – поведение с Эллиотом. Разрушительное для нее, потому что он очень ей нравился. Последние несколько недель она с ужасом наблюдала, как Марианна отдала себя в руки герцогу Стонтону, а Сесиль сдалась на милость маркиза Карлайла.

И вот теперь она сама зачем-то последовала их примеру.

Хоть Джо и не слишком хорошо знала этих женщин, они были единственными, кого можно было бы назвать подругами, и она с горечью предчувствовала, какие страдания их ожидают, когда они вернутся после своих мимолетных приключений во Франции. Да и ее ожидает та же участь.

Может, Джо и не смыслила ничего в жизни высшего общества, но лондонские пэры – и их сыновья – не женятся на циркачках. «И уж точно не на убийцах, которых подозревают в измене, цыпленочек», – расторопно прибавил Мунго.

Да, это уж точно!

Джо сказала себе, что ей плевать, если даже Эллиот считает ее чудовищем. Он не видел дымящиеся развалины тех домов в деревне, не слышал стенаний оставшихся в живых, которые пытались свыкнуться с теми ужасами, через которые им пришлось пройти по милости банды Бруссара.

В то время они с Мунго не могли ничем помочь селянам, но он все же решил остаться и своими глазами все увидеть.

«Может, когда-нибудь нам выпадет шанс отомстить за них», – сказал он сквозь слезы, которые ручьем текли по его лицу.

Люди осуждают жестокость и насилие, но многие считают недопустимым отвечать бандитам тем же. Джо не входила в их число и не испытывала вины перед теми, кого убивала. С этим жить было проще, чем с мыслью, что еще эти выродки успели бы натворить, если бы остались живы.

Джо услышала топот копыт и увидела приближавшуюся лошадь, а кто на ней, поняла еще до того, как обернулась.

Она избегала Эллиота как чумы с тех пор, как они покинули тот сарай три дня назад. Джо проснулась еще до рассвета и выползла из-под одеял, словно грабитель с места преступления. Встретившись с остальными, она испытала огромное облегчение. Все четверо привыкли к ее неумению общаться и просто оставили ее в покое, втянув Эллиота в свой кружок и тем самым отвлекая от нее.

Эллиот демонстративно кашлянул, и Джо пришлось обернуться. Сердце ее сразу пустилось вскачь, и это страшно ее разозлило.

– Мы приближаемся к месту встречи – гостинице «Железный шлем», так?

– Да.

– Я обратил внимание, что у нас не хватает пистолетов и запас патронов тоже маловат.

– Знаю.

Дальше они ехали молча.

Эллиот первым нарушил молчание, тяжело вздохнув:

– Может, поделишься своими планами?

– Возьмем оружие, которое вы с Гаем и Сином спрятали под двойным полом вашего фургона.

Эллиот рассмеялся:

– Думаю, нет смысла спрашивать, откуда ты не только знаешь об этом оружии, но и считаешь себя вправе им воспользоваться, хотя оно тебе и не принадлежит?

– Да, думаю, не стоит.

Эллиот прищурился.

– Я тебя чем-то обидел?

– Нет.

– Просто вид у тебя не самый довольный.

Джо извернулась в седле, чтобы посмотреть назад – на остальных. Жан Луи и Арлетт что-то увлеченно обсуждали и смеялись, сильно жестикулируя.

– Не волнуйся, они нас не услышат, – успокоил ее Эллиот.

– Я собой недовольна, – призналась Джо, не глядя на него.

– А-а.

Она резко обернулась.

– Как это понимать?

– Никак.

– Та ночь больше не повторится.

– Это ты уже говорила.

Его слова прозвучали так мягко, что Джо еще больше разозлилась. Ну почему она ведет себя как жеманная школьница?

«Потому что ты в него втюрилась, цыпленочек».

«Ох, отвяжись, Мунго».

– Тебе не приходило в голову, что Гай и Син тащили это оружие с собой в такую даль не просто так? Что у них могут быть на него свои виды?

– Будет безопаснее для них – и для всех остальных – не встречаться с Домиником Стриклендом вооруженными.

Эллиот уже хотел было возразить, но неожиданно для нее сказал:

– Знаешь, а тут я с тобой согласен. Но что, если, когда мы доберемся до места, окажется, что они уже забрали оружие из тайника?

– Тогда придется добывать винтовки и пистолеты где-нибудь еще.

Эллиот расхохотался.

– Что смешного?

– Ты так уверена, что будет где – не говоря уже о том, что совесть по поводу предстоящей кражи тебя явно не мучает?

– После двадцати лет войны в Европе оружия пруд пруди. Если кто-то сейчас не в состоянии раздобыть пистолет, у него нет никакого права им пользоваться.

