скачать книгу бесплатно
«Ну разумеется, ты извинишься, и всё сразу же придёт в норму», – язвительный голос не заставил себя долго ждать.
– Я не рассчитываю ни на какую норму. Я просто хочу отпустить всё это, – терпеливо пояснила я пустоте.
«Тебе действительно есть дело? Даже на похороны не пришла».
– Оставь меня в покое! – выкрикнула я в холодное небо. Оно, разумеется, не ответило. Я постояла, вглядываясь в бегущие по нему серые завитки, а затем двинулась дальше, стараясь переключиться на тихое фоновое жужжание, благо оно вещало куда более интересные вещи. И по мере того, как эти вещи доходили до моего мозга, я понимала, что знала их всегда.
«Человек – многогранное существо, и на каждом из трёх планов он раскрывает по одной из своих граней-отражений. Но если свести все три отражения воедино…»
Кажется, дождь всё-таки пошел. Как ни странно, я прекрасно ощущаю тёплые капли, бьющие по макушке, падающие за воротник, стекающие по лицу. Какая потрясающая детализация… Я вытянула руку перед собой и принялась её разглядывать, оценивая качество изображения, будто на экране нового телевизора.
«…то результатом будет построение образа».
Несмотря на то, что у меня есть веский повод, я до сих пор не верю в смерть. Что если его возможно разыскать? Как там говорилось в одной из этих трансляций – настроиться на частоту? А что такое частота?
«Всё существующее – это особым образом упорядоченная информация. Эту последовательность можно воспроизвести на основе имеющихся фрагментов».
Я крепко зажмурилась и ощутила колебания атмосферы облака, будто воздух стал водой и легко-легко колыхался. В этой прозрачной толще я принялась мысленно выводить осенние вечера, прогулки, нескончаемые разговоры и прочие простые человеческие радости, которыми могла бы наслаждаться обыкновенная живая идея вроде меня.
– Чего ты добиваешься?
Колебания пропали, прекратился и дождь. Я развернулась на голос, но никого не увидела. В полном недоумении я простояла минуты две, вращая глазами в поисках того, кто нарушил моё уединение.
– Ты ищешь не там. И совершенно не то.
– А где следовало бы? И что? – спросила я, ощущая себя полной дурой.
– То, что ты ищешь, не стоит возвращать, – отозвался низкий женский голос с механическими интонациями.
– Кто здесь?
– Свои, – насмешливо произнёс голос. Он звучал отовсюду, будто принадлежал всей локации. – С мёртвыми вообще лучше не связываться, особенно если ты – причина их смерти. Да и ворошение своих проступков и лишние переживания не принесут тебе никакой практической пользы, скорее наоборот.
– Уж извините, – почему-то я решила обратиться к голосу на «вы». – Но по моей вине случилось нечто ужасное. Я не могу просто так взять и выбросить это из головы, вычеркнуть, будто этого никогда не было!
– Никто и не заставляет немедленно выписывать себе индульгенцию. Страдай на здоровье. Но разве тебе не хочется загладить свою вину?
– Это шутка? – спросила я с горечью. – Что тут можно загладить?
– Сделать так, чтобы подобного больше не случалось.
– Ну и как же?
– Используя свою природу на пользу Миру-0.
Я не выдержала и громко и от души рассмеялась, вообразив всю нелепую эпичность собственного приношения пользы миру.
– Я этой своей природой человека убила, – сказала я, резко прекратив смеяться. – Может, хватит?
– Иди вперёд, – бесстрастно продолжил голос. – Здесь вот-вот кое-что начнётся.
Локацию потряс грохот, и я едва успела упасть на землю и рефлекторно прикрыть голову руками – хоть это всё и сон, но получить осколком кирпича в лицо не хотелось.
– Что ещё за… – щурясь от пыли, я вглядывалась в горизонт, пытаясь понять, что заставило дом ни с того ни с сего взлететь на воздух.
