banner banner banner
Ева. Книга 2
Ева. Книга 2
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Ева. Книга 2

скачать книгу бесплатно


– Ты совсем замерзла. Роберт, зайдете в дом?

Голд покачал головой.

– Спасибо, но нет. Мне пора.

– Я пройдусь с вами немного.

Голд помедлил, но отказался.

– Нет. Останься с ней.

Лукас хотел было спорить, но вдруг передумал. Подошел к Голду, крепко пожал ему руку, а потом обнял старика. Голд смущенно хмыкнул, но ответил на объятие, и на мгновение они оба стали такими нереальными и далекими, что от боли снова закололо в боку, а потом все закончилось, и Роберт, приподняв шляпу, кивнул нам «до свидания» и ушел, не оглядываясь.

Той же ночью, лежа в постели в надежном кольце рук мужа, я спросила:

– Почему ты попросил его провести меня? Как узнал, что я буду расстроена?

Лукас ответил не сразу. Пальцем нарисовал на моем плече сердечко, перечеркнул, снова обвел по контуру.

– Я заподозрил уже давно, что этот затеянный им праздник неспроста. А сегодня окончательно убедился. Я попросил его передать тебя мне из рук в руки, потому что да, знал, как сильно ты будешь расстроена. Но не только поэтому. Я тоже хотел попрощаться.

Горячая капля обожгла мне кожу. Локи провел ладонью, стирая ее и разбитое сердце. И до утра мы молчали.

На следующее утро Голда уже не было, как и фотоальбома, фарфорового сервиза и фигурки Эмили. Я благодарна ему, что он просто ушел. Не видя старого друга мертвым, я могу придумывать себе, что он до сих пор рядом, живет, дышит и хранит меня от множества бед. Когда чувство тоски становится нестерпимым, я верю, что он просто вышел в другую комнату, уехал в соседний город, ждет где-то рядом за углом – и когда-нибудь, не сегодня, но обязательно – мы встретимся снова.

* * *

С трудом я вернулась в реальность. Вечера уже были холодными и, застыв на крыльце в янтаре воспоминания, я порядком продрогла. Настроения веселиться не было. Я почувствовала укол совести. Через дорогу в баре горит теплый свет и видны силуэты близких мне людей. Все ждут только меня – а я… Я заставляю себя ждать. Стряхнув оцепенение, я перебежала дорогу и, надев перед входом праздничное лицо, уверенно шагнула внутрь.

– Ну наконец-то!

– Мы уж думали всем баром идти за тобой!

– Это не женщина, это продавец!

– Лукас, как ты ее терпишь?

Я шутливо отвечала всем, терпеливо отбиваясь от дружеских подначек. Все давно привыкли, что на семейные торжества я прихожу последней и по-настоящему не обижались. Но я все равно испытывала вину. За то, что даже с ними чувствовала себя одинокой. За то, что одной мне было лучше.

Вечер катился по накатанной, именинница получила все поздравления и развернула подарки, все выпили еще по одной, как-то незаметно группы разбились по интересам. Ронни и мама сидели голова к голове и о чем-то шушукались. Папа громко рассказывал группе детишек опасные истории из своей лихой молодости. Резко накрыло желание забрать своих и оказаться сейчас дома, только втроем. Поиграть в карты, сесть смотреть фильм, чтобы Мариза уснула, положив голову мне на колени, и мы бы с Локи переговаривались шепотом, а потом перенесли ее в детскую, подоткнули одеяло и, поцеловав, на цыпочках вышли из комнаты. Мы бы перешли на кухню, не зажигая верхний свет, я бы достала запеканку, оставшуюся с обеда, мы бы доедали ее холодной, прямо из формы, запивая вином, и еще много часов сидели бы вдвоем, разговаривая обо всем, мечтая и строя планы.

– Так когда вы планируете второго? – второй раз за вечер я вздрогнула, выдернутая из своих мыслей бесцеремонным вопросом Ронни.

Ничего остроумного в голову не приходило, и я просто смотрела на нее, растерянная. Пауза длилась и длилась, и то, что должно было стать всего лишь очередной не очень удачной шуткой, в наступившей тишине раздувалось до тяжелого бестактного кома, засасывавшего всех.

– В апреле две тысячи десятого. – голос Лукаса вывел всех из стопора.

– Что? – Ронни недоумевающе посмотрела на сына.

– Говорю, что у нас все запланировано. Мы с Евой решили, что Маризе к тому времени будет четырнадцать, она станет взрослой, вредной и непослушной, и вот тогда-то мы р-раз – и заведем себе новенького ребеночка! Так что приставать к нам с вопросами о свеженьких внуках разрешаю не раньше августа девятого, а лучше сентября, чтоб наверняка.

Он шутил.

Все, включая меня, облегченно рассмеялись и напряжение спало.

Лукас как-то быстро и легко устроил так, что мы засобирались домой пораньше, и никто не принял на свой счет и не обиделся, а наоборот, все вышли нас проводить и дружно махали рукой, а потом смеясь, скрылись в баре. И вот мы нашей маленькой семьей шагаем к дому: Лукас, Мариза, я – все так, как я и представляла себе полчаса назад.