– Верно, – признал Эллиот. – Но пистолеты стоят дорого, и хозяева обычно неусыпно за ними следят.

– Пьяные солдаты везде одинаковые – не особо заботятся о безопасности, когда дело касается вина и женщин.

– Что ты хочешь этим сказать?

– А что, по-твоему, еще можно этим сказать?

Тонкие, но идеальной формы губы Эллиота скривились.

– Будем надеяться, оружие все еще в фургоне, и тебе не придется убеждать пьяных солдат уступить тебе свое.

– Почему?

– Потому что соблазнять пьяных солдат опасно, – огрызнулся Эллиот, и при этом у него самого был довольно опасный вид.

– Ну, это уж не твое дело.

Брови Эллиота сошлись на переносице.

– Если ты думаешь, что… – Он замолчал, и у него глаза полезли на лоб, а потом рассмеялся. – Все ясно.

– Что это тебе ясно?

– Ты споришь просто для того, чтобы поспорить.

– Что?

– Так и есть.

– Вовсе нет.

– Точно-точно.

Эллиот самодовольно ухмыльнулся, и Джо немедленно захотелось кулаком стереть эту ухмылку с его лица.

«Нет-нет, цыпленочек. Не лги себе: ты хочешь стереть ее поцелуем».

«Отстань, Мунго!»

Эллиот фыркнул, глядя как Джо дает Ангусу крошечный ножичек в лапки и отсылает его к их друзьям. Как и следовало ожидать, Доминик всех обманул. Вместо того чтобы просто поговорить с Марианной, как обещал в письме, он захватил всю группу в плен и запер в подземелье самого маленького замка в мире.

– Хотел бы я своими глазами увидеть рожу Гая, когда он получит этот нож, – сказал Эллиот.

Лицо Джо озарила улыбка, что с ней случалось нечасто.

– Если отправлю им что-нибудь посерьезнее, боюсь, они сами попытаются вырваться из заточения.

Эллиот понимал, что она права. Крошечный ножик и появление Ангуса просто даст им знать, что их не бросили. По словам Джо, все шло по плану, хотя она, конечно, не стала делиться этим планом с ним.

Жан Луи бесшумно возник из-за деревьев и, присев на корточки рядом с Джо, спрятался вместе с ними среди кучи валунов.

– Ты была права: Стрикленд действительно очень рассчитывал на Бруссара с его шайкой. По словам мальчишки, которого мы поймали, он сказал своим людям, что скоро их услуги больше не понадобятся, потому что придут настоящие солдаты и будут охранять Стрикленда по пути туда, куда он собирается направиться дальше. – Жан Луи кашлянул, взглянул искоса на Эллиота и добавил: – А еще мальчишка сказал, что эти солдаты позаботятся о тех, кто заперт в подземелье.

Джо и Эллиот переглянулись.

– «Позаботятся». Мне это не нравится. Ты же не думаешь, что Доминик собирается отпустить Сина, Марианну и остальных? – спросил Эллиот после многозначительной паузы.

– Не думаю.

– А ты как считаешь? – спросил Эллиот у Жана Луи.

Француз покачал головой.

– Я считаю, что Стрикленд прикажет Бруссару уничтожить их всех, когда тот появится. Сейчас твоих друзей охраняют обычные крестьяне, которые нанимались в замок слугами, а не стражниками. Они не из тех, кто способен на хладнокровное убийство.

У Эллиота живот скрутило от беспокойства и омерзения – так отвратителен ему был тот, в кого превратился Доминик. Кроме того, он ощутил огромное облегчение оттого, что Джо на их стороне. Без ее вмешательства… ему даже думать не хотелось, что могло случиться с ним, его друзьями и Марианной. Неприятно было это признавать, но если бы не Джо, он сам сейчас сидел бы в подземелье и ожидал смерти вместе с остальными.

– Надо подготовиться, – сказала Джо и отправилась за одеждой, в которой собиралась пойти на дело.

Когда она ушла, Эллиот обернулся посмотреть на замок, торчавший на сотню футов из склона утеса. Ему никогда еще не доводилось видеть таких крошечных замков – размерами с обычный загородный дом, но с орудийными башенками.

Самое удивительное, что в замке жил король, хоть и своеобразный: его королевство ограничивалось этим замком и дюжиной слуг.

Эллиот, когда услышал, что в миниатюрном замке проживает не кто иной, как свергнутый король Швеции Густав Адольф, почувствовал себя героем готического романа. Он, конечно, спрашивал Джо, что все это значит, но она, разумеется, отказалась объяснять, зачем бывшему королю Швеции и Доминику Стрикленду сдалась артистка цирка Марианна Симпсон, сказала лишь:

– Я не вправе тебе это раскрывать.