Ничего примечательного вдалеке не происходило. Тусклое солнце пыталось пробиться через завесу пыли. Подумать только, здесь даже солнце серое. Отряхиваясь, я подошла ближе к дымившимся остаткам дома. В опалённых балках и кусках стен не было ни намёка на то, что могло спровоцировать взрыв.
Что-то дрогнуло под ногами. Я поспешила покинуть руины и почти успела вовремя – взрывая засыпанный обломками пол, из-под земли вырвалась тень. Она со свистом принялась кружить вокруг того, что когда-то было домом, отбивая куски от и без того разрушенных стен. Я зачарованно глядела на неведомое существо, пока оно не нарезвилось и не плюхнулось метрах в пяти от меня. В движении оно было гораздо красивей. Сейчас передо мной стоял тощий мужик, на котором болтались мешковатые штаны и длинная футболка. Спутанные волосы спадали на лицо. Разрушитель поднял голову, стряхнул их, и я увидела изможденное лицо с впалыми щеками, иссохшейся кожей и тонкими, почти невидимыми губами. Глаза смотрели прямо на меня. В них бежали серые помехи, будто в телевизоре.
– Ты всегда узнаешь их по этим глазам, – донёсся до меня голос.
– Что с ним?
– Слишком много времени в эфире. Сюда бы подошла аналогия с радиацией.
– В каком смысле?!
– Их разум контактирует с тем, с чем в норме не должен. Практически все люди так или иначе соприкасались с материей Кода, из которой состоит всё в эфире. Но лишь некоторые понимают, куда попали и возвращаются специально, подвергая себя новому воздействию.
– А при чём тут… – я запнулась, не решаясь произнести имя.
– Да, Матвей не выходил в эфир. Но он общался с тобой. Ты из того же теста, что и эфир. И Код. Эффект очень похож. Есть свои нюансы, но плюс-минус…
Я ощутила, как глаза начали предательски наполняться слезами.
– Радиоактивна, да?
– В определённые моменты – да.
Я понимающе закивала головой, не отрывая взгляда от мужчины с помехами в глазах.
– А если мне плевать на этих людей?
– А что насчет Мира-0? На него тебе тоже плевать?
– Какая тут связь?
– Те, кто слишком часто выбирается в эфир – а таких с нынешней модой на духовность, эзотерику и всё связанное хватает – заражается «радиацией». Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей…
– И что им от этого бывает? – перебила я.
– Ты помнишь, каким стал Матвей?
От звука его имени сердце забилось так, будто весило пару кило.
– Да, – сухо ответила я. – Они что, тоже…
– Не так стремительно. «Радиация» эфира постепенно растворяет их образ «я» – это раз. Сразу и не заметишь. Воспоминания, таланты, умственные способности. Некоторые возвращаются в эфир так часто, забывая о безопасности, что доводят себя до психических расстройств. Мир кажется им призрачным, они будто оторваны от него, находятся за стеклом, которое не разбить. И кошмары… Это очень мучительно для психики, не каждый выдержит.
– А «два»?
– Два: видение мира меняется примерно в ту же сторону, что когда-то у Матвея, ведь механизм один. В лучшем случае они начинают воспринимать Мир-0 как враждебную среду – он не подстраивается под их хотелки, в отличие от эфира. Более того, будучи не в состоянии управлять собственным вниманием, они теряют способность выбирать, а это база человеческой природы. В итоге выбор делается за них случайным образом. Такой выбор редко бывает удачен. Заражённые злятся ещё сильнее и активнее предпочитают эфир. Круг замыкается. Видишь мир плохим – он ровно таким для тебя и становится, однако это не проходит бесследно. У Мира-0 отличная память. Чем дольше его видят плохим и несправедливым, тем в большей степени он таким и будет. Даже для тех, кто так не считает.
– Всегда недовольны. Всегда мало. Всё не то, – задумчиво произнесла я.
– Верно. Чем больше людей будет в этом уверено, тем «хуже» будет вести себя Мир-0. Для всех.
– Как они вообще попадают в эфир?