– Спасибо, что выручил меня.

Время было за полночь, Мариза давно спала, а мы и правда засиделись. Долго болтали ни о чем: как все прошло на празднике, ребенку нужна новая обувь к зиме, не забыть завтра купить оливкового масла, куда поедем на рождественские каникулы, ты заметила, как сдал старый Велш в последнее время, Элли, по слухам, беременна третьим.

Локи сразу понял, о чем я. Кивнул, словно давно ждал, пока я скажу.

– Не стоит. Мама временами бывает удивительно нечуткой.

– Ну, она таки именинница сегодня. Имеет право. – я попыталась смягчить его слова, но он не дал.

– Нет. Не имеет. Ни она, ни твоя мама, ни кто другой. Только я могу тебя о таком спрашивать.

– А ты хочешь? – я ответила шутя, но он вдруг посерьезнел.

– Да. Хочу.

Мое сердце на мгновение замерло. Пересохшими губами я негромко проговорила:

– Так спроси.

В неярком свете его голубые глаза были черными и бездонными. Заглядывая куда-то глубже, чем положено заглядывать посторонним, он произнес вслух то, в чем я еще не признавалась даже себе:

– Ева, почему ты несчастна?

Я закрыла глаза, но слезы все равно потекли.

– Как ты узнал?

Он грустно усмехнулся.

– Ты все время забываешь. Я знаю, куда смотреть.

Я ладонями провела по лицу, пытаясь восстановить равновесие.

– Лукас. Локи. Любимый. Я не знаю, что со мной. Что-то происходит внутри меня, а я не могу понять, что. У нас все идеально, и я умом понимаю это, понимаю, что у меня есть все, о чем только можно мечтать: любимый муж, ребенок, работа, дом, родители, друзья… Я всегда в заботах, некогда размышлять о том, чего мне не хватает, но иногда, вот как сегодня, мне хочется плакать от тоски, как будто я что-то пропустила, что-то важное, и оно ускользает от меня, а я не могу понять, что, но мне все равно больно.

На одном дыхании выпалив эту тираду, добавила:

– Прости меня. Я не хотела тебя расстраивать. Пыталась справиться самостоятельно. Надеялась, что если не буду обращать внимания, то все закончится так же, как и началось…

– …Два года назад.

– Ты и это заметил, да?

– Что ты до сих пор тоскуешь по Голду? Да.

И столько было в этой фразе того, из-за чего я и сейчас, восемь лет спустя, любила его так же сильно, что мне не нужно было отвечать, а достаточно было просто подойти и потеряться в его глазах, твердо зная, что он меня найдет.

Как всегда.

Много позже я поняла, сколь просто мне было любить Локи. Он никогда не ставил меня перед выбором, принимая такой, какая есть, совпадая со мной всеми уголками, неровностями и недостатками. И я отвечала ему тем же. Все эти годы с ним я не ведала ни ревности, ни сомнений, ни скуки и знаю, что он тоже был счастлив со мной безусловно.

– Давай уедем. – он сказал это так просто, как будто не раз в уме проигрывал этот момент.

– Куда?

– Куда хочешь. В Нью-Йорк. Или в Лос-Анджелес, поближе к твоим братьям. А хочешь, сбежим в Европу?

– Локи.

– Во Францию, например. Тебе понравится во Франции, или может…

– Локи. – я обняла его лицо руками. – Лукас, мне двадцать шесть лет, и я только и умею, что продавать книги.

– Неправда.

– И очень даже правда.

– Еще ты умеешь писать книги.

– Немудреные рассказы про приключения двух девочек-кошек, предназначенные для детей от шести до девяти лет вряд ли можно засчитать за литературный талант.

– Они очень популярны.

– Исключительно благодаря твоим рисункам. Только не отрицай, твоя жалость унизительна!

– Однажды ты написала прекрасную книгу.

– И с тех пор не выжала из себя ни строчки.

– Значит, еще не пришло время.

– Время уже прошло.

– Давай уедем.

– Нет. – я поцеловала его. – Тебе хорошо здесь. Нашей дочери здесь хорошо.

– А тебе?

– Мне хорошо, там, где вы.

Он вернул мне мой поцелуй.

– Так что же нам делать?

Я взялась обеими руками за края его футболки и потянула вверх, снимая одновременно с рубашкой.

– Я скажу тебе. Я думаю, нам стоит завести еще одного ребенка.

Глава 2. По ту сторону рассвета

– Но разве вы не думаете, – настаиваю я, – что лучше недолго быть невероятно счастливым, даже если потом это теряешь, чем жить долго и не испытать подобного?»[4 - Одри Ниффенеггер «Жена путешественника во времени»]

Эти строки ранят меня и теперь. Каждый раз, вспоминая их, я вспоминаю всю свою жизнь, предшествующую этому моменту, и хочу яростно спорить, плакать и кричать: «Нет, не так, все не так! Лучше быть невероятно счастливым долго, никогда не теряя. Почему обязательно нужно потерять? Это…это несправедливо». Конечно же, никто мне не отвечает, и поэтому я отчетливо слышу бесстрастный голос внутри: «Разве ты бы отказалась, если бы знала заранее?»