Как и предсказывала Джо, оружие, которое друзья спрятали в тайнике под полом циркового фургона, оказалось на месте. Также, как Джо и предсказывала, им до крайности повезло, что они придержали оружие, потому что Доминик застал друзей Эллиота врасплох, и было бы ужасно, если бы оно попало ему в руки.

К тому времени как Эллиот и Джо добрались до Меца, Доминик уже был там и следил за Сином и Марианной. Это было по-своему забавно: Стрикленд следил за Марианной и остальными, а Эллиот и Джо следили за ним.

Так или иначе, барон закинул приманку и устроил ловушку, прежде чем явиться на встречу. Вместо того чтобы захватить только Марианну, он теперь держал под дулом пистолета всю группу.

Джо и Эллиот шли по их следам к небольшой лесной крепости.

И сегодня – так или иначе – все закончится.

Спустя несколько минут Джо вернулась, но Эллиот едва ее узнал. Одежда на ней была хоть и чистая, но простенькая – такую носят поварята, – волосы стали тускло-серыми, появилась сутулость, тело сделалось крупнее, благодаря нескольким слоям тряпья. Узнаваемой была лишь одна деталь – огромный ворон на плече.

Ангус запрыгнул на камень, на котором сидел Жан Луи и ел тушеное мясо. Француз расхохотался и поставил миску перед собой.

– На, попрошайка.

Ангус вежливо каркнул и принялся доедать скудное содержимое миски.

– Наш выход, Жан Луи, – сказала Джо.

Француз кивнул и поднялся, протягивая ей руку. Они обменялись крепкими рукопожатиями, и Джо сказала:

– Помни, никому напрасно…

– …не причинять вреда, – закончил за нее Жан Луи, расплывшись в улыбке. – Ты забываешь, что мы годами работали на тебя и твоего дядю, mon amie: знаем, как ты относишься к жертвам среди гражданских, – так что будем осторожны.

Джо кивнула, и француз широким шагом направился к остальным сообщить, что пора выступать.

Эллиот уже зарядил два пистолета и винтовку и предложил один из пистолетов Джо, но та отказалась:

– Нет, спасибо, я уж лучше с ножами.

С этим не поспоришь, хотя Эллиоту было бы намного спокойнее, если бы она взяла пистолет. Впрочем, он помнил, как она при помощи одних только ножей уложила четверых мужчин.

– А какую роль в нашем плане играет Ангус? – спросил он полушутливо, запихивая один пистолет под куртку, второй – за пояс штанов сзади и перекидывая ремень винтовки через плечо.

Услышав, что говорят о нем, ворон оторвался от еды, повернув массивный черный клюв, блестевший от подливки, к хозяйке.

– Ангус останется здесь, – сказала Джо, строго взглянув на птицу.

Ворон щелкнул клювом и вернулся к своему занятию.

Джо окинула Эллиота вопросительным взглядом:

– Как насчет…

– Остаться здесь с Ангусом? – продолжил Эллиот с усмешкой. – Нет, даже не надейся. Я пойду с вами и буду помогать чем смогу, но, не переживай, обещаю не путаться у тебя под ногами. Ты уже обо всем меня предупредила, так что глупостей делать не стану.

– Или геройствовать.

– Или, не приведи господь, геройствовать.

Джо уклончиво хмыкнула, потом достала подзорную трубу и снова повернулась к замку.

– Видно что-нибудь? – спросил Эллиот.

– В верхних окнах горит свет, там явно есть люди, но кто именно – не разглядеть.

– В духе Доминика было бы разыграть спектакль перед пленными зрителями. Думаю, они там одеваются к обеду. Ну, может, и не все, но Син и Марианна уж точно.

Эллиот гадал, как отнесся Стрикленд сейчас к Марианне Симсон, но точно знал, что Сина ненавидит до смерти. Что бы он ни сделал в результате, ни за что не упустит возможность поторжествовать над бывшим другом.

Эллиот ощутил укол сожаления, осознав, что скоро Син узнает, что его брат Бенджамин – ради которого они все приехали во Францию – действительно погиб год назад, угодив в засаду. Наверное, это ужасно больно – потерять близкого человека дважды. Уже за одно это Доминику следовало оторвать голову.

– Жан Луи и Этьен выводят слуг из замка по мосту, – сказала Джо тихо, складывая трубу и засовывая в карман, и обернулась к Эллиоту. – Ты готов?

– Насколько возможно.

Когда они подошли к замку, оказалось, что пожилой стражник, охранявший парадное после того, как прибыл Стрикленд с компанией, куда-то подевался.

Эллиот шел след в след за Джо, периодически оглядываясь, не отстал ли кто. Они вошли в крошечный приемный зальчик, до смешного помпезный, учитывая его размеры. Под широкой лестницей притаилась узкая дверца, ведущая в подземелье.