– Существование эфира – не тайна, просто названия разные. Правило тут одно: если ты признаёшь существование эфира, то в зависимости от того, в какой степени ты это признаёшь, он рано или поздно тебя притянет. Мир-0 и эфир в последнее время переплелись так тесно, что задевает даже тех, кто не верит в такие вещи совсем. Вернуться туда или нет – вопрос личной воли и силы. Чаще всего эфир выигрывает, слишком уж правдоподобную иллюзию власти и обретения смысла он даёт. От такого сложно отказаться.
– И что же с этим можно сделать?
– Закрывать доступ, очевидно.
За почти два года с половиной года я заметила, что жители Мира-0 и вправду склонны к переживанию различного рода кризисов без видимых на то причин, и это не лучшим образом сказывается на действительном положении дел. Вот, значит, почему.
Когда знаешь причину явлений, менять их гораздо проще.
Только в этот момент я поймала себя на мысли, что всё это время шевелились мои собственные губы.
«В эфире идея ограничена больше, чем человек. В Мире-0 человек ограничен больше, чем идея. Накладываемые ограничения зависят от исходных координат».
Следует оценивать свои возможности трезво. Так трезво, как только можно. И чем трезвее я оцениваю, тем к более неутешительным выводам прихожу. Мне ещё ни разу не приходилось драться, а это, кажется, неизбежно.
Пока я раздумывала, мужчина стоял там же, слегка покачиваясь. Но стоило нашим взглядам пересечься, как он сделал шаг вперёд.
Первой моей реакцией было здоровое желание вызвать лифт и сбежать. Но тут вопящая об отступлении часть внезапно заткнулась и уступила место кому-то решительному и хладнокровному. Этот кто-то глубоко вдохнул и раскинул руки, попутно сворачивая внимание вовнутрь себя самого, обращаясь к самым потаённым уголкам.
Из меня словно откачали воздух, а затем заполнили чем-то другим. Перед глазами всё неестественно засветилось, будто в черепе зажглись лампочки. Стало холодно и жарко одновременно. Руки задрожали – то внутреннее неудержимое, колючее, вибрирующее, обжигающее начало подбираться к кончикам пальцев и рваться на поверхность сквозь кожу, требуя лишь одного – вектора направления.
Но я не дала направления. Я просто выпустила это на свободу.
Обломки стен исчезли в невыносимо ярком голубом свете. Тело нападавшего вспыхнуло белым огнём, приняв на себя мощный удар током, и отлетело в сторону. Мои руки тряслись и исходили искрами, а верхняя часть туловища гудела как трансформаторная будка.
Всё, что мне сейчас нужно сделать – отправить этого человека, чьё тело всё ещё слабо бьётся от электрического разряда, подальше отсюда и закрыть доступ навсегда.
Как?
Перевести его в другой регистр.
Сделать невидимым для системы облаков раз и навсегда. Одноразовое действие тут не имеет смысла.
«Явь – Сон – Онлайн».
Если убрать из этого треугольника одну из сторон, две другие никуда не денутся. Останется Явь. И Онлайн. Разве мало?
Но это всё равно в своём роде убийство.
А регулярно прохлаждаться в эфире – самоубийство, причём на всех уровнях. Потери неизбежны, так пусть они будут настолько минимальны, насколько возможно. Я не хочу, чтобы люди сходили с ума и даже гибли, как тот, кто мне когда-то доверился, и ещё больше не хочу, чтобы они загрязняли Мир-0, который приютил меня. Уж он точно не заслужил того, чтобы превратиться в ад под давлением их ненависти.
Не хочу!
Кажется, я замахиваюсь на чересчур большие масштабы, однако не вижу ни одной причины, чтобы не попытаться.
Что-то течёт внутри рук. Я смотрю на них, как будто вижу впервые. По ним проходят слабые искры, крохотные вспышки голубого цвета. Я теряю осознание себя как человекоподобного создания, всё моё существо пульсирует, расширяясь во все стороны бесформенным облаком и сжимаясь до атомарных размеров. Эти ощущения новы, но они мне нравятся.
Так Должно Быть.
Правая рука медленно расплывается в пространстве, как капля чернил в воде. Я могу быть кем угодно.