В этот момент я всегда сдаюсь.

Силы покидают меня, я больше не могу бороться. Трудно быть тем, кто остается. Я не отвечаю на вопрос, но это и не нужно. Мы оба знаем, что я бы раз за разом выбирала страдание, лишь из-за одной надежды, что он будет в моей жизни. Хотя бы и всего лишь на мгновение.

Пятница 14 ноября 2003 года, неделю спустя после начала этой истории, навсегда осталась в моей памяти.

Я застряла в этом дне как муха в янтаре, не в силах ни забыть, ни отпустить, ни идти дальше, и могу только прокручивать его события в голове, проживая снова и снова. Снова и снова разбивая себе сердце.

С момента пробуждения у меня отличное настроение, и эта деталь до сих пор не дает покоя, больно кусает чувством вины, заставляет ненавидеть себя: почему я не ничего предчувствовала? Почему я такая веселая?

Собираясь на работу, перед зеркалом я напеваю «Я утопаю в твоей любви, отпусти меня, дай мне глотнуть воздуха, исчезни из моих фантазий»[5 - Песня Beyoncе Baby Boy, строки:I’m so wrapped up in your love let me goLet me breathe stay out my fantasies] – навязчивый мотив песенки, которую сутками крутят по радио, прилип ко мне сам по себе.

Сегодня пятница, впереди два выходных, которые я радостно предвкушаю. Я договорилась с родителями, что мы оставим им Маризу, а сами отправимся в Милбридж, где уже забронировали уютный коттедж. У нас с Локи большие планы на этот уик-энд: устроим морской ужин перед камином, проведем время в Акадии, первыми в стране поймаем солнечные лучи на горе Кадиллак, съедим огромного лобстера в Элсуорте. Побудем только вдвоем.

На завтрак – поджаренные тосты, яйца, полоски бекона и кружочки томатов, посыпанные крупной солью и свежемолотым перцем. Апельсиновый сок для Маризы и крепкий кофе для нас с Лукасом. Я грустно заглядываю в буфет в поисках вкусненького, но ничего не нахожу – сама же решила не держать запас сладкого дома. Муж посмеивается надо мной, но ничего не говорит. По крайней мере, вслух. Как-то вдруг мы все начинаем опаздывать и, суетясь, суматошно выскакиваем из дома.

Лукасу надо к Ронни: в конце сентября она затеяла ремонт, который, как обычно, начался с невинного «я только перекрашу стены в гостиной», но всего за пару недель перетек в стихийное неконтролируемое бедствие под названием «а вот здесь я всегда хотела сделать крытую веранду». Мы решаем, что Маризу на машине подброшу до школы я, а Локи возьмет мотоцикл. Договорившись в обед встретиться в баре, прощаемся.

Перед дверями магазина меня уже ждет первый посетитель: жена Ленни Смита подозревает, что благоверный похаживает налево и просит найти способ отвадить негодную соперницу. Прислушавшись к еле слышному шороху книг, я удовлетворительно киваю – ее просьбу исполнить легко. Утомленная Валери облегченно выдыхает, но я, протягивая ничего еще не подозревающей женщине «Супружеские пары» Апдайка, прячу улыбку – мои книги порой очень своеобразно шутят.[6 - Кратко, о чем книга: если твой муж спит с женой друга, то тебе надо пойти к другу и переспать с ним.]

Поток посетителей не утихает – оно и понятно, в конце недели у всех освобождается немного времени, которое можно потратить на чтение. И если при этом ты сможешь хоть чуточку, но улучшить свое нынешнее положение – то почему бы не обратиться к тому, кто почти наверняка поможет? Про меня уже давно не ходит никаких слухов – всем давно известно, что Ева Миллс – конечно, себе на уме, но она ведь девчушка Джека Райана, да и муж у нее свой парень, поэтому хоть она, конечно, и ведьма, но привычная, выросшая на их глазах, да и никто лучше ее не отвадит подростка от дурной компании, а девушку от неподходящего парня.

Итого, до момента, как пора закрываться на обед, я успеваю продать:

«Шоколад на крутом кипятке» Эскивель молодой Марии Клэмс, мечущейся между двух любовников;

«На острове Сальткрока» Линдгрен – шестнадцатилетней Ванессе, не уверенной в будущем;

«Дом у озера Мистик» – сорокалетнему холостяку Джоуи Арнольду, который на самом деле НЕ хочет жениться;

и «Загадку магических чисел» Блайтон девятилетней Венди – в последнем случае никакой ворожбы, просто старый добрый детский детектив для увлеченной души.

В полдень я чувствую себя приятно утомленной. Беру ключи, глубоко, по-кошачьи, потягиваюсь, делаю шаг к выходу – и спотыкаюсь о забытый Венди мячик. Теряя равновесие, в инстинктивной попытке удержаться хватаюсь за первое, что попадается под руки – это сувенирная полка. Под нажимом моих ладоней она накреняется, встав на дыбы, и фарфоровая фигурка в свадебном костюме падает на пол и раскалывается.

И в этот момент в моем животе разворачивается бездна.