Спускаясь по двум пролетам лестницы, вырубленной в скале, на которой стоял замок, они не встретили ни души, а когда добрались до площадки перед единственной камерой, занимавшей все подземелье, снизу донесся узнаваемый голос Сесиль Трамбле, подруги Джо:

– Да суй уже его туда, Гай!

– Господи, Сесиль, эта штука не рассчитана даже на три тела, так что уж говорить о семи!

– Эй, вы оба, заткнитесь – и за дело! – отрезал Барнабас Фарнем.

Владелец цирка никогда не отличался особой сдержанностью, но сейчас его голос звучал еще жестче и пронзительнее обычного.

– Если хочешь сам с этим разобраться, Барни, может, подойдешь и…

Джо распахнула дверь, прервав Сесиль на полуслове.

– Эллиот! – взревел Гай, локтем отпихнув остальных, чтобы заключить друга в крепкие объятия.

– Тшш! – прошипели одновременно Джо, Эллиот, Сесиль и Барнабас.

– Слава богу, ты жив! – изобразил шепот Гай, но получилось это у него не очень.

– Задушишь же! – выдохнул Эллиот, пытаясь высвободиться из хватки Гая, который был намного крупнее его.

Тот рассмеялся и, отпустив друга, повернулся к Джо. Вид у него был такой, словно он подумывает, не заключить ли и ее в свои медвежьи объятия.

– Не советую! – предупредил его Эллиот тихо.

– А, ну да, конечно. – Гай примирительно поднял руки. – Спасибо, что прислала свою птицу: это очень нам помогло. – Он вытащил из кармана крохотный ножичек. – Он твой – вот возвращаю.

Джо молча забрала нож и сунула в ножны, пришитые к уродливой шерстяной куртке.

– Вы должны были отпереть им кандалы и наручники, если они на вас были, а не бросаться в бой.

Гай ухмыльнулся.

– Я просто не смог удержаться, когда наш стражник уснул.

Джо хмыкнула.

Сесиль шумно захлопнула дверь, отряхнула руки и с усмешкой повернулась к Джо.

– Я знала, что ты придешь. – Не успела та ее остановить, как Сесиль схватила ее в объятия и, стиснув до хруста в костях, прошептала на ухо, прежде чем расцеловать в обе щеки: – Спасибо, подруга!

– Э-э, ладно, – пробормотала Джо, залившись краской и косясь на Гая и Эллиота, хихикавших, словно школьники.

В дверях бесшумно возникла Арлетт и, окинув взглядом полную камеру народа, коротко рассмеялась, потом повернулась к Джо.

– Все готово. В замке всех повязали, только герцог, Марианна, Стрикленд и король еще на свободе. Они на третьем этаже, в столовой – это единственная комната с двустворчатой дверью. Служанка сказала, что у них как минимум два пистолета: один на каминной полочке, а второй – на столе перед королем. – Она упомянула также, что над столовой проходит галерея для музыкантов.

Джо повернулась к Сесиль.

– Это была бы хорошая позиция для тебя, но только если ты уверена, что сможешь выстрелить в человека, если понадобится.

Та фыркнула.

– Чего? Хочешь сказать, меня совесть замучает, если я случайно пристрелю Стрикленда или его прихвостня, которые собирались нас убить?

Джо кивнула.

Сесиль мрачно усмехнулась.

– Просто дай мне оружие.

Эллиот указал на винтовку у себя на плече:

– Это сойдет? Или лучше вот это? – Он поднял пистолеты.

– Лучше винтовка.

– Я пойду с тобой, – сказал Гай, когда Эллиот передал Сесиль винтовку, и та проверила, все ли в порядке. Ответа не последовало, и он повернулся к Джо. – Я пойду с ней.

– Ладно, только не путайся у нее под ногами, – буркнула Джо, не обращая внимания на его оскорбленное фырканье и поворачиваясь к Арлетт. – А ты оставайся здесь, с этими джентльменами, и смотри, чтобы с ними чего не случилось.

Арлетт улыбнулась, достала пистолет откуда-то из штанов и повернулась к семерым мужчинам, набившимся в тесную каморку.

– Я прослежу, чтобы они хорошо себя вели.

Этьен спустился по узкой лестнице, толкая перед собой Соню – давнишнюю любовницу Фарнема.

– Она пряталась в чулане, Джо.

– Это она нас всех продала Стрикленду, – добавила Сесиль, с явной угрозой опуская ствол винтовки.

– Я знаю, – сказала Джо.

У Сесиль, Гая и Барнабаса отвисла челюсть.

– Ты знала, что эта сучка работает на Стрикленда, и ничего нам не сказала? – возмутился Гай.