Или чем.
Я заворожено любовалась этим зрелищем, и в голове вертелся лишь один вопрос:
«Холодное или огнестрельное?»
Отключать так отключать. Понадобится очень мощная метафора.
Level 7.2
– Вспомнила? Тебя не заставляли.
Я тупо смотрела перед собой, слушая на автомате. Вот прямо сейчас рушились мои представления об устройстве Вселенной, а я могла лишь сидеть и смотреть, как то, что от них осталось, растворяется подобно бесцветному дыму от сигареты Мастера. Один за другим перед глазами проплывали образы тех, чьи жизни в эфире я оборвала. Только последняя из них заговорила… Как же я тогда не поняла…
– У них должны были остаться Явь и Онлайн… Я не хотела…
А Мастер продолжал, словно ему нравилось с упоением разносить одну за другой теории, на которых держалось моё мировоззрение.
– Ты самостоятельно перешла в активный режим и начала делать то, для чего мы тебя создали. Метафора с пистолетом была заложена в твоём коде.
– То есть, я создана для вот этого? – тихо спросила я, чувствуя, как на словах «мы тебя создали» тело окончательно обмякло. – Для того, чтобы приводить людей сюда, чтобы им снились голые стены, а потом они умирали?
– В целом да, – безразлично бросил Мастер. – Такова твоя функция.
– Хватит говорить со мной так, будто я машина.
– Ты и не машина. Скорее, программа.
– Почему вы лгали всё это время? – горько усмехнулась я, крепко сжимая одну ладонь другой. – Если вы мой создатель и у меня всё равно нет выбора, то почему было просто не сказать: Рау, вот пистолет, вот диспетчеры. За работу. И не было бы сейчас всего этого.
– И здесь начинается самое интересное, – отозвался Мастер, будто ждал, пока я об этом заговорю. – Обычно всё происходит иначе. После создания мы отправляем живые идеи в Мир-0 и около четырёх лет совсем их не трогаем. Даём обучиться, получше узнать людей, мир и его механизмы, натренироваться в манипулировании вероятностями. Эта база есть у всех. А через плюс-минус три-четыре года – практика показала, что это оптимальный срок – мы делаем именно так, как ты сказала: прямо рассказываем, что и как. Иначе говоря, активируем идею. Тогда она вспоминает то, что всегда знала. То, что в ней заложено. После этого их распределяют по группам и отправляют на задания.
Я кивала головой, глядя куда-то в пустоту.
– Но сами по себе идеи не активируются. А ты сама дошла до зачистки облаков сразу же после резонанса с человеком, спустя два года с лишним года после появления на свет. Сама всё вспомнила. За тобой было интересно наблюдать. Тобой двигало искреннее желание помочь миру стать лучше, и ты действительно это делала, как бы это ни выглядело. Ты, можно сказать, особенная, – с иронией в голосе добавил он.
– Такая молодец, – язвительно процедила я. – То, что я не человек, не значит, что я машина или программа. А вы… Вы просто использовали меня три года! Как подопытного кролика! Интересно вам было?! Так и вижу: ого, до чего наша Рау додумалась! А ну-ка, что ещё выкинет? Хм-м, ей снятся ужасные сны и ей от этого очень плохо, может, прекратим эксперимент? Не-е-ет, давайте ещё посмотрим. Она ищет ответы, сломаем-ка ей на хрен Игру, ведь мы не насмотрелись на удивительную самоактивирующуюся идею! Кажется, она расстроена? Ей одиноко и непонятно? Ничего, потерпит. Ой, её попытались запереть в каком-то лесу? Ну ничего, вытащим и ещё чуть-чуть понаблюдаем. Ах, мы её не до конца починили, надо же… Знаете, что? Это нечестно! Это просто нечестно!!! – я вскочила со стула, опрокинув его, в одно движение оказалась у стола и со всей силы опустила искрящиеся ладони на матовую поверхность. – Кто вы такой?! Человек? Идея?! Может, Бог собственной персоной?